insufficiently

толстых девочек не любят, моя дорогая. толстых девочек общество отторгает, моя сладкая. толстых девочек чуть ли не презирают, моя милая. быть толстой, словно оскорбление чужих чувств, словно что-то убийственное, противозаконное. быть толстой — не дозволено, ведь общество навязывает твоему мозгу мнимую идеализацию, которую со временем ты сама же и принимаешь, признаёшь, как данность, как что-то, к чему надо стремиться пытками, чего надо достичь и добиться в жизни. эти люди вокруг представляют складистую женскую фигурку, которой можно любоваться, которую можно обозначить, как обаятельный объект. ты же, моя дорогая толстая девочка, в глазах других — уродина, ведь лишний вес задевает чужие принципы и морали, рушит их иллюзорные представления об ‘идеальном’ теле. ты поддаешься этому модному течению, ты слезы глухие глотаешь, сидя на кафеле в ванной. в уборных выхаркиваешь уже десятый приём ужина, пропускаешь завтраки, в школе стройным подружкам передаешь в руки булочки, себе самой ты подобное в глотку отправить не позволяешь. по горячим щекам струятся дорожки мокрые, и ты в который раз бьешь собственные пухлые щёки с ужасным до боли звоном. 'в большом яблоке больше ста калорий; ты уверенна, что его тебе можно?' ответ горчит на иссохшем кончике шершавого языка: 'нет'. пропускай обед, пропускай ланч, перекус, завтрак, ужин, выкидывай гречку в мусор, чтоб отправилась на свалку, и сгорела адским огнём, чтоб не пленила приторным запахом, чтоб в носу призрачным присутствием не оставалась, раздирая аппетитное желание поесть в клочья. ты кромсаешь себя на кусочки, когда выбрасываешь дрожащими ладонями из окна нарезанные колечки спелого банана. мама интересуется: 'почему ты не ешь?' ‘ я не голодна ‘; ‘ я уже поела, мам ‘; ‘ я покушаю через часик, ладно? ‘ (когда тебя дома уж не будет, — я не притронусь к пище, извини); ‘ я кушала в школе ‘ ‘ живот болит, не хочу, позже ‘ я не голодна. я не голодна. я не голодна. я не голодна. я не голодна. я контролирую себя. нет, ни черта подобного, детка, ты ни черта себя не контролируешь. еда и таблица калорийности — вот, что контролирует тебя полностью, без излишеств, беря под тотальное самоуничтожение. ты разве не видишь? твоё тело так измучено, деточка, да и сама ты — не меньше уставшая, не меньше потрепанная ограничениями, что тонут в кружках кофейных, утопают в разрезе ключиц. сегодняшний рацион состоит из зелёных овощей и трёх литров прохладной водицы; ты вливаешь ее в себя, словно растекшуюся бронзу, словно нечто драгоценное, чем можно забить этот бездонный желудок, воющий ужасно-горько. морной голод стучит набатом в висках, на мозговой сетчатке выжжено: ‘ хорошенькие девочки не едят ‘. ты устала, детка. ты так устала, до ужаса и скорби, до постоянных истерик. подходишь к зеркалу, перебираешь смазано тонкими пальчиками каждое выпирающее ребрышко. н е д о с т а т о ч н о. недостаточно худая, недостаточно красивая, все вокруг кишит этим словом. ты вся из себя недостаточная, такой ты себя видишь и представляешь внутри сознания. ещё пару дней жесткой диеты, ещё недельку, ещё месяцок, и станешь прекрасной девчонкою, верно? тётенька фармацевтка в аптеке поздним вечером смотрит искоса презренным взглядом, кроет тебя любопытством, говорит сухо: — извини, детям такое не следует продавать. ( ты слышишь: — извини, ты просто не достойна даже этих клятых таблеток, снижающих аппетит. ) но, детка, это цветастые пилюли не достойны тебя. ты разве не достаточным образом себя разрушила? посмотри в зеркало, увидь же своё отражение, пойми, что тебе не нужно заниматься этим, чтобы быть любимой, красивой, признанной, достаточной. детка, это болото, тебе нужно вылезать из него. детка, это котёл бескрайний, тебе пора выбираться. детка, ты умираешь, посмотри на это. ( обратись за помощью. )