Беспокойство как признак человечности

В просторном кабинете сэра Крокодайла царили теплый полумрак и застоявшееся ожидание. Крокодилы лениво плавали за толстым стеклом аквариума, изредка разевая пасти и глотая мутноватую воду. Шелестели страницы листаемой мисс Ол-Сандей книги. Монотонно трещали инфракрасные лампы инкубатора, стоящего точно посередине помещения. - Не проклевывается еще? – Крокодайл прищурился, пытаясь со своего места за рабочим столом разглядеть скорлупу полузарытого в песок крупного яйца. Нико Робин подняла голову, прикрыла раскрытый на таблице сроков инкубационного периода «Справочник по разведению крокодилов в неволе» и осмотрела видимую часть яичной скорлупы, осторожно провела пальцами по пятнистой поверхности, теплой и шероховатой. Шичибукай тяжело вздохнул, когда она отрицательно покачала головой, и прикрыл лицо ладонями. Сопроводив действия главы «Барок Воркс» непроницаемым взглядом бархатных карих глаз, женщина мягко улыбнулась и вновь раскрыла книгу, принявшись в очередной раз сверять отмеченные на вложенном в нее календарике даты с таблицей и тут же, на полях, легкими карандашными штрихами обозначенными расчетами. Малыш-крокодил опаздывал и вот уже как на три дня затянул последний возможный срок. Все эти три дня обыкновенно невозмутимый сэр Крокодайл нервничал, даже не трудясь это скрыть, и не находил себе места от беспокойства. Вот и сейчас он уже в который раз покинул свое кресло и направился к инкубатору. На полпути он остановился, что-то прикинул в уме, но тут же отогнал непрошенные мысли яростным мотанием головы и широкими шагами преодолел оставшееся расстояние до инкубатора. Наклонился, опираясь руками на окружающую прибор по периметру столешницу, а потом согнул руки в локтях, наклоняясь еще ниже. Мисс Ол-Сандей встала и направилась к выходу из кабинета, тактично делая вид, что не слышала и не слышит отчаянного хриплого шепота… - Робин! – Она застыла, так и не успев повернуть ручку двери. – Робин, треснула! Скорлупа треснула! Этот полный радости голос лишь отдаленно напоминал властный баритон всесильного Шичибукая и одного из опаснейших пиратов Гранд Лайн. Но именно он заставил Нико Робин в тот же миг круто развернуться на каблуках и, даже не напомнив об уговоре не называть ее по имени, поспешить к боссу. Скорлупа яйца действительно трескалась и ломалась, поддаваясь ударам яйцевого зуба маленького крокодила. Сэр Крокодайл наблюдал за процессом вылупления горящими глазами и, кажется, даже задержал дыхание. Робин положила руку ему на плечо и поняла, что мужчина дрожит всем телом. Наконец крокодильчик уцепился коготками за скол толстой скорлупы и попытался вылезти. Шичибукай сглотнул и ухватил его дрожащими руками за туловище, поднял. Нововылупившаяся рептилия инстинктивно замерла, словно в пасти матери-крокодилихи, моргнула и вперила взгляд в глаза ошалевшего от волнения и счастья Крокодайла. И, кажется, безжалостный и расчетливый мистер Ноль сейчас готов был разрыдаться и едва сдерживал порыв раздавить детеныша в судорожных объятьях. Робин тихонько посмеивалась, наблюдая за боссом, и в то же время изучала взглядом необычный гибрид бананавани и полосатого акульего крокодила. Детеныш имел как характерные для второго вида выступающий гребень и еще только намечающийся полосатый окрас, так и приметный и ни с чем не сравнимый нарост на голове в виде миниатюрного банана. - Как вы его назовете? – спросила Нико. Кракодайл на несколько секунд задумался и выдал: - Кракозюбрик! - Кракозюбрик? – слегка недоуменно переспросила Робин, а затем широкая улыбка озарила ее лицо. – Какое милое имя! Шичибукай вновь перевел все свое внимание на крокодильчика, принявшись тереться носом о его нос. А Нико Робин думала, что на свете все же не существует абсолютно бессердечных, жестоких и не способных чувствовать людей. Просто сердце каждого способны тронуть порой совершенно невообразимые вещи. Во всяком случае, будь сэр Крокодайл совершенным отморозком, он бы сейчас не пытался убедить Робин, что вцепившийся зубами в его нос крокодиленыш «совершенный милашка».