Venus Fly

И когда она стала такой сентиментальной? Холт прекрасно помнила, что газеты писали о ней в далеком 2010-м. О том, как много грязи лилось на нее. В этом состояла суть человеческой близорукости — сделай хоть миллион добрых дел, найди лекарство от смертельного заболевания, предотврати распространение Эболы… Всем будет плевать на это в тот самый момент, когда ты оступишься. В тот момент, когда твоя жизнь надломится, все полетит в червоточину. Одна ошибка перевесит все твои жизненные заслуги в один миг, особенно, если ты известная личность. Общественность не любит идеальных людей. Не любит успешных людей. Ненавидит людей, идущих прямо к своей цели. И вот тут вопрос… Кем быть, чтобы общественность тебя полюбила? Ответ? Общественность не знает любви. Не знает прощения, сострадания, жалости. Никого она не полюбит. В 2010-м газетные заголовки оттягивались на ее имени как только могли. Сейчас же… Ситуация немного иная. Кэти Холт, сидя на полу в собственной кухни, тихо выдохнула. На часах дисплея духовки 02:56, в руках керамическая миска с хлопьями. Она решила раньше уйти на боковую, в основном из-за Широ, который просто не разрешил ей взглянуть на девятичасовые новости, забеспокоившись, что перед завтрашними многочисленными интервью ее организм не наберется сил. Широгане и сам был на нервах, но предпочитал выносить это через чрезмерную опеку, которая уже пугала. Он выдохнул тогда, когда в спальне начальницы погас свет. Она честно пыталась заснуть. И сон завладел ее сознанием минут на сорок, а затем исчез. Холт не помнила, сколько точно выпила таблеток успокоительного, но не было похоже, что они подействовали. Бездельно лежать в темной спальне было не в ее силах, и чтобы хоть как-то унять тяжесть в голове, она решилась на поздний ужин. Или ранний завтрак… Кэти вновь взглянула на часы. Со стороны гостиной послышался шорох, и Холт мгновенно напряглась. — Так и знал, что ты не спишь. Он не ругался. В ночной темноте просторной кухни она даже не могла разглядеть его выражения лица. Фигура Широ прошла с порога к холодильнику и поравнялась с ним. — Достать что-нибудь? — Молоко, — тут же ответила Пидж. Она сообразила, что именно этот компонент забыла в своем импровизированном завтраке. Широ открыл большую дверцу рефрижератора — внутри загорелась лампочка, и мужчина сощурился. Бумажный пакет миндального опустился рядом с Холт. Та тут же залила им хлопья. — Не спится? — мягко спросил Широгане, присаживаясь рядом, на пол, и упираясь спиной в посудомоечную машину. Женщина ничего не ответила, отправляя в рот полную ложку. Они сидели в молчании пару минут, под звон ложки о бортики тарелки. — Можешь идти, со мной все нормально. Все равно вставать через три часа. — Я останусь, — тут же ответил Широ. Он повел плечами и немного приблизился к ней, давая почувствовать исходящее тепло от своего тела. Холт не возражала. — Они считают тебя мужчиной, — погодя, сказал он. Голос Широ был все еще немного хриплым. — Правда? — Кто же этот прекрасный супергерой под маской Железного Человека? Защитник Отечества! — проговорил Широ. Заметив, как поползли брови Холт, он поспешно прибавил: — Так написано в заголовках газет. С другой стороны, это даже хорошо — тем меньше ниточек ведет к тебе. — Думаю, я подкину им пару догадок, — Прошептала Холт, отложив миску. — Ты… Что? Кэтрин усмехнулась. Блеск его расширенных от удивления глаз был заметен даже в кромешной тьме Малибу. Однажды она сказала Широ, что платит ему за потраченные нервные клетки, и мужчина согласился. Он был в ее помощниках уже порядочное количество лет, но знал ее куда больше. Между ними была… есть крепкая связь. У Широ с вечера болела голова. Он очень хотел поскорее оказаться в постели и напросто забыться во сне, но в своей спальне это оказалось довольно трудным процессом. Неважно, были его глаза закрыты или открыты, перед ним представлялась Кэтрин в титановых латах, рассекающая червоточину неба в десятках километров над землей. С одной стороны ему хотелось хорошенько всадить Холт за то, что она взялась за новое смертоносное хобби. А с другой стороны… С другой стороны ему хотелось молиться небесам за то, что ему позволено находиться так близко с самой неимоверно эрудированной и одновременно бесшабашной женщиной в мире. «Когда я сдохну, напиши мемуары про то, как я тебя эксплуатировала, и сколотишь себе целое состояние, » — бросила Холт в одно раннее утро, когда Широ молол для нее кофейные зерна в специальной машинке. … Пройдет несколько месяцев, прежде чем Широ поймет, что больше всего Холт заводит запах свежего молотого кофе и Широ, чьи руки в закатанных рукавах белоснежной рубашки придерживают крышку машинки. — Я не хочу скрывать свою личность за шлемом Железного Человека, — спокойным, но твердым голосом сказала Холт. Прозрачные занавески панорамных окон мягко колыхались от приоткрытых створок. Через прозрачную завесу виднелся город, огни вышек которых гипнотически мигали. Мужчина хотел сказать что-то, что могло бы заставить ее переосмыслить опасное решение, но затем передумал. Выбор Железного Человека — ее выбор. Холт положила свою голову Широ на плечо и просунула руку под его локоть. — Ты все еще носишь эту льняную ночнушку, которую я подарила, — лениво протянула Холт, улыбаясь. — Она приятна к телу. — О, я догадываюсь. — Кэтрин заулыбалась еще шире. Раньше газетные вывески звали Кэтрин Холт «самой богатой и опасной девочкой Америки». Раньше у нее была поддержка государства. Раньше ее не заботило наследие, которое останется после нее. И уж точно никогда не предполагала работать вместе со Стратегическим Внутренним Подразделением Интерв… Щ.И.Т. Просто Щ.И.Т. А сейчас Кэтрин Холт ненавидит прошлую себя за слепоту перед последствиями, номер Черной Вдовы на быстром наборе, газетные вывески слагают легенды о летающем ангеле в титановых латах… Но она хочет быть героем. И она станет… ей.