Прежде чем я умру

Я не знаю почему эта мысль пришла ко мне именно сейчас. Точнее…нет, не так. Я часто об этом думала, но, отчего-то именно сегодня наконец-то приняла решение окончательно. Будто бы что-то щелкнуло у меня в голове, а я просто не стала этому сопротивляться. Потому что, если быть честной, мне все равно. Внутри у меня абсолютно пусто. Я будто бы уже долгое время лишена возможности чувствовать хоть что-либо, так что мне нет разницы, когда это произойдет. Через пятьдесят лет или этим вечером. В общем, как-то так я и оказалась на крыше одной из городских больниц Лондона. Впрочем, как я оказалась в Лондоне будучи простой девчонкой из небольшого немецкого городка под названием Битбург — это отдельная история. Сейчас которая не имеет никакого значения. Потому что сейчас Элизабет Герц навсегда покинет этот мир и канет в лету, никто больше не вспомнит о ней и уж точно не станет задаваться вопросом, что она делала в Лондоне. Я уже около десяти минут стояла у самого края, спиной ощущая холод железных прутьев, небольшого заборчика, уж не знаю, для чего установленного тут. Носки моих розовых изношенных туфель сильно выступали вперед и теперь сквозь них я, не моргая, смотрела на шумную улицу у себя под ногами. В Лондоне всегда многолюдно, особенно сейчас, в вечер пятницы. Трафик тоже напряженный, но кажется в преддверии выходных никто из этих стоящих в пробке людей не против задержаться на несколько лишних минут. Завтра суббота и торопиться им некуда, они смогут хорошо отоспаться и утром. Мне тоже некуда торопиться. И хотя отосплюсь я уже только на другом свете, я не спешу отцеплять руки от железной ограды. Еще успею расстаться с жизнью. И это не потому что мне страшно или я сомневаюсь, просто…это ведь последний моменты моей никчемной жизни. Хотелось мы подвести итоги, еще раз обдумать все, пожалеть себя на последок. Хотя бы сейчас. Но все же алкоголь постепенно выветривается из моей головы и с каждой секундой я все явственнее начинаю ощущать холодный ветер изо всех сил треплющий края моей расстегнутой куртки, маленькие, слишком маленькие для такой высоты силуэты людей, и сердце, явно чувствуя приближение своего последнего удара, в панике начинает биться быстрее. Такими темпами я и передумать могу. Снова пойду на поводу у страха, и кто знает, когда мне еще представится такой удачный момент. — Господи, я знаю, я была не самой лучшей христианкой, но я…очень раскаиваюсь за все грехи, что совершила. И за то, что называла Люси саблезубой кобылой, и за то, что прищемила дядюшке дверью пальцы, когда мне было семь, и честное слово, я жалею, что сожгла тот дом, — ну практически, — и, наверно, не стоило вот так грубо бросать Джерри, — мой бывший и единственный парень был ужасным мямлей, — Вот, за все это и все остальное тоже я прошу прощения, — почему-бы не обратиться в веру перед смертью хотя бы. Вдруг все эти истории, которыми так любили пичкать нас с Люси, дядюшка с тетушкой, про рай, ад, или что-там….чистилище, например, правда. Я, кстати, больше верю в реинкарнацию, но лучше бы уж перестраховаться и быть готовый ко всему, если меня вдруг припрут к стенке на Страшном Суде. Еще раз вспомнив причину, по которой я собираюсь прыгать с крыши и окончательно набравшись решимости, я уже было разжала пальцы, как вдруг тишину пятничного вечера пронзили громкие мужские крики. — Стой, иначе я выстрелю! Я обернулась назад и прежде, чем моя ступня сама собой соскользнула с края, я увидела двух бегущих в моем направлении мужчин. У одного на голову был натянут черный чулок, прямо как в фильмах про бандитов, а второй…вторым был высокий сероглазый парень на вид не старше меня, с черными, падающими на глаза, волосами и в длинном таком же черном плаще на распашку. На секунду я уже было решила, что это кто-то вроде ангелов смерти, второй по крайней мере был похож, но тут, как я уже и сказала, моя нога сама собой подвернулась и я почувствовала, как падаю спиной вниз. Я даже не успела вскрикнуть от ужаса, да и жизнь не пронеслась у меня перед глазами. Я лишь зацепилась взглядом за того сероглазого парня, будто бы это могло как-то удержать меня здесь. Я видела, будто бы в замедленной съемке видела, как в удивлении расширяются его зрачки, как он по инерции делает шаг вперед, чтобы, наверное, меня спасти, но он стоит больше чем в трех метрах от меня, это невозможно. В моей голове не успело пролететь ни единой мысли, как вдруг краем глаза я заметила, как быстро перехватывает мое запястье чья-то рука. И прежде, чем я осознала, что на этот раз моя никчемная тушка спасена, меня рывком перетащили через тот самый невысокий заборчик, и когда я уже было приготовилась встретится лицом с асфальтом, крепко хватая другой рукой за горло, поставили на ноги. Не знаю, возможно действие алкоголя все же закончилось или же еще что, но мне резко перехотелось умирать. Уж точно не так, потому что в следующую секунду к моему виску приставили дуло пистолета. Не то чтобы я его хорошо разглядела, но тяжесть смертоносного металла прочувствовала просто прекрасно. Мужчина, тот что был в черной маске, кажется даже не собирался меня отпускать. — Сделаете еще хоть шаг я убью ее. Я её пристрелю. Хотите проверить?! — заорал он и я задрожала всем телом. Я вцепилась руками, чудовищно маленькими по сравнению с его, в пальцы этого сумасшедшего, в панике пытаясь немного отстранить их от своего горла. Мне чертовски не хватало воздуха, а страх оказаться задушенной, практически на бессознательном уровне заставлял меня крутиться на месте в жалкой попытке вырваться. — Стой на месте, сука! — снова заорал он, и я почувствовала, как становятся влажными мои глаза. От страха, почти всегда, я начинаю плакать. Мой мозг окончательно отключился, и все на чем он был кажется сосредоточен в этот момент — это мое выживание. Я даже не сразу заметила, как на крышу выбежало еще несколько людей в полицейской форме. — У него заложник! Не стрелять! — громко скомандовал один из них. Будучи в полнейшем ужасе, я даже не сразу поняла, что заложник это я, хотя присутствие полицейских все же немного меня успокоило. Прекратив брыкаться, я вновь отыскала того самого второго парня. Вложив в свой взгляд всю свою мольбу о помощи я пару секунд неотрывно смотрела на него, но он даже и не перевел глаз в мою сторону. Все его внимание было приковано к психу, использовавшему меня словно живой щит. — Нет! — заверещал тот, когда парень вопреки его словами и моему ужасу сделал шаг вперед. — Нет! — завопили вместе с ним несколько полицейских, — Он убьет ее! — Я убью её! — подтвердил сумасшедший и еще сильнее сдавил мое горло. Господи, спаси меня. — Вперед. Давай, пристрели её, — сказал вдруг сероглазый, наводя на преступника пистолет. Боже…неужели они заодно… Почему сегодня всем нужно убить меня?! Я уже была готова устроить истерику, как вдруг он продолжил: — Убей ее, она все равно суицидница. Она тебе только спасибо скажет. Да и я, если честно тоже. Ненавижу таких жалких людишек, как ты или она. От собственной никчёмности начинающих либо в петлю лезть, либо засовывать в нее других. — Грейнджер! Что ты несешь! — крикнул один из мужчин позади, но парень словно бы и вовсе не слышал его. На пару мгновений мужчина, державший меня, застыл, явно обдумывая его слова. Я же в изумление открыла рот, не зная, что предпринять и совершенно запутавшись. Пару минут назад я совершенно точно хотела умереть, но теперь…теперь, когда курок могли спустить в любую секунду, я судорожно искала путь к спасению. Я не хочу умирать. Пока мой будущий убийца в нерешительности завис, парень сделал еще несколько шагов. Боже…кажется так я и умру. Нет, Господи, пожалуйста, спаси меня. Спаси меня, Господи. Умоляю спаси. Вдруг раздался оглушительный выстрел, и я не менее оглушительно завизжала. Я слышала свой голос будто бы со стороны. Сначала мне показалось, что пристрелили меня, но вот рука, крепко вцепившаяся в мое горло, разжалась, и мужчина растерянно схватившись за окровавленное пятно на груди сделал несколько нетвердых шагов назад: — Что…- удивленно прохрипел он и тоненькая алая струйка стекла у него по подбородку. В следующую секунду его тело, словно тряпичная кукла, перевалилось через ограду и полетело вниз. На шумные улицы пятничного Лондона. Я, против своей воли, закричала снова. А потом еще и еще. Кажется, будто бы кто-то сломал внутри меня выключатель и я никак не могла успокоится. — Быстро, вниз! Оцепите улицу, разгоните гражданских, мы еще можем найти улики! Брайнер, звони в участок! Грейнджер, осмотри девушку и покажи врачам, если надо. Черт возьми! Голоса, крики, доносившиеся с улицы, все смешалось в сплошной неразличимый гул. Я не понимала, что происходит. Перед глазами встала белесая пелена, тело и разум не слушались, я даже не поняла, как осела на холодный влажный бетон, задыхаясь в громких рыданиях. Кто-то грубо схватил меня за руку и потянул вверх, но я тут же рухнула обратно, будучи даже не в состоянии стоять. Все вокруг казалось какой-то до ужаса нереалистичной сказкой. Бред. Это бред. Я сейчас сплю у себя в кровати. Я вовсе не попадала в то ДТП. Не приехала вместе с пострадавшим велосипедистом в больницу. Не поднималась на крышу и не была заложницей. И никто не умер. Никто не умер. Никто не… — Эй! Вы встать в состоянии? — и тут же отвечает сам, — Вы не ранены, так что помощь не потребуется. В любом случае, вы свидетель происшествия. Завтра придете в участок. Ваш контактный номер? Адрес? — Что…- ошарашенно прошептала я, все еще сидя на коленях и пытаясь сфокусировать взгляд на говорившем. Глаза…серые…тот самый парень… Грейнджер? Он смотрел на меня раздраженно и чуть ли не с ненавистью. От такого обращения у меня вновь затряслись коленки и, не сдержавшись, я снова разревелась. — Что опять? — зло рыкнул он, в нетерпении постукивая по мокрому от недавно прошедшего ливня асфальту ногой. — Вы…вы…на ме-ик-ня…кри-кри-кричите-е-е-е — заходясь в рыданиях ответила я. Боже, меня чуть не убили, умер человек, он убил человека, как он может просто стоять и спрашивать у меня какие-то адреса. Что вообще здесь происходит?! — Я не… — мужчина кажется даже немного растерялся, явно не ожидая такого развития событий, но затем он раздражённо фыркнул и чуть было не закатил глаза, — Я не кричу. Я просто выполняю свою работу. И раз вы все равно собрались с крыши кидаться, вы не могли бы перед своей кончиной немного мне посодействовать. Сказать адрес и заполнить необходимые бумаги. Он говорил все это таким непреклонным и равнодушным тоном, что я вновь растеряла все слова. — Я…я передумала, — прошептала я и моя нижняя губа вновь задрожала. Господи, кажется я наревелась на всю жизнь вперед. Сразу вспоминается, как в детстве соседские мальчишки дразнили меня «Плакса Лизи». А этот парень, ко всему прочему был ужасно пугающим. Особенно, если смотреть на него снизу вверх. — О, правда?! Какое счастье, — его лицо озарилось улыбкой, а уже в следующую секунду стало таким же раздраженным как прежде, — А теперь, будьте добры подняться на ноги. Я, кое-как справившись со своей истерикой, встала. Ноги ужасно тряслись и были словно бы ватные, так что мне оставалось только молиться, чтобы они не подвели меня снова, но ослушаться этого дьявола я не решилась. — Отлично, а теперь идите за мной, — и не дожидаясь моей реакции он развернулся и твердым быстрым шагом направился к выходу с крыши. Он шел впереди с высоко поднятой головой, заставляя молоденьких медсестричек останавливаться посреди коридора, чтобы пару минут поглазеть. Сначала мне даже показалось, что он это специально, но вспомнив его равнодушное лицо сразу отмела эту идею. Скорее подобное внимание его раздражает. Когда мы вышли из больницы, я все еще отставала от него на несколько метров, так что ему пришлось ждать меня у машины. — Садитесь, — сказал он, когда я наконец подошла ближе, и указал рукой на переднее сидение черного Вольво. Я в нерешительности покосилась на машину. Заметив мой взгляд, он приподнял правую бровь и спросил: — Что на этот раз? — Я…- черт, после всего, что он наговорил, с ним и разговаривать страшно, — Просто я не знаю, кто вы и… — Детектив Николас Джореми Грейнджер, 25 лет, если интересует, напарник главы отдела, — он сунул мне прямо под нос удостоверение, так близко, что ничего кроме фотографии я разглядеть не смогла. — Грейнджер… — в нерешительности протянула я, но вопрос сорвался с моих губ прежде, чем я успела его обдумать, — Грейнджер, как Гермиона Грейнджер? Это из Гарри Поттера, — решила добавить я, заметив его шокированное лицо. — Да, — кажется, даже не раскрывая рта, буквально прошипел он, — А Николасом назвали в честь Ника Вайлда — лиса из Зверополиса. И неважно, что мультфильм вышел всего год назад. — Не знала, что вы мультики смотрите, — твою же мать, Лизбет, неужели нельзя было за 22 года жизни научиться держать язык за зубами. Просто удивительно, как ты не умерла раньше. — Это все, что тебя волновало? — я испуганно отвела взгляд, — Короче, насиловать и убивать тебя не собираюсь, сама с этим отлично справляешься, — в порыве эмоций он даже перешел на «ты». Похоже я довела беднягу до точки кипения. Впрочем, с его то работой он должен был привыкнуть и к не таким вопросам. И похоже ему как-то сильно претит моя попытка самоубийства, не даром он это при каждом удобном случае вставляет. Указывать ему на это, я, конечно, не буду, он похоже…не плохо стреляет. — Эм, ладно, Николас Джо… Джореми Грейнджер, хорошо, я просто, — язык у меня заплетался, и честно говоря, я даже не была уверена, что именно хочу сказать. Николас же, к моему счастью, дослушивать не стал и громко хлопнув дверцей, сел в машину. Я торопливо последовала его примеру. Терпение у него видно не железное. — Мы поедем в участок? — тихо пискнула я, пока он выезжал с парковки. — Нет. Мы едем к вам домой, — не обращая на меня никакого внимания, хладнокровно ответил парень. — Зачем?! — чересчур эмоционально воскликнула я, и мне даже показалось, что у него задергался глаз. — Перепихнемся по-быстрому, а то я на работе в конец заебался уже. Напряжение снять заедем, — и детектив резко дернул руль, так что я вмазалась лицом в боковое стекло. Я тут же в изумлении на него обернулась. Это же шутка? Да? Почувствовав мой взгляд, он повернулся ко мне, но только встретившись с его разъяренными серыми глазами, я тут же уткнулась куда-то в пол. Наверное, именно так себя чувствуют беззащитные травоядные перед хищником. Ужасно хочется сбежать. — Отвезу вас домой, — несмотря на то, что ко мне он обращался на «вы», фразы и выражение лица которые он выдавал во время вспышек гнева, явно нельзя было назвать уважительными. Хотя его голос все так же оставался холодным и равнодушным, в эти моменты все его эмоции явственно вылезали наружу. Не знаю за что именно, но кажется он меня ненавидит. — А как же ваш…отдел? — С трупом и без меня справятся, — коротко отрезал он. Я назвала адрес, и все оставшееся время мы провели в тишине. Пару раз я думала о том, чтобы попросить его включить музыку, но Николас выглядел слишком неприступным даже для этого. Поэтому вместо того, чтобы пытать удачу, я тупо уставилась на проезжающие мимо моих глаз пейзажи, …яркие вывески магазинов, идущие целой компанией подростки… Все кажется таким нормальным, будто бы все что случилось сегодня было и впрямь идиотским сном. — Вы живете далеко от центра, — вдруг констатировал Дьявол, как решило его прозвать мое уставшее за этот день сознание, и я даже вздрогнула от звука его глубокого, кажется идущего из самого его нутра, голоса. Его можно было бы даже назвать приятным, если бы все его фразы не были столь резкими. — Да. Там цены на жилье ниже, — на этом наш диалог закончился и уже вскоре машина затормозила у вереницы маленьких сделанных как под копирку одноэтажных домиков. — Который? — Третий слева, ага, вот этот. Спасибо, — вылезая из машины, тихо сказала я, даже не решаясь взглянуть на своего собеседника. — Вот, возьмите, — и Николас протянул в мою сторону руку. Фонари здесь не работали, поэтому сначала мне показалось, что его ладонь пуста, но спустя пару секунд я все же разглядела две маленькие белые таблетки, — Успокоительное, выпейте и ложитесь спать. Завтра в девять вы должны быть в участке, не опаздывайте. Ваши показания никак не помогут следствию, но это обязательная процедура, — отчеканил он и дождавшись пока я приму таблетки, то и дело подозрительно на них поглядывая, развернулся и пошел к машине. Я все еще прибывая в какой-то необъяснимой растерянности просто смотрела ему вслед. Он открыл дверцу Вольво, но перед тем как сесть, поднял на меня взгляд своих темно-серых, в ночи кажется полностью черных, глаз: — Идите домой, не стойте долго на улице. Уже поздно, — с этими словами он сел в машину и, заведя мотор, поехал в обратную сторону. Наблюдая, как удаляются от меня два красных огонька фар, я не думая положила в рот таблетки, подумав только «яд так яд», и направилась прямиком к входной двери.