Слепые слышат

— Она спит, — негромко сказал Джин, входя на кухню, где опустошенный полностью Намджун выпивал очередной стакан виски. — Я дал ей снотворное, выписанное на крайний случай, обещал, что останусь тут с ней… Ничего не могу понять, Джун… Все ведь было так хорошо… Откуда у нее эта истерика? — Она испугалась меня, — Намджун пальцами обхватил голову. — Подумала, что я пытаюсь изнасиловать ее… Мы ссорились, Джин-а, я тебе не буду врать, последние три дня мы ссоримся. Она подозревает меня, а я — ее. Мир нам только снится. Мне кажется, я теряю ее. — Успокойся, — Сокджин сел на стул и отобрал у друга почти пустой бокал. — Хватит наливаться! Алкоголем ты горю не поможешь, и если ты думаешь, что так ты сделаешь ей или себе легче, ты ошибаешься. Вам давно уже нужно было поговорить и выяснить ваши отношения, особенно учитывая, сколько вам пришлось пережить за этот год… Сейчас было хорошо заметно, что Сокджин был старше Намджуна. Несмотря на его ребячливость и легкомысленность, Намджун тонко чувствовал его превосходство сейчас — Сокджин был опытнее, лучше осознавал, как поступить и тонко чувствовал атмосферу. Кроме того, после недавнего разговора с Джису, он отлично понимал, какие демоны сейчас живут в душе его сестренки, и знал, что простой беседой и парой таблеток снотворного тут не обойдешься. — Она в сомнениях, — сказал он Намджуну. — Считает, что мы многое не договариваем ей. — Но в этом она права, — Намджун внимательно посмотрел на друга. — Мы с тобой и Кенсу дали клятву друг другу, что будем держать ее в безопасности, охранять ее покой… Полная амнезия сыграла нам на руку, я собирался и дальше беречь ее, думал, что мы переедем отсюда, заведем ребенка, начнем все заново. Однако твоя сестра жаждет снова окунуться в свое прошлое, и я не знаю, сколько мне удастся держать ее в неведении. К тому же она хочет поговорить с Кенсу, а он пропал, покинул дом и не выходит на связь. Не знаю даже, чего он именно пытается добиться, но разговор с ним сейчас был бы кстати. Если бы он успокоил ее, объяснил бы ей, что мы желаем ей только всего самого лучшего, постарался бы поддержать ее… — Кенсу не будет врать Джи, — твердо сказал Сокджин. — Ему и так было сложно эти месяцы, но врать своей подруге он не станет. Он не такой человек. Я неплохо изучил его за эти годы и отлично знаю, что он не способен долго притворяться. К тому же он обожает мою сестру. В свое время она вытащила его из тяжелой депрессии, и теперь он на все пойдет, лишь бы вызвать ее улыбку. Она для него как сестра, как лучший друг, как наставник. Он не предаст ее. — Но он же согласился, что это из-за него… — Намджун понизил голос. — Что это из-за их игр она едва не погибла тогда… Ты помнишь, Джин, помнишь, как он извинялся перед нами, как обещал, что сделает все, лишь бы она стала прежней… — И он сделал… — Сокджин накрыл руку друга своей. — Вспомни, кто просиживал у ее постели неделями вместе с тобой! Вспомни, кто нашел того доктора! Кто настоял на операции! В конце концов, на его деньги вы жили эти месяцы, пока ты не работал… — Я знаю, знаю, — отмахнулся Намджун. — Кенсу-я мне помог. И я ему благодарен, но я обязан признать, что если бы не он и не характер моей жены, ничего этого бы не было. — И брака вашего бы не было, — печально сказал Сокджин. — Не будь этой трагедии, вы бы давно уже развелись. Она бы настояла. Ты знаешь ее, Джун, она не смогла бы и дальше играть роль, которую ты ей любезно предложил. К тому же ты не поддерживал ее стремления в поисках того человека и… — Хватит, — попросил его друг. — Джин-а, ты причиняешь мне боль. Хватит. Он закрыл лицо руками, вспоминая, как впервые увидел Джису, как отчаянно полюбил ее и больше всего на свете желал, чтобы эта необыкновенная женщина стала его собственностью. Сколько баталий за ее сердце он выиграл, сколько проблем решил, как уговаривал Джин дать согласие на их отношения… И никогда — ни разу — не чувствовал он во взгляде Джису тех же чувств, что бушевали в его груди. Она, без сомнений, любила его, была ему благодарна, интересовалась теми же вещами, что и он, но всегда держалась отстраненной. Намджун был готов поклясться, что она стала встречаться с ним из уважения к его выбору, но до сих пор не знал, почему она согласилась-таки стать его женой. — Не имеет значения, — сказал он сам себе. — Я никому ее не отдам. Если будет нужно, я ее увезу из Сеула. Положу ее в больницу, займусь ее реабилитацией, успокою ее, и мы начнём все заново. У нас получится. — А если она все-таки захочет все вспомнить? — осторожно сказал Сокджин. — Что будет тогда? Как тогда бы объяснишь ей весь этот спектакль? — Подумаю об этом тогда, когда ее воспоминания вернутся, — серьезно сказал Намджун. — А пока буду и дальше охранять ее. Я завтра утром позвоню доктору Пак Джинену. Пусть попытается найти способ убедить ее оставить ее попытки вернуть память. В любом случае, он заинтересованное лицо, и это его обязанность — помогать нам. Сокджин ему не ответил — его взгляд был прикован к темной двери спальни, за которой забылась тревожным сном его единственная сестренка. *** Когда Джису проснулась, было далеко за полдень. Сначала она ничего не могла понять, просто тупо лежала и смотрела в потолок, пока до нее не дошло — она проспала свою встречу с Юнги. Лихорадочно соскочив с постели, она почувствовала резкую боль в висках и снова опустилась на простыни. Воспоминания охватили ее с головой. Аккуратно, стараясь не шуметь, она вышла на кухню — но никого там не было, только идеальный порядок и завтрак, оставленный на столе для нее. В зале на столике стоял букет полевых цветов — брат говорил, что раньше она любила полевые цветы, а в ванной ее ждали свежая пижама и полотенце. На самом видном месте лежала записка от Сокджина — брат предупреждал ее, чтобы она осталась дома сегодня, объяснял, что ему пришлось поехать на работу, у него судебное дело, а вечером он снова приедет к ней, и чтобы она не беспокоилась — Намджун дома не появится, пока она не разрешит ему. Слегка успокоившись, Джису нашла свой телефон, и устало пролистала список пропущенных от Юнги. Вероятно, она сама разрушила свой последний шанс узнать правду. — Где ты была? — сердито сказал он, едва услышав ее голос. — В конце концов, это невежливо. — Я больна, — искренне призналась она. — Разбита полностью… Промокла под дождем и поссорилась с мужем. Я знаю, это не оправдание, но… — Тебя никто не обидел? — чуть мягче спросил он. — Ничего серьезного? — Да так… — замялась она. — Не телефонный разговор. Теперь у меня не получится с ним поговорить, да? Он, наверное, не захочет меня увидеть… — Нет, почему же… — Юнги усмехнулся. — Вместо тебя с ним встретился я. Он сначала и слышать ничего о тебе не захотел, но потом я рассказал о том, что у тебя амнезия, что ты была в коме, и он был очень удивлен. Он этого не знал, хотя, как сказал, и догадывался, потому что Суен-а два раза ходила в клинический центр, чтобы навестить какую-то подругу, и однажды они сильно поссорились из-за этого. Он тоже не против поговорить с тобой, потому что многое из того, что укрыла от него Суен, знала ты. — Мы были с ней знакомы? — ахнула Джису. — Значит, я не сошла с ума? Я начинаю вспоминать, да? — Да, — помолчав, сказал Юнги. — Когда ты сможешь прийти в студию, чтобы встретиться с ним? — Завтра, — тут же сказала девушка. — Я завтра обязательно выберусь из дома. Оппа, ты представить себе не можешь, как ты много сделал для меня… До сегодняшнего дня я была не уверена, что это действительно мои воспоминания, я думала, что я схожу с ума, и, возможно, придумываю прошлое сама себе, в угоду своим амбициям и страхам, но если я и на самом деле была знакома с Джой… Значит, я начинаю возвращать себе свои воспоминания, и это здорово. — Я встречу тебя завтра в три на станции метро, — сказал Юнги, чуть смутившись. — Не благодари меня, поблагодаришь лучше Хоби и Лалису. Это им удалось притащить Джексона на разговор. — Лалису? — удивилась Джису. — Кто это? — Девушка Хоби, — сказал Юнги. — Моя близкая подруга, единственная, кто сумел бы повлиять на Хосока, она сразу же согласилась помочь, узнав, что это нужно мне и моему другу. Выздоравливай, Ким Джи, тебе нельзя болеть. Он положил трубку, оставив Джису в приятном неведении, с ощущением полного счастья. Наконец, ее тщетные попытки стали приносить плоды, а у нее впервые появилась уверенность, что она все делает правильно. Джису почувствовала себя намного лучше, настроение у нее поднялось, так что возвращаться в постель ей не хотелось. Она приняла горячий душ, тщательно вымыла голову, которая из-за вчерашнего дождя напоминала голову соломенного пугала, переоделась и постирала одежду. В кармане куртки она нашла номер Бэкхена и, вспомнив, каким назойливым он был, сгоряча хотела выбросить его, но почему-то не решилась. Спрятав его в том же молескине, она вспомнила руку Дженни, положенную на плечо ее мужа, и ее сердце впервые неприятно екнуло от ревности, ранее Джису никогда не чувствовала ничего подобного. Однако сегодня даже Дженни Ким не могла испортить ей настроение, поэтому наскоро высушив волосы, она с аппетитом, несвойственным ей, позавтракала и выпила чашку кофе. Номер Кенсу молчал по-прежнему, и Джису стала думать, как ей еще попробовать достучаться до друга. В голову ничего не шло, учитывая, что с мужем она была в ссоре, и спросить у него, заезжал он к Кенсу домой, как обещал, она не могла. Наконец, она вспомнила о Дахен — подруга была активной, у нее много связей, может она выяснит, куда мог пропасть Кенсу, и как с ним связаться… Испытывая некую неловкость, Джису все-таки набрала номер подруги, старательно подбирая слова — ей было неудобно просить Дахен, которая была так занята, но выхода у нее не было. — Джи, детка… — Дахен тяжело дышала. — Я сейчас в спортзале. Не могу говорить. Я потная и злая, понимаешь? Перезвоню позже. — Прости… — пискнула Джису. — Онни, я отвлекаю тебя… Я сама тебе перезвоню. — У тебя что-то срочное? — Дахен ахнула, Джису услышала стук падающей гантели. — Говори, если это так. Ничего не болит? Никто не обидел? — вдруг серьезно спросила она, словно очнувшись. — Нет, Онни… — Джису рассмеялась. — Просто подумала, не сможешь ли ты узнать, куда пропал Кенсу… Он не берет трубку, не отвечает ни мне, ни Намджуну. Может, он обижен на меня, а я не знаю об этом… Или хотя бы нет ли каких номеров людей, через которых я могу связаться с ним. — Я плохо знаю этого малого, — сказала Дахен. — Но могу поискать через своих людей. Не переживай, Джи, этот Кенсу тебя обожает, надолго из твоей жизни он не пропадет. Я на этой неделе занята, но на следующей собираюсь навестить вас с Намджуном. Прости, что не пишу. Созвонимся еще? — Конечно, — Джису застеснялась. — Еще раз прости, что отвлекаю. Хорошего дня тебе, Онни. Если свяжешься с Кенсу, скажешь мне? — Скажу… — Дахен хихикнула. — Кстати, Джи, детка. Насчет твоей первой просьбы… По поводу того маньяка, помнишь? — Конечно, — Джису ахнула. — Ты что-то нашла? — Собрала кое-какое досье, по своим каналам, — Дахен выругалась — кто-то задел ее, проходя мимо. — Отправила на твою почту, детка. Почитай, потом скажешь, помогло тебе или нет. Удачи с диссертацией. Дописывай ее уже, долго над ней сидишь. — На мою почту? — Джису задумалась. — Она у меня есть? — Конечно, — Дахен говорила еле слышно, видимо, отложила телефон подальше. — У тебя два ящика, рабочий и личный. Я скинула на рабочий. Все я бегу, Джи, удачи тебе! Пиши если что и я… Она бросила трубку, не договорив, Джису положила телефон и задумалась крепко. В квартире был интернет, благодаря ему она сидела на разных сайтах с телефона и планшета, но о наличие личной и рабочей почты она слышала впервые. Не то, чтобы Намджун скрывал этот от нее, скорее она сама не особо интересовалась такими вещами. Диссертацию она писала в черновике, когда удавалось сесть за нее, а фильмы или видео просто скачивала с поисковиков. О том, что у нее есть почта, она даже и не задумывалась. Следовало, конечно, позвонить мужу и спросить, но Джису этого делать не хотела по понятным причинам. Она предпочла просто забраться в глубины книжных шкафов, стоящих в зале — здесь она держала свои многочисленные книги, а Намджун хранил некоторые документы и материалы по работе. *** Стационарного компьютера в доме не было — в свое время Намджун объяснил ей, что ему хватало компьютера, стоящего у него на работе, а Джису, которая еще училась, использовала свой белоснежный ультрабук. После травмы она однажды взяла его в руки — хотела посмотреть фотографии, но тут же отложила, от него у нее быстро заболели глаза и голова, поэтому брат купил ей новенький айпад, с него удобно было читать новости и смотреть видео. Ультрабук она нашла в шкафу на нижней полке в изящном розовом чехле. Странно было, что такая вещь принадлежала ей — она, скорее, подошла бы романтичной Чеен, нежели Джису. В кармане чехла Джису нашла старый билет от театральной постановки и записку, черкнутую, видимо, мужем — он ее любил и желал ей доброго дня. Странно было видеть все это, так ей подумалось. Старой Джису больше не было, а вещи ее по-прежнему жили своей жизнью. Обложившись подушками, она села за ультрабук прямо в кровати. Батарея, как и ожидалось, была полностью разряжена, и ей пришлось немного подождать. Пароля на нем не было, после включения проиграла приятная музыка, и на экране появилось большое фото пончиков — Джису засмеялась — видимо, раньше она любила поесть вкусненькое. Она бодро открыла главные папки и нашла то, что искала — фотографии, документы по диссертации, другие документы, много всякой всячины, глупой и не очень. Были тут и расписания театральных постановок и выставок, вообщем, все то, что она раньше любила, по словам ее семьи и друзей. Были и целые буклеты — галерея Чон Чонгука мелькала тут не раз. В окошке же браузера Джису не нашла всего три закладки — сайт с фильмами, поисковик и, наконец, почта. Оказалось, пароль от ее ящика оказался сохранен на компьютере. Джису была счастлива, что ей не пришлось взламывать свой ящик — как и сказала Дахен, на одном логине у нее было сразу две почты. Одна из них кишмя кишела таблицами и статьями по диссертации, которые ей, видимо, отправляла кафедра, зато вторая почта была почти пустой — лишь в письме от Дахен она нашла заархивированную папку, скорее всего, именно то досье, о котором ей и рассказала подруга. Ушедшая головная боль снова вернулась, Джису с тоской посмотрела в окно — погода снова испортилась, и ее сосуды, которые после травмы стали метеозависимыми, подсказывали ей о приближении мигрени. Решив, все-таки изучить досье по Цветочнику, Джису встала, чтобы таблетку, а когда вернулась, заметила, что папка со спамом сияет уведомлением. Ничего интересного, разумеется, там быть и не могло, но она все-таки решила проверить ее — вдруг там будут еще документы от Дахен или по другим вопросам. В спаме было всего одно письма — с автоматического ящика, не требующее ответа. Именно по этой причине его и отправили в спам, обычная практика для любого браузера. Джису щелкнула на него, не надеясь прочесть там что-то особенное, но внезапно, буквально, впилась глазами в текст. — Су-я, — прочла она. — Пишу именно сюда, в надежде, что твой муж не вспомнит про твою почту и не заглянет в письма. Прости, что вынужден был оставить тебя. Ситуация изменилась, этот человек знает, что ты выжила, и знает, что ты потеряла память. Твоя амнезия — твое спасение. Я взял с него слово, что он не причинит тебе вреда, учитывая, что и ты для него теперь не опасна. Но берегись его, я прошу тебя. Будь осторожна. Даже если ты и вспомнишь все, ни в коем случае не пытайся снова копаться в этом деле. Он отчетливо дал мне понять, что второго шанса у тебя не будет. Береги себя. Питайся хорошо, постарайся высыпаться, будь счастлива. Я дал ему слово, что исчезну из твоей жизни, и я его сдержу, но я не могу быть уверен, что он оставит меня в покое на самом деле. Прощай и прости меня еще раз. Твой Дио. Перечитав письмо еще раз, Джису буквально затряслась всем телом, понимая, что только что отыскала настоящую бомбу. Дио — так она раньше называла Кенсу, это его подпольная кличка, так ей рассказывали брат с мужем. Письмо было написано почти две недели назад — счастье, что она прочла его теперь. Но кто же этот «Он», о котором ей пишет ее друг? Джису надежно спрятала письмо, закрыла ультрабук и вернулась в постель. Мигрень охватила ее полностью, но боли она не чувствовала — только дикий интерес. Теперь она точно знала, что исчезновение Кенсу произошло не просто так, а нападение на нее не было случайностью.