Три вопроса

«- А когда я вырасту, учитель Хайне возьмет меня в жены? – маленькая девочка, прижимая к груди куклу, наивно смотрит на своего наставника. Тот лишь вздыхает, не зная, как ответить ей так, чтобы не обидеть. Маленькая Катарина всегда бегает за ним, словно хвостик. На уроках сидит ближе всего, старательно выводя буквы и цифры, чтобы он ее похвалил. Конечно, Хайне не выделяет малышку среди остальных, но, похоже, девочка уже выделила его. Но она всего-навсего ребенок. Кто может быть уверенным в том, что уже через год (а может, и раньше) она не забудет об этом, переключившись на что-нибудь другое? Но говорить об этом он не будет. Зачем рушить детские надежды? К тому же Катарина уже сейчас очаровательна: непослушные русые волосы волнами падают на плечи, выбиваясь из косичек, заплетенных добросердечными монахинями. Глаза карие и большие, словно у куклы, которую девочка постоянно таскает с собой на переменках. А значит, есть вероятность, что Катарина вырастет очень красивой девушкой. Будет ли она и тогда бегать за своим наставником, который уже сейчас ей в отцы годится? Да и кто даст гарантии, что и через десять-пятнадцать лет он, Хайне, еще будет работать здесь? Наконец, ответ приходит, словно сам собой. И, присев перед девочкой, учитель легко улыбнулся и провел рукой по ее волосам. - Когда ты вырастешь, приходи ко мне, я задам тебе три очень сложных вопроса. И если ты на них ответишь… - Я отвечу! – девочка подпрыгнула на месте, радостно хлопнув в ладошки, чуть не уронив куклу, и убежала играть с другими детьми...» - Учитель, мы на месте, - звонкий голос пятого принца вырвал мужчину из омута воспоминаний, и Хайне, выбравшись из кареты, последовал за подростком в сторону «Миттер Майер» - кафе, где, вопреки представлениям простого народа о жизни королевской семьи, тайно работает младший из принцев – Лихт фон Гранцрайх. И хотя во время работы юноша серьезен и сосредоточен, в одном он не меняется, оставаясь дамским угодником даже в этой роли. - Катарина! – и Лихт-Рихард уже бежит к очередной посетительнице, которую, судя по всему, знает давно. А уж то, что она ему нравится – видно невооруженным взглядом. Мельком глянув на девушку, Хайне невольно отметил, что где-то видел ее раньше. Вьющиеся русые волосы, выбивающиеся из прически, большие карие глаза… «Да нет, показалось…» - мужчина потряс головой, решив, что это наваждение из-за того воспоминания пятнадцатилетней давности. *** - Давно не виделись, - добродушно улыбнулся Лихт-Рихард, принимая заказ. – Я уже решил, что ты и в самом деле уехала туда работать. В ответ на это Катарина лишь легко улыбнулась и покачала головой. С чего Рихард взял, что девушка едет в Марию-Вицеру работать – неизвестно. Впрочем, она и сама могла натолкнуть его на эту мысль, поскольку очень часто с восхищением говорила о тех людях, которые там работают, о том, что о сиротах в этом монастыре действительно заботятся... - Я ездила туда не за этим, - наконец сказала она, - а за тем, чтобы исполнить обещание, которое дала одному человеку… *** «Она не помнила своих родителей. Монахини, воспитавшие девочку, говорили, что нашли ее на пороге приюта, завернутую в одеяльце. «На улице шел дождь и шумела буря, но ты не плакала, а улыбалась, словно маленькое солнышко. А к твоей ручке была привязана бумажка с именем «Катарина». Поэтому мы так тебя и назвали…» - рассказывала ей одна из монахинь, когда девочка впервые спросила, как она сюда попала. В приюте было очень много детей ее возраста, и с некоторыми маленькая Катарина подружилась и часто играла вместе. А когда девочке исполнилось шесть лет, она вместе с остальными детьми села за парту, чтобы научиться читать и писать. Тогда Катарина и познакомилась с учителем Хайне. Сначала он ей не очень понравился: на его лице никогда не было улыбки, он был очень строг, да и вообще, девочка удивлялась, что читать, считать и писать их учит такой же ребёнок, как и они сами. - А сколько вам лет? – как-то после урока поинтересовалась Катарина у наставника, когда остальные дети уже убежали на улицу, а учитель остался, чтобы вытереть с доски и собрать их книжки. Тогда-то впервые она и увидела его улыбку – лёгкую, почти незаметную (можно даже было подумать, что его лицо никак не изменилось). - Это секрет, - Хайне приложил палец к губам. – Когда-нибудь я скажу тебе, но не сейчас…» - Наверное, это и есть первый вопрос, - улыбнувшись своим мыслям, пробормотала Катарина, совсем забыв о Рихарде. - Какой вопрос? Я еще ничего не спрашивал, кроме того, что ты будешь, - скрывая легкое изумление за вежливой улыбкой, сказал юноша. Девушка вздрогнула и посмотрела на него, словно только что увидела. - Мне как обычно, - даже не заглядывая в меню, сказала она, поглядев на официанта, одарив его лёгкой, почти незаметной улыбкой. От чего парень еле заметно вздрогнул, на мгновение увидев улыбку своего наставника. Но, решив, что ему показалось, просто принял заказ, убежав его выполнять. Сама же Катарина в ожидании стала оглядывать зал, невольно отмечая, что… Неожиданно её взгляд зацепился за… - Учитель… Хайне… - еле слышно пробормотала она.