письмо от исчезнувшего адресанта, с любовью.

      Стайлз разгребал бардак в голове, в комнате и внутри самого себя. Все казалось спутанным, сложным и непонятным. Он давно потерял ниточку, которая связывала все события в его жизни. Стилински стал нервным, вечно оглядывающимся и беспокойным. Парня не покидало чувство, что за ним следует сама утрата. Ни Скотт, ни Малия, ни отец – никто не понимал того, что творилось с ним, поэтому дежурное «я в норме» всегда было готово к тому, чтобы оставить все вопросы позади. «Никто не понимает», - а чувство такое, будто кто-то должен. Кто-то должен его понять, полностью, безоговорочно. «Господи», - Стайлз схватился за голову и сел на пол, прислонившись спиной к книжному шкафу. В голове рой мыслей, а о чем они – сформулировать не может. Парень устало потер переносицу. Что-то мутило его разум и не давало трезво мыслить. Ему лишь нужно было понять что, ему лишь нужно было разгадать очередную загадку. Но как ее разгадать, когда и условия не знаешь.       В молчаливом отчаянии он стал яростно бить шкаф кулаками. Книги падали и открывались на самых неожиданных страницах. Страницах чьих-то историй. А что творилось с его историей, которая резко стала пустой и неинтересной даже ему самому? Взгляд Стилински упал на одну из книг, в которой лежал аккуратно сложенный, исписанный тетрадный лист. Брюнет развернул его и увидел мелкие буквы, покрывающие каждый уголок бумажки. И он начал читать. «Дорогой уважаемый, милый, черт Стайлз, это ты господи Я не знаю, как сказать тебе это все в лицо, потому что теряюсь, когда ты на меня смотришь. Я теряюсь от звука твоего голоса и блеска глаз. Твоя улыбка смущает меня и заставляет забыть, как звуки составляют речь. Я вечно отвлекаюсь на твой смех и не могу трезво мыслить. Ты даже не представляешь себе, что со мной делаешь. И даже вообразить не можешь, что со мной делают мои мысли, когда я осознаю, что тебе плевать. Разве может сам Стилински обратить внимание на зубрилку Мартин? Но каждый раз, когда я вижу тебя в коридоре, у меня внутри что-то щелкает, сердце бьется, словно сумасшедшее, и мысли роем жужжат в голове. Знаешь, я рада, что моя лучшая подруга встречалась с твоим лучшим другом. Так мы начали общаться. Каждый раз, когда мой телефон мигал от очередного уведомления, я, как глупая девчонка, бросалась к нему. А потом разочарованно вздыхала, когда понимала, что это не ты. Мне всегда тебя мало. Мало твоих шуток и глупых историй. Мало тебя настоящего. Того, каким тебя когда-то узнала я. Того, каким я тебя полюбила. А не этого бездушного, популярного парня. Ты ведь другой, Стилински. В тебе что-то есть. И это что-то не отпускает меня с третьего класса. Ты был самым умным мальчиком в классе. Таким смышленым. Ты всегда первым разгадывал самые трудные загадки, находил выход из любой ситуации. Может, тогда поможешь мне с этой? Что делать, если я влюбилась в того, кому совсем-совсем неинтересна? Не знаешь? Вот и я не знаю. И никогда не знала. Отличница, заучка Мартин не знает, как избавиться от мыслей о том, кто даже не хочет попробовать узнать ее.       Помнишь, как мы пошли на каток с Эли и Скоттом? Ты ведь тогда почти захотел. Почти захотел узнать меня. Я видела это по твоим глазам. А, когда ты стал рассуждать о совместимости несовместимого, думала, что вот он – тот самый момент. Но ничего не произошло.        А потом был тот поцелуй. И дело не только в том, что я хотела остановить твою паническую атаку, я давно, так давно, хотела поцеловать тебя. Ты задержал дыхание, Стайлз. Это дало мне надежду, что скоро, совсем скоро ты все поймешь. А потом появилась Малия. Ты знаешь, как это больно, видеть, что тот, кого ты так сильно любишь, с кем-то другим? Знаешь, это действительно испепеляющая боль внутри. Но она сопровождалась смирением. Я видела, как тебе хорошо с ней, и была счастлива, что ты смог полюбить и стать любимым. Я мучилась, но улыбалась искренне. Ты ломал меня этим. Мне кажется, что внутри я чертовски разбитая. Это твоя вина, но, как бы смешно не звучало, я не виню тебя. Мне просто стоило влюбиться в кого-нибудь другого. Но я не контролировала это. Просто однажды все мои мысли начали крутиться вокруг тебя. Я плакала ночами, пытаясь слезами заполнить ту пустоту, что образовалась внутри меня от твоего отсутствия рядом. Ты нужен мне. И весь этот бессвязный бред не попытка достучаться или надавить на жалость. Я делаю это для себя. Долго молчание добивает меня, а я хочу жить дальше. Скоро конец школы, мы вряд-ли увидимся вновь. Просто знай, что где-то в коридорах ходила девочка, для которой ты значил слишком много. твоя Лидия» Лидия. Лидия. Лидия. Лидия. Лидия. Лидия. Лидия. Лидия. Лидия. Лидия. Лидия. Лидия. Лидия. Лидия. Лидия. Лидия. Лидия. Лидия. Лидия. Лидия. Лидия. Лидия. Лидия. Лидия. Лидия. Лидия. Лидия. У Стайлза в глазах помутнело. Он больше не видел свою комнату. Он видел лишь рыжие волосы, зеленые глаза и пухлые губы, изогнувшиеся в ласковой и растерянной улыбке. Стопка книг, которую тонкие руки прижимают к груди. Каблуки, звонко отстукивающие по коридорам. Стайлз берет в телефон мобильник и набирает номер лучшего друга. - Скотт? - Да. - Я люблю ее. - Не понял. Кого? Малию? - Нет. Лидию. - Кто такая Лидия? - Я не помню, - Стилински шумно выдыхает, осматривая письмо, - но я люблю ее.