Снейп и снейпоманка

      Вы когда-нибудь задумывались над тем, почему о счастье так мало говорят? Да и пишут не больше… А просто нечего писать. Ты счастлив, и всё. Да, ты готов раззвонить о своём счастье «по секрету всему свету». Но вот кому это интересно? А никому, кроме тебя. Вот так и я. Оглядываюсь назад и вижу, что семь дней я была счастлива, как никогда раньше. Ну, почти счастлива. А рассказать, так и не о чем. Кроме этого «почти». Вот такой парадокс.       Ну, в самом деле. Разве кому-то интересно, как мы с Северусом лепили пельмени? Разве что, как анекдот, учитывая, что ни он, ни я раньше никогда ничего подобного не делали. Пельмени у нас получились размером с хорошие лапти, но мы здорово повеселились.       Моя жизнь рядом с Северусом вообще разделилась на две равные половины. Семь дней я спала вполглаза, ловила каждый его вздох, опасаясь, что вот он-то и окажется последним, ломала руки незнакомой тяжёлой работой и постоянно боялась навредить… А потом Сев очнулся. И словно солнце забралось в нашу маленькую квартирку.       Уже на второй день Северус, несмотря на частичную слепоту, вполне сносно ориентировался. Ещё бы… При его-то гордости необходимость просить меня сопроводить его в туалет, наверное, причиняла ему просто физическую боль. Хотя это длилось недолго — слабость постепенно отступала. Он больше не рушился сломанной куклой в постель, всего лишь сходив в душ. Наоборот, Сев всё больше времени проводил со мной, рассказывая какие-то смешные истории из жизни учеников Хогвартса, вспоминал свои неудачные эксперименты, много смеялся. Только вот тему будущего он почему-то обходил стороной, так же, как и я.       Но я не обращала на это внимания. Просто купалась в волнах нежности и ласки, которые он изливал на меня… Впрочем, о чём это я? Вовсе не мне предназначалась эта нежность. Это и было первым «почти», ложкой дёгтя в бочке моего счастья. Мой любимый Северус целовал, ласкал, обнимал не меня. Он дарил всю накопленную за долгие годы одиночества и сдержанности любовь своей Лили. Я вздрагивала всякий раз, когда он, невидящими глазами глядя на меня, с нежностью произносил её имя. Но Северус этого не видел. Пока не видел.       А второе «почти» я создала практически своими руками. А вышло это так…       На седьмой день после посещения нашего маленького рая Гермионой Северус вдруг взял меня за руку и прижался губами к ладони. — Что случилось? Где болит?! — моментально всполошилась я.       Он тихо засмеялся, а потом приложил мою руку к своей груди: — Здесь. Здесь болит…       Я опешила, а он продолжил тем же тихим, всё ещё хрипловатым голосом: — Родная, я не могу тебе лгать. Только не тебе. Я и так норму по вранью, наверное, на три жизни вперёд перевыполнил… — Ты же не виноват! — перебила я. — Это война и…       Северус с мягкой улыбкой, которую так непривычно было видеть на его лице, просто прижал палец к моим губам: — Подожди. Сейчас ты всё поймёшь. Эта змея. Нагайна. Её яд всё-таки повредил мне. Слепота — его заслуга. Я не раз сталкивался с такими последствиями от змеиных ядов. Иногда это обратимо, иногда…       Тут его голос сорвался, и он закашлялся. Я привычным жестом сунула ему в руки стакан с холодным чаем, который теперь всегда стоял у нас на столе. — Спасибо… — Северус, всё пройдет. Я уверена. — Наверное, — он пожал плечами с деланным равнодушием. — Но если нет? Я не хочу быть обузой. Зачем тебе слепой калека? Я ведь даже колдовать нормально не смогу. — Глупости! Всё восстановится, — возмутилась я. — А даже если и нет… Ты, конечно, величайший волшебник современности, Северус Снейп, но люблю я тебя вовсе не за это! — А если я буду вообще не волшебник? Что, если я не смогу вернуться в волшебный мир? Может, меня там давно объявили архипредателем? Ты и тогда останешься со мной? — продолжал допытываться Северус.       Напускная бравада слетела с него, как прошлогодняя листва. Пальцы, мертвой хваткой стиснувшие мою ладонь, слегка дрожали. Меня словно током ударило, таким безумным страхом и исступлённой надеждой повеяло от этих слов. И я забыла, что спрашивает он вовсе не меня. Что та, к кому обращена эта всепоглощающая жажда, давно мертва. Я ответила так, как чувствовала всем сердцем. — Я всегда буду с тобой, пока нужна тебе, Северус. — Ты всегда нужна мне, — тихо ответил он, до боли стискивая мои пальцы. — Если бы ты знала, как я, просыпаясь, боюсь, что ты мне только приснилась. А днём боюсь, что однажды не найду тебя рядом. Позову, а ты не ответишь. Тёмный Лорд — мёртв. Ты могла бы уйти в волшебный мир, к сыну-герою, к людям, которые тебя боготворят. Но ты возишься с изгоем в магловской квартирке. Кто бы мог подумать, что убежище, которое я готовил для твоего сына, станет убежищем для меня самого?.. Подарит мне самые счастливые дни в моей жизни. Ты же не уйдёшь, Лили? Ты больше не оставишь меня одного?       Слёзы вскипели у меня на глазах. «Она уже ушла, Северус! Она уже оставила тебя одного! И не один раз!» — закричало моё сердце. Но я, как всегда, промолчала. Просто встала, и прижала его голову к своей груди. Может быть, он плакал. Я не знаю. Но сама я молча глотала слёзы, пока его плечи вздрагивали под моими ладонями. «Он замёрз. Он просто замёрз», — уговаривала я себя, изо всех сил стараясь не разрыдаться. — Прости… — сухо проговорил он долгие минуты спустя, отстраняясь. — Не знаю, что на меня нашло. Наверное, не зря мародёры прозвали меня Нюниус. — Глупости! — буркнула я, не зная, что отвечать.       Спорить значило признать, что заметила его истерику. Но не соглашаться же, в самом деле. — В общем, я хотел сварить зелье, — быстро заговорил он. — Если слепота обратима — она пройдёт гораздо быстрее. Но я… Ты сама видишь. Я сейчас такого намешаю… А испорченное зелье гарантированно оставит без глаз даже здорового человека. — Но я не знаю этого зелья, Северус, — не на шутку перепугалась я. — Может, лучше подождём, пока оно само… — Пожалуйста, родная. Там всё просто. Я буду говорить тебе, что делать. Я буду рядом. Прошу тебя. Эта неизвестность сведёт меня с ума. — Но ты же говорил, что постепенно зрение улучшается, — я сделала последнюю попытку отвертеться, — подождать немного и… — Прошу тебя, — повторил он.       Надо ли говорить, что я сдалась?       Зелье действительно оказалось очень простым. Пожалуй, я и сама смогла бы сварить его просто по рецепту. В нём не было ни капли магии, только очень точный расчёт и взвешивание. А уж весами меня не напугаешь: химию в нашем колледже преподавали более чем серьёзно. Зелье получилось точно таким, как описывал его Северус. Мимоходом выяснив, что здоровым глазам варево не причинит никакого вреда, я, воспользовавшись тем, что Северус ушёл в туалет, капнула жидкость себе. И ничего не произошло. Только глаз немного заслезился, но к возвращению Сева бесследно прошло и это. — Капнешь? — спросил Северус, усаживаясь на стул и поднимая лицо вверх. — Один раз сейчас, другой — через два дня, когда настоится, и мы сразу всё узнаем.       Я замерла. «Это твой шанс, — оживилось что-то скользкое и противное глубоко в душе. — Твой шанс навсегда остаться с ним. Ты же этого хочешь? Вот, рядом стоит банка. Уже открытая. Надо всего лишь бросить в зелье ещё щепотку этого порошка. Одна щепотка, и он никогда не узнает, что ты — не Лили. Одна щепотка, и он никогда не вернётся в волшебный мир, где тебе нет места. Одна щепотка, и он будет привязан к тебе. Решайся!» — Лили? — позвал Северус. — Не бойся. Я уверен, что мы всё сделали правильно. — Сейчас, — деревянным голосом отозвалась я. — Пипетку ищу.       «Давай же, — активнее зашевелилось скользкая мерзость. — Он никогда не узнает! Он спишет свою слепоту на укус змеи! Змея лишила его зрения, а не ты. Ты спасла ему жизнь. Ты заслуживаешь счастья!»       Я протянула руку, и мои трясущиеся, как в лихорадке, пальцы зависли в сантиметре от серебристого порошка: «Я тоже хочу быть счастливой!»