Слепые слышат

Тяжелый вечер пришлось пережить Джису — как и говорил Юнги — Чонгук уже знал, что журналисты сфотографировали ее и явно был знаком с прессой. Пришлось делать вид, что ничего страшного и не произошло — Джису приготовила ужин и вела себя непринужденно, по крайней мере, пыталась вести себя так. — Что-то случилось? — Джису убирала посуду после ужина. — Выглядишь довольно серьезным, я бы даже сказала, сердитым… Я тебя чем-то обидела? — Ничем, — буркнул Чонгук. — Чем ты могла меня обидеть? Или ты планировала меня обидеть? — Какая глупость, — девушка прекрасно понимала, что он уже видел статью о ней, но старательно делала вид, что ничего страшного не произошло. — Если нет настроения — так и скажи… — Джи, ты же понимаешь, что я совсем не хотел афишировать наши отношения… — Чонгук аккуратно подбирал слова. — Не потому что я стесняюсь их… А потому что хочу сберечь тебя… — Понимаю, — кивнула Джису. — Но я никому не давала интервью и не кричала на каждом углу о нас. Если, конечно, ты мне не веришь, тогда… — Тогда почему эти люди столько написали о тебе, а? — Чонгук внимательно посмотрел на нее, — Ты видела утренние газеты? Понимаешь их масштабы… На тебя развернута настоящая охота… — Мне об этом сообщили, — обтекаемо сказала девушка. — Но я никогда не подтверждала такую информацию, и не пыталась даже похвастаться нашими отношениями. Если тебе интересно, кто сделал такие выводы — спроси у журналистов. — Я понимаю, что ты не писала сама о себе статью, — Чонгук сдерживался как мог. — Но ты старательно давала повод сделать о себе выводы, и именно это я не поддерживаю. Понимаешь? Я бы предпочел, чтобы о тебе никто не знал. — Никто? — Джису подняла голову. — То есть, ты хочешь скрытные отношения? Тогда следовало предупредить меня пораньше. — Я совсем не это имел в виду… — Чонгук встал из-за стола, подошел к Джису. — Я горжусь тобой, ты мое украшение. Но чем меньше людей будут смотреть на тебя, тем лучше. — Лучше для кого? — уточнила девушка. — Для тебя? Для Тэхена? Для меня? — Для нашей семьи… — Чонгук протянул руку, прижал Джису к себе. — Я не хочу, чтобы кто-то еще смотрел на тебя. Мне будет спокойнее, если ты будешь принадлежать только мне. Это нормальное желание нормального мужчины. Я же не прошу невозможного… Я просто хочу, чтобы мое было моим. — Я не твоя вещь, — Джису нахмурилась. — И я не собираюсь сидеть дома взаперти. На меня так или иначе будут смотреть люди. И я собираюсь заводить друзей и знакомых. Поэтому, если ты считаешь, что мне это не подходит, придется тебе, увы, завести другую девушку. — Я не прошу тебя прятаться от всех, — вздохнул мужчина. — Боже, Джису, ты же понимаешь, о чем я говорю. Мир такой грязный… У людей на уме только секс и деньги. А журналисты это худшие из живых. Они обожают марать все самое лучшее. И именно поэтому я бы предпочел, чтобы никто из них о тебе не знал. Я, конечно, не собираюсь прятать тебя, я с радостью представлю тебя своему миру, но я не могу позволить, чтобы тебя фотографировали посторонние, а мужчины умирали от желания обладать тобой. — Ты преувеличиваешь, — хмыкнула девушка. — Я не настолько хороша. Да и вообще это просто газетная утка… Скажи, что знать меня не знаешь, и от тебя все отстанут. Или попроси своего адвоката связаться с авторами. Не мне тебя учить, как действовать в этих ситуациях… — Откуда столько цинизма, Джи? — возмутился Чонгук. — Разве я такой тебя знаю? Я, конечно, могу заткнуть любого из журналистских псов, но просто так взять и… И потом — я не учил тебя врать. — Но ты человек популярный в некоторых кругах, очень известный… — Джису пожала плечами. — Рано или поздно твоей личной жизнью все равно заинтересовались бы… Я так я, не я — была бы другая. О тебе все равно будут говорить, слишком ты заметен. И винить в этом меня — странно, как минимум. — Но я не могу даже представить, откуда они нарыли всю эту информацию… Ты же понимаешь, что я предпринимал все усилия для того, чтобы скрыть тебя. — То есть ты все-таки меня прятал? — уточнила девушка. — Я старался скрыть тебя от чужих глаз и не жалею об этом, — отмахнулся Чонгук. — Мне кажется, что ты сама виновата в том, что выставилась. — Я? — Джису искреннее возмутилась. — И как это я сама выставлялась? Посещала тусовки? Или посылала свои анкеты всем подряд? Очень интересная версия, с удовольствием послушаю, что ты скажешь… — Ты со своим стремлением найти правду привлекла к себе внимание… — Чонгук перестал сдерживаться. — Я ведь сказал тебе, что сам все расскажу, когда мы поженимся, но ты, видимо, решила, что я не достоин твоего доверия и решила сама начать поиски. Трогательное стремление отыскать никому ненужную правду. Думаешь, я ничего не знаю? — А что ты прикажешь мне делать, если повсюду ложь? — рассердилась Джису. — Ты постоянно что-то недоговариваешь обо мне… Я уже и не знаю, как узнать хотя бы что-нибудь о моем прошлом, а ждать свадьбы, когда у нас с тобой такие нестабильные отношения, я тоже не могу… Ты постоянно шепчешься за моей спиной, строишь какие-то планы, старательно лезешь в мое общение с моими друзьями, делаешь все, чтобы помешать мне узнать хоть что-нибудь. Неужели ты думаешь, что после такого я просто возьму и успокоюсь? Это даже звучит нелепо! — Нелепо звучит то, что ты не доверяешь своему будущему мужу! И наши отношения стабильны. По крайней мере, я в них стабилен. Я как любил тебя так и люблю. И не собираюсь придумывать иные решения. Я тот, кто тебе нужен. Я буду с тобой всю свою жизнь, прими уже это. — Я приняла это, — Джису сложила руки на груди. — Но тоже хочу гарантий. Я должна понимать, что могу тебе довериться. Я хочу знать это. Я хочу хотя бы что-то… Почему бы тебе не рассказать мне о моих отношениях с Суен или о том, почему меня не особо любили твои друзья? Как минимум мне будет полезно о таком узнать. — Я расскажу только когда буду уверен, что ты стала моей по-настоящему, — твердо сказал Чонгук. — Но, в целом, там не о чем говорить… Ты моя любовь, Джису, мне ты можешь доверять по-настоящему. Я никогда тебя не предам. И давай оставим все эти разговоры. Когда мы поженимся… — А что ты будешь делать с журналистами? — Джису устало показала на газетный листок — она заранее знала, что бесполезно поднимать тему ее прошлого с Чонгуком, он всегда держится твердо и не станет раскрывать свои карты раньше времени. — Ты сама сказала — свяжусь с адвокатами, — усмехнулся Чонгук. — Все же чему-то я тебя все-таки научил… А по поводу журналистов не волнуйся. Разберусь своими методами. — Только без кровопролития и боли… — попросила Джису. Она понимала, что звучит все это странно, но поступить иначе не могла — от Чонгука можно было всего ожидать. — Не волнуйся, хорошо? — Чонгук поцеловал ее в лоб. — Я тебя не подведу. Буду поступать только в твоих интересах, чтобы ты могла довериться мне. Он с нежностью прижал ее к себе, поцеловал еще раз, а потом с любовью посмотрел прямо ей в глаза, невольно вызвав у Джису мысль — неужели человек может лгать ей, когда его глаза смотрят так тепло и тревожно. — Я бы предпочел, чтобы ты меньше общалась с этим Мин Юнги, — добавил он осторожно. — Он твой менеджер, друг по агентству, не так ли? Но теперь ты не работаешь в этой сфере, возможно, стоит прервать эту дружбу. — Юнги-оппа мой друг прежде всего, а не друг по агентству, — возмутилась Джису. — А я не меняю друзей вместе с работой. И если он тебя напрягает… — Нет, не напрягает, — небрежно сказал Чонгук. — Я бы даже больше сказал — я знаю, что твой бывший муж переживал из-за него, даже связывался с ним, но я до такого не опущусь. Мне вообще все равно, что там, где и как. Я уверен в себе и в наших чувствах. — Постой… Я же сказала, что Юнги-оппа только друг, — Джису внимательно посмотрела на Чонгука. — Он не видит во мне девушку… Вообще, ты зря считаешь, что каждый встречный мужчина только и мечтает, что встретиться со мной. Я не страдаю ложной скромностью, но таких как я много… — Ты ошибаешься, — улыбнулся Чонгук. — Я, как мужчина, вижу другое. Он в тебя влюблен, но боится это признать. Потому что ты всегда недосягаема для него — то ты была в браке, то стала моей невестой. К тому же он тоже знает, что ты нравишься всем, и не хочет стать одним из твоих поклонников. Ему куда выгоднее быть твоим другом. Тогда он может сблизиться с тобой без риска. Друга не вычеркнешь из жизни, как ты сказала. А вот поклонника. — Я ему не нравлюсь, как женщина! — Джису повторила четко. — Он ни разу не пытался со мной сблизиться. Даже когда я ушла от Намджуна… Я несколько дней жила в доме Юнги, и он всегда окружал меня дружеской заботой. Я познакомила его со своей подругой Дахен… Она ему понравилась. И потом — с чего ты взял, что Намджун связывался с Юнги и общался с ним? Они познакомились не так давно… — Я знаю, — улыбнулся Чонгук. — Но это не Юнги пытался поговорить с твоим мужем. Так действуют смелые люди, а Юнги трус. Я бы сказал, что, когда твой брак рушился, твой муж, пытаясь тебя удержать, сам связался с Юнги и попросил его оставить тебя в покое — но тот предпочел оставить все так, как есть. — Это неправда! — Джису рассердилась. — Пытаешься оболгать моих друзей? Ушам своим не верю… — Пытаюсь объяснить тебе, как устроен этот мир, дурочка, — Чонгук нахмурился. — Задайся тогда вопросом, Джи, если этот Юнги действительно видит в тебе только друга, почему не рассказал тебе правду? Почему продолжает эти странные игры? И если он заботится о тебе, тогда не лучше ли выбрать искренность в общении, раз уж ты везде и во всем предпочитаешь правду? — Я не думаю, что оппа будет мне врать. Не ровняй его по себе. — Я не ровняю, — пожал плечами Чонгук. — Но только позже, когда правда вскроется, и тебе будет безумно больно, я хочу быть уверен, что предупреждал тебя обо всем, что советовал тебе быть осторожнее и был на твоей стороне. Джису внимательно посмотрела ему в глаза — старалась понять, понимает ли он то, о чем говорит, и верит ли в это сам. — Это и есть любовь, Джи, — улыбнулся он. — Я на твоей стороне, даже когда ты сама — нет. *** Джису понимала, что, возможно, поступает опрометчиво, но она сама позвонила Пак Джихе и попросила о встрече. В ответ сонная девушка сообщила, что не настроена сейчас на чей-либо визит, и лучше всего было бы Джису приехать к ней самой, если та действительно нуждается в разговоре с ней. Джису, конечно, с радостью согласилась, учитывая то, что Чонгук настоятельно просил ее ближайшее время нигде не появляться в людных местах, поскольку репортеры и журналисты могут вполне атаковать ее и даже преследовать. — Я немного не в форме… — Пак Джихе впустила Джису в квартирку, где от былого уюта остались только следы — повсюду была грязная посуда и разбросанные вещи. — Простите… После похорон я не могу еще прийти в себя. — Я все понимаю… — Джису осторожно освободила для себя краешек дивана, чтобы присесть. — Я бы хотела вам помочь, доктор Пак, но не понимаю, как именно. — А ничего уже не сделать, — Джихе хмыкнула. — Джинена нет. Его нет и не будет уже. Если бы вы могли возвращать мертвых к жизни… А ведь вы не можете, — невесело пошутила она. — Я скорблю о докторе Пак… — Джису искренне сжала руку Джихе в своих. — Я вместе с вами, хочу разделить ваше горе… — Я знаю, Джису-ши, знаю, — вежливо сказала Джихе и зевнула. — Простите… Я выпила несколько чашек кофе и пару лекарств… Плохо понимаю, где я. — Какие лекарства вы пили? — удивилась Джису. — Вы же врач, вы должны понимать, что некоторые препараты могут быть опасны в вашем состоянии… Есть название препаратов? — Посмотрите на ночном столике… — отмахнулась девушка. — Я даже не помню, сколько я выпила… Джису подскочила с места, на ночном столике она обнаружила упаковку антидепрессантов и несколько пачек снотворного. Слава богу, Джихе выпила всего несколько таблеток, но даже это теперь многое объясняло. — Доктор Пак… — Джису подумала, что может стоит позвонить ее близким или вызвать ей помощь, но потом решительно отмахнулась от этого — она и сама в силах помочь убитой горем женщины, и это будет лучшее, что она может сделать для Джихе. — Позвольте мне помочь вам, — попросила Джису. — Я не ваша подруга, конечно, но в свое время вы тоже помогли мне понять меня, и я помню, как близко к сердцу вы принимали мои проблемы. Я хочу быть вам полезной. Хотя бы сегодня. Не могу я оставить вас в таком состоянии, вы не заслуживаете этого. — Нет, нет, не стоит, — сонно сказала девушка. — Я лучше вернусь в постель и высплюсь. А вы идите домой, вас там ждут. Она расплакалась — и Джису решительно поднялась с места. Не слушая больше возвращений и другие слова, она отправила Джихе в ванную комнату, включив ей контрастный холодный душ, а сама принялась за работу. Всего часа хватило ей, чтобы привести квартиру в порядок — Джису собрала грязные вещи, бросив их в стиральную машину, протерла пыль, вымыла посуду, навела порядок на ночном столике, перестелила постельное белье, вымыла полы, выбросила мусор, а сама сбегала в супермаркет возле дома и вернулась оттуда с полными пакетами продуктов. Джихе вышла из душа спустя час и долго не могла узнать свою квартиру — все блистало чистотой, а Джису варила куриный бульон и сделала свежий зеленый чай. — Я не решилась заказать вам полноценный обед, — сказала она. — Вы несколько дней ничего не ели, может быть несварение. Зато купила вам фрукты и печенье. Теперь вы можете посмотреть фильм и лечь спать, но не раньше девяти вечера. Приводите свой ритм в порядок, доктор Пак, вы это заслужили. — Я не знаю, как благодарить вас… — прошептала Джихе. — Я столько вам наговорила в прошлый раз… Перегнула палку. Сказала, что вы виноваты в гибели Джинена, а вы возитесь со мной, как с ребенком. Простите меня, Джису-ши. Я неблагодарная тварь. — Ничего страшного не произошло, — Джису обняла Джихе за плечи. — Я совсем не обижена, более того, в ваших словах есть доля правды. Я могу предположить, что именно из-за меня доктор Пак попал в плохую компанию, что он вполне мог пострадать из-за моей истории. Он говорил, что моя травма помогла ему, а я верю, что он попал в неприятности из-за нее. И мне очень стыдно, что это так. Я бы меньше всего хотела навредить ему. Он спас мне жизнь, и я никогда об этом не смогу забыть. — Он гордился вами и вашим случаем… — заметила Джихе. — Всегда считал, что именно вы его спасли. Видел в вас свой врачебный талант. Он хороший человек, добрый. Никогда никому не желал зла. Немного тщеславный, да… Хотел всегда быть лучшим. Но во вред пациентам он не действовал. Не позволил бы себе просто-напросто. — Я в это верю, — кивнула Джису. — И я знаю, что он мог бы спасти еще миллион таких, как я. Поэтому я восприняла его убийство как свое личное оскорбление. Я не могу простить тех, кто так поступил с ним и с теми, кто его любил, с вами… — Его семья предпочла забыть о нем… Они хотят, чтобы больница выплатила им компенсацию и все… — Джихе опустила голову. — Я видела публикации в газетах. Скажите, Джису-ши, это ведь вы постарались? — Я дала наводки нужным людям, — улыбнулась Джису. — Но моя цель — просто найти убийцу, чтобы он был наказан. — Я тоже хочу этого… — Джихе заплакала. — Но я так слаба… Что я могу сделать? — Помогите мне, — попросила Джису. — Я буду рада работать с вами, как раньше вы работали со мной.