Не всё то золото, что блестит

— Подай горчички… Подкинь сюда маринованных огурчиков… Э-э, не обноси меня, прошу! — монотонно напевал Ваня Рудской.       Это была его серенада Еве.       Положив на согнутое колено гитару, он немилосердно дергал струны, импровизируя громким фальшивым голосом. Вихры волос торчали в разные стороны после недавнего купания в озере, уши пламенели от солнца, придавая ему еще более комичный вид, чем обычно.       Ева сидела на скамейке возле раскладного столика и смеялась, откидывая свои светлые шелковистые волосы за плечо, уже слегка тронутое загаром. — Тебе только в опере петь, Вань, — шутила она. — А ты растрачиваешь на меня свои таланты.       Вечный клоун, он таращил глаза и прижимал руку к груди: — Разве ты не видишь, как я влюблен!       Кто-то фыркнул: — Рудской совсем мозгов лишился. — Не помню, чтобы они у него когда-нибудь были, — пошутил Даня Вегас, открывая банку с газированной водой. Неподражаемый Андрей Рэй, которого в числе немногих учеников выпускного класса пригласили на пикник, обратил в сторону Евы свои зеркальные темные очки: — Не понимаю, с какой стати малый, увлеченный такой хитроумной леди, как Ева, считается ненормальным?       Лица большинства присутствующих выразили изумление. Суперпопулярный, суперравнодушный Андрей обычно ждал, пока девчонка весь порог ему обобьет, прежде чем он снизойдет до нее. Неужели и он присоединился к хору обожателей сказочной Евы Миллер? — Хорошо, что Алиса за тридевять земель отсюда, — тихо сказала Диля, лучшая подруга Маши.       Они сидели за соседним столиком. — Она бы позеленела, несмотря на свой загар, если бы увидела, как они все вертятся вокруг Евы.       Маша подумала, что Диля в новом купальнике тоже привлекает к себе достаточно внимания. Хотя она не обладает ошеломляющей красотой Евы, ее блестящие волосы до плеч имеют свою особую прелесть.       Маша улыбнулась: — Раз Алиса этого не видит, значит, не обидится. — Ну, если Вова не собирается становиться членом фан-клуба Евы Миллер, то меня это тоже не трогает. По мне, так пускай она остается здесь хоть на всю жизнь, — сказала Диля.       Вова – ее постоянный друг. Он уже на первом курсе колледжа и был ее гостем на пикнике. — Да, я тебя понимаю. Я тоже поначалу слегка волновалась за Марка. Но разве можно обижаться на парней за то, что они на нее смотрят? Как на нее не смотреть? Она же чертовски красива!       Что касается Евы, ее, видимо, очень мало трогало всеобщее внимание. Она была одинаково приветлива и с девочками, и с мальчиками, болтая и подшучивая направо и налево, словно знала их всех давным-давно. И когда пришло время накрывать на стол, первая взялась за дело с большой энергией. — По-моему, она во всем уж слишком хороша, чтобы быть такой на самом деле, — сказала Диля, поливая свой гамбургер кетчупом. — Интересно, что чувствует человек, когда он такой неотразимый и все испытавший? — Если тебе действительно интересно, я тебе скажу, — протяжно сказала Карина Аракелян, мимо ушей которой не пролетало ни одно слово сидящих вокруг.       Она протянула руку через стол за солонкой и поднесла ее ко рту, словно микрофон. — Думаете, легко быть такой красавицей? Вообразите, что ваш телефон звонит день и ночь. Поклонники могут разбудить вас в любой час серенадами под окном. Тоскливая жизнь, скажу я вам. — А ты помечтай, помечтай, — захихикала Марьяна, сидящая рядом.       Темноглазая и загорелая Карина была по-своему привлекательна, но до Евы ей было очень и очень далеко.       Маша и Диля чуть не подавились гамбургерами, смеясь до упаду. Даже Марк присоединился к их веселью, зажав под носом вилочку для маринада, словно усы.       Маше никогда еще не было так весело на школьном пикнике. Погода выдалась что надо, вода в озере была превосходной, и все казались очень довольными. Даже мистер Коллинз, согласившийся взять на себя роль блюстителя порядка и безопасности на воде, был в прекрасном расположении духа.       Роджер Коллинз, куратор школьной газеты «Оракул» и учитель английского, – самый популярный учитель в школе. И это вполне понятно. Он выделяется среди других не только приятной наружностью и простотой в обращении. С ним всегда можно поговорить, поделиться своими проблемами в школе и дома.       Мистер Коллинз, в этот момент взявший на себя обязанности повара, раздавал шипящие гамбургеры вперемежку с безобидными прибаутками. Маша заметила, что Ева провожает глазами каждое его движение. Ну что же, в этом нет ничего необычного. Роджер Коллинз, без сомнения, самый интересный из всех учителей школы. Его волнистые рыжеватые волосы и прищуренные голубые глаза чуть-чуть напоминают одного знаменитого киноактера.       Когда с едой было покончено, некоторые, натянув сетку, пошли играть в волейбол. Через час они были уже готовы к освежающему купанию в прохладной воде. Ева прыгнула в воду раньше всех и стремительно поплыла к противоположному берегу озера. Диля и Вова устроили в воде веселую возню, которая тут же переросла во всеобщую баталию, не пощадившую никого из попавших под перекрестные брызги. Марк, изображая комментатора, сообщил Маше, что это не пикник, а морской бой.       Внезапно Элвис заметила в середине озера крошечную голову явно тонущего человека. — Мистер Коллинз! — закричала она не своим голосом. — Ева тонет!       Мистер Коллинз взглянул на озеро и в следующий миг был уже в воде, уверенно набирая скорость мощными гребками. Он как-то говорил Маше, что в колледже был спасателем. Скоро она с облегчением увидела, что он плывет с Евой к берегу, обхватив рукой ее за подмышки. И когда он наконец вынес ее из воды на берег, все разразились восторженными криками. Промокшая, казалось, каждой клеточкой своего тела, Ева с рыданием цеплялась за шею спасителя.. — Не знаю, как это получилось, — всхлипывала она. — Наверное, я заплыла слишком далеко. Мне свело ноги.       Мистер Коллинз попытался поставить ее на землю, но она еще сильнее обхватила руками его шею, уткнувшись лицом в широкую грудь. — Ой, мистер Коллинз, если бы не вы, я бы утонула! — Но теперь все в порядке? – спросил он. — Ну… почти что да. Я знаю, это глупо, но мне будет легче, если вы посидите со мной несколько минут. Я… меня прямо шатает.       Мистер Коллинз выглядел растерянным. — Если вам не по себе, пусть кто-нибудь отвезет вас домой. — О, нет-нет. Я не хочу, чтобы из-за меня кто-то уезжал. Притом мне уже гораздо лучше. Вы можете опустить меня на землю. Обещаю, что не упаду. — И она улыбнулась дрожащей улыбкой.       Мистер Коллинз не спорил. Сразу же выяснилось, что у Евы не будет недостатка в крепких плечах, на которые можно опереться. Как только мистер Коллинз отошел, ее окружило больше дюжины обеспокоенных парней, ревниво предлагающих именно свою поддержку и сочувствие. Один из капитанов футбольной команды, осторожно накинул на нее полотенце, а другой держал ее руку до тех пор, пока она не перестала дрожать. Стараясь развеселить ее, Рудской забренчал еще одну из своих самодельных песенок о прекрасной леди, пропавшей в море. Даже Андрей принял участие в общих заботах и поднес чай со льдом в бумажном стаканчике.       Машу охватило чувство смутного недоумения. Что-то было не так, и она усиленно старалась понять, что ее смущает. И вдруг вспомнила вчерашний день, когда они с Евой плавали в бассейне. Ева – такая сильная пловчиха. Как могло случиться, что она чуть не утонула? — Ты вся дрожишь, — заметил Марк, обнимая Машу за талию. — Да, она, можно сказать, висела на волоске.       Элвис взглянула ему в лицо и сразу позабыла свои мысли о Еве. Марк смотрел на нее сверху, и взгляд его был полон нежности. Волосы завились в мокрые колечки, капли воды блестели на загорелой груди. — Я просто радуюсь, что с ней все в порядке, — сказала Маша. — Если бы не мистер Коллинз… — Шутишь, что ли? Еще секунда – и к ней понеслось бы столько спасателей, что она не знала бы, куда от них деться. — Меня удивило, как он себя вел, когда вытащил её, — задумчиво сказала Маша. – Старался поскорей отойти. — Наверное, ему не нравилось, что все глядят на него, словно на большого героя. Некоторых это смущает. — Может быть. — Маша перестала думать об этом.       К чему тратить на неприятные размышления такой чудный день. — Все это неважно. Главное, с Евой все хорошо.       Марк оглянулся на сгрудившихся вокруг Евы обожателей. — Это точно, судя по толпе. А важно совсем другое. — Он нагнулся и поцеловал её. — Все ли хорошо с тобой? — Не знаю. — С притворной слабостью она прислонилась к парню. — Наверное, мне необходимо оживление «рот в рот».       На этот раз губы Марка долго не отпускали ее губ. — Ну как, теперь лучше? — прошептал он ей в ухо. — Я скажу, когда будет достаточно. Он засмеялся: — Ах ты, эксплуататорша!       Через несколько минут, когда они шли, держась за руки, вдоль кромки озера, Маша задумчиво сказала: — Интересно, что сейчас делает Алиса?       Её не покидало смутное беспокойство за сестру с тех пор, как Ева призналась, какие у нее родители. Хотя Алиса далеко не из тех, кто нуждается в опеке. — Зная Алису, можно с уверенностью сказать: все что угодно, — ответил Марк. — Разница только в одном – на этот раз ты не будешь в этом замешана.       Она поняла, что он намекает на все те случаи, когда ей приходилось вызволять сестру из самых невероятных затруднений, принося себя в жертву. Марк не одобрял такой самозабвенной преданности Алисе, но уже по опыту знал, что говорить об этом надо очень осторожно. Несмотря ни на какие выходки Алисы, сестра оставалась ее ревностной защитницей.       Маша вздохнула: — Мы, по крайней мере, можем быть уверены: чем бы она сейчас ни занималась, у нее исключительно интересная жизнь.