О кофе и неправильных кинофильмах

      Утро добрым не бывает. Особенно то, которое начинается с насильственного пробуждения – такое утро не может быть добрым по определению. Сегодня у меня был законный выходной, и, как и все нормальные люди, я собиралась провести первую его половину в кровати. Но звонившему чувство такта и, видимо, инстинкт самосохранения, были незнакомы. Кто бы это ни был, он был весьма упорным и не сбрасывал звонок, так что телефон горланил уже второй куплет поднадоевшей песни.       Мысленно проклянув свою рассеянность, из-за которой я забыла вчера включить беззвучный режим, я преодолела себя и дотянулась до тумбочки одной рукой. Спросонья едва не уронив телефон, я всё же ответила на звонок:       – Мм?       – Так и знал, что ты ещё спишь. Проснись и пой, соня! – в моё ухо вещал до неприличия бодрый голос.       – Кагари? Ты чего звонишь так рано?       – Вообще уже почти одиннадцать, чтобы ты знала. Давай, оторви себя от кровати и открой мне дверь.       – Чего? Какую ещё дверь? – я никак не могла проснуться окончательно и понять, что происходит.       – Входную твою дверь, блин, не тормози. Я и так замёрз по дороге, а у тебя ещё и на лестнице сквозняки, брр!       – Ты в курсе, что ты жестокий и нехороший человек? Я спала и никого не трогала, а тут ты...       – Да-да, потом выскажешь, только сначала запусти меня внутрь, – он нарочно меня подначивал.       – Сейчас, – буркнула я и отключилась.       Сев в кровати, я ещё немного мысленно посетовала на жизнь. За что мне это рыжее недоразумение? Сунув ноги в домашние тапочки и набросив длинный кардиган, я быстро умылась, оценила вид в зеркале как «и так сойдёт» и пошла открывать. Повозившись в темноте коридора с замком, я потянула дверь на себя и тут же услышала звонкий голос:       – С днём рождения те-е-бя-я-я, с днём рождения те-е-бя-я-я, – распевал Кагари мультяшным голосом, держа в руке развязанный гелиевый шарик. В другой он держал пакет из супермаркета, к которому была привязана целая связка разноцветных шаров, а на лице его сияла довольная улыбка.       Недовольство тут же испарилось, уступив место веселью. Престарелая Хикару-сан, моя соседка, наверняка не ожидала такого «концерта». Я вдруг представила, что она подглядывает в дверной глазок и невольно прыснула – к стихийному бедствию под названием Кагари Шусей её жизнь точно не готовила.       – Давай заходи, сам же на холод пожаловался, – Кагари довольно ухмыльнулся. Я забрала пакеты и понесла их на кухню.       – Ты так и будешь в пижаме передо мной дефилировать? – стоя на одной ноге, он сражался с замком на ботинке.       – А ты что-то имеешь против цыплят? – я выглянула в коридор. Ну и что, что мне далеко не двенадцать лет, неужели мне нельзя иметь пижамку с цыплятами?       – Нет, что ты, разумеется, я всей душой люблю цыплят, но...       – Ну вот и не возмущайся тогда! Чай или кофе?       – Кофе. У тебя же есть молоко?       – Специально для тебя держу, – я рассмеялась. Это была почти что правда.       За годы нашей дружбы я уже давно выучила, что он пьёт кофе только с молоком и четырьмя ложками сахара. А учитывая ещё и количество сладостей, которые этот ходячий позитив поглощает каждый день, меня не покидали вопросы – как у него ещё ничего не слиплось и куда всё это уходит. Несмотря на все съедаемые конфеты, Кагари всегда был худощавым и таким же оставался, не прикладывая особых усилий. Мировая несправедливость весьма избирательна, надо сказать.       Я заварила нам кофе и подала на стол принесённый Кагари торт и заблаговременно припасённые вкусности. Так уж сложилось, что в моей квартире он чувствовал себя совершенно как дома, а значит, поспать мне точно не светит.       – Так уж и быть, смертный, королева оденется для тебя, – шутливо сообщила я Кагари, усевшемуся на диване. – Займи себя чем-нибудь, пока я приведу себя в человеческий вид.       – Слушаюсь и повинуюсь, – он отсалютовал мне воображаемой шляпой.       «Ну что за большой ребёнок»       Нет, на самом деле Кагари умел быть серьёзным, когда надо, и даже если с виду вёл себя беззаботно, то на деле был нешуточно сосредоточен. Мы общались уже довольно давно и успели стать хорошими друзьями. Этот рыжий наглец так легко вошёл в мою жизнь, что теперь даже сложно представить, что мне не названивают по утрам и не приходят без приглашения.       Я не особо любила наряжаться, скорее предпочитая удобство моде, поэтому и сейчас не стала вымудрять что-то особенно праздничное, а просто нацепила любимые джинсы и свою лучшую парадную футболку. Единственное, что нужно было сделать обязательно, так это тщательно причесаться – Кагари сделает кучу фото, невзирая ни на какие протесты с моей стороны. Вернувшись на кухню, я увидела, что парень заканчивает расставлять тонкие свечки по торту.       – Самое время имениннице загадать желание, – Кагари чиркнул спичкой и одну за другой зажёг все свечи.       Я выдохнула и, сосредоточившись, произнесла про себя желание. Самое заветное. Сердце билось тяжело, словно мне предстоит отвечать экзамен. Глубоко вдохнув, я сказала себе успокоиться и задула все свечки до одной.       – Ура-а! Улыбочку! Запечатлим торт, пока он целый, – Кагари занялся своим любимым делом – фотографировать всё, что в пределах досягаемости. – А вот теперь можно и поесть, – с этими словами он потянулся к торту.       – Да куда ж ты руками! Дай я отрежу хотя бы.       – Так с пальцев вкуснее, – произнёс он так, словно это был очевидный факт, однако в следующую же секунду переменился в лице и, хитро улыбаясь, протянул мне испачканный в креме палец. – Хочешь попробовать?       – Дурак. Взял и торт покалечил. Вот и ешь теперь свой потыканный кусочек.       – Угу, я тоже тебя люблю, ворчливая женщина.       В груди что-то перевернулось, и я почувствовала, что рискую стремительно покраснеть, поэтому сделала вид, будто занята разрезанием торта. Он так легко произносит это, как нечто само собой разумеющееся, вот только... Вот только я всё не могу определиться с тем, что чувствую. Страдания уровня подростковой влюблённости, аж самой смешно. Но с этим парнем всё иначе. Мы дружим уже целую вечность, и я просто не представляю жизни без него, и поэтому боюсь. Боюсь, что только всё испорчу. Если я начну разговор, то это станет точкой невозврата – дружить как раньше, после того, как тебя отшили, явно не получится. Да и как вообще начать такой разговор? «Эй, Кагари, у меня тут для тебя новость, короче, я сохну по тебе уже кучу времени, но всё боюсь сказать, потому что не хочу быть отвергнутой, а у тебя как дела?» Бред. Если учесть, что он почти постоянно с кем-то флиртует по сети, он меня, видимо, даже за девушку и не считает. Я мысленно пожелала этим курицам держаться подальше. На всякий случай.       – Э-эй! Спутник вызывает Землю, приём, – парень пощёлкал пальцами у меня перед носом. – Ты сейчас коробку пропилишь с таким усердием.       Я чертыхнулась про себя – не хватало ещё накручивать свои же проблемы. Отмахнувшись от тяжёлых мыслей, я с сарказмом произнесла:       – И что б я без тебя делала?       – Совсем пропала бы без внимательного и заботливого меня, — наигранно-снисходительный тон, но в глазах – озорная улыбка.       – Сам себя не похвалишь, никто не похвалит, да, Кагари?       – Безобразие, никто не ценит, – с полным ртом вещал «внимательный и заботливый».

***

      Пожилая сотрудница кинотеатра уже давно недобро косилась в нашу сторону, но я решила, что мне можно, и продолжила громко спорить:       – Кагари, я требую моральной компенсации!       – За что?       – За обманутые ожидания и два потраченных часа моей жизни.       – Но ты сама мне в аэрохоккей проиграла, так что всё честно, выбор фильма был за мной, – парень явно раззадорился.       – Да мы бы в любом случае на него пошли – ты же мне все уши прожужжал, как будет круто, и потащил на сеанс, так что с тебя пицца! Я, между прочим, весь фильм болела за кудрявого паренька, а эта девица в итоге выбрала напыщенного идиота, – моему негодованию не было пределов.       – Господи, да фильм же вообще не об этом был, – простонал Кагари и взмахнул руками: – Мафия всего мира сошлась в войне друг против друга, а ты…       – Неважно, – я жестом оборвала его возмущения. – Почему никто никогда не ценит этих милых ботаников, лучших друзей главной героини? Он же очевидно лучший вариант, чем какой-то придурок с ветром в голове и настолько смазливой внешностью типичного красавчика. Да она от ревности с ума сойдёт, на него же точно девчонки вешаются в огромных количествах!       – То есть ты бы выбрала милого ботаника? – он явно забавлялся с моей реакции и нагло улыбался во все зубы.       – Я? Да причём тут это, я тебе в целом про стандарты говорю. И вообще, в отличие от меня, у неё хоть выбор был, – я выпалила ответ на эмоциях и только спустя пару секунд осознала, что именно сейчас сказала. Я собралась сделать вид, что ничего особенного не произошло, но Кагари будто услышал то, что хотел.       – То есть у тебя не было? Ну, и кто же тогда этот счастливчик? – он продолжал идти, смотря перед собой, но мне казалось, что он всё равно видит моё горящее лицо.       Вопрос застал меня врасплох. В голове внезапно стало пусто. Я понятия не имела, что ему ответить и как выкрутиться, потому что врать складно и убедительно я умела только по заранее сочинённой легенде. Легенды не было, да и врать Кагари мне не хотелось. После молчания с бешено колотящимся сердцем я решила ответить правду.       – Ты, – тихое слово затерялось в шуме людского потока, но он видимо услышал и остановился. Я тоже перестала идти, но не могла заставить себя поднять голову и посмотреть на него.       – Чёрт, ты меня чуть не убила, ты в курсе? – в голосе парня прозвучало огромное облегчение.       «Что?»       Я подняла взгляд и увидела его улыбку.       – Знаешь, если бы ты назвала кого-то другого, я бы с ума сошёл, наверное, – он неловко взъерошил и без того торчащие рыжие волосы.       – Дурак, – буркнула я.       Дурак, потому что спровоцировал, потому что столько времени молчал, потому что такой невыносимый и непрошибаемый упрямец... Потому что Кагари, вот почему. И именно этого дурака я не променяла бы ни за что на свете.       – Пойдём, – он протянул руку, – с меня же пицца, так?       Я обхватила узкую тёплую ладонь:       – И кола.       Кагари засмеялся:       – И кола. Маленькая вымогательница.       – А ты бессовестный манипулятор.       – Ага, я тоже тебя люблю.