Снежный танец

Чем же его зацепила эта девка? Она самая обычная белая мышь. Она пожертвовала своей свободой ради человека. Слишком глупо для ёкая. Томоэ неспешно шёл по торговой улице, но резко остановился, увидев лавку женской одежды. «А ведь у этой женщины нет даже сменного кимоно». Дверь отворилась, приветствуя гостя звоном колокольчиков. — Добрый вечер, — промурлыкала незнакомая девушка нэкомата. Томоэ, ничего не ответив, разглядывал пёстрые одеяния, развешенные по залу. «Девушка явно любит белые кимоно. И сине-голубые цвета». Томоэ выбрал одно кимоно белого цвета и кейкоги с белым верхом и темно-синими штанами, также взял тёплое голубое длинное хаори с цветами сакуры. Он бы уже давно ушёл, но вглядывался в пояс. Синий, не очень широкий, но так искусно вышит бисером в виде снежинок, а с обоих концов свисают осколки льда. — Дорогая безделушка, господин Томоэ, — проговорила женщина, подходя к нему. — Плевать. Томоэ вернулся с торгового квартала, но дом будто снова опустел. Он опустил пакеты рядом с кухней и начал заглядывать во все комнаты, но девушка сладко спала, положив под щёки свои тонкие руки. Её ресницы иногда вздрагивали во сне. Томоэ вышел из комнаты и побрёл туда, где оставил пакеты. Юкико проснулась посреди ночи, луна тускло освещала комнату. Рядом со столом стояли два больших пакета. Тронув один ногой, она так и не осмелилась открыть. Встав с футона, девушка пошла в поисках воды. Открыв дверь на кухню и зажгя лампу, она поняла, что Томоэ возвращался, когда она спала. Пакеты с рисом и овощи лежали на столе. Набрав воды с ведёрка, она жадно проглотила такую нужную ей влагу. Видимо, лис хотел, чтобы она приготовила поесть. Но она… почти не умеет. Невкусно она готовит. Но, решившись попробовать ещё раз, она накидала веток в сооружение по типу печки и зажгла огонь. Чан с водой отправился на печь, рис промыт, а овощи готовы к жарке. Ей было невыносимо готовить. Жар обжигал её светлую нежную кожу. Двери открылись как раз в тот момент, когда она собиралась снимать чан с готовым рисом с печки. Она дёрнулась, отчего ухватилась за горячую посудину, но тут же схватилась за больную руку. Томоэ же молча смотрел, как женщина сует руку в воду и замирает со слезами на глазах. — Сильно обожглась? Девушка посмотрела своими мокрыми глазами на лиса, подошедшего так близко, и отрицательно качнула головой. «Снова ложь». Томоэ выхватил её руку из воды и посмотрел на ладошку. По сравнению с её белоснежной кожей, пятно от ожога выделялось ярким алым пятном. — Прости, я напугал тебя, — прошептал Томоэ. От удивления глаза девушки широко раскрылись, но, когда лис нагнулся, чтобы поцеловать раненое место, она окатила его водой. Теперь настал черед Томоэ удивляться. Он стоял, шокированный выходкой этой девушки, а она же громко и заливисто рассмеялась, отчего Томоэ отвёл взгляд и покраснел. «Эта женщина сводит меня с ума, но она только что в первый раз искренне рассмеялась» — подумал он. Прошло не так много времени с того момента, когда Юкико стала жить в доме Серебряного лиса, но с каждым днём, пусть на каплю, но она начала ощущать себя живой. Томоэ не пристает больше, только иногда кидает косые взгляды на девушку, когда они играют в сёги. Она ещё ни разу не выигрывала. Хитрый лис где-то мухлюет, но Юкико никак не может понять, как у него это выходит… Юко сидела на кухне, закутавшись в своё хаори, которое ей тогда купил Томоэ, к слову, она с ним почти не расстается, и попивала зелёный чай. «Интересно, как там Юкидзи, как отец? Они её искали? Если нет? Забыли… Вдруг отец уже и не помнит о ней…» Томоэ зашёл на кухню, но девушка уже привыкла, что он ходит бесшумно, и даже как-то начала чувствовать его присутствие. — Вернулся? — монотонно спросила она. — Да, а что? — Томоэ был не в настроении. — Да ничего. Поднявшись с подушки, она прошла мимо мужчины и пошла на улицу. Она исчезла из жизни Юкидзи и отца примерно месяц назад, но её постоянно угнетала совесть, что она ушла, не попрощавшись, они ведь волновались. Создав миниатюрную фигурку своей семьи, она всматривалась в неё, чтобы не забыть тех, кто дарил ей счастье на протяжении тринадцати лет. Томоэ знал, что гложет Юкико. Он хотел ей сказать, что её искали, Юкидзи из-за этого ненадолго вернулась в поместье. Отец был убит горем, перевернул всю деревню, но его дочь словно под землю провалилась. Они обыскивали лес, но нашли только повозку. Дела в деревне пошли хуже некуда. У убитого горем отца больше нет сил быть главой своего поместья. Томоэ не решался огорчить девушку, она ведь снова запрется в себе… — Томоэ, ты будешь чай? — заглянув к нему в комнату, спросила его она, но Томоэ будто уплыл слишком далеко в своих размышлениях. Она коснулась его плеча, но он не отреагировал, тогда девушка со всей силы дёрнула его. Боль разлилась на том месте, где скопилась кровь, образуя синяк. Лис схватил её за руку и дёрнул на себя так, что она упала в его объятья, но тут же попыталась встать. — Юко, послушай меня… — и девушка в его объятьях перестала трепыхаться. — Я был в твоей деревне. Он почувствовал, как её сердце начало вырываться из груди. Девушка схватилась руками за его кимоно на груди. — Они тебя не забыли. Все тебя помнят. Поиски велись неделю. Люди из деревни тоже добровольно искали тебя. Она подняла голову, чтобы посмотреть Томоэ в глаза, и по её щеке потекла слеза. Он будто бы в первый раз её видел. Не колючей, не азартной, а просто девушкой с оголённой душой. Юко начала всхлипывать, её губы дрожали. Томоэ прижал её к себе сильнее, и она разрыдалась, цепляясь за него, как за спасательный круг. Он коснулся её подбородка, поднимая его, и тут же впился поцелуем в губы. Она стала как натянутая струна, но потом обмякла, позволяя целовать себя. Юкико долго плакала, но Томоэ был рядом. Утирая слёзы, нежно касаясь её висков мимолётными поцелуями, обнимая её тонкую фигуру. «Эта женщина слишком долго жила с людьми. Она слишком человечна для ёкая». Но, видимо, это и манило лиса. Юкико заснула в его объятьях, тяжело дыша. Томоэ аккуратно переложил сопящее тело на свой футон, осторожно прилёг рядом и накрыл её одеялом. Он перебирал её волосы, но она только прижималась к нему, так и не отпуская его рук. Утро для девушки было трудным, она еле смогла открыть свои глаза. Моральное истощение давало о себе знать. Рядом, приобнимая её, спал лис. Юкико всмотрелась в его лицо. «Такое красивое, притягательное и манящее, только вот…» — …жаль, что мы не сможем быть вместе, — прошептала с грустью девушка, проводя по его лицу рукой, и скрылась за дверями.