***
Солнце забралось в ее комнату через щель в задернутых шторах. Но Динка уже не спала. Дине Любич сегодня восемнадцать. Пять лет прошло с того самого ее тринадцатилетия, в которое Руи… — Обещал… — вздохнула девушка. Дине Любич восемнадцать. Дина Любич выросла. Она больше не завязывает два хвоста, предпочитая вместо них заплетать косу и украшать ее иногда цветами. Волосы отросли, и Марина в шутку называет ее «Рапунцель». Динка хорошеет с каждым годом, и с каждым же годом в глазах ее становится все больше печали. За два года немереное ее количество залегло мрачной тенью на лице. Мироискатели разбрелись кто куда — оглушенная горем Динка даже не искала никого из них, оставшись жить с вновь обретенным отцом. Знала только, что Сэй поступил в университет, Мика перешел в другую школу после исчезновения Руи, Марина вышла замуж за Виктора и живет теперь в Новохараминске вместе с ним. Антон живет где-то в Артамире, Рута — там же. Про их отношения не слышно ничего. — Значит, ты перестанешь называть меня малявкой, когда мне исполнится восемнадцать. Только не вздумай об этом забыть, ты пообещал! — Пять лет — это целая вечность. Ты сама забудешь к этому времени. У детей плохая память. — Не забуду. Ни за что не забуду. — Узнаем через пять лет. «Предатель, » — вдруг совершенно по-детски обиделась на Руи Динка. — «Пообещал и ушел.» И с днем рождения ее поздравлять некому, кроме отца и парочки подружек, с которыми она договорилась встретиться в парке днем.***
Динка поплотнее запахнулась в серое пальто. Холодно. День рождения прошел весело. Прогулка по городу — все-таки достроенный Новохараминск даже интереснее лежащего в руинах Хараминска — посиделки в новомодном кафе и, разумеется, подарки. Ничего особенного в блестящих пакетах не было — косметичка, плеер и удобные заколки-крабики. Погрузившись в свои мысли и воспоминания целиком, девушка не заметила, в какой момент на нее повеял теплый бриз, а под ногами зашуршал песок. От неожиданности Динка выронила из рук пакеты, и в этот миг кто-то закрыл ей ладонями глаза. — Угадай, кто, — горячее дыхание коснулось волос и шеи. — Ру… Руи? — жалобно всхлипнула Динка. Он не ответил, но осторожно убрал руки. Динка резко повернулась, уткнулась лицом в рубашку цвета охры и окончательно разрыдалась. Кажется, на этот раз он не был против — гладил ее по спине и волосам, обнимая за талию. — Динка, Дин, не плачь, все хорошо, все в порядке… — шептал он. Динка только мотала головой, захлебывалась слезами и цеплялась за него руками — совсем как маленькая. — Т-ты… Как ты… Зачем ты… — у нее не было слов. — Глупышка, — улыбнулся Руи. — С днем рождения тебя. Динка подняла на него покрасневшее от слез лицо. Надо же, совсем не изменился. Даже… — А тебе сейчас сколько лет? — с подозрением спросила она. — Восемнадцать, — просто ответил Руи. Динка засмеялась от неожиданности. Ну ничего себе! Руи, такой вечно весь из себя взрослый и серьезный, сейчас ее ровесник! Стоит, улыбается, руки в карманы спрятал, взъерошенный, веселый — совсем как мальчишка! Опустилась на песок, сбросив пальто на землю рядом, и закрыла глаза. Она так скучала, что готова была обнять весь мир сразу. Хотя вроде бы только что это и сделала. Руи сел рядом с ней. Перебирал в руках смоляные пряди, слушая последние новости, задумчиво кивал головой, иногда задавал вопросы или бормотал себе что-то под нос. Совсем как раньше. Только не было в нем раньше этой странной нежности и теплоты, хотя здесь, он говорил, даже зимы никогда не бывает. — Не бывает ведь, да? — вслух спрашивает Динка. — Чего — не бывает? — растерянно переспрашивает Руи. — Зимы, — объясняет она. — Ты говорил. — Да, точно. Говорил. — Руи снова улыбается. — Для тебя — не бывает. Никогда. — Здорово. — Динка поднимается с песка и садится напротив Руи, так, чтобы можно было смотреть ему в глаза. Цвет моря и неба. Динка приподнимает уголки губ, Руи прищуривает глаза. Гляделки, значит, да? Динка снова выигрывает. Выигрывает и победно смеется, но взгляд, наверное, все равно виноватый получился — только встретились, а она опять за свое. Но Руи не против. Он просто смотрит на нее — долго-долго. Девушка не удерживается и проводит рукой по его волосам. Мягкие, гораздо мягче, чем у нее. Руи хватает ее руку и ненадолго прижимается губами к запястью. Динка смущается, и он, увидев алеющие щеки, отпускает руку. В его глазах вспыхивают озорные искорки. Нет, это точно другой Руи. Слишком счастливый. Руи двигается чуть ближе и снова обнимает Динку за талию, но сейчас — по-другому, еще нежнее. Заглядывает ей в лицо, приподнимая за подбородок. Она чувствует легкую дрожь от осторожных прикосновений, прикрывает на секунду глаза, чтобы сделать глубокий вдох… Губы у Руи тоже мягкие, с привкусом морской воды и соли. Холодные немного. Его руки лежат на ее талии, она своими зарывается в золотистые волосы, гладит по щекам и плечам. — Я люблю тебя, — шепчет он, мягко отстранившись, глядя ей прямо в глаза. — Люблю, Дин. — Я тоже. Тоже тебя люблю. Руи снова улыбается и одним легким движением стягивает резинку с ее волос: — Искупаемся? Ты ведь так хотела…***
— Ты снова уйдешь? — прямо спрашивает, когда они уже стоят на берегу в обнимку. Все равно, что мокрая футболка облепила тело и ничего не скрывает. Руи и вовсе без рубашки. — Нет. Ни за что, — отвечает он, устремив взгляд в небо. — Не оставишь меня. — Динка прижимается лбом к его плечу. — Не оставлю. — Никогда? — Никогда. — Обещаешь? — Обещаю, — уверенно отвечает он и Динка тонет в следующем поцелуе. А затем Руи тянет ее за собой на теплый песок… Все равно, сколько пройдет времени. Они будут влюбленными, будут счастливыми — здесь и сейчас. И никто не посмеет им мешать.