27.07

Последние дни лета ненавязчиво навеевают на жителей шумного города печаль и грусть. Впереди - тоскливая осень, и чтобы не уйти в запой, нужно вдохновение, которого сейчас так не хватает Сэмми. Кружка рафа в руке и телефон во второй, а в наушниках — музыка под настроение, спокойная и немного тоскливая. Настроение было потеряно ещё вчера вечером во время работы, и на эту минуту оно так и не найдено. Осень ощутимо приближается, придавая желтизны улицам, легкий, уже не летний ветерок обволакивает прохожих, а солнце добивает людей последними теплыми лучами. У неё нет ни малейшего ощущения жизни на душе, Сэмми словно выжата. И это — тот самый редкий случай, когда есть время, но нет желания делать что-либо. Да и понятия, что можно делать с выходными, тоже нет. Откидывается на спинку диванчика, светлые волосы нелепо спадают на лицо, но ей настолько всё равно, что поправлять их она не собирается. Горький кофейный вкус приятно отдаётся в горле. Полная каша в голове сходит на нет, когда во время проверки ленты в инсте она натыкается на ник человека, с которым почему-то хочется провести этот день. Поэтому она, не медля ни минуты, отбивает по экрану смартфона своими длинными пальцами. "Я больше чем уверена, что ты несомненно желаешь поднять мне дух своей компанией, можешь не отнекиваться" Не любит уговаривать, намного лучше сказать то, что нужно сразу, нежели тянуть время. Пожалуй, её прямолинейность иногда является минусом в отношениях с людьми. Но ей же всё равно. Ответ приходится ждать порядком десяти минут, и хоть это не такой уж и большой промежуток времени, но Сэм безумно злится долгому ожиданию столь мягкого ответа from matrang_mg: << Кажется, у нас ментальная связь. Где ты? >> На лице девушки вмиг появляется улыбка, причины появления которой она найти не может. Допустим, её день будет чуть интереснее, чем сейчас. << Я скину тебе геолокацию в телеграме, жду на самом верху. И возьми с собой что-то на свой вкус. >> Огонёк в глазах загорается моментально, стоило лишь загореться значку "прочитано" под её сообщением. Сэмми кидает деньги за заказ на стол, особо не скупаясь на чаевые и покидает столь уютное заведение. В то время как на Газе Алан перебывает в чуть ошеломлённом виде, а местоназначение ещё больше сбивает с толку не только своим расположением в черте города, но и фразой "на самом верху". — Оль, я поехал, завтра закончу. Не теряй, — девушка не успевает вставить ни слова, ведь Хадзагаров проносится мимо её открытого кабинета с посредством бега, что ещё больше её удивляет. — Спасибо, что хоть предупредил, — сжимает в руке ручку со всей силой, ведь до тура остаётся чуть больше месяца, а готовиться нужно уже сейчас. И хоть по большому счету вся волокита с концертным графиком лежит на её плечах, ему тоже стоило бы вникнуть хотя бы в числа выступлений, не говоря уже о городах тура и подписей различной тонны документаций. Но Алана сейчас останавливает лишь ожидание такси, за это время он успевает прикрыть уставшие карие глаза на несколько секунд, а потом резко вздрогнуть, когда сквозь шум вокруг слышен звук уведомления о подъехавшем Renaul megan белого цвета. *** Холодок пробегает по телу, но совершенно не создаёт дискомфорта, наоборот, приятно ласкает матовую кожу. Дыхание размеренное, даже и не скажешь, что ещё минуты две назад она взбиралась на крышу по шаткой пожаной лестнице, на которую, в общем-то, полагаться не стоило бы, но потребность к хоть какому-то риску вошла к Сэмми в привычку. На высоте семидесяти четырёх метров создается ощущение отдаления от мира, словно смотришь на сумасшедший город со стороны, при этом абсолютно не участвуя в его жизни. Москва задаёт ритм, жизни её обитателей – её игра с её же собственными правилами. Она подстраивает под себя людей. Находясь здесь, любому можно осмыслить многое, К Катовой же приходит рвение жить. Не просто проживать свою жизни, а жить. Рвать границы своих представлений, выходить за рамки, быть частью чьей-то судьбы и уверенно шагать к своим целям. Похоже, к ней постепенно возвращается бодрость. Воздух кажется сладким, невозможно насытить легкие за раз. От удовольствия момента она прикрывает глаза, и, если бы не шорох сзади, то она несомненно начеркала бы стих в заметках своего телефона. На шум за спиной она не оборачивается, заранее зная, кто мог подняться на одну из десятков однотипных двадцатипятиэтажек спального района на конце города. Его энергетику нельзя спутать с чьей-либо. И с каких пор она начала разбираться в этом? Алан чуть поражен картиной перед глазами: Сэмми сидит у бортика, прижавшись грудью к ногам, от неё веет бесстрашием. Какой-то мелкий страх высоты в нем есть, поэтому он искренне удивляется хрупкой девушке, сумевшей в одиночку забраться на крышу и сидеть тут со своими мыслями. Скорее всего, сам бы Алан сюда и в жизни не залез. — Тебя снова долго не пришлось ждать, — чуть слышный голос долетает до парня и напоминает ему, что стоять на месте не вариант. Широкими, но мало уверенными шагами он подходит к подруге, осторожно присаживаясь рядом. Поглядывает на неё, когда та всё не сводит глаз с птиц в небе. — Я думал, максимумом твоих безумных идей является дружба с павлодарскими. Но ты оказалась куда более безбашенной. — Тут хорошо, — конечно, она услышала и даже переварила его слова с улыбкой, да и оспаривать нет смысла. Наконец, Сэмми одаривает Матранга своим взглядом карих глаз и такой мягкой улыбкой, что у него создаётся впечатление, будто всё снится. Отвечает точно таким же жестом, расматривая опускающееся полукрасное солнце. Встречать закат — слишком ванильно. Так бывает только в фильмах про любовь, которые она ненавидит. — Ты всё – таки не с пустыми руками, — намекает, смотря на черный пакет у ног. Цвет полиэтилена точь-в-точь подхожит к его одежде, одна лишь мастерка выделяется тремя белыми линиями на рукавах и нашивкой adidas. Пожалуй, самым неожиданным поворотом этого дня является коробка пиццы и два литровых ягодных йогурта вместо ожидаемого ею ликёра, как минимум. — Серьёзно, Алан, йогурт? — уголки его губ приподнимаются наверх. У него красивая улыбка, это Сэмми для себя подчернула давно, — ты бы ещё сок мультифруктовый взял. — Поэтому я взял апельсиновый. * * * Атмосфера отдаёт безмолвием. Спокойно и красиво. Не нужно ничего, кроме компании и четкого дыхания. Кто бы мог подумать из жильцов дома, что прямо сейчас на их крыше незаконно сидят два молодых человека? — Как тусовка после фестиваля прошла? Ещё более удивительно слышать её инициативу в разговоре. Но ведь без этого он не сидел бы здесь. — Хочешь, чтобы я сказал, что без тебя было скучно? — сквозь очки косит глазами на неё с ядовитой ухмылкой. Сэмми безмолвно пожимает плечами, понимая, что скорее всего это было вовсе не так. — Я была бы не против такое услышать от тебя. Но можешь мне не льстить, такие фразы я слышу часто. — Не слишком ли самоуверенная? — Нисколечки. Детская насмешка в голосе с гордо поднятой головой. Её эмоцианальное состояние окрепло с его приходом. — Тогда, полагаю, ты думаешь, что я позову тебя в свой сольник в Red'е. Констатирует факт. По - другому быть и не может. — Всегда знала, что твоя смекалка с годами не уйдёт. Запивает свою язвенность кисломолочкой. С рационом девушки всё давно очень плохо, из-за чего вкусовые рецепторы поражены смене кофе на что-то более полезное. – Как ты? Ухмыляется от резкого изменения темы, а ведь она уже было заготовила парочку колких слов. — Смотря какой ответ ты хочешь от меня услышать, — игривый взгляд, устремлённый на собеседника, перекрывается копной волос, разлетевшихся от неожиданного порыва ветра. — Кто-то есть? — чисто дружески вопрос после прекращения общения на несколько лет. Это же так? — Боже, Алан, я не знаю, что более глупо: вопрос или твоё невиденье ситуации. Если ты сейчас здесь, рядом, то как ты думаешь? Её внутренний огонь. Так резко вспыхнул и так же резко погас. Смотрит выжидающе, но толку нет. Он словно и не слушал её, уловил лишь краткую суть и больше не заострял ни внимания, ни слуха. — Был один, — она не знает, зачем ляпнула вслух. Не дышит, пытается лишь понять, услышал ли он её тихий тон, ведь прикрикивание до этого он будто и не слышал. — И куда делся? Сэмми даёт себе мысленно пощечину за длинный язык и необдуманные фразы. Но рядом с ним ей хочется говорить. — Нравится ответ "не сошлись характером"? — Мы вроде не спешим никуда, — делает намёк на желание услышать полный рассказ, ведь в любой другой час она бы и слова не выронила за своё сердечное прошлое. — Я закурю? — С каких пор Сэмми Катова спрашивает разрешения? Её веснушки сегодня не спрятаны за тональником, да и Сэмми не любит скрывать особенность лица за косметикой. Наоборот, старается подчеркнуть. Так вот сейчас, под уходящими лучами солнца, каждая мелкая крапинка в гармонии с темными глазами переливаются на свету, что так приятно вызывает увлечённость в рассмотре её лица. — С тех самых, когда ты сломал мою последнюю сигу. Кстати, на этот раз эта тоже последняя. Сжимает сигарету между пальцев, элегантно поднося к губам. Странно, но ему так захотелось попробовать вслед за ней. Девчушка явно может пагубно влиять. — Я пыталась быть милой и воздушной, знаешь, это получалось в начале отношений. Наверное, тогда у меня реально были чувства и не было какой-то цели, нужды. Но всё всегда становится на своё место, стоило лишь стать выгоде перед моими глазами. Тогда-то я и открыла в себе коммерческую дрянь. Именно поэтому перед тобой сейчас Ny Volana, а не Сэмми Катова с Владикавказа. Ещё есть желание общаться со мной? — Должен же быть в твоей жизни кто-то светлый и правильный. Да, светлый. Алан добрый. И это она знает. Сейчас, спустя почти четыре года, что они не виделись, он кажется таким родным. Запах никотина устраняет сказочность момента, всё как-то неправильно. А разве может быть по – другому? Не каждый же день провожают нежное солнце в закат. В особенности Алан. — Я часто прихожу сюда на рассвете, но сегодня что-то пошло не так. Мне нравится отсутствие людей даже больше, чем их влияние на меня. Редко когда беру с собой кого-либо. — Чем же я заслужил такую честь? Нет времени призадуматься, вовсе нет. — Считай, твоё милое личико в инсте определило мой выбор. Громкий басистый смех поражает её чёрствость уже не в первый раз. Причина, почему у него собрался такой огромный фан-клуб станосится ясна после одной только улыбки на его лице. Под возгласы на тему красоты уходящего солнца, в инстаграм улетают два пятнадцатисекундных ролика с атмосферным видом. И хоть лиц и одинаковой геолокации нет, поклонники парня всё - же смогли найти довольно похожий ролик на странице Сэмми. Ведь взяли они её на прицел после фестиваля, что был наполнен не только красочными фото с участием двух друзей, но и её "незаметным" выходом на его части. И теперь с интернет - источников они точно знают о ней всё, как они думают. Но для противоречия можно вставить хотя бы то, что ни на одном портале нет и слова о школе, в которой она училась. Нет школы - нет факта их давнего знакомства. — Знаешь, у меня есть мечта. Тянет сладким голоском, что ещё больше завлекает парня в разговор до темноты. — Я хочу увидеть этот город иными глазами. Только я не знаю, что для этого нужно сделать. Такая легкая, но настолько сложная мысль заложена в ещё не совсем понятную для неё мечту. И откуда она это взяла? — Всему своё время. — Когда мечтатель умирает, что случается с его мечтой? Вопрос из разряда безответных. Но покопавшись в своём сознании, Алан выдает очень даже неоднотипный ответ: — Мечты превращаются в птиц, которые разлетаются по всему миру и вдохновляют других. Сидит, мирно похлопывая ресницами секунд пять, и широко улыбается столь необычному ответу, который ей очень понравился. К слову, ей редко когда нравится мнение других.

и с ней нажираюсь в пятнадцать, и так жадно хватаю за пальцы. и безумно желаю уснуть, прям на земле. << согрей. >> я кричу отрывая ей пальцы, но звонки мешают мне собраться. а поднять — это значит понять снова, что я на дне.

flashback. восемь лет назад. Тёплая летняя ночь обволакивает прохладным ветром Владикавказ. Узкие улочки района, шаткие деревянные лавочки, тусклый свет фонарей. В маленькой беседке у подъезда одиноко сидит Сэмми, подперев рукой голову. Скучно, холодно и тоскливо. Но находиться дома во врема очередной ссоры родителей - невозможно, да и ей может достаться, так что тёмная улица выступает в роли временного убежища. Прохлада помогает проветрить слишком нагруженную голову и упорядочить мысли. Массивная дверь дома открывается, и из подъезда выходит Алан. Завидев Катову, он напрявляется к беседке. — И что на этот раз? Знаешь, сидеть ночью одной на улице не очень-то безопасно, — он присаживается рядом с ней, привлекая к себе внимание. — А с тобой безопаснее? Я не хочу находиться дома, — в эти минуты очень хочется положить голову на чьё нибудь плечу и услышать нужные слова. — Возможно, — Хадзарагов широко раскрывает руки для объятий, — иди сюда, не мёрзни, всё будет хорошо, — не заметить, как Сэм дрожит, было бы сложно. Катова обнимает Алана, прижимаясь сильно, от души, утыкаять красным носом в плечо, так, как давно хотела. Он успел стать родным. А ещё Алан пахнет весенней травой и шоколадом. И этот запах она запомнит. — Знаешь, со стороны бы я сказала, что мы глупые дети, если бы не была таковой, — Сэмми кладёт голову на его плечо и прикрывает глаза. Алан заливается смехом, из-за чего глаза сужаются, а уголки губ приподнимаются. Иддилию разрезает звенящий в кармане Хадзарагова телефон. На экране высвечивается "Папа". Он тяжело вздыхает и замирает на пару секунд, обдумывая, отвечать или нет. Но по итогу ставит мобильный на беззвучный режим и кладет обратно в карман. — Знаешь, Алан, я скучала. Правда, — Катова закидывает голову назад и выдыхает сигаретный дым наверх, к облакам. — Я тоже. Они всё такие же: глупые, странные и ранимые, только уже не дети. Всё так же сидят в обнимку, как и тогда, восемь лет назад.