Слепые слышат

Джису почти целый час рассматривала дом Чонгука — настолько большим и красивым он был. Тут, на самом деле, было на что посмотреть — широкие коридоры, изящная мебель, целая коллекция импрессионистов и даже небольшая галерея — Чонгук увлекался фотографией в свободное время, и снимки были совсем недурны. — Такой большой дом… — повторяла Джису. — Господи, зачем тебе столько спален. Ведь это же не гостевая спальня, так? Гостевые были в правом крыле… — Ты права, — Чонгук рассмеялся. — В основном здании только мои спальни. Я решил, что их будет несколько — в разных стилях. Европейском и скандинавском, а еще в стиле минимализма… — И что — ты спишь в них по очереди? — Джису просто не могла успокоиться. — Или кидаешь жребий? Две я еще могу понять, но столько… — Чаще всего я сплю в кабинете… — признался Чонгук. — Работы слишком много… Да и неинтересно спать одному. Я забываю банально иногда пижаму надеть, предпочитаю просто упасть без сил и уснуть… — У каждого свои причуды… — Джису с удовольствием разглядывала стены, мебель. — Но, должна сказать, все сделано красиво. Со вкусом. Наверное, немало труда вложено в этот дом. — Я нанимал команду дизайнеров, — успокоил ее Чонгук. — Они же оформляли и твою квартиру. И им же я поручил заняться нашим домом в Лондоне. Там сейчас вовсю идут работы. — То есть… — Джису заметно напряглась. — Ты уже обустраиваешь дом в Лондоне? Но ведь еще столько времени… — Оно пролетит незаметно, — Чонгук приобнял ее за талию. — Адвокаты говорят, что твой бракоразводный процесс не затянется. У вас нет детей, нет большего имущества, ты без претензий, поэтому вас разведут быстро. После этого будет наша помолвка — и мы поедем в Лондон. — Но… Я там еще не была, к тому же целый дом… — Джису подумала, что не собиралась вообще ехать туда, и ей стало неловко перед Чонгуком, который вкладывал в дом много сил. — Не беспокойся, — он улыбнулся. — Если ты захочешь жить в другом месте или тебе не понравится дизайн, мы все переделаем. Считай, что это просто на первое время, ведь нам с Тэхеном нужно будет где-то жить. Потом мы обязательно устроимся так, как будет удобно нам. Тем более, он будет жить отдельно… — А почему именно Лондон? — Джису потупила взгляд. — В мире столько мест, где он может получить вдохновение. К тому же вы оба богаты, следовательно, можете выбрать любой уголок. — Так и есть, — Чонгук рассмеялся. — Тэхен богат — даже если все его картины сгорят, он за год нарисует столько, что с легкостью покроет все свои расходы. Я же почти все вложил в свои галереи, это мой бизнес. Но нам обоим нравится Англия. Там свой колорит, и там безопасно. — Почему не остаться в Сеуле? — Потому что тут бы все трое не были счастливы, — пояснил Чонгук, — Когда я говорил с Тэхеном, мы оба решили, что хотим переехать. Тут столько людей из твоего прошлого, как и из нашего с ним. Там же у нас есть шанс построить другое будущее. Все плохое забыть, все хорошее оставить себе. Это правильно и нормально. Джису не ответила — изучала очередную картину на стене, и Чонгук сразу же почувствовал ее неуверенность в голосе. — Джи, милая, — сказал он, обнимая ее. — Если ты хочешь жить в другой стране, только скажи… Я постараюсь найти такой вариант, который устроит нас всех. — Дело не в Лондоне… Я, конечно же, с радостью побывала бы там… Но я не хочу бежать от своего или твоего прошлого. Мне не кажется, что это правильно. Я бы с радостью осталась бы тут и попыталась бы построить свое правильное будущее. Новое. Но на основе старого. — Это невозможно, — развел руками Чонгук. — Почему? — Потому что плохие воспоминания могут быть слишком сильными. Они обязательно ранят и тебя, и нас, и тогда будет плохо всем нам. Понимаешь о чем я говорю? Он провел Джису в столовую, где уже был накрыт стол, помог ей сесть. Вел он себя безукоризненно, но и говорил уверенно и спокойно, словно Джису была глупым ребенком — ей, понятное дело, такое не понравилось. — Что такого в наших воспоминаниях? — уточнила она. — Мои еще ко мне не вернулись. — Я знаю… — Чонгук пододвинул стул удобнее, открыл бутылку вина. — Я также знаю, что на тебя напали, и ты едва не погибла. Разве тебе приятно будет ходить по этой улице, мимо этого моста, мимо той больницы? — Я стараюсь абстрагироваться от своего прошлого. Какое бы оно не было, оно мое и ничье больше. — Но я едва не потерял тебя, — заметил Чонгук. — Я мог остаться совсем один. Мы с Тэ чуть не умерли… — Тогда почему ты пропал из моей жизни, если настолько сильно страдал? Неужели слов Намджуна хватило, чтобы ты решил остаться сторонним? — Слов Намджуна не хватило, — подчеркнуто спокойно сказал Чонгук. — Выпьем вина? Ты расслабишься. Слишком уж ты настроена против меня и моих слов. Я это чувствую, Джи. И мне непонятно, почему так. Я ведь люблю тебя. — И я люблю тебя… — выдавила Джису из себя. — Но до конца не понимаю. Я не знаю, что мне о тебе думать и как. И я боюсь. — Боишься? — удивился он. — Ты боишься? — Я не хочу сделать себе больно… — Джису подбирала слова. — Или тебе. Боли в моей жизни больше не должно быть. Я так решила. — И это самое лучшее решение… — Чонгук чокнулся о бокал Джису, пригубил вино. — Это красное полусладкое, тебе оно понравится. Попробуй. Потом я буду накладывать ужин. — Избегаешь острых тем? — Джису попробовала вино — оно действительно было великолепным, насколько это могла понять неискушенная Джису. — Не хочешь объяснять некоторые вещи? Но рано или поздно я все равно задам тебе неудобные вопросы. И тогда тебе придется многое мне рассказать. Если не все. — Я расскажу тебе все, когда буду уверен, что ты принадлежишь мне, — Чонгук встал, подошел к сервировочному столику, уверенно переставил тарелки на стол, подал Джису салфетки. — Я немногое прошу для себя, но мне нужно знать, что никто больше не отберет тебя у меня. — Но я не вещь… — возмутилась девушка. — Меня нельзя отбирать или отдавать. Я сама по себе. Иду туда, куда хочу, и делаю то, что хочу. — Это фуа-гра, — Чонгук сел напротив и скрестил руки. — И моя лучшая паста. Я не мастер, конечно, но уж очень хотел накормить тебя своей едой. Я старался, Джи. Попробуй, вдруг тебе понравится. — Мне обязательно понравится. Если ты готовил для меня — это обречено на успех… Я вообще никогда раньше не испытывала такую заботу о себе. Хотя, возможно, Намджун тоже всего себя отдавал, ухаживая за мной. Его упорством я и встала на ноги. Я его вечная должница. — Я это знаю, и я тоже его должник, — сказал Чонгук. — Поэтому и соблюдаю нейтралитет. Если бы не этот факт, я бы постарался уничтожить его. — Из ревности? — Джису откусила кусочек. — Это безумно вкусно. — Из ревности, конечно, — подтвердил Чонгук. — Я и думать не мог о том, что ты живешь в одном доме с мужчиной, ешь с ним, говоришь с ним, спишь с ним. — Он мой законный муж, — напомнила Джису. — И он хороший человек. — Я был уверен только в том, что он тебя любит, — сказал Чонгук. — Когда он решил принять от меня помощь, чтобы защитить тебя, тогда я сразу осознал глубину его любви. Любой другой не подошел бы и близко к деньгам любовника твоей жены. Но ему было все равно. Он хотел только одного — вернуть тебя к жизнь. Словно болен был тобой… — А ты решил тогда отойти… — пробормотала Джису. — Ведь ты уважаешь институт семьи и все такое… — Дело не в этом, Джи… — мягко сказал Чонгук. — Просто я посчитал, что это я виноват в том, что случилось… Джису подняла глаза — вилка так и осталась в воздухе, они с Чонгуком несколько минут смотрели друг на друга, пока он не опустил виновато голову. — Я тогда торопил тебя с разводом, — сказал он. — Буквально третировал. Ты хотела немного времени взять, обдумать все, попробовать подготовить мужа. Но мне хотелось только одного — чтобы ты стала моей. И все другое и прочее было неважно. Я постоянно говорил, что если ты сама не поговорить с мужем, это сделаю я, из-за этого ты постоянно нервничала, стрессовала. — Но как это связано с нападением? Ведь, вроде бы как, это были случайные люди… — Конечно, случайные, — взгляд Чонгука пронесся по Джису, тяжело упал вниз. — Даже не думай. Это были мерзавцы, которые хотели легкой наживы. Если бы им удалось вырвать сумку, мы бы вообще о них не вспомнили. — Но с какой стати мне было тогда убегать от них? Было еще не так поздно, сумка, в любом случае, не дороже жизни… Неужели я настолько глупа, что предпочла рисковать жизнью ради сумки? — Ты, вероятно, испугалась, — пояснил Чонгук. — Кроме того ты была не из тех, кто просто отдаст сумку преступникам. Ты всегда могла дать отпор. И я прекрасно знал это. Мне следовало сразу забрать тебя, обеспечить тебе охрану. — Кенсу защищал меня лучше любой охраны… — вдруг вырвалось у Джису. — Он ведь был со мной в тот день… — Кенсу?.. — Чонгук поднял глаза на Джису, внимательно посмотрел. — О ком ты говоришь? — Не притворяйся, — Джису рассмеялась. — Ты отлично знал моего друга, До Кенсу. Ты говорил с ним и не раз. — С чего ты взяла? — Чонгук смотрел внимательно и строго. — Кто тебе сказал? — Тэхен, — непонятно почему соврала Джису. — Он сказал. Но это было давно. А что — эта информация запретна? Ничего страшного я не узнала, только то, что вы были знакомы. — Тэхен? Мой друг Тэ? — уточнил Чонгук, руки его сжались. — И когда вы это начали обсуждать мои дела друг с другом? Я не против, просто мне интересно. — Мастер Тэхен всегда был добр ко мне. Мне приятно было болтать с ним на любые темы. Он меня отлично понимает, почти всегда на полтора шага ближе ко мне. Я очень люблю его искренность. И тогда он рассказал, что первым с тобой на связь вышел именно Кенсу. Он мой лучший друг, вполне вероятно, что это нормально, ибо он знал Намджуна и хотел сберечь нашу семью. — И все-таки… — Чонгук нахмурился. — С чего ты вспомнила До Кенсу? Разве сейчас ты не дружишь только с одним мужчиной — тот твой менеджер. — Потому что совсем недавно он вернулся в город, — Джису сама не понимала, зачем она рассказывает это Чонгуку. — И, вероятно, скоро мы с ним встретимся. А так как ты обещал мне не выступать против моих друзей… — Я имел в виду твоих подруг и этого менеджера Мин Юнги, — нахмурился Чонгук. — О До Кенсу я не говорил. — А что такого с До Кенсу? — Джису не унималась. — Он тоже мой близкий друг. — Мне он не нравится, так лучше звучит? — спросил Чонгук. — Не нравится. Считай, что я против. Но ты, понятное дело, не послушаешь меня, тогда хотя бы просто прими это как факт. Он мне не нравится. — Потому что он первым сказал тебе, что против нас, да? — наугад спросила Джису. — Кенсу ведь знал о нас. Он знал, я ему наверняка рассказала. И ты ему не нравился. Он был против того, что ты разрушаешь наш брак. И тогда… Что ты сделал ему, когда все раскрылось? — Почему ты считаешь, что я что-то сделал? — рассердился Чонгук. — Я вообще не говорил, что знаком с ним. И с чего ты вообще подняла этот разговор, Джи? Я не понимаю тебя. Я пригласил тебя на ужин, сегодня наш день. — Но ты почти ничего не рассказываешь мне, приходится выжимать из тебя по слову, — пояснила Джису. — Не злись. Это по-прежнему наш вечер. Я тут, с тобой. Я вроде как твоя девушка. Может быть, пора рассказать мне, что у вас с Кенсу произошло? Я имею право знать, почему вы друг друга не любите. — С чего мне его любить или не любить? Я к нему равнодушен абсолютно. Он неинтересен мне. — Непохоже на правду. — Но придется поверить в это, — Чонгук взял себя в руки. — И вообще… Это должен был быть самый лучший вечер в моей жизни, а теперь мне приходится доказывать тебе что-то, объяснять что-то… — Я не прошу тебя ничего доказывать. Я хочу знать правду. Я имею право ее знать. Не рассказывай мне все, раз уж у тебя есть условности, но расскажи мне, по крайней мере, то, на что я имею право. Например, почему вы ненавидели друг друга с Кенсу, раз ты начал угрожать ему после моего выздоровления. — Угрожать… — Чонгук встал из-за стола. — О чем ты? Он смотрел серьезно, брови были опущены, пальцы дрожали — Джису вдруг стало страшно — не слишком ли далеко она зашла, безобидный разговор перешел в ссору. Но остановиться она тоже не могла. Она прекрасно помнила электронное письмо Кенсу, где он просил ее не делать глупостей, говорил, что исчезнет ради ее безопасности — смириться с этим было бы преступлением. — Я получила письмо. Он говорил мне, что ему угрожают. Сначала я не могла понять, кто и как, но потом, совместив факты, до меня дошло, что он говорит о тебе. Только ты мог поступить так. Вероятно, хотел защитить меня или еще что… Теперь, когда Кенсу появился, я хочу узнать, так ли это или нет. — И если это так… То что тогда? Бросишь меня? — Выводы сделаю точно, — отрезала Джису, — Потому что я понять не могу, какие у тебя мотивы… Почему ты так поступил с моим другом, который помогал мне вернуться к жизни… — Считай это… — Чонгук подбирал слова. — Просто моей ревностью. Ты ему нравилась, это было ясно. Но он не мог претендовать на твое сердце, поэтому решил стать другом. Но он был собственником, и постоянно пытался устроиться возле тебя. Меня это раздражало. — То есть… Ты все-таки знал его? — Он увидел нас пару раз… — нехотя признался он. — Застал нас во время поцелуя. Тебе пришлось рассказать ему правду. Ты беспокоилась, потому что считала, что это недостойный поступок. — И тогда? Он решил поговорить с тобой по-мужски? — Именно… — кивнул Чонгук. — Мы едва не поубивали друг друга. Он обвинял меня в нелепых вещах, а я предупредил, что уничтожу его. — Но ведь статья в галерее была его… Он ее написал. — Я это всегда знал, — кивнул Чонгук. — Я выбрал тебя не из-за статьи — она была дурацкой. Я выбрал тебя, потому что с первого взгляда влюбился. Такого с ним никогда не было и… — С кем — с ним? — удивилась Джису. — Ты не о себе говоришь? — Нет, — Чонгук отвернулся. — И больше я ничего не скажу… — Ты говоришь о мастере Тэхене… — сказала она. — Это он влюбился? Ты ради него меня выбрал, да? — Что ты делаешь, Джи? — Чонгук рассердился, вскочил с места и схватил ее за руку. — Хочешь поиграть со мной? Или хочешь выудить из меня что-то. Я же сказал — когда мы поженимся… — Отпусти, — Джису нахмурилась. — Ты делаешь мне больно. — Хочешь правду узнать? Правду о своем прошлом? — Чонгук словно не слышал ее. — Хорошо, я все тебе расскажу. И даже больше — покажу. Черт возьми, ты сама меня вынуждаешь так поступать, Джи. Ладно, будем считать, что я не хочу иметь от тебя тайн. Пойдем тогда, пойдем. Он легко приподнял Джису за руку над столом и потянул за собой. Она едва успела пойти за Чонгуком — они неслись по коридорам и лестнице, то в одну сторону, то в другую. Джису не выдержала — попыталась вырваться, но ее рука словно была с стальных тисках, а избавиться от Чонгука не представлялось возможным. Он был везде и всюду. — Я расскажу тебе, — бормотал он, пока тащил ее за собой. — Я тебе все покажу… Тогда ты перестанешь сомневаться, ты перестанешь…