Петь шёпотом

Эта ночь глубокая, поздняя и какая-то совершенно беспросветная. На столе остывают кружки из-под выпитого вмиг кофе, лежат разбросанные бумаги. Диванчик, сидя на котором, обычно излагают свои истории клиенты, для двоих слишком узок, и уместиться на нём можно, лишь крепко обнявшись. Это, в общем, не минус, а вовсе даже плюс — Рита усмехается своим мыслям, обнимая Никиту крепче. Стук сердца аккомпанирует его песне. «I'm just a bad boy, long long ways from home. I'm just a bad boy, long long ways from home…» Никита поёт ей шёпотом, на грани слышимости — её слух слишком тонок, и она слышит его чуть по-другому, этот старый, с ментоловым каким-то привкусом блюз. Можно позволить себе петь только так, тихо-тихо, чтобы все эти слова принадлежали только ему и Рите, так часто делившей с ним наушники. «But I ain't got nobody to bury me when I'm dead and gone» Никита на секунду перестаёт петь и целует Риту в уголок губ. Слово «dead» стынет на его губах могильным, уже изведанным, холодом. «Well I'm the cat that scratches and I'm like a dog that bites. I'll be your box of matches, baby, when you need a light.» Пальцы Риты ерошат тёмные Никитины вихры молчаливым ответом, благодарностью за песню. — Ты не один такой. Я ведь тоже кошка и у меня тоже есть когти… Тянется поцеловать, досказывая остальное: «Мы друг у друга есть. Ты светишь мне; я сделаю то же самое для тебя. Мы словно бы блуждаем во тьме… Только, я прошу тебя, пой мне, пожалуйста, пой…» «I'm just a bad boy, long long ways from home. I'm just a bad boy, long long ways from home…»