***
Проснувшись на следующий день, я почувствовала себя не важно. Боль от ран от осколков это полбеды, а вот то, что меня буквально выворачивало наизнанку от боли в животе меня пугало. Мне не хотелось вставать, не хотелось шевелиться. Мне хотелось и дальше лежать, вот так залипая на потолок и терпя боль. Ну и что, что больно? Разве есть на свете боль, которую нельзя вытерпеть? Вот и я смогу. Прислушавшись к звукам в квартире, я не смогла ничего услышать. Была лишь звенящая тишина, которая совсем меня не радовала. Где Чании? Он ушёл? Почему так тихо в доме? Он почти всю ночь кричал, успокоился только ближе к утру. Я тогда перепугалась до смерти. Когда я подбежала к двери, то сразу же услышала фразу, которая немного успокоила меня. — Я в порядке, — пробасил он. Всего три слова и моё сердце на мгновение успокоилось, но только лишь на мгновение. Сейчас моё сердце сжалось от мысли, что с ним что-то случилось. Он ведь не мог с собой что-то сделать? Нет, он не может! Резко подскочив с кровати, я схватилась руками за живот, боль скрутила меня с новой силой. Раны от стёкол тоже дали о себе знать. Голова немного закружилась. Может всё-таки стоит сходить в больницу? Нет, сейчас важнее всего это Чанёль, да он важнее. Больница чуть-чуть подождёт. Взяв себя в руки, я поплелась в гостиную, там Ёля не оказалось, значит он в ванне. Уже находясь около двери в ванную комнату, я прильнула к ней ухом и попыталась вслушаться, но услышать мне ничего не удалось. Это очень сильно напугало меня. — Чанёль… — пробормотала я, еле волоча языком, ответа так и не последовало. — Ча… — меня перебил тройной стук по стене. Он там. Он в порядке. Слава богу. Аж от сердца отлегло. Неожиданно зазвонивший телефон, заставил меня вздрогнуть. Звук был не далеко от меня. Посмотрев вниз, я обнаружила свой телефон прямо у себя под ногами. Серьёзно? Ну и как он там оказался? Наверно, я вчера его случайно выронила. Подняв аппарат, я приняла звонок, даже не посмотрев на дисплей. — Алло, — каким-то сдавленным голосом ответила я. — Джули это ты? — послышался на том конце трубки обеспокоенный голос моего лучшего друга Бэкхёна. — С тобой всё в порядке? Что с твоим голосом? — Со мной не всё в порядке, — прошептала я и, не надеясь, что он услышит, но он всё-таки услышал. — Я сейчас приеду, хорошо? Жди меня, я уже собираюсь, — поспешно ответил он. — Бэкхён… — пробормотала я. — Да? — Давай встретимся не у меня дома, а где-нибудь в другом месте? — Я удивлён, тебя обычно редко можно куда-то вытянуть, а тут ты сама предлагаешь встретиться в не дома, — небольшая пауза. — Да я только за! Где угодно, главное, что Чанёль не будет прожигать меня освирепевшим от ревности взглядом. Но давай лучше я подъеду к твоему дому, а уже потом решим куда поедем. Куда угодно, куда ты захочешь. Хорошо? — Хорошо Бэки, — ответила я в душе радуясь, что скоро увижу своего друга. — Вот и договорились. Буду через сорок минут, жди. — Жду. До встречи. — До встречи, — и бросил трубку. Как хорошо, что Бэк позвонил, мне сейчас очень нужно с кем-то поговорить и поделиться своей печалью. Вдруг живот снова скрутило. Ну, кажется, нам придётся не гулять где-то и не болтать, а ехать в больницу в срочном порядке, потому что боль становится с каждой минутой всё сильнее. Боюсь, что я всё-таки не смогу её выдержать. В этот раз придётся наступить себе на горло и пойти в больницу, иначе чувствую, что в скором времени меня принудительно туда на скорой помощи увезут. Да не дай бог, лучше сама поеду. Хоть мне и не очень хочется, но выбор у меня не велик.***
Обработав раны и одевшись, я вышла из дома. Бэки уже был у подъезда и ожидал меня. Завидев меня, он кинулся ко мне с распростёртыми объятиями. — Джу, я так рад тебя видеть! — кричал он на всю улицу, сминая меня в своих крепких объятиях, заставляя кряхтеть от удушья. — Ой, прости, — он наконец отпустил меня и мне удалось нормально вздохнуть. — Я тоже очень рада тебя видеть, — кривенько улыбнувшись, ответила я. Новый приступ боли снова накрыл меня, стараясь скрыть её от Бэка, я лишь слегка сморщила носик. Но Бэкхён не был бы собой, если бы сразу же этого не заметил. Сощурившись, он смерил меня каким-то странным взглядом. — Что-то не очень заметно по твоему лицу. Чего это ты скривилась? От меня что, плохо пахнет? Или что? — спросил он, нахмурив брови. — Нет, нет дело не в этом, — замахала я руками в отрицательном жесте. — Тогда в чём? — Бэки, давай поедем в больницу? — после того как я это сказала, глаза Бэка чуть на лоб не полезли. — Что? — удивлённо спросил он. — Меня не было в Корее всего месяц, а ты за это время полюбила больницы? Я, конечно, сказал, что готов поехать куда ты захочешь, но почему именно туда? Я знаю тебя всю свою жизнь и насколько я знаю, больницы ты как огня боишься, — он сверлил меня недоуменным взглядом. Вдруг, его лицо стало нечитаемым, в следующую секунду оно переменилось на обеспокоенное. — Что-то случилось? У тебя что-то болит? — я не ответила на его вопросы, потому что пыталась подобрать слова, которые нужно сказать ему. — Почему ты молчишь? — Да Бэки, болит. У меня болит сердце, болит душа, но ещё у меня очень сильно болит живот и кружится голова. У меня сейчас такое чувство, что я в любой момент могу упасть замертво. Это так пугает меня, Бэки, — тихим и надломленным голосом проговорила я, смотря ему прямо в глаза. Не знаю, что он там увидел, но он тут же притянул меня в свои объятия. — Идиотка, почему сразу не сказала? — спросил он, поглаживая меня по голове. — Я тоже тот ещё дурак, должен был сразу догадаться, что с тобой что-то не так, ещё тогда, когда ты мне ответила тем странным голосом, — он выпустил меня из объятий и потащил к машине, стоявшей неподалеку от нас. — Давай не будем терять ни минуты, не дай бог ты и правда умрёшь. Я этого не переживу. И то ушастое нечто, что сверлит нас взглядом всё это время, тоже. — Чанёль? — прошептала я, оборачиваясь и глядя в окно, но я успела только мельком на него взглянуть, так как была буквально впихнута в салон автомобиля. — Бэкхён! — возмутилась я. — Нечего на него таращится, лучше поехали быстрее, — сказал он, залезая в машину. — Ыррр… — от негодования зарычала я. — Потом порычишь, — с усмешкой проговорил Бэк. Я отвернулась к окну. Около пяти минут мы молчали. Тишину нарушил Бэк. — Вы с ним поругались? — я недоуменно посмотрела на него. — Ну я заметил, как он смотрел на тебя виноватым взглядом. Он даже не обратил на меня и наши объятия никакого внимания. Это-то и странно, обычно он бесится, когда я обнимаю тебя, да даже когда я просто говорю с тобой. Расскажешь, что у вас произошло? — Бэк, давай мы обсудим это после больницы, окей? — надрывным голосом сказала я. — Да, хорошо, — согласился он. До больницы мы добирались в полнейшей тишине.***
Мы уже сидели в машине Бэкхёна на парковке при больнице. Я пребывала словно в прострации, не слышала ни звуков, ни чего. Для меня словно ничего не существовало. В голове раз за разом всплывало одно слово, произнесённое врачом. Мне сейчас плакать или радоваться? Почему я не могу ничего почувствовать? Ни радость, ни грусть, совершенно ничего. Почему? Наверно это хорошая новость, поэтому я должна радоваться, но в такой ситуации как моя, хорошая ли? Возможно ли что после того, как я скажу всё Чанёлю это может стать концом всему? Он и так ко мне охладел, что же будет тогда, когда я ему расскажу? — Ай! — взвизгнула я, почувствовав резкую боль во лбу. Этот поганец Бэкхён дал мне щелбан, а теперь ещё и усмехается. — Бэк! — Ну, а что? Не будешь запираться в себе, меня это нервирует, — с хмурым видом пробормотал он, но тотчас просветлел. — Лучше скажи мне, ты хоть рада? И что мне ему на это ответить? Правду? — Я не знаю Бэк… — понуро ответила я. — Как это? Как можно не знать, рада ты или нет? Это ведь ребёнок, самое дорогое, что может быть в жизни человека. Как ты не можешь быть рада в этот момент? — Всё так неожиданно. У нас сейчас с Чанни не самое лучшее время, поэтому я совсем не знаю, как он отреагирует на это. Да я и сама не знаю, как мне реагировать. — Нужно радоваться! — радостно ответил Бэк. — Какое бы не было время, несмотря ни на что, ты должна быть рада, что бог подарил тебе такой подарок! А ты тут сидишь, ни живая, ни мёртвая, с таким лицом словно тебя по башке ударили хорошенько. — Именно так я себя и почувствовала, когда врач сообщил мне… — прошептала я опуская взгляд. — Я если честно тоже. Я буду дядей… Это немного пугает меня, но я безумно рад! — Проговорил Бэкхён, светясь от счастья. Смотря в счастливые глаза Бэка, я и сама чувствую, как счастье постепенно стало переполнять меня. Я и Чанёль мечтали о ребёнке и вот, наконец, я беременна. Возможно, его это сейчас и не обрадует, но меня очень. Очень, очень сильно радует! — Я счастлива, — едва слышно прошептала я. — Что? — с ухмылкой спросил Бэк. — Я счастлива! — прокричала я на весь салон. Бэк заулыбался и притянул меня в объятия. — Вот и молодец, — проговорил он. — Но… — прошептала я снова поникнув. Бэк отпрянул от меня и посмотрел в мои глаза. — Давай рассказывай, что у вас там произошло, — твёрдо сказал он. Я не могла, да и не хотела возражать. Я решила рассказать ему всё, что произошло за эту неделю.***
Выслушав всё, что я рассказала ему, Бэкхён отклонился на сидение и устремил взгляд вперед. — Ты должна рассказать ему. Всё равно как он отреагирует, но он должен знать. Как бы там ни было он, тоже принимал участие в его зачатии, и он имеет право знать. — Но Б… — попыталась я возразить, но была перебита. — Никаких, но! Ты должна ему рассказать о малыше! — сказал Бэк тоном, не терпящим возражений. — Бэ… — Джули! — он посмотрел на меня суровым взглядом. Сглотнув ком в горле, я решила не спорить с ним. — Вот и умничка, а теперь поехали, я отвезу тебя к ушастому папаше. — Не очень-то хочется к нему сейчас… — прошептала я, опуская голову. — Тебя никто и не спрашивает, сиди себе тихонечко и думай, как рассказать ему о такой радости, — проворчал он. — Ладно, — буркнула я недовольным голосом, отвернувшись от него к окну. — Бука обидчивая, — хохотнул Бэк. — Пф… — Я, кстати, не буду заходить к вам, пока ты ему не расскажешь, а то на радостях сам ему всё выложу. Но я этого не хочу. Ты сама должна ему рассказать эту новость, а не я. Хорошо? — Да! Поехали уже! — с недовольством пробормотала я. — Ладно, ладно! — усмехнулся он и завёл машину.***
Всю дорогу до дома я думала о том, как рассказать всё Чанни. Бэки ни о чём больше не говорил со мной. Я благодарна ему за это, он всегда знает, когда нужно говорить, а когда молчать. Люблю в нём эту черту. Сейчас, стоя в прихожей нашей с Чанёлем квартиры, страх снова наполнил меня. Ёль снова чем-то гремел на кухне. Стоит ли сейчас пойти и рассказать ему? Или нет? Блин я не знаю, что мне делать! Наверно сейчас не нужно этого делать. Разувшись, я прошла в гостиную и, сев на диван, снова принялась думать. Врач сказал, что срок уже два месяца. И как же я умудрилась не заметить, что беременна? Я прибавила в весе и мне иногда бывает плохо, головокружения, редкая тошнота и боли в животе, но я всё списывала на то, что я болею. Как так можно? Я ведь женщина, почему я не почувствовала? Почему не поняла сразу, когда появились первые звоночки? — Что с тобой? — обеспокоенный голос Чанёля вывел меня из мыслей. Посмотрев на него, я обнаружила, что он сейчас сидел на коленях передо мной и склонив голову на мои колени обнимал меня за ноги. С чего это он вдруг? — Ты сейчас похожа на призрака, — прошептал он. — Такая же безжизненная? — шепотом спросила я. — Да, — так же шепотом ответил он. — Это я виноват да? Это из-за меня ты сейчас такая? — Отчасти… — От чего же ещё? — спросил он. Стоит ли сказать ему сейчас о ребёнке? Нужно ли? — Тебя это волнует? С чего вдруг? Тебе всю неделю было плевать на меня… — Это не так! — ответил он, повысив голос и подняв голову с моих колен. — Мне не было плевать на тебя. Я просто не знал, что мне делать. Как вести себя с тобой, как говорить, как смотреть на тебя, — его голос с каждым словом становился всё тише. — Я понятия не имел, что мне делать? Я причинял тебе боль, хоть и не хотел, но я больше не могу так. Сейчас я причиню тебе ещё большую боль и это рвёт меня на части. Я так не хочу это делать… Не хочу… — последние слова он шептал, снова уткнувшись лицом в мои колени. — Чанёль, — прошептала я, опустив руку на его макушку и погладила по растрёпанным волосам. Он вздрогнул, но не ушёл от прикосновения. Это немного обрадовало меня. — Выслушай меня, пожалуйста… — надломленным голосом прошептал он. — Я… слушаю… — Мне потребовалась неделя, чтобы взять себя в руки и признаться тебе… В чём же он хочет мне признаться? В том, что разлюбил? Мне не очень хочется сейчас это слушать. Я попыталась оттолкнуть его, но ничего не вышло, он намертво вцепился в меня. — Чанёль, прошу, не надо ничего говорить… умоляю… только не сейчас… — затараторила я еле слышно. — Если не скажу сейчас, то не смогу сказать никогда. Я вряд ли снова смогу на это решиться… — Ча… — Прошу… — перебил он меня, — выслушай… молю… Что мне делать? Я не хочу слышать слов о расставании, не хочу знать, что он меня больше не любит. Не хочу… но я не могу сказать ему нет, когда он говорит это таким голосом. Совсем не могу. — Х-хорошо, — сбивчиво ответила я. Некоторое время он молчал, но, когда он начал говорить я сильно пожалела, что не остановила его, не оттолкнула. Лучше бы я ничего не слышала! Не единого слова! Ну почему я не глухая? Боже почему? Каждое его слово, словно нож в сердце. Он уже давно не сдерживал эмоций. Он плакал, уткнувшись в мои колени, а я безжизненным взглядом сверлила его макушку. — Прости меня моя любовь. Я не хотел изменять тебе… милая я правда не хотел. Как бы я мог? Я так сильно люблю тебя. Так сильно, что мне хочется умереть прямо сейчас. Я не имею права вот так обнимать твои ноги, говорить с тобой или видеть тебя… К чему теперь все его слова? Я ничего больше не хочу слышать…