Слепые слышат

Джису едва успела попрощаться с Чонгуком и искренне поблагодарить его за то, что он сделал. Настроение у нее было странным — с одной стороны, она была довольна, что с Лалисой все хорошо, с другой же — некие сомнения все равно остались с ней. Конечно, вмешиваться в ее историю дальше она не могла — Лалиса ясно дала ей понять, что сама выбрала свою судьбу, но ее ночной звонок все равно тревожил Джису, и ничего другого она поделать не могла. Разгуливая по квартире, она разбрасывала повсюду вещи, стараясь поскорее надеть что-нибудь удобное и теплое и согреться горячим кофе — в эту самую минуту ей позвонил брат, и только сейчас Джису вспомнила, что просила его узнать, кому принадлежал найденный ею чек и что с ним было. — Джи, — строго сказал он. — Где ты ходишь так поздно? Мне звонила домовладелица, говорила, что приходила взять у тебя подпись на договор, но ты не была дома. — Я гуляла, — оправдывалась Джису, как ребенок. — Прости, оппа, у меня были кое-какие дела. — Если с парнем, то я немедленно желаю знать его имя! Я должен знать, кто там таскает мою сестру по темноте. — Боже, ты ворчишь как старый дед, — Джису не выдержала — рассмеялась. — Успокойся, оппа, это просто деловая встреча. И тебе не обязательно так опекать меня. — Полагаю, что с тобой был тот парень, — недовольно сказал Сокджин. — Верно? Решила сдаться на его милость, Джи? — Нет, — Джису смутилась, но тут же взяла себя в руки. — И почему ты делаешь такие выводы? Да, я была с ним, но вовсе не на свидании. Просто хотела навестить мою подругу, а туда мне путь заказан, закрытое место. Он помог мне. Вот и все. — Парни не так устроены, Джи, — втолковывал ей Сокджин. — Они не помогают просто так. Значит, у него к тебе что-то есть, а это уже не шутки. — Я говорила, он хочет на мне жениться, — честно сказала Джису. — Но сейчас он, вроде как, решил, что мы можем и дружить… — Парни не дружат, — вздохнул брат. — Значит, и чек он тебе дал, да? Или кто-то еще? Только не ври, что нашла его. — Но я на самом деле нашла его, — честно сказала Джису. — Среди старых вещей, я же тебе говорила. Подумала, что он может чего-то стоить, ведь я раньше подрабатывала. И что? Ты выяснил что-то? — Еще как, — сказал Сокджин. — Чек выписан некой фирмой «Май Ноу Интертеймент». Судя по регистрам, это мелкая фирма, которая совершает посреднические операции, оказывает небольшие услуги заказчикам. И это действительно настоящий чек — он все еще действителен. — Но на нем нет суммы! — воскликнула Джису. — И получателя тоже нет. — Потому что теперь на чеках их не пишут, — пояснил Сокджин. — В целях безопасности. Ими пользуются крайне редко для тех операций, когда посредник не доверяет заказчику. То есть те, кто не уверен в счетах, часто просят чек. Чек стабилен — его можно обналичить в любое время. Грубо говоря, можно обменять. А получателя на нем нет. То есть тот, у кого он в руках, и есть получатель. Сейчас ты, например. — Я не знала об этом… — пробормотала Джису. — А какая сумма там? Тысяча вон? Десять тысяч? — По поводу суммы у меня и возник вопрос, — Сокджин понизил голос. — Там иностранная валюта, Джи. И не тысяча. И даже не сто тысяч. Там числится один миллион долларов США. — Ты что-то путаешь? — шокированно сказала Джису. — Не может этого быть. — Но это есть, — Сокджин рассердился. — И теперь я хочу знать, что ты сделала тому или тем, кто заплатил тебе миллион баксов. — Ты меня в чем-то подозреваешь? — возмутилась Джису. — В том, что ты снова снималась для какого-то журнала или каталога, дура, — рассердился Сокджин. — Я ведь столько раз просил тебя не выставляться, сидеть тихо для своей же безопасности… — Даже если и так — я делала это до болезни, придурок! — Джису сердилась на брата. — Я не несу ответственности за то, понял? — Там миллион, Джи! Целый лям! Не знаю, что ты могла сделать… — в голосе Сокджина было сомнение. — Может, это тот парень дал? Просто на цацки или еще что? — Может… — Джису торопилась закончить разговор — волновалась, что проговорится о чем-нибудь, да и тон брата ее изрядно напрягал. — Все может быть… Я завтра спрошу у него как-нибудь… А чек я трогать не буду. Вдруг он вообще не мой? Да и я не хочу рисковать такими большими деньгами. Можешь что-нибудь еще узнать о чеке? Быть может, все-таки получится узнать, на чье имя он выписан или что-то еще? — Да… — Сокджин замолчал. — Правда… Лучше оставь его пока не время, идет? Действительно так будет намного лучше и для тебя, и вообще. Ладно уж… Если узнаю, позвоню. Но не возись с этими странными деньгами. Неспроста они оказались у тебя. Мне это совсем не нравится. — Как Дальгоми? — спросила девушка, чтобы отвлечься. — Уже спит, — сказал Сокджин. — У меня ему не намного лучше, я ведь тоже иногда задерживаюсь. Его проведал Намджун. Дальгом его узнал и был безумно рад. — Мне его подарил другой мужчина, — с грустью сказала Джису. — Так и есть, — Сокджин кашлянул. — Но Намджун простил тебе это… По-моему, лучше моего друга ты никого не найдешь, Джи, но вмешиваться я не буду. — Спасибо за понимание, — сказала Джису, прежде чем отключиться. — Доброй ночи. Люблю тебя. Она бросила телефон на диван, следом плюхнулась туда сама, задумчиво поглядывая в окно. Миллион долларов! Понятно, почему Джой так отчаянно искала эту картину… В ней был чек, выписанный таинственной фирмой, с огромной суммой, на которую Джой вполне могла устроить свое будущее… По крайней мере оплатить учебу или еще что… Или поехать заграницу. В голове Джису промелькнули те самые съемки, на которые Джой отправляла свое видео — Франция, фильм… Суен, возможно, просто хотела уехать из Сеула. Начать все заново. Она навещала Джису в больнице — да, но, возможно, просто хотела жить дальше. Внезапно Джису просто осенило — конечно, все очень просто. Суен что-то знала о ней, вероятно, знала тех, кто напал на нее или подозревала кого-то. За молчание ей заплатили щедро, но по какому-то странному совпадению, чек оказался в картине, а картина у нее в машине. Значит ли это, что деньги были получены еще до травмы Джису? Ведь только сама Джису могла положить картину в машину… — Ты ей не нравилась, — вспомнила Джису слова Мино. — Она тебе завидовала… Шокированно Джису закрыла лицо руками — картина сложилась в одно. Джой не за молчание получила деньги, нет. Скорее всего, деньги она получила именно за то, что произошло с Джису. Она сделала что-то, получила чек, спрятала его в картину — а потом с Джису произошла беда, картина осталась в машине, а машину Намджун загнал в бокс. И все. Деньги остались вне пределов досягаемости — а получить новый чек, понятно, она не могла. Теперь все сложилось — Суен ходила в больницу не ради Джису. Она искала возможность поговорить с ее семьей или понять, где может остаться картина. Если бы Джису умерла, Суен, талантливая актриса, сыграла бы роль убитой горем подруги — и попросила бы у Намджуна картину в память о Джису. Но Джису выжила — и она могла вспомнить Суен. Поэтому Джой пришлось прятаться от семьи Джису и самой Джису — и она продолжала искать картину. Так сильно, что даже проговорилась Джексону. А потом ее саму нашел Цветочник… Джису просто сидела на диване, осторожно взяла в руки картину — поставила ее на диван. Не могла эта картина просто так оказаться у нее. Слишком много вокруг нее вертятся интересных сюжетов, значит, ей придется копать, как же Ча Ыну нарисовал ее — и забыл про то, что рисовал. Ведь он твердо сказал, что писал с Джису только наброски… И Тэхен упоминал о том же. Раздался телефонный звонок — и Джису подумала, что это Сокджин. Она быстро нажала на кнопку приема и тут же поторопилась успокоить брата. — Да, да, я ложусь спать, и больше не буду гулять до темноты, оппа, и чек… — Джи? — Чонгук удивленно кашлянул. — Все в порядке? — Прости, — смутилась девушка. — Думала, что это брат. — Я просто хотел сказать, что был рад провести с тобой этот день, — вежливо сказал Чонгук. — И еще больше рад, что смог помочь тебе. — Это я очень рада… — Джису подбирала слова. — Ты мне очень помог, хотя мог бы просто проигнорировать мои глупости. Спасибо. Мне приятно, я очень ценю. — Ты всегда можешь обратиться ко мне с любой глупостью, я помогу тебе всем, чем смогу, — сказал Чонгук. — Разрешишь завтра угостить тебя обедом? Или ужином? У тебя ведь нет съемок. — У меня подработка в литературном кружке, — смутилась Джису — отказываться было неудобно. — Но после я всегда свободна. С радостью составлю тебе компанию… Было б хорошо, если бы ты взял с собой мастера Тэхена, например. — Зачем? — удивился Чонгук. — Боишься меня? — Нет, но он постоянно в студии, а скоро конкурс, — неловко оправдывалась Джису. — Хорошо бы и ему прогуляться. Я буду рада увидеть его. Или ты не хочешь, чтобы он пошел с нами? — Почему же, — Чонгук задумался. — Ему полезно твое общество. И все-таки я никогда не смогу оторвать вас друг от друга, вы слишком похожи… Он будет рад, когда узнает, что ты сама предложила. — Тогда вечером? — Да, мы выберем хорошее место, — сказал Чонгук. — И заедем за тобой часиков в семь, идет? — Буду рада, — Джису улыбнулась. — Доброй ночи. — Я люблю тебя, — нежно сказал он ей на прощание. Джису словно ударило током, когда она убрала трубку от уха — ей давно не говорили таких нежных слов, пропитанных искренностью и заботой. Конечно, когда она жила с Намджуном, она купалась в любви, но после осталась совсем одна — и вот теперь этот одаренный сверх меры мужчины говорит, что любит ее. — Я счастливая, — грустно подумала она. — Мне везет. Любая бы на моем месте согласилась бы на любые его условия… Он красив, богат, окружает меня заботой… Почему я не могу ответить ему взаимностью? Она впервые подумала, насколько была бы спокойна ее жизнь, если бы Чонгук действительно был бы ее мужем. Она могла бы не работать всю свою жизнь, а делать то, что ей нравится — путешествовать, изучать искусство, общаться с интересными людьми. Могла бы она и узнать все то, что ее безумно волновало все это время — правду о своем прошлом, о Джой и о многом другом. Тем более, Чонгук сам сказал, что ему есть что ей рассказать… Никогда раньше она не думала о таком — но теперь последние события, произошедшие с Лалисой, недоверие ее друзей, ссора с Юнги, помощь и забота Чонгука впервые навели ее на подобные рассуждения — и Джису вдруг стало спокойно и хорошо. Если она на самом деле может стать самой счастливой на земле — почему бы и нет? Действительно — может так ей станет спокойней?.. Телефон снова зазвонил — и она не увидела на экране никакого номера или имени. Скорее всего, это снова звонил Чонгук — кто же еще… Быть может, решился сказать ей что-нибудь или просто хочет пожелать доброй ночи. Сердце Джису наполнилось благодарностью, и она решила про себя вести себя хорошо и попрощаться с ним так, как положено. — Я слушаю, — сказала она в трубку. Ей, впрочем, никто не ответил — раздалось покашливание и тишина. На заднем фоне играло старое радио — песни прошлых годов. — Простите, — вежливо позвала Джису. — Вас плохо слышно. — Привет, Джисун, — услышала она мужской голос. — Я сожалею, что не смог позвонить раньше. Получил твое сообщение. И не одно. — Кто это? — удивилась девушка. — Это… — Твой друг, — вежливо сказал мужчина. — До Кенсу. Помнишь? — Кенсу… — Джису не поверила своим ушам. — Кенсу! Это ты? Боже, я ведь пыталась звонить тебе эти дни… Черт… Где ты был? — Работа, работа, — пропел мужской голос. — Много дел. И личные проблемы. Скорее всего, ты о них и не слышала… Я рад, что ты думаешь обо мне. У тебя все хорошо? Как диссертация? Как муж? — Так много нужно тебе рассказать… — Джису буквально не могла остановиться. — Но сейчас не время… При встрече все скажу. Я получила твое письмо! Я не могла его понять, но сейчас поняла! Ты ведь хотел меня предупредить, да? — Письмо? — удивился мужчина, но тут же засмеялся. — Да так, глупые шутки. Джисун, я рад тебе, правда. Сейчас поздно говорить, давай я позвоню на днях, и мы поболтаем? Мне тоже много нужно рассказать тебе. Надеюсь, все у тебя хорошо. — На днях, это когда? — Джису волновалась. — Подожди, Кенсу-я, подожди… Как мне на тебя выйти? Я ведь так долго искала тебя… Черт, продиктуй адрес. Я могу приехать даже сейчас, я… — Я не в городе, милая, — Кенсу рассмеялся. — И не один сейчас. Это номер моей девушки. Я позвоню тебе сам через пару дней, когда все улажу. И когда буду в городе, тоже позвоню… Не волнуйся, больше я не пропаду. — Я не могу понять, — Джису казалось, что она в театре абсурда, — Постой, Кенсу… Не ложи трубку, я прошу… — Все будет хорошо, — пропел он в трубку. — Я сам тебя наберу. Береги себя. И передавай привет Намджуну! Раздались короткие гудки — Джису села туда же, откуда вскочила пару мгновений назад. Шокированная донельзя, она все еще никак не могла поверить в то, что слышала. До Кенсу. Загадочно пропавший ее лучший друг объявился снова! И говорит так, будто бы ничего не произошло. Ведет себя непринужденно, утверждает, что он сейчас с девушкой, шутит… Что-то было в этом не так — но что именно Джису не могла понять. Она, если говорить честно, плохо помнила До Кенсу… Он был с ней недолго — она вышла из комы, едва пришла в себя, начала ходить… Ее лучший друг приходил в больницу — постоянно — она помнила его, огромные темные пытливые глаза, сжатые в ниточку губы, сердитый голос. Кенсу всегда казался чересчур серьезным — улыбка у него появлялась крайне редко. Иногда она слышала, как он спорит о чем-то с Намджуном в коридоре больницы. Голос ее мужа всегда был громким — но в разговоре с Кенсу Намджун понижал тон, иногда даже извинялся, всегда был собранным и серьезным. Намджун, ревнивый и строгий, не выносил любого мужчину в обществе Джису — терпел только Сокджина и Кенсу. Но разве не Рози говорила, что Кенсу изначально был влюблен в нее? И только поняв, что с Джису отношения не получатся, стал дружить с ней, и добился полного ее доверия?.. Нормальный муж напротив постарался бы избавиться от общества такого друга… Зачем же тогда он всячески приветствует их общение? Настолько Кенсу был полезен для нее? Намджун не тот человек, который боялся бы конкуренции, но он любил жену и оберегал ее. Настолько, что даже родителей не допускал к ее лечению. Однако с Кенсу делился всем и старался держать его в курсе. Когда Джису начала искать его, Намджун сам ездил к Кенсу и звонил. Не просто так… Скорее всего понимал — тот пропал не без причины, и безопасность Джису зависела от него. Джису была полностью погружена в свои мысли, когда в дверь позвонили. Она испугалась — время позднее, и, хотя дом и был довольно безопасным — закрытый паркинг, вход через портье — ей все равно стало не по себе. Осторожно подойдя к двери, она заглянула в глазок. Напротив ее двери стоял Юнги. Он выглядел расстроенным — и внутри Джису растаял комок льда, который беспокоил ее весь этот день. Юнги, безусловно, был дорог ей. — Оппа, — только и смогла сказать она, когда открыла дверь. — Я… Я… — Ты плачешь? — поразился он. — Что с тобой? Все его слова, которые он репетировал, все про Чонгука, про Лалису и Хоби — все забылось, стоило ему увидеть Джису. Пораженный в самое сердце Юнги только и смог что раскрыть свои руки для объятья — Джису прижалась к нему и закрыла глаза. — Что случилось? — спросил он. — Тебя кто-то обидел? — Я боюсь, — честно призналась ему Джису. — Я так боюсь, оппа. Дверь за Юнги закрылась, когда он вошел в квартиру, щелкнул замок, потом второй.