Эндорфины

Приземлило ударом тока. Слышал, что больно. Но думал, насколько? На общем балконе кутила паскуда. Куда бы зашиться там, где менее людно.

      Реалити закончилось, но вопросов меньше не стало, а ответы на эти вопросы озвучивать было страшно. Думали, что эти ответы разрушат нашу связь. И это слово Друзья почти описывао их жизнь. Правда, друзья не засыпали в объятиях друг друга. Друзья, обычно не ревнуют. Друзья не пытаются сбежать вдвоем, чтобы провести время наедине.       И Крис до ужаса надоело быть просто друзьями, но Анисимов или, правда, думал, что любовь не для него либо слишком любил свободу и совсем не любил Кошелеву. А Кристина переживала и понять никак не могла, что же он к ней чувствует, ведь уже даже Назима говорила, что они ведут себя как влюбленные. А Назима в этом точно понимала больше Кошелевой. С такими мыслями Крис шла в бар, где должны были сидеть Серёжа с Максом, чтобы забрать своего друга прогуляться и наконец-то расставить все точки над i.       Она заходит в бар и останавливается недалеко от столика парней, которые обсуждали что-то очень громко. Макс размахивал руками, и явно был чем-то недоволен. — Ты не понимаешь plc она не для меня. Точнее я не для неё. Я не люблю её как девушку, совсем другое к ней чувствую. — он почти кричит это все в лицо Серёжи, весь агрессивный и заебавшийся. И краем глаза замечает знакомые ноги, поднимает глаза и видит свою мартышку, у которой глаза мокрые от слез и щеки тоже. Понимает, что слышала она все, думает, что так даже лучше. Сердце, правда, разрывается от такой картины, но коньяк точно должен это заглушить. Трущев тоже замечает Кошелеву, из-за стола поднимается, увести её хочет, успокоить, объяснить слова друга. Но она убегает прочь из бара, а потом и из отеля.       Ей нужно побыть одной, вот и те самые ответы, которые она никак не хотела знать. Уж лучше бы все оставалось как прежде. Но это жизнь и иногда когда человек любит в ответ он не получает взаимности. Крис было больно, слез не было, кончились все. Она сама не заметила, как оказалась на берегу. Погода была прекрасной, ночной бриз обдувал молодое тело, помогая успокоиться и попытаться забить. Она не знает, сколько так простояла на берегу. В этот момент она была рада, что рядом было море, оно ведь могло успокоить Анисимова, значит и её боль обязательно заберёт. Сначала будет больно от соли, но потом обязательно станет лучше.       Кристине девятнадцать, а за ее спиной уже телевизионный проект, контракт с одним из самых крутых лейблов и разбитое сердце. И от последнего выть хотелось, кричать о несправедливости и разбить хоть что-то, чтобы легче стало. А ведь думала, что давно научилась с эмоциями своими справляться, слабость показывать ненавидит. За слезы свои перед ним корит себя. Последние остатки самообладания собирает, и последний взгляд на море бросает, мысли глупые из головы выкидывает, ей ведь не о любви думать надо.       Идти в гостиницу желания не было, хотелось домой, к друзьям, которые всегда ее понимали и принимали, только они слабой ее видели, после очередного расставания с Сережей или ссорой с мамой. Но сейчас все друзья были далеко. Она решение глупое принимает, алкоголем боль эту ноющую заглушить. Такси ловит и просто в бар отвезти просит. Телефон от звонков разрывается, но мартышка его на беззвучку ставит и Назиме смс пишет, что с ней все хорошо, и чтобы не ждала сегодня. Звонки, правда, это не останавливает, но Крис решает об этом сегодня не думать. Ей сегодня только себя жалеть хочется, и найти в чем раствориться можно.       В баре сразу вино заказывает, к другим напиткам непереносимость к сожалению. Ей правда пары бокалов хватает, чтобы легкость такую нужную ощутить. Но пить не прекращает, боится, что боль опять ее в этот вечер настигнет. Она Свободу из своего организма пытается вывести, из вен и артерий вымыть.       Девочка даже не думает, что Трущев с Назимой уже всех на уши поставили, пытались конечно скрыть пропажу мартышки, но поняли, что своими усилиями не справятся. А Лена, Фадееву обещает ничего не говорить и вместе с ребятами Крис ищет. Анисимова в номере с Никитой и Софи оставили, чтобы глупостей не натворил. Трущев плохую компанию посреди ночи будит и просит по барам и клубам проехаться, а те отказать не могут, да и девочку найти надо было. Назима вместе с Сережей уже 3 клуб объезжает, трясется вся, тревожно слишком, малую одну в таком состоянии оставлять. А Трущев злиться. На себя, на Макса и на саму Кошелеву тоже. Обещает сам себе, что такую промывку мозгов ей устроит, что она так в жизни больше не сделает. — Сережа, а если с ней что-то плохое случится, она ведь за себя постоять не сможет, маленькая еще — в десятый раз произносит Нази. — Все хорошо с ней будет, парни, точно ее найдут или мы с тобой, домой ее привезем, обоим вставим потом, на путь правильный наставим — проговорил Трущев, руку девушки в знак поддержки сжимая. Сам до жути не успеть боялся, знает ведь, какие парни в клубах и барах Краснодара тусуются, сам таким был. — Никита тебе не писал? Макс, надеюсь, не знает, что Крис не в гостинице? — Он спит, как убитый. Завтра расскажем, когда домой пропажу привезем. Нази ты в этот бар со мной не пойдешь, он не самый лучший. Я быстро, обещаю — Сережа, я тут одна в неизвестности вся изведусь, я с тобой пойду, и не такое видела, сейчас главное малышку найти. — Позвони Софи и парням, узнай, может они что нашли, в этот бар я один пойду и это не обсуждается.       Трущев из машины выходит, к бару с яркой вывеской и слащавым, названием направляется «Секс на пляже» придумают же. Сразу к барной стойке идет, бармена о Кошелевой спрашивает, тот в сторону туалетов указывает.       Сережа через пьяные тела пробирается, только о Крис в этот момент думает. Радуется, что нашел ее, теперь главное, чтобы девочка глупостей натворить не успела. Дверь уборной открывает резко, внутрь пробивается, людей расталкивает. Но Кристины не видит, уже уйти собирается, у заднего входа, каре знакомое замечает, взглядом цепляется, быстрее дойти пытается, чтобы из виду малышку не потерять.       Кристину парень незнакомый к стене прижимает, целует, и платье задирает. Сережа парня от Крис отталкивает, в лицо ему шипит, чтобы убирался нахрен, пока он ему что-нибудь не сломал. Тот умным оказывается, сразу с глаз Сережиных пропадает, Кошелева же голову вниз опускает, стыдно до жути за себя становится. Боится осуждения в глазах друга увидеть, тошно становится до слез.       А сил сдерживать их нет, они из нее сами вырываются. Она по стене скатывается, на Сережу все еще глаз не поднимает. А тот злится, правда сам не знает на кого, рад только, что успел до того, как малышка дел натворила. Видит как девочке плохо, ломает ее Свобода, но спасти тоже только ему под силу.       Он бережно ее за плечи поднимает, обнимает, шепчет, что переживали за девочку все. На выход ее стремительно ведет. К Назиме, что девочку успокоить сможет и мозги на место поставить, он так не умел.       Джанибекова у машины взад вперед ходит, переживает теперь и за Сережу. Знала ведь, что с ним идти надо было. Но когда видит Трущева с Кошелевой, тревога наконец-то из ее сердца пропадает. Теперь —то она о Крис позаботится и долго еще от себя не отпустит.       Назима Кристину из рук Сережи забирает, обнимает и слезы в ее волосах прячет. Рада просто, что все обошлось. В машину ее на заднее сиденье сажает, к ней сразу же подсаживается. Та к ней жмется ближе, начинает понимать, к чему ее выходка привести могла. Знает, что завтра стыдно будет друзьям в глаза смотреть, да и не только друзьям. Смелости полдороги набирает, чтобы один единственный вопрос задать. Она свои глаза поднимает, в зеркале взглядом с Сережей встречается, произносит тихо совсем — Он знает? — голос предательски дрожит, но Трущев вопрос еще по взгляду ее понял. — Нет