Снейп и снейпоманка

— Дина! Диночка… — мягкие ладошки гладили меня по лицу, по плечам, везде, куда дотягивались. — Всё будет хорошо. Я всё исправлю!       Я сморгнула, выныривая из какого-то отупения, и сфокусировала взгляд на заливающейся слезами девушке. — Гермиона… Прекрати меня лапать. У меня традиционная ориентация! — Ой! — она отшатнулась, вытаращившись, как на восьмое чудо света, и осторожно спросила. — Ты меня помнишь? — Если это тебе я заехала шваброй по голове, то помню, — фыркнула я. Но девушка не приняла шутку. — И профессора Снейпа помнишь? — Такого забудешь, — проворчала я, покосившись на осколки разбитой вазы. — Ещё бы свето-шумовую гранату тут рванул… До сих пор в глазах круги плавают. — Так ты, что же, ничего не забыла? — удивлению в её голосе не было предела. — Если я что-то и забыла, то вряд ли это заметила. — Да… Действительно, — Гермиона задумчиво приложила палец к губам, размышляя. — Странно. Но почему не подействовал Обливиэйт? — Хочешь сделать то, что не получилось у этого при… кхм… профессора? — нахмурилась я. — Нет! Что ты! — всплеснула руками волшебница. — Просто не могу понять, почему так… На магл… Ох! Прости, пожалуйста! На жителей вашей реальности магия действует, хоть магов у вас тут и нет. Проверено… — Это что ещё за эксперименты? — возмутилась я. — Всё расскажу! Ничего плохого профессор Снейп не сделал. Но колдовал, конечно, не без того. Иначе как бы он сумел за два года целую косметическую империю отгрохать? Но почему же с тобой не вышло? Это, конечно, супер, что не вышло… Может, ты какая-нибудь особенная стала после посещения нашего мира? — вслух размышляла Герми. — Обычная! — отмахнулась я. — Тогда, может, заклинание слишком мощное, и потому не подействовало? Ограничения-то никуда не делись. Или… Ну, конечно же! Какая же я ду-у-ура! Это же просто, как Люмос! — Гермиона Грейнджер, — отчеканила я, наливаясь чёрной злобой, — или Вы сейчас рассказываете всё по порядку, или катитесь отсюда с Вашими волшебными секретами хоть к дементорам в Азкабан! — Прости! Прости! — спохватилась девушка. — Сейчас всё расскажу. — Сделай одолжение, — съязвила я. — На нём ограничения, и из-за этого… — Начни уж сначала, подруга, — покачала головой я. — Сначала… Ну, хорошо, — Гермиона помолчала, собираясь с мыслями. — В тот день, когда ты нас застала, я пришла к тебе. Кто ж знал, что ты вздумаешь куда-то удрать. Ведь раньше ты от Снейпа дальше, чем на пару шагов, не отходила… — А ты откуда знаешь? — Я присматривала за вами, — потупилась девушка. — Прости! Но я не могла поступить иначе! Ты-то мне никаких клятв не давала. А профессор Снейп… Он же не видел ничего! Считал тебя Лили, а ты соглашалась! И вообще… Понимаешь, он был совсем другой! Мягкий, ласковый. Я заподозрила, что ты его чем-то опоила. Ну, и… — Угу… — проворчала я, в общем-то, прекрасно понимая опасения молодой волшебницы. Я бы на её месте тоже насторожилась. — Не со мной он был мягкий… — Я поняла. Почти сразу поняла… Я же видела, в отличие от него, как тебя перекашивало всякий раз, когда он звал тебя «Лили».       Я не ответила, судорожно надеясь, что момент, когда я чуть не лишила Северуса зрения навсегда, Гермиона не видела. Но моим надеждам сбыться было не суждено. — Когда ты замерла над тем зельем от слепоты, — продолжала девушка, — я, честно говоря, перепугалась. На какой-то момент мне показалось, что ты хочешь его испортить, и… Прости… После той войны мы все стали слишком подозрительными. И я не исключение.       Гермиона помолчала, собираясь с мыслями, и заговорила снова. — Тогда я пришла рассказать тебе о заседании Визенгамота. Профессора Снейпа там оправдали посмертно, и надо было срочно объявлять, что он жив, а то потом волокита заняла бы месяцы, если не годы. Но вместо тебя наткнулась на него. Моя ошибка, — я слишком расслабилась, привыкла, что при тебе он ни на что не обращает внимания, и… В общем, он меня поймал в той самой комнате. Конечно, профессор был ещё очень слаб. Наверняка я смогла бы вырваться и уйти. Но подумала, что тогда он станет задавать вопросы тебе. Короче, я осталась. Слово за слово, мы поругались, я разозлилась и сказала ему, что его спасла вовсе не Лили. Он сначала не поверил, но потом… Профессор Снейп никогда не был дураком. И тут вернулась ты. Думаю, ты знаешь ту историю с его первой возлюбленной. Тогда одно слово, брошенное в сердцах, всё разбило…       «Так уж и одно слово… — мрачно подумала я. — Скорей уж рыжая стерва просто воспользовалась этим словом, как предлогом. Не было бы его — придумала бы что-то другое!» — Когда ты убежала… — продолжала между тем Гермиона. — Знаешь… На него страшно было смотреть… По-моему, он вообще на какое-то время забыл о моём присутствии. Стоял, как истукан. А потом вдруг сорвался и бросился в коридор… Там и упал… Помнишь же, в каком он был состоянии? Куда ему ещё бегать — ходил, и то с трудом.       Она прикусила губу, и стёрла со щеки слезинку. — Я вызвала целителей из Мунго. Поднялся страшный переполох. Как же, погибший национальный герой, и вдруг живой. Лечение, проверки, суета. Выяснилось, что то зелье, которое он варил, помочь ему не могло, а что нейтрализовало яд Нагайны, никто не знал. Про тебя-то он молчал, как и я, впрочем. Потом было внеочередное заседание Визенгамота. Профессора Снейпа допрашивали под Веритасерумом. Туда никого не пустили, так что я могу только догадываться… Но что-то ему всё-таки удалось утаить. По крайней мере, о моём участии в этом деле. Ко мне так никто и не явился с вопросами. И про параллельный мир никто не сказал ни слова. Но вот о том, что ты — магла, судьи узнали. Знаешь… Несмотря на громкие благодарственные речи и ордена, профессора Снейпа у нас как не любили, так и не любят. Разумеется, предлогом воспользовались. Представляешь? Они вменили ему нарушение Статута о секретности! Ублюдочные крючкотворы! И осудили по всей строгости закона! Вытащили из каких-то пыльных архивов прецедент, и осудили! Наложили ограничители, которые будут действовать, пока он не исправит «нанесённый магическому сообществу вред»! Из-за этих ограничителей ему доступны только самые простые заклинания, вроде бытовых. Чуть больше силы, и такой откат накрывает — Круциатус и рядом не стоял. И выход они ему оставили только один: найти тебя. Неважно, стереть твои воспоминания о волшебном мире или сделать тебя частью нашего мира, но Северуса Снейпа обязали «восстановить статус кво»! Уроды! Тебя разыскивал весь аврорат! И, разумеется, безуспешно. По сути, они просто лишили его магических способностей, требуя выполнить невыполнимое!       Гермиона раскраснелась от возмущения, её щёки пылали, голос прерывался. А я сидела с каменным лицом, выслушивая эту исповедь. Какая-то часть меня сопереживала, металась, плакала. Но всё это было запрятано под такой толщей льда, что я и сама уже не была уверена, что смогу высвободить какие-то чувства. А главное, я не знала, хочу ли это делать. Зато крепла уверенность в другом. Северус на полном серьёзе пытался заставить меня забыть всё произошедшее между нами. И если раньше у меня в душе был холодный обруч, сдерживающий отчаяние, то теперь сама душа превратилась в монолитный кусок льда. Я могла о чём-то спрашивать, уточнять детали. Могла улыбаться и даже шутить. Но при этом я не чувствовала ровным счётом ничего. Однако молодая волшебница этого не замечала, вываливая на мою голову события последних пяти лет. — Где-то месяца через два профессор Снейп пришёл ко мне. Даже представить не могу, чего стоило этому гордецу обратиться за помощью. Он был такой… Такой… Пытался язвить, изображать равнодушие. А в глазах тоска, ну, просто звериная. Я рассказала ему всё, что знала, прости, лазейка-то в той клятве была, но поставила условием, что буду участвовать. Непреложный обет вытребовала, чтоб не увернулся. Короче говоря, мы вместе докопались таки до существования параллельных миров. Я и сама кое-что выяснила, после твоего исчезновения, но этого было очень мало. А тут… В общем, миров неисчислимое множество. Они, как пузырьки пены для ванн. И те, которые соприкасаются, могут создавать отражения в соседних мирах. Причём, судя по всему, такого понятия, как течение времени, для них не существует. Так наша история отразилась в фантазии вашего писателя и превратилась в серию книг. А у нас ходят легенды о том, что египетские пирамиды на самом деле построили маглы, хотя всем известно, что это магические обсерватории. Понятно? — Ну, примерно, понятно, — равнодушно кивнула я.       Странное дело. Несмотря на безумные события этой ночи, я давно не чувствовала такого душевного спокойствия, и откуда-то знала, что стоит мне захотеть, и оно останется со мной навсегда. Что, если я сейчас выслушаю Гермиону и закрою за ней дверь, никаких терзаний и сожалений не испытаю. Спокойно лягу спать. Завтра отправлюсь в свой законный выходной на выставку модного художника, а послезавтра так же спокойно выйду на работу, не задумываясь о существовании параллельных миров и волшебников. — Ты какая-то не такая… — протянула Гермиона, с подозрением заглядывая мне в глаза. — Может, всё-таки Обливиэйт сработал, и ты что-то забыла? — Скорей уж, вспомнила, — хмыкнула я. — Ты продолжай. Я тебя внимательно слушаю. Молодая волшебница с сомнением качнула головой, но дважды просить себя не заставила. — Два года мы работали над межмирным порталом. Выяснилось, что попасть возможно только в один — в ваш. Тогда мы ещё не догадались, что это из-за того, что мы оба знали тебя. А так и в ваш было бы не пробиться. Профессор Снейп словно почернел весь. Он ещё и мощными заклинаниями пользовался постоянно, откаты его измотали… В общем, полный амбец. Если бы портал не сработал, я не представляю, что бы с ним стало. Но он сработал. И вот представь себе картину. Пригород Лондона, заброшенный дом. В углу культурно отдыхает полупьяная компания бездомных. И тут, посреди комнаты, с грохотом возникают два идиота в чёрных мантиях, защитных перчатках из кожи дракона и очках-консервах.       Я усмехнулась: — Интересно, сколько из них после этого знаменательного события обратилось к богу и стало вести безгрешную жизнь? — Я не узнавала, но дом до сих пор считается дурным местом, — хихикнула Гермиона. — Впрочем, может быть, это потому, что там сейчас живёт профессор Снейп. А его вряд ли можно назвать приятным соседом. Так… Что-то я отвлеклась. В общем, мир твой мы нашли, хотя тогда ещё уверенности, что мир именно твой, у нас не было. Профессор Снейп тут же заявил, что дальше он сам разберётся. Конечно, я наплевала на его «сам». И всё равно приглядывала, но уже не так открыто. Гарри смеётся, что мантию-невидимку надо подарить мне на день рожденья, мол, всё равно уже забыл, как она выглядит.       Я улыбнулась, но не потому, что мне было весело, а потому, что улыбку от меня ждали. — Профессор Снейп стал искать тебя. Выяснилось, что это не так-то просто. Хотя людей, у которых были бы две дочери с именем Рамина и Медина, не так уж и много, но расселились они по всему миру. Ты же не сказала мне, что русская. Кое-какие приметы у нас были, но и только. Кроме того, ситуация осложнялась тем, что профессор Снейп тебя и видел-то от силы несколько секунд, а меня он привлекать к поискам категорически отказывался. Ещё бы… Так наш Несгибаемый герой и позволил бы бывшей ученице наблюдать, как он вечерами крушит мебель и воет от бессилия. Щазз… — Но ты всё равно наблюдала, — констатировала я, с удивившим меня саму равнодушием. — Конечно, — кивнула Гермиона. — Не могла же я пустить всё на самотёк… И ещё… Я чувствую себя виноватой. Перед тобой. Перед вами обоими… Если бы я не припёрлась тогда так не вовремя, если бы ничего не сказала… — Всё было бы точно так же, — холодно прервала я неуместный приступ самобичевания. — Возможно… И всё же… — она тряхнула головой. — Он почти переселился в ваш мир. Для поисков нужны были деньги — он начал продавать лечебные зелья. Постепенно маленькая лаборатория превратилась в преуспевающую компанию. Большинство трав и минералов в наших мирах имеют схожие свойства, а магическая составляющая есть далеко не во всех зельях. Профессор Снейп превратился в мистера Холла. И он постоянно искал тебя, мотаясь по всему миру. Придумывал предлоги, подстраивал ситуации, чтобы познакомиться с девушками, которые могли бы оказаться тобой… Убеждался в очередной ошибке, сходил с ума в одиночестве и пробовал снова и снова… — И всё ради того, чтобы найти ту единственную, которой необходимо было вышибить мозги Обливиэйтом! — фыркнула я. — Как романтично… — Сомневаюсь, что им двигало именно это, — покачала головой Гермиона. — Точнее, уверена. Что не это. Ты бы видела его, когда он в очередной раз возвращался в свой новый дом ни с чем. От него веяло таким отчаянием… — тут она посмотрела мне в лицо и отшатнулась. — Дина… Дина, тебе, что, всё равно? — Знаешь… — задумчиво протянула я. — Мне не то, чтобы всё равно. Мне… Мне никак… Понимаешь? — Нет… — мотнула подбородком она. — Я видела, как ты на него смотрела тогда. В нашем мире. И сегодня, когда ты поняла, кто ввалился к тебе среди ночи. Тебе не может быть «никак»! — И, тем не менее, это так, — холодно уронила я. — Не верю, — упрямо стиснула кулаки молодая волшебница. — Тебя просто очень обидел этот его Обливиэйт. И его идиотская манера вести себя, как ледяной голем… Я сейчас отправлюсь к нему, посмотрю, как он там. Наверняка его накрыл жуткий откат после такого мощного заклинания… — Оно не подействовало. — А это неважно. Магический выброс был, и ограничители его зафиксировали. В общем, я посмотрю и вернусь… — Только, пожалуйста, уже утром, — я скосила глаза на пробивающиеся сквозь шторы лучи рассветного солнца и добавила. — А лучше к обеду. Заодно и перекусим где-нибудь в городе.       Гермиона недоверчиво покачала головой, но спорить не стала, молча аппарировав прочь. Я зевнула и полезла под одеяло, наплевав на осколки вазы на полу: «Почему заклинание не подействовало? Впрочем, какая разница… Завтра… Всё завтра… И вазы, и заклинания…»