Всего лишь стихия (эфир)

Хорошая сегодня ночь. Красивая. Голые, ещё мокрые ветви качаются за окном, и от них холодный воздух кажется особенно прозрачным. Ясное небо наконец-то темно-синего, а не застиранно-серого цвета. Ни облачка. Ни даже дымки на горизонте — свет рыжих фонарей проваливается в бездонную темноту, не рассеиваясь дурными ржавыми подпалинами. Звёзд, правда, в городе всё равно почти не видно, но когда их было больше? Телефон загодя выключен, чтобы не отвлекал, не сбивал с волны прохладного, чистого спокойствия и единения. Наброски закончены — все беспокойство, все лишние мысли, вся дневная суета слиты в переплетение карандашных линий. Ароматические свечи — даже незажженные — уже пахнут лавандой и болотными травами. Вспыхнувшая спичка обжигает руку. Не сильная, но нудноватая боль. Всё не так. Раньше ночь была волшебной. И огоньки окон казались бликами магических кристаллов. За отсветами на стекле мелькал силуэт мальчишки из сказки. Его голубые лохмы развевались на ветру в ритме колышущихся веток. В ночном шуме слышались быстрые легкие шаги. К нему, гостю из ночных сновидений, хотелось выскользнуть из спящего дома, убежать в неведомую страну веселой отваги. Но тогда у Ксюши — тогда ещё Ксюши — не хватало духу. Она ещё верила взрослым — прямо они не говорили, о таком со взрослыми прямо не говорят, чтобы не замарали хрустальную чистоту мечты снисходительным смехом, — но ясно было, что ночные прогулки без их ведома полагались опасными. Потом начались экзамены, выпуск, поступление, забег с документами и подхваченный заразный страх, что двери университета останутся для неё закрытыми. И видеть его стало некогда и глупо. А теперь Ксана Найтвелл, ведьма Теней с очень высоким уровнем образования, не могла призвать его, раз за разом перебирая медитации и техники из множества прочитанных эзотерических книг. Что толку от друзей из Тайного клуба и конспектов утерянных знаний? Они помогли разобраться в себе и в нём, понять, что это был, несомненно, фамильяр стихии ночи. Узнать, что такие — большая честь и удача для начинающей тогда ещё ведьмы. Что дураками были бы как раз те, кто заставлял стыдливо прятать его, не давал вступить в контакт, глумливо насмехался… И что эти дураки почти победили: её связь с фамильяром ослабела, когда Ксана, поддавшись насмешкам, перестала подпитывать фамильяра вниманием и энергией. Ведьмы не сдаются. И не плачут. Ксана просто кусает губы. Зло, до крови — когда в очередной раз долгая подготовка кончалась ничем. Такая хорошая мерцающая ночь оставалась всего лишь стихией. А другой едва ли удастся дождаться этой осенью. Спать не хотелось — на душе тревожно. Да и не поздно ещё. Цапнула первую попавшуюся книгу, тихо ненавидя себя — опять вместо чего-то настоящего, на что сейчас не хватало силы воли, просидит за пустой художественной книжкой допоздна и не выспится. С третьей страницы начала воспринимать текст и узнала одну из любимых книг детства. Великая Тень, как она это читала?! Так просто всё никогда не бывает. Могла бы и сама придумать. Текст летел — наверное, так же быстро и легко придумывался, без оглядки на умные мнения и композиционные приёмы — просто фантазия. И если отбросить все заумные книжки и позволить мечте быть мечтой, она тоже так сможет — хотя бы сама с собой, закрыв глаза. Захотелось пить. Возвращаясь с кухни с чаем, заметила что-то краем глаза и бросилась к окну, опрокинув стопку так и не возвращённых в шкаф пособий по конструированию эзотерически-правильной реальности и своей вымученной маски в ней. Грохота Ксюша не услышала — за окном снова мелькнули голубые растрёпанные ветром волосы. Если не превращать свои мечты в выверенные чужими людьми термины искажённой реальности, они всегда возвращаются. Сами.