Репоголовый Принц и Адская Девчонка

      Хельга Патаки терпеть не могла проигрывать. Ничего удивительного и предосудительного тут нет: побеждать всегда приятно. А кому приятно бултыхаться, так и не приблизившись к цели?       Хельгу, кажется, с самого детства выкинули за борт, чем обрекли на это тщетное бултыхание. Вот только за что? Почему она периодически чувствует себя чужой в родной семье? Да, у неё есть недостатки, но, чёрт побери, она такой не родилась! Мы не рождаемся ангелами или демонами, нельзя сразу решить, что этот ребёнок хороший – принимаю, а этот не очень, он вполне может прожить, довольствуясь ролью второго плана. Стоп, о чём вообще речь? Нормальные родители любят своих детей одинаково, стараются вырастить их дружными, а не подогреть дух соперничества, желание напакостить, досадить.       В семье Патаки в этом смысле определённо что-то пошло не так. Негласное соревнование за внимание Боба и Мириам началось между сёстрами не иначе как с момента рождения младшей. Никакой всемирной славы и денежного приза за победу не предусматривалось, но не передать словами, как Хельга жаждала победить. И она этого заслуживала! Может, она не красивее и не милее Ольги, зато гораздо умнее, проницательнее, талантливее, изобретательнее, смелее… Жюри в лице родителей обязаны были оценить это и по праву присудить победу ей, в то время как обожаемая сестрёнка обливалась бы слезами.       Ради вожделенной победы Хельга не гнушалась никакими средствами. Да и что такого подлого она делала? Ну, подправила чуток идеальный табель сестрицы, ну, продырявила пару раз колёса её машины… Подумаешь! Цель оправдывает средства, а победа давно уже должна принадлежать ей! К тому же то, что она предпринимает – показатель её недюжинных ловкости и находчивости! Несомненно, плюс, не минус.       Вот только жюри судили предвзято: мерзкая Ольга, понимая, что уступает Хельге, подкупала Боба с Мириам очаровательным хлопаньем ресничек и свежесваренным кофе ранним утром.       Всегда, чёрт возьми, всегда побеждала несравненная Ольга Патаки! И неустанно хвасталась, желая взбесить поверженную соперницу ещё больше. Изредка в голову Хельги заглядывало подозрение, что сестра с ней вовсе не соревнуется и не стремится разозлить, однако упрямая девочка каждый раз с лёгкостью прогоняла это подозрение-надоеду. Быть может, потому что лучше проиграть в реальном бою, чем проиграть сопернику, который и не вступал в бой. Не так позорно.       Соревнование или сражение? Для неё уже не было разницы: первое перетекало во второе. Главное – победа.       Увы, терпела поражение Хельга не только в этом сражении. Было ещё одно, не менее… нет, куда более важное. За сердце Арнольда Шотмена.       Патаки рвала на себе волосы, выла и рычала, в очередной раз проиграв какой-нибудь смазливой дурочке. Её обожаемый, красивый, добрый, смелый, очаровательный, светлый, её мечта, сон, вдохновение, совесть, огонёк во тьме, её репоголовый идеал тоже оказался крайне некомпетентным судьёй. Иначе как объяснить то, каким достоинствам он отдавал предпочтение? Одна его «любовь» даже не знала о его существовании, другая – не ценила его усилий, предпочитая его странного кузена, а третья – вообще обманывала и использовала. И вот за что таких можно любить? По сути, тут было то же, что и в случае с Ольгой: проигрывать было отвратительно, но хуже всего было то, что она проигрывала всяким жабам, ничего не делавшим для победы. В то время как она из кожи вон лезла, готовая и по помойке лазить, разыскивая его любимую кепочку, и против отца пойти, и изображать из себя миленькое чёрти что… А взамен не просила ничего, только его улыбку!.. Ну, ещё неплохо было бы взгляд, полный любви, нежный голос, отвечающий «да» у алтаря, и романтическую прогулку на гондоле… Ну а почему нет? Неужели она не заслуживает? Никто не любит этого Репоголового так, как она. Уж в глубине чувств она никому победу не уступит!       Ещё одним непобедимым соперником в этой битве являлся ужасный характер самой Хельги. Разумеется, сама она никоим образом не была ужасной, но не могла совладать с собой, отчего показывала любимому только свои ужасные стороны, после чего всякий раз ужасно на себя сердилась. Ну, неужели так трудно было после еле выдавленного из себя комплимента его буйволу не обругать ещё хуже спустя пару мгновений? А чего ей стоило просто уйти от фонтанчика с питьевой водой и не обрызгать Арнольда? Ну а зачем было выдавать тираду о том, что она не желает с ним танцевать, в то время как он просто подошёл выпить лимонада?       «Чего Хельга Патаки желала и желает больше всего на свете?» – спросите вы. И она, не раздумывая, ответит: «Любви Арнольда!» Да, без преувеличения, именно так. И никого важнее Арнольда у неё нет. Её равнодушные домочадцы отходят в сторону, ровно как меркнет желание быть замеченной ими, когда в мыслях или поле зрения появляется репоголовый возлюбленный. Но при всём при этом девочка не могла ни слова сказать ему, чтобы то была не какая-нибудь гадость. А причиной этому что? Её характер. Её противная внутренняя установка не раскрывать свою мягкую, ранимую душу. Её сильнейший страх быть разоблачённой и отвергнутой сжимает своими липкими пальцами её горло – и задыхающейся девочке ничего не остаётся, как выполнять выдвигаемые им условия: сыпать оскорблениями, толкать и бросаться в безумное путешествие за очередной вещицей, что могла выдать её чувства.       Не сказать, что Хельга не пыталась дать отпор своим внутренним врагам, однако всякий раз от этого становилось только хуже.       Она проигрывала. Как же она ненавидела проигрывать! За всеми этими неудачными попытками стать первой она уже не воспринимала мир иначе, как игру, сражение. И всегда стремилась только к победе, только к разгрому соперников.       Хельга позволяла себе злиться даже на любимого Арнольда, называя его слабаком и неудачником, когда, к примеру, из-за него они проигрывали пятиклассникам в бейсбол.       – Хельга, успокойся. Нет ничего страшного в том, что мы уступаем пять очков.       Они уже шестиклассники. И сегодня их бравый шестой класс участвует в спортивном соревновании между школами, их соперник – шестой класс 119-й школы. Патаки заняла место капитана и главного тактика-стратега в их команде, чему одноклассники особо не сопротивлялись: её азарт, негасимая воля к победе и впрямь могли принести им первое место. К этому всё шло, но на последнем задании случилась досадная осечка, и теперь 118-я школа отставала на пять очков.       Сейчас Хельга раздумывала над тем, как им вырваться вперёд. Услыхав хорошо знакомый голос за спиной, аж зубами скрипнула.       – Мы проиграем, репоголовая твоя башка, – со смесью раздражения и снисхождения в голосе разжевала парню капитан команды.       – Но не умрём же. Мы сделаем всё возможное, но даже если проиграем, это не повод сходить с ума. Главное не победа, а дружба внутри класса и между школами.       Его уверенный взгляд, спокойный, обволакивающий голос заставили блондинку мысленно дать себе пощёчину, дабы не думать о том, как очарователен этот придурок. Нельзя отвлекаться, надо думать, как выиграть!       – Засунь своё красноречие неудачника куда подальше, Арнольдо. Что за чушь ты несёшь? Нам нужна только победа. И она будет нашей! Не смей даже мысли допускать, что мы можем продуть! А лучше тогда сразу вали из команды, ты портишь наш настрой!       – Кстати, ты сегодня прекрасно выглядишь, Хельга, – Шотмен проигнорировал демонстративные грубости с мягкой улыбкой и завораживающим взглядом полуприкрытых глаз.       На этот раз понадобилась мысленная пощёчина поувесистее.       – Не заговаривай мне зубы, желтоволосая креветка! Живо иди зови остальных, надо обсудить дальнейшую тактику, – распорядилась Патаки, всем своим видом стараясь показать, что из их маленького поединка она вышла победительницей.       – Как скажешь, Хельга, – Арнольд отправился за одноклассниками, перед этим одарив задиру широкой, загадочной улыбкой.       И сея в ней сомнения.       Хельга не могла поверить ни своим глазам, ни ушам. А ещё никак не могла овладеть собой. Подумать только, она же всегда была циничной, чёрствой пацанкой (или, по крайней мере, всегда старалась таковой казаться), а сейчас млеет, напрочь забыв, как дышать, от одного вида шикарного букета из розовых роз и белых калл и смущённого арнольдовского «это для тебя… тебе нравится?» О Боже, Боже, Боже, конечно же, ей безумно нравилось! Как давно она об этом мечтала!       Но, стоп, что это значит? Репоголовый даже к Мисс Совершенство так не подходил. А с чего вдруг к Хельге Джи Патаки подойти решил? Да ещё с премилыми цветочками и смущённой улыбочкой в придачу? Ох, да его улыбка вовсе не смущённая, она довольная! Даже самодовольная. Ну, теперь всё ясно! Эта реповидная кочерыжка уже не просто пытается отвлечь её и смутить – он бросает ей настоящий вызов! Решил, значит, если расфуфырится и запудрит ей мозги сладкими словечками и подарочками, так она тотчас растает. Думает, что влюбит её в себя и победит, заставит-таки быть ко всем милой и хорошей. Приручит Хельгу Джи Патаки.       Чёрта с два, она не позволит!       Постойте-ка… Она ведь уже начала сдавать позиции!       – Убери свой веник, дубина! Не суй мне его в лицо, у меня от его мерзкого запаха уже голова разболелась! – почти убедительно соврала Хельга, оттолкнув от себя и букет, и Арнольда. И собиралась было гордо удалиться, как Шотмен резко преградил ей путь и протянул свободной от цветов рукой пёструю бумажку.       – Тогда, может быть, это придётся тебе по душе? Пойдём сегодня на реслинг? Стил Хэнд будет драться. Он ведь твой любимчик, правда?       Хельга, почти скуля, смотрела на билет на бой действительно своего любимого рестлера. О, как она хотела пойти! Наверное, и украсть бы билет смогла. Но не взять этот билет у Арнольда и пойти с ним. Противная креветка! Схватка схваткой, но нельзя так жульничать!       – И не мечтай, никуда я с тобой не пойду, – отрубила девочка. А потом добавила, желая подчеркнуть свою победу и его поражение: – Хельга Патаки не какая-нибудь дура!       В честь Дня Святого Валентина в 118-й школе устраивалась вечеринка. И, разумеется, на мероприятие по такому безумно романтичному поводу полагалось приходить парами. Но просто пригласить кого-либо для учеников оказалось мало, создавалось впечатление, что каждый озаботился поиском пары покруче, словно праздник вовсе не Любви, а Крутизны и Понтов.       Хельге Патаки такой подход был непонятен, но часть её жаждала победить и в этом странноватом состязании. Впрочем, она даже не успела задуматься, как ей вырвать победу, а один Репоголовый уже начал действовать в этом направлении.       – Хельга, у тебя ведь ещё нет пары, верно?       Этого вполне невинного вопроса хватило, чтобы забияка с розовым бантом взбунтовалась.       – Подумаешь! Она у меня будет, и не абы какая! Всех за пояс заткну, будете знать настоящую королеву вечера!       – Как раз поэтому я к тебе и подошёл, – Арнольд сделал глубокий вдох-выдох, словно набирался храбрости. Затем вдруг улыбнулся, глядя ей в глаза. – Хельга, ты пойдёшь со мной на вечеринку?       Он приглашает её? Он, её ангел? Ах, Хельге казалось, что у неё земля уходит из-под ног, а руки – это крылья, и стоит ей ими взмахнуть – и она воспарит в небеса со своим любимым…       «Нет! Нет, не делай этого! Не соглашайся! Очнись, Хельга, он же просто нашёл самую клёвую девчонку и пригласил с целью выделиться! Он разобьёт тебе сердце так же, как твоя семья!» – её защитные механизмы мигом включились и разносили её голову изнутри, взывая к ней.       «Не слушай, Хельга, ты из-за этого и так уже упустила массу шансов быть с Арнольдом! Он идёт к тебе навстречу, что ещё нужно? Соглашайся!» – в бой, происходящий в её черепной коробке, вступил голос влюблённого сердца.       «Нет, Хельга, не позволяй себя победить! Не выставляй себя полной дурой перед всеми!» – но и страх, жажда побеждать, гордость не собирались сдаваться.       Патаки знала, что должна была их подавить, что ей хотелось бы послушать совета своих пылких чувств к Арнольду. Однако то, что говорили её внутренние враги, не показалось ей чушью. И в этот раз она решила проиграть им ради победы в другом поединке.       – Чтобы я? Пошла? С тобой? Слушай сюда, Репоголовый, – свирепая Хельга схватила бедного паренька за воротник и погрозила кулаком, – не воображай, что я не вижу насквозь все твои низкие цели, ради которые ты пытаешься меня склеить. Но ничего у тебя не выйдет. Я сильнее и умнее тебя – у тебя нет ни единого шанса на победу! Я никогда не сдамся – ты никогда не подчинишь меня себе! – её пылающий взгляд просверливал в его глазах дыры, стараясь вытеснить оппонента с его территории, заставить сбежать, трусливо поджав хвост.       Но что-то пошло совсем не по плану. Арнольд вдруг нахмурился и с неожиданной силой освободился от мёртвой хватки несостоявшейся спутницы на вечере для влюблённых.       – А теперь ты меня послушай, Хельга, – он заговорил серьёзно, не пытаясь очаровать её, лишь желая высказать, что думает. – Я знаю, что у тебя не всё получается, но я не думал, что ты настолько зациклилась на желании всегда и во всём побеждать. Ты сама-то себя слышишь? Победа – это здорово, никто не спорит, но жизнь – не сплошное соревнование и сражение, согласиться или пойти на уступку не всегда означает проиграть. К тому же есть и куда более важные вещи! Твои чувства и чувства других людей, к примеру. Ты ведь и сама это прекрасно знаешь, но почему не хочешь признать?       Шотмен развернулся и быстрым шагом ушёл, не сказав более ни слова и не дав ей ответить. Впрочем, сейчас Хельга ну совсем не знала, что ему можно ответить.       Вечеринка в самом разгаре. Пришло время появиться королеве Хельге. Платья, косметика, украшения и прочая девчачья белиберда по-прежнему не особо интересовала грубую девчонку, но нынче она постаралась на славу, дабы затмить всяких принцесс Ронд и совершенных Лайл. И у неё получилось, да! Сколько парней ей любуются, прекрасно зная, что могут получить в нос? Так-то! Вершина этого пьедестала принадлежит ей!       Вот только кого она обманывает? Она преобразилась вовсе не ради победы. Какой в ней смысл, если свою единственную любовь она сама же от себя оттолкнула? Он, как всегда, успешно заставил её увидеть свои ошибки, и сейчас она, как всегда, сокрушалась об упущенной блестящей возможности. Он был прав, между ними не проходило сражение, и тем не менее Патаки чувствовала, что проиграла по-крупному. Больше всего ей ведь нужна была не победа, а любовь парня со сказочной формой головы. И когда её принц набрался решимости открыться ей – она бездумно втоптала его искренность в грязь! Как она могла заподозрить его в подлости? Он же самый чистый, честный и лучший человек в мире! Как она сожалеет! Как любит! Ах, Арнольд, если бы ты только дал ещё шанс несчастной влюблённой деве, она сказала бы «да», совсем не заботясь о своей репутации и жажде победы…       – Потанцуем?       Голос, от которого мурашки шли по телу, прервал мысленное раскаяние Хельги. Она с отвисшей челюстью смотрела то на протянутую ей руку, то на владельца руки, то бишь её обожаемого Арнольда, силясь понять, серьёзно он или нет. Неужели он, вопреки её опасениям, не позвал другую и простил её, раз приглашает?       – Что ты так удивлённо на меня смотришь? – с улыбкой поинтересовался Шотмен. – Ты же не думала, что я сдамся и дам тебе выиграть?       Он ещё её троллит! Ей бы разозлиться и послать его, но её так манят пара влюблённых огоньков в его глазах…       – Что ты так удивлённо на меня смотришь? – пришла её очередь невинно задать этот вопрос, ибо из реальности выпал уже Арнольд. А она всего-то вложила в его протянутую руку свою ладонь! – Ты же, кажется, хотел со мной потанцевать?       Всё ещё малость ошарашенный, но решивший не испытывать судьбу, а насладиться её подарком, блондин повёл Хельгу в центр зала. О Боже, она даже позволила ему вести в танце!       Он всё верно сказал. Это была не битва, не поражение. И Хельге сейчас было глубоко плевать, как шокированно и насмешливо на их пару смотрят все вокруг, не имело значения, что её жёсткая, колючая скорлупа рассыпалась, явив миру нежную и мягкую Патаки.       Да, она понимала и признавала, что есть вещи важнее победы. Например, на том родительском турнире. Или на конкурсе на знание орфографии. Или на конкурсе эрудитов, когда она выбрала лучшую подругу, а не возможность утереть нос сестре и Большому Бобу. Вроде бы, каждый раз проигрывала, но была абсолютно счастлива.       Как счастлива сейчас, когда обнимает своего Репоголового и тонет в его влюблённом взгляде.