На горизонте

Дрожь в руках. Страшно. Хочет вдохнуть горячий приторный воздух и закричать. Громко-громко. Чтобы они услышали, пришли. Поддержали, как только они умеют. Пусть хотя бы приснятся. Увидит их, бросится в объятия и прижмет к себе. Не отпустит. Почувствует их живое – по которому плачет по вечерам - прикосновение хотя бы на мгновение. Даже если эта мечта потом растворится на глазах, сквозь пальцы проползет витиеватым дымом, обволакивая ее хрупкую кисть. А затем выпорхнет в щель, будто и не было. Леви ждет. Очередной рассвет уже вот-вот наступит. Какой по счету? Пятидесятый? Сотый? Не знает, давно сбилась со счета. Не любит она эти цифры с детства. Именно поэтому не считала, сколько погибло из ее гильдии, сколько знакомых. Незачем ей это. Главное, что имена известны. Леви мысленно прощается с почти минувшей ночью. Еще жива. За ее хрупкой спиной полегли тысячи более сильных, более отважных. И даже те, кто держался за эту жизнь до последнего, задыхались у нее на глазах. Кричали что-то о желании проснуться и забыть весь этот кошмар. Она видела, как сильные духом ломались, словно какие-то хрупкие спички. Леви слышит еще один крик. Должно быть, уже мертв. Глупый. До сих пор не понял, что бесполезно кричать о помощи? Не из-за боли ведь – в этом мире все вовсе уже и забыли, что это такое. Здесь теперь каждый сам за себя. Леви вздрогнула, вспомнив вчерашнее утро. Каким чудом она смогла защититься от того ополоумевшего старика, до сих пор не понятно. Инстинкт самосохранения сработал или просто вовремя отскочила, когда он чуть не перерезал ей горло – смешно становится, хоть тогда и вдохнуть не могла. А теперь жалеет, что убила его наспех сотворенным заклинанием. Теперь хочется, чтобы ее собственная кровь потекла живым потоком по чьим-то дрожащим рукам, а сама она, как говорится в легендах, присоединилась душою к давно павшим товарищам. Леви жмурится от первых лучей, устремившихся на выжженную почерненную землю. Еще одно утро в теперь ненужной жизни. Она живет от рассвета до рассвета, не замечая, как меняются времена года – пожар на горизонте горит одинаково ярко, что под проливной, хлестающий по коже дождь, что под грязно-белый, смешавшийся с пеплом снегопад. А ей ничего не остается, как сидеть в найденной обители, дрожа от очередного рыка, содрогающего и без того рухлые стены. Леви сжала руки. Сейчас она мысленно обращается к Мастеру. Еще перед тем, как все вступили в бой, он приказал им то, чего не выполнило большинство - выжить. И тогда она поклялась себе, что если выберется из этого адского хаоса, постарается это сделать. Будет встречать рассвет за рассветом, надеясь, что в будущем сможет рассказывать детям о гильдии, которая прежде была наисильнейшей в королевстве. Леви сжала руки, когда вновь перебрала список погибших у себя в голове. За спиной раздался шум. Резко подскочив, она уже приготовилась нанести смертельный удар незваному гостю. У двери стоял мужчина в длинном темном плаще с капюшоном, скрывавшем его лицо. Он не двигался, а лишь упрямо смотрел ей в глаза, будто стараясь что-то сказать. Леви даже показалось, что уже где-то встречала этот взгляд. Стойкий, непоколебимый, стальной и испуганный – как у всех сейчас. Она чуть успокоилась, но продолжала следить за движениями незнакомца. Тот медленно поднял рукав на левом плече – там виднелась черная метка гильдии. Ее гильдии. - Ну, здравствуй, - голос, до боли пробивающий ее грудную клетку, заставляющий сердце биться что было силы, - мелкая. Пытается что-то сказать, но не получается – хрипит, заглатывая ручьем текущие слезы. Он неспеша стягивает капюшон. Ухмыляется, как всегда. Тоже в шрамах, тоже на лице отчетливо видится страх. Быть может, видел еще больше смертей, чем она. Леви смеется – ну конечно, больше, ведь не сидел на одном месте. Наконец-то с губ срывается еле слышный возглас: - Ты все-таки выжил, - громко всхлипывает, устало протирая заплаканные глаза, - я… Я верила, Гаджил. - Я тоже, - чуть осмелев, маг подходит к ней ближе и уже своей рукой подбирает стекающие слезы, улыбается, - хорошо же ты здесь устроилась. - Самый безопасный город, - запинается на последнем слове, понимая, что население здесь далеко не городское, - что тут сказать, - пожимает плечами, а затем обессилено кидается ему на шею, но как и раньше не дотягивается. Приходится прижаться к его часто вздымающейся груди и обхватить трясущимися - не то от радости, не то от холода – руками его крепкие плечи. Впервые за несколько месяцев она прикасается к своей ожившей мечте. И тонет в запахе гари, что пропитала его волосы. - Задушишь, - Леви понимает, что ему больно и нехотя отпускает, боясь представить, что как в кошмарах он враз растворится от легкого дуновения ветра. - Я все равно счастлива тебя видеть, - заглатывает очередной всхлип и устало вытирает влажные глаза. Он беззвучно кивнул и теперь сам прижал ее голову к себе, уткнувшись носом в ее бледно-синие волосы, что когда-то были подобно чистому небу. - Обещал ведь, - ухмыляется. Леви вспоминает тот день, когда Гаджил приказал ей бежать. - Я думала, что ты это просто так сказал, - отвечает поникшим голосом. А потом в голове всплывают его слова о том, что потом он обязательно ее найдет. - Я никогда ничего не говорю просто так, - произносит по слогам, - запомни это. - Гаджил, - шепотом произносит она и чуть отстраняется, заглядывая в его глаза, - пообещай мне кое-что. Тот удивленно смотрит на нее. - Что? – а в воздухе витает пыль. Едкая, мутная, никем не замечаемая. Люди привыкли к запаху горелого человеческого мяса, к лежащим посреди площади десяткам трупов, вокруг которых то и дело кружатся насекомые. Привыкли к небу, поменявшему свой лазурный цвет на серо-черный, к пеплу, что смешался с городской пылью и кровью и пролетает в жилища беженцев. Люди привыкли к смерти, которая живет отныне за их спинами. - Пообещай, - Леви продрогла и потирает свои плечи, стараясь хоть чуть-чуть согреться, - что не оставишь меня. Гаджил молчит, опустив голову. - Ты меня слышишь? – она растеряно качает головой из стороны в сторону, прогоняя прочь дурные мысли. - Но ведь… - начал было он, но остановился и поправил черную прядь. – Я не могу. - Как я и догадывалась, - горько вздыхает девушка и медленно оборачивается к окну, за которым солнце уже ярко слепит глаза, - тогда просто выживи, - волшебник улыбнулся и поднял свой взор на ее хрупкую спину, на которой виднеется множество шрамов, - ради меня. Плечи дрожат. Голос тоже. Он уверен, что по ее бледным щекам уже стекают холодные слезы. - Обещаю, - Гаджил прикрывает свои глаза, стараясь скрыть влажные веки. Он не позволит себе, чтобы Леви увидела его слезы. Слезы, которые проливал не раз на иссохших пустынных землях, непонятно к кому обращаясь с просьбой, чтобы она была жива. Отворачивается и шепчет: - Ты тоже. Леви улыбается искренне - впервые за все время подчинения этой ужасной судьбе. - Обещаю, - она плавно подошла к поникшему магу и, поднявшись на носочки, прильнула к его сухим искусанным губам. Гаджил ответил на поцелуй. В воздухе чувствуется запах надежды, которую потеряли уже многие, но люди слишком привыкли казаться слабыми. Люди слишком привыкли забывать о собственных чувствах.