Последний кадр

Строительная площадка с каркасом дома выглядела неким гигантским крабом, выползшим на берег и замершим у воды. Здесь пока «проживали» бетономешалка, кучи щебня, штабели досок, накрытые брезентом; лежали каменные глыбы, которые должны были пойти на подпоры террасе. Крышу дому пока не сделали. Богг медленно повёл Лизу в прогулку по своему будущему жилищу. Ногой то и дело отбрасывал ветки и прочий мусор, занесённый ветром на площадку. - Зачем я его строю, не знаю, - тихо сказал, глядя, как девушка подошла к краю террасы, выходящей к океану, и подставила лицо солнцу и ветру. Получился шикарный, волнительный кадр… - Может, для меня? – засмеялась Лиза. - Может, для вас, - Богг встрепенулся и подошел ближе, чувствуя, как всё его тело начинает трепетать, и справиться с этой тёплой дрожью он не в состоянии. Девушка заметила, чуть напряглась, отступила и прислонилась спиной к одному из столбов конструкции. А Богг подумал, что в будущей гостиной Лиза выглядела бы превосходно. Даже в простеньком платье. Но особенно – без платья… у него закружилась голова… - Вы очень милый. Не знаете меня совсем и строите мне дом? – мягко улыбнулась Лиза. Богг тоже засмеялся. Лиза же пристально смотрела ему в лицо, и он вновь заробел, подумал: как сейчас выглядит. Щеки горели, а в глазах наверняка тоже горели огни, голодные. - Что ж, неужели вы один тут будете жить? – прошептала девушка, медленно переходя к другому столбу. - Почему один? Еще кинопроектор. И прислуга, - Богг хмыкнул и пожал плечами, а потом с легкой горечью скривил губы, понимая, что всё же он тут будет один. Вряд ли станет принимать гостей… С тоской он глянул мимо Лизы на ласково шуршащий океан. Она словно прочитала его мысли. И спросила: - А как же гости? Богг вновь хмыкнул: - Это раньше я принимал гостей. Когда Дженни была жива. Она любила весёлые компании, танцы, музыку. Любила сама всё организовывать. Даже канапе сама делала. Вырезала украшения из мармелада и сыра, - он слабо улыбнулся, вспоминая милые мелочи тёплой семейной жизни. – Я фонарики и флажки вешал на деревья. Мне легко было – я дылда, - и вдруг сильно сгорбился, ослабел, потому что вдруг вновь защемило сердце. Лиза же смотрела на Богга и молчала. Потом вдруг мягко улыбнулась, шагнула вперёд и потянулась вверх, встав на цыпочки. Быстро поцеловала сникшего мужчину в щеку. В нём всё тут же полыхнуло. Сперва – от изумления, через минуту – от радости. Хлестнуло по телу, ударило в мозг. Богг шатнулся к Лизе, взял её за локти, потянул к себе и ответно прижался губами к щеке девушки, потом – к виску. Хотелось обнимать её и целовать, в губы, в шею, бесконечно… Лиза охладила его пыл, испуганно рванувшись назад. Богг тут же отпустил её, опустил руки. Он страстно желал, чтоб она ему доверяла, поэтому не собирался насильно требовать продолжения ласк. Один поцелуй в их первое настоящее свидание – потрясающий результат и блестящие перспективы. Его сердце разбухло, захотело жить. Боггарт Кинг будет видеть сегодня счастливые сны. Хоть ему и хотелось сейчас большего… А Лиза вновь улыбалась. Словно дразнила: ну, попробуй ещё. И Богг несмело качнулся к ней, близко-близко. Лиза вновь опёрлась спиной о столб, запрокинула голову, чтоб смотреть в глаза мужчины и не убрала с лица улыбки. Затем подняла руки и коснулась его груди, мягко, не толкаясь. Богг наклонился, ниже, ниже. Его губы почти коснулись губ девушки. Они оба затаили дыхание. А через секунду он несмело её поцеловал, обнял за талию, привлёк к себе. Когда её губы ответили, мягко пососали его губы, он себя и весь мир забыл. Показалось, что на него обрушился горячий, желанный поток света и счастья. Богг стал невероятно сильным, запылал всем телом, страстно пожелал эту девушку. Здесь и сейчас… С голодным стоном прижал её к себе ближе, оторвал от пола, поднял вверх, закрыв глаза и наслаждаясь сладкими, нежными губами. Его пальцы требовательно мяли спину девушки, её бока, бёдра. Поцелуй… Богг уже забыл, как это восхитительно с любимым человеком. Он не мог оторваться, хотел больше и больше. Хотел разбить строй жизни, свой и Лизы. Грубо, варварски захватить её, украсть, даже запереть в своём доме, чтоб любить до безумия. В голове уже пульсировала отливающая сталью властная мысль: «Она моя! Она должна быть моей! Сейчас и навечно!»… - Нет… Прости, прости… я не могу, - застонала вдруг Лиза, отталкивая Богга. На лице девушки были испуг, отчаяние и даже слёзы. Это всё привело его в чувство. Богг хрипло пробормотал «это ты меня прости», отпустил девушку. С ужасом ждал, что она убежит, влепив ему на прощание пощёчину. Но Лиза стояла, опять упёршись спиной в деревянный столб, и смотрела на Богга так, словно хоронить собиралась. Надежда вернулась, и Богг вновь потянулся к девушке, всё ощущая, как горит его кровь от прикосновения её рук, как губы желают ещё и ещё поцелуев, а сердце бухнет и от счастья, и от странного страха. - Нет-нет, - Лиза сказала громче, требовательнее и толкнула Богга сильнее, отступила от него. - Что? Но что случилось? – он был совершенно сбит с толку. В сердце остался лишь страх. Даже ужас. Он что-то сделал не так? Он торопится? Давит на неё? Конечно! Какой же он придурок! - Я говорю: я не могу. Это всё… понимаешь… это обман, - Лиза говорила и уже плакала, глядя на него с горьким отчаянием, прижимая руки к своей груди и сильно сутулясь. – Я не могу больше обманывать. Ты хороший, добрый… ты замечательный. Не сделал мне ничего плохого. Но всё это… если мы пойдём дальше, потом, когда правда вскроется, будет очень, очень больно, и тебе, и мне. Лучше сейчас всё остановить. Да, так будет лучше… - Что? Я не понимаю, - забормотал Богг почти в панике от того, что его светлые надежды рушились, как хрупкие стекляшки, и по непонятной причине. - Я… я, - Лиза судорожно сглотнула, не имея сил говорить дальше. Схватила саму себя за горло. – О, господи… как же я могу… ну зачем я на это согласилась?.. Бога уже колотило. И от паники, и от нарастающего гнева. Она должна же объяснить! Она не смеет отталкивать его вот так, бормоча что-то непонятное, без объяснений! Она не смеет так издеваться… - Лиза! – выпалил он, сжимая кулаки...