Детектив в Каменаши

      Девушка вздрогнула и инстинктивно обняла себя за плечи. Мурашки с новой силой забегали по женскому телу. Микс, состоящий из страха, холода, гнева, обиды, негодования, просто взорвался изнутри. «Чёртов Шу! — нижняя челюсть напряглась. Зубы сомкнулись до боли. — Ненавижу!»       Она решила попробовать вернуться назад к дороге, но сомнения брали своё. Слишком много поворотов и развилок было впереди. Но другого выбора у неё не было. Попытка — не пытка.       Мари поверила, что Сакамаки действительно оставил её здесь совсем одну на милость судьбе. Хотя в душе теплилась слабая надежда, что всё это лишь игра на струнах человеческого страха. Но вампир был настолько серьёзен и суров, говоря слова напоследок, будто бы это действительно конец. Вера с каждым новым шагом покидала Мари. Лесные шорохи подливали масло в огонь. Детектив, постоянно вздрагивая, осматривалась вокруг, ища глазами источник зловещих звуков.       — Надеюсь, однажды твоя бессмертная душонка, Шу Сакамаки, нахрен вылетит из тела и попадёт в преисподнюю! — бурчала она себе под нос, бросаясь ядовитыми словами в сторону старшего сына короля вампиров. — Уверена, для тебя и твоих братьев в аду готовы отдельные котлы!       Мари уже совершенно не соображала, куда идёт. Сомнение на сомнении: правильно ли повернула, знакома ли развилка, встречалось ли это дерево раньше. Но она продолжала идти вперёд. «Господи, как же больно!» — сердце бешено колотилось в её груди. Конечно, таблеток под рукой не было. А дыхательные упражнения не давали нужного успокоительного эффекта. Перед глазами Ямады начало всё плыть, в ушах загудело, в голове зазвенело — полная рассинхронизация тела с пространством.       Шу никуда не пропал. Каким бы монстром он не был, но оставить смертную женщину одну в глухом лесу — нет, это не про него. Вампир наблюдал за происходящим со стороны. Ситуация его забавляла, особенно её ругательства в его адрес. Но ухмылка сразу же исчезла с лица Сакамаки, когда Мари начало шатать при ходьбе. Он сразу решил прекратить своё глупое занятие.       — Всё, женщина, успокойся, — Сакамаки появился сзади неё и приобнял за талию, притягивая к себе.       — Пошёл ты нахрен! — воскликнула Мари, резко вырываясь из рук парня. Она была очень зла. — Что за ребячество?! Что за игры с человеческой жизнью?! — её глаза вспыхнули в ночи. Увиденное привело парня в шокированное состояние. — Я у себя одна! И я не позволю, чтобы такой чёрт, как ты, играл со мной в свои глупые игры! — сердце Ямады сокращалось слишком быстро. Кровь циркулировала с удвоенной скоростью по организму. На щеках появился яркий румянец, да и в общем кожа покраснела, появилась испарина — это ненормально. Девушку трясло от высокого давления и колотящегося сердца.       — Да, ты права, — мягко произнёс Шу, осторожно подходя ближе. «Чёрт возьми, — пронеслось в его мыслях, — глаза дьявола, не меньше». — Иди ко мне, — он хотел только одного — успокоить её, — я сожалею, — искренне произнёс вампир.       Мари опешила от осознания, что кровопийца напротив признаёт свою вину и так ласково и трепетно обращается к ней. Злость медленно начала отступать. Свечение глаз стало не таким интенсивным, они постепенно приобретали свой привычный вид. Сакамаки осторожно и очень нежно прикоснулся к плечам девушки, желая обнять её. И она позволила это сделать. Шу прижал её к себе и аккуратно начал поглаживать по спутанным волосам на макушке. Ямада опустила голову и уткнулась носом в мужскую шею. «Честное слово, я не знал, как подступиться к этой разъярённой женщине, — блондин облегчённо выдохнул. — Неизвестно на что она способна, поэтому лучше уступить ей сегодня». (Комментарий от автора: Шу просто ссыканул, что ему прилетит 😂)       — Ты, главное, не волнуйся, — Шу приподнял брови, слегка наклонив голову. — Ладно, много времени потеряли. Пойдём. — он разорвал объятие, но сразу же взял её за руку.       Сакамаки больше не тащил девушку за собой, словно какой-то тяжёлый мешок. Он шёл наравне с ней, во всяком случае очень старался придерживаться её темпа. Мари медленно шагала, опустив голову и смотря под ноги. Она не решалась поднять глаз. Да и внутри неё происходило что-то странное, будто бы внутренности сжимало и переворачивало. «Со мной что-то не так», — тревога разрасталась в её душе. Вампир весь путь косился на неё, пытаясь понять, знает ли она, что происходило с ней со стороны. Его не отпускали мысли, что ей всё известно, и она просто играет в дурочку.       Наконец, дорога подошла к концу. Ребята упёрлись в высокую каменистую гору. Ямада непонимающе посмотрела на тупик перед собой, а затем перевела внимание на Шу. Вампир лишь вздохнул, заводя руку за один из камней. Неожиданно появилась проекция цифрового замка. Сакамаки уверенно ввёл последовательность цифр. Детектив следила за каждым его действием. С каждым новым числом глаза девушки расширялись всё больше и больше.       — 0888359? — прошептала она, не веря своим глазам.       — Да, — спокойно ответил блондин, — а что такое? — он заметил замешательство на её лице.       «Этот пароль — любимая комбинация цифр, используемая капитаном Акихиро, при отправке секретных материалов по разным делам, — Мари опустила голову, вспомнив важный факт, — он использует его абсолютно везде. Акихиро просто обожает эти несчастные семь цифр. Чёрт возьми!»       Камни затрещали, раздвигаясь в разные стороны, образовывая небольшой тёмный проход. Сакамаки уверенно прошёл вперёд и вытянул руку, ожидая девушку. Ямада неуверенно вложила свою небольшую, тёплую ладошку в крепкую, холодную, мужскую ладонь, а затем шагнула к нему. Как только она встала рядом с вампиром, булыжники вновь сошлись, закрывая выход на поверхность. Мари часто задышала, сильнее прижимаясь спиной к груди вампира. Ей было страшно. Она участвовала во многих делах и передрягах: ограбления, перестрелки, теракты, облавы и так далее. Но эксперименты над людьми, лаборатории, вампиры — это всё происходило с ней впервые.       Поверхность, на которой они стояли, начала опускаться. Сначала перед глазами была лишь темнота, затем пространство озарил яркий слепящий свет. Мари огляделась по сторонам. Квадратное движущееся вниз помещение, железные стены, пол и потолок, световые панели над головой. Она услышала звуки, характерные для лифта: стрекотание тока, перетяжка тросов, плюс, небольшая тряска.       — Это не главная лаборатория, верно? — шатенка решилась на вопрос.       — Верно, — блондин утвердительно кивнул. — Главное сооружение находится в Каменаши, прямо у нас под ногами. А это — второй по значимости бункер. Здесь находятся синтетики, прошедшие все клинические исследования первой фазы. Доброкачественные образцы, так сказать. И именно здесь Маэда появляется чаще всего. Видимо, ему больше нравится вторая фаза.       — Синтетики? Фазы? — с непониманием в голосе переспросила Мари.       — Да, — он тяжело вздохнул. — Существуют три лаборатории. В каждой происходит определённая фаза. Всего их три, как можно догадаться. В Каменаши проходит первая, здесь — вторая, в другом сооружение — третья, заключительная. Исследования ставят на девушках от шестнадцати до двадцати лет. И испытуемых, сумевших выдержать хотя бы первую фазу, называют синтетиками. Кстати, — он слегка улыбнулся, — так-то ты старовата для экспериментов...       — Чего? — она смутилась. — Мне ещё и двадцати двух лет нет!..       — Я в курсе, — Сакамаки усмехнулся. — Кажется, ты родилась в середине ноября? Семнадцатого?       — Именно, — Ямада удивлённо посмотрела на вампира. Она и не думала, что он запомнит такой несущественный момент. — А ты, когда ты родился?       — Десятого октября, — теперь парень был удивлён. Он уже и сам стал забывать эту значимую дату. День рождения в семье Сакамаки не является каким-то особенным днём, его не отмечают, как, в принципе, и любой праздник.       — Понятно, — коротко ответила юная особо, поймав себя на мысли, что она запомнит эту дату. — А в чём суть каждой фазы?       — Хм, не знаю, — лицо вампира нахмурилось, — я особо не вдавался в подробности, что к чему...       Послышался щелчок, после которого лифт остановился. Загорелась зелёная лапочка. Двери распахнулись. Мари, вся напряжённая, словно на иголках, шагнула вперёд. Перед ней предстал ослепительно белый коридор. Он был настолько меловым, что женские глаза с непривычки зажмурились.       — Какого чёрта настолько ярко? — выругалась Ямада, щуря глаза.       — Чтобы ты спросила, — усмехнувшись, бросил Сакамаки, обходя её. — Не отставай, — он быстро зашагал вперёд.       В конце коридора была железная массивная дверь. Подойдя к ней, вампир ввёл всё тот же пароль. Появился таймер обратного отчёта. Пять, четыре, три, два, один. Две двери разошлись в разные стороны, скрываясь в стене. Как только они распахнулись, в проходе появилась неказистая низкорослая сутулая женщина. Её лицо было настолько отталкивающим и угрюмым, что долго смотреть на него было невозможно. И от неё исходил запах больницы, лекарств, медикаментов и крови.       — Шу Сакамаки, рада видеть вас, — она улыбнулась, обнажая белоснежные зубы. — Хм, вы не один пожаловали?       — Керри, — как-то уныло и отстранённо отозвался блондин. — Сообщи Гото, что я прибыл и жду встречи. Быстрее начнём — быстрее закончим.       — Председатель уже ждёт вас, — она вновь улыбнулась, посмотрев Сакамаки прямо в глаза, после чего развернулась и направилась вперёд, — прошу за мной.       Шу направился за женщиной. Мари же немного отстала и плелась в конце, внимательно изучая обстановку. В воздухе витало спиртом, лекарствами, химией и хлоркой. А ещё отчётливо ощущался неприятная отдушка крови — пахло железом. Всё вокруг было абсолютно белым: стены, полы, потолок, мебель, даже одежда сотрудников.       По левую сторону от Мари находились боксы с маленькими окошками. Из некоторых выглядывали женские лица, цвет которых был очень бледным и серым. «У всех ядовито-зелёный цвет глаз, — подметила детектив. — У Изуми он точно такой же, хотя на фотографиях, прикреплённых к делу, оттенок совсем другой. Наверное, это какое-то побочное действие или что-то типа этого». Кто-то смотрел на шатенку с ненавистью, кто-то с надеждой, кто-то просто любопытно провожал взглядом.       По правую руку находились медицинские кабинеты. Они были полностью прозрачными. В одном таком помещении находилась молодая девушка, лежащая на кушетке и пристёгнутая к ней ремнями. Во рту у неё был кляп. Незнакомка что-то мычала и плакала. Вокруг несчастной суетливо толпились врачи. Один из них что-то фиксировал в каком-то чёрном журнале. Второй вводил через шприц какой-то препарат в шею подопытной. Третий светил ей фонариком в глаза. А четвёртый, он показался Мари самым суровым и безжалостным, торопливо набирал какую-то синюю жидкость в пробирку. Неожиданно незнакомец поднял глаза и посмотрел прямо на детектива. От этого взгляда шатенку прошибло током. На неё смотрел не человек, на неё смотрел монстр, сердце которого превратилось в камень. Отвернувшись, шатенка ускорилась, догоняя Сакамаки.       Троица подошла к небольшому кабинету, дверь которого была открыта.       — Чай, кофе? — Керри обратилась к Шу. А Мари она всем видом игнорировала, будто бы её и нет.       — Я не хочу, — Сакамаки устало вздохнул и посмотрел через плечо на шатенку, — что-то хочешь?       — Нет, спасибо, — Ямада отрицательно качнула головой.       Шу сделал глубокий вдох. Он делал над собой колоссальное усилие, чтобы не послать всё к чертям и не уйти прочь. Ему всё надоело. Но, к сожалению, его мнение никого не интересовало. Сакамаки зашёл в комнату. Мари собралась зайти следом, но Керри преградила ей путь и самодовольно улыбнулась.       — Что-то хотите сказать? — детектив приподняла бровь.       — Нет, — грубо ответила женщина.       Керри направилась в обратную сторону. Она нарочно задела Мари плечом, желая, что-то доказать. Но Ямада не придала никакого значения такому глупому выпаду с её стороны. Проводив взглядом женщину, она зашла в кабинет, закрыв за собой дверь.       — О, Мари, девочка моя!       По спине Мари пробежал холодок. Этот голос знаком ей с самого детства. Он принадлежит только одному человеку — Гото Маэда.       Внутри неё всё сжалось. Слёзы сами собой начали собираться в уголках глаз. Боль. Огромная боль пронзила душу. Сколько бы Ямада не готовилась к этой встрече, не прокручивала в голове всевозможные вариации диалога, она не была готова услышать знакомые сердцу два слова       «Девочка моя»       Так Мари называли только два человека — отец и крёстный.       Хён Ямада, отец Мари, считал Гото братом, другом, соратником. Какая бы неприятность не происходила, они всегда спешили на помощь друг другу. А если случалось, наоборот, что-то хорошее, то это счастье они переживали вместе. Как говорится, и в горе, и радости — всегда вместе.       Надеялась ли она, что слова Шу окажутся ложью? Разум смирился, а сердце верило. Но от правды не скрыться. Тот, кого она считала вторым отцом, на самом деле оказался безжалостным монстром в человеческом облике. Он самое настоящее зло. И как это принять? Пережить?       — Никогда, слышите, никогда больше так ко мне не обращайтесь, — она дрожала, как и её голос, — поверить не могу... — слёзы одна за одной покатились по щекам. Достигнув подбородка, они слетали вниз и разбивались об пол, оставляя мокрые следы.       — Ох, — Сакамаки устало вздохнул, прикрывая лицо ладонью, — можно без истерик, пожалуйста...       — Мари, пожалуйста, не делай поспешных выводов, — мужчина сделал шаг навстречу, — позволь мне всё тебе объяснить.       — Что вы объясните?! — воскликнула девушка, сжав кулаки. — Может, поговорим о девушках, которых я видела по дороге в этот чёртов кабинет?!       Внутри Мари поднялась буря. Она почувствовала, как кожу обожгло огнём, будто бы электрический импульс прошёлся по каждой клеточке её тела. Она слышала глухие и очень быстрые удары своего сердца. Дыхание участилось. Ямада посмотрела на руку — вены вспухли и пульсировали. За спиной мужчины на стене висел выключенный телевизор. Девушка увидела отражение через чёрный экран.       «Какого чёрта?» — пронеслось у неё в голове, когда она увидела на уровне глаз два горящих огня. Каждый из них светился двумя цветами, зелёным и серым.       — Ма ша́ Алла́х! — в голосе Маэда слышался небывалый восторг.       Гото не являлся японцем. Он родился и некоторое время жил в Стамбуле. А в возрасте пяти лет его семья переехала в Токио. Внешность мужчины очень цепляла глаз: чёрные, как смоль, волосы, карие глаза, аккуратная борода. Телосложение также было на высоте: высокий, статный, подтянутый для своих пятидесяти лет. Он придерживался мусульманской веры.       — Ты так похожа на свою мать, — Гото слегка наклонил голову, предаваясь воспоминаниям, — её глаза были такими же бездонными и чарующими...       — Кем была её мать? — Шу заинтересовался происходящим и серьёзно посмотрел на Маэда.       — Кажется, в вашем мире таких людей называют... чаровницы, насколько мне известно. Белая магия, проще говоря, — чёрные глаза слегка сощурились. — Зелёный цвет уже занимает больше двадцати процентов цветной оболочки, как было раньше. Он медленно, но верно стремится занять половину. Хм... полукровка, помесь человека и белой ведьмы, с задатками силы синтетика. Очень интересно...       Помесь... Звучит так, будто она собака, а не человек. Хотя, возможно, этот безумец разучился воспринимать живых людей людьми, он видит в них лишь мясо для своих безумных и бесчеловечных экспериментов.       Легкие обожгло от ненавистного чувства внутри. Эмоции бушевали в душе Мари. Они готовы были вырваться наружу немедленно, но она не позволяла этому произойти, сохраняя последние крупицы рассудка.       — По вашей милости я оказалась в Каменаши?! Акихиро тоже к этому причастен?! — ядовито поинтересовалась Ямада, морща нос.       Сквозь свечение Гото разглядел её глаза. Она смотрела на него, как на предателя. Взглядом, наполненным печалью, болью и ненавистью. Мужчине стало не по себе. Нет, он не боялся. Он чувствовал что-то другое. И это чувство обожгло его изнутри.       — Что же вы молчите? Язык проглотили?! — она с презрением смотрела на Маэда.       Мужчина напряжённо обошёл рабочий стол и присел в кресло. Шу также опустился на стоящий рядом стул. Мари же так и стояла у двери, злостно сжимая кулаки.       — Может, всё-таки присядешь, а? — Сакамаки раздражённо посмотрел на неё, а затем указал рукой на стоящий напротив себя стул. — Ты ведь хотела правды, так вот она... — он вальяжно расположился на своём месте, откинувшись на мягкую спинку массивного стула. — Осталось только... сесть, закрыть рот и тихо слушать, — произнёс вампир, чеканя каждое слово.       Тишина. Она не продлилась долго. Эта комната могла бы легко сойти за допросную. Она давила на подсознание своим белым интерьером, а яркий свет лампочек надоедливо светил в глаза. Потолочный вентилятор уныло вращал лопастями. Женский взгляд ожесточился. Беспристрастие и холодный ум вышли на первый план, отметая злобу и боль. Мари тихо подошла к столу и опустилась на стул. Её глаза уже не горели так ярко, они померкли, также как и её душа. Она готова слушать, но готова ли она услышать?       — Хён, как и я, с раннего возраста интересовался темой генной модификации человеческого организма, — сосредоточившись, начал Гото, — мы очень серьёзно изучили данную тему, она стала смыслом моей… его... наших жизней... Понимаешь? — он с надеждой посмотрел на крестницу. — Мечта перестала казаться чем-то недостигаемым, когда появилась Энджи... Твоя мать была ангелом во плоти и обладала соответствующей силой. Она согласилась помочь нам в нашем деле. На последние деньги мы открыли небольшое подпольное дело. Мы трое верили, что любую болезнь можно победить.       — Какая великая миссия, — Ямада вмешалась в его монолог, злостно усмехнувшись, — видела её плоды снаружи...       — Жертвы неизбежны, — Маэда развёл руками, нахмурившись, — Энджи, хоть и обладала сверхъестественными способностями, не могла помогать всем нуждающимся. Правила клана чётко гласили, что вмешиваться в дела людей нельзя. Она могла помочь, исцелить, спасти, но запрет есть запрет. Его нарушение грозило изгнанием или даже смертью. Но у неё была светлая голова. Ум этой женщины поражал меня. Она была очень сильным биологом. Мы смогли синтезировать препарат, побеждающий рак. Люди сами приходили к нам в качестве добровольцев. И мы помогали всем... — он мечтательно прикрыл глаза, — точно боги...       Шу, услышав его последние слова, опустил голову и усмехнулся. «Глупец, какой глупец», — Сакамаки сложил ладони в замок на макушке, расслабляясь. Он понимал, что разговор только начался, и самодовольные речи этого глупого человека ещё впереди.       — Деньги начали стекаться в наши руки. К нам обращались все... от самых низких и бедных слоёв общества до верхушки... Кто-то мог платить, кто-то нет... — тон его голоса становился утопичным и торжественным. На лице засияла безумная улыбка. Глаза широко распахнулись. — Но мы помогали всем!       «Боже, да он псих», — пронеслось в голове Мари. Женское лицо исказилось в гримасе непонимания и раздражения.       «Что я вообще здесь делаю?» — спрашивал себя Сакамаки, тяжело вздыхая. Его уши вяли от этих пламенных речей.       — Твоя мама была на седьмом месяце, когда её семья узнала, чем мы занимаемся. Они были против. Обвиняли нас во всех смертных грехах, — мужчина печально смотрел на Мари, пытаясь донести до неё каждую деталь. Он хотел, чтобы она поняла, прониклась. Ему не хотелось видеть эту ненависть в её глазах. Ведь он любил её, как дочь. — Её родня отказалась от неё. Забрали фамилию, свели метку, вышвырнули прочь. Но Энджи не сдалась. Она любила своё дело, любила Хёна, любила жизнь. И в это непростое время к нам пришёл Того Сакамаки.       Вампир, спокойно свидевшись на стуле, резко поднял глаза на Маэда, заинтересовавшись. «Ну, давай, удиви меня, идиотское ты отродье».       — Он хотел получить формулу, способную сотворить из человека некое подобие вампира. Но... сердце обязательно должно биться. Живой мертвец... Сказки? Нет, реальность! Энджи понимала суть, как бы Того не пытался завуалировать, исказить её, она уловила смысл с полуслова. Эта тема оказалась настолько обыденна и посредственна — вопрос пропитания. Бессмертный человек, кровь которого постоянно циркулирует, восстанавливается, обладает наивысшими показателями.       — Вечная кормушка, другими словами? — детектив не верила тому, что слышала.       — Но мы взялись за этот заказ. Энджи объяснила, что, если всё получится, тысячи человеческих жизней будут спасены. Жертвы будут, конечно. Но благодарю формуле они будут доведены до минимума. Понимаешь о чём я? — Гото неожиданно встал с места и быстро направился к шатенке.       — Нет-нет-нет, даже не думайте подходить ко мне, — Мари выставила руки перед собой. Он был ей противен. Огонь в глазах вновь усилился, немного напугав мужчину.       — Вампир останавливает свой выбор на ком-то... будь то просто жертва, возлюбленная и так далее... неважно... Но обращать никого не нужно, ведь после обращения кровь перестаёт самостоятельно синтезироваться, организм нуждается в энергетической подпитке. Но благодаря формуле мы получаем всё такого же человека, но обладающего бессмертием.       «Ну и ну... — вампир откровенно пребывал в шоке. — Это как раз в стиле отца. Очередное безумство ради какой-то чепухи».       Мари переваривала информацию. «Мой отец занимался такими вещами? Нет... бред...» Она не могла и не хотела верить его словам. Хотя разум твердил, что это весьма может быть. В детстве он запрещал ей заходить в кабинет, часто уходил куда-то с Гото, возвращался измождённым, уставшим.       В её памяти всплыли обрывки из детства. Ей было шесть, и она ослушалась наказа отца и всё-таки зашла в кабинет. Перед ней предстала целая лаборатория: всевозможные трубки, разноцветные склянки, анатомические рисунки, расчёты... Когда она рассматривала один из листков с каким-то медицинским заключением, Хён резко ворвался в комнату и буквально вышвырнул дочь вон.       Вспоминая всё это, в груди девушки застрял вздох, она потерялась в мыслях, забыла, как дышать.       — Мы синтезировали первый образец, но испытуемых не было, к сожалению, — Маэда с сожалением опустил глаза, — Того просил подождать, но Энджи не удержалась и решилась на эксперимент. Она ввела препарат себе... будучи в положении... — он запнулся, подбирая слова. — Мы отговаривали её, но всё без толку. Женское упорство, его не сломить.       — И? — произнёс Шу, приподняв бровь.       — Ничего, — мужчина внезапно вспылил и разозлённо продолжил, — ничего не случилось, не подействовало, так мы считали. Не подействовало на неё, но подействовало на тебя, — он указал указательным пальцам на Мари, — формула подействовала на ребёнка внутри. К сожалению, эксперимент оказался полностью провальным, ведь твоё сердце было поражено. Обследования, УЗИ — всё было в норме, врачи говорили, что ты полностью здорова, но это было до того, как Энджи уколола себя. После этого всё изменилось, побочка, — он сжал кулаки и ударил ими друг об друга. — И ты не обладала бессмертием! Исследования продолжились. Того выполнил обещание — испытуемые были найдены. Но, будь проклят её клан, они узнали о наших делах с Того Сакамаки. Они вынудили её отказаться от дела, от семьи, от всего. Она резко исчезла, не сказав ни слова. Всё эта Мэгги, несчастная бабка-покровительница!       — Всё, хватит! — детектив резко вскочила, не в силах больше всё это слушать. — Пошли отсюда! — цвет её глаз стал ярче, они горели от злости и гнева.       — Сядь и замолчи... — Сакамаки жёстко посмотрел на неё.       — Но, кто бы мог подумать, программа, заложенная в формуле, начала раскрываться с годами, — Гото подошёл к Мари, — эти глаза, их не стоит бояться, это особенность чаровниц — реакция организма на внешние раздражители, — он обхватил её подбородок, заглядывая прямо в глаза, — ты научишься контролировать это, не волнуйся...       — Убери свои мерзкие руки! — выкрикнула она с ненавистью, отходя назад.       — Мари, ты первый синтетик, — Маэда неуравновешенно улыбнулся. — Сначала появился этот зелёный цвет, как оказалось, этот эффект относится к первой фазе, затем окрепло сердце, да, ведь я прав? Ты изредка пьёшь препарат?       — Маэда! — Шу строго обратился к мужчине, видя, что девушка уже на пределе, её эмоции бьют через край. — Достаточно, — он слегка наклонил голову. — Подпиши эти бумаги, и мы уйдём.       — Я хочу рассказать ей о...       — А я сказал хватит, — Сакамаки высокомерно посмотрел на мужчину, — не забывайся.       Маэда встретился глазами с Шу. Он понял, что ещё хоть одно слово, и ему несдобровать. Мужчина послушно опустил голову и направился к рабочему столу.       Гото взял в руки бумаги, изучая содержимое. Перед ним был договор о вложении дополнительных средств в резервный капитал ГМГЦ. Мужчина быстро поставил свою подпись и передал папку Сакамаки.       «Я узнал, что хотел. Эта женщина не опасна. Белые ведьмы слабы, а синтетики... — рассуждал вампир про себя, — против нас они ничто».       — Отлично, — вампир поднялся со стула и направился к Мари, — пошли, — он грубо схватил её за запястье и поволок за собой.       Мари едва успевала за ним, уж слишком быстро он шагал по коридору, направляясь к лифту. Она обернулась через плечо, напоследок посмотрев на крёстного отца. Её глаза резко погасли, а по щекам покатились грозди слёз. Он навсегда умер для неё. В её сердце больше нет места для Гото Маэда.       Гото Маэда. Ему чужды такие чувства, как милосердие, сострадание, жалость. И, к небывалому сожалению, в руках этого безумца не одна человеческая жизнь, а тысячи несчастных душ. Но в безжалостном сердце таилось тёплое чувство к молодой девушке. Он тонул каждый раз при виде её прекрасных и таких необычных глазах. С чего же всё началось? Как давно нежный трепет обжигает чёрную душу?       Всё началось, когда он впервые увидел Энджи. Она стала для него всем: любовью, счастьем, смыслом жизни. Стоило только открыть глаза, как её образ сразу возникал в мыслях. И во сне, и наяву. Чаровница завладела его сознанием, душой и сердцем.       В один из тихих вечеров, мужчина решил признаться в своих чувствах. Он искренне верил, что она чувствует тоже самое, но…       «Гото, прости, но я не могу ответить тебе взаимностью... Давай забудем, хорошо? Я не хочу, чтобы такие глупости разрушили нашу дружбу. К тому же, мы работаем вместе. Прошу, не держи на меня зла... Да и не время обижаться друг на друга... Ты понимаешь?»       Мужское сердце содрогнулось, услышав её слова в тот день. Ему было очень больно оттого, что она сочла его чувства глупостью. Но он покорился судьбе, смирился. Не получилось — бывает.       Дни летели один за другим. Они продолжали видеться, работать вместе. Гото делал вид, что всё хорошо. Будто бы ничего не произошло. Признания не было, как и её отказа. Но… Через неделю Энджи и Хён объявили о свадьбе.       «Что? Хён, дружище, вы ведь даже не встречались. Какая свадьба?»       «Мы уже полгода вместе. Не афишировали просто, дабы не смешивать личное с рабочим»       Личное с рабочим... Его слова глубоко ранили друга. Всегда вместе, с самого детства. Никаких секретов.       Предательство.       Маэда почувствовал, будто бы его ударили кинжалом в спину. Значит, она отвергла его из-за него. И как же он не заметил чувств между ними... Хотя иногда мужчина ощущал химию, парящую в воздухе, видел взгляды, улыбки. Но не придавал этому никакого значения. Насколько же слеп он был?       Гото пытался понять, простить. Но чаша гнева перевесила благоразумие и доброту. Свадьба Хёна и Энджи — точка невозврата. Именно тогда он потерялся во тьме. Затаился, словно зверь.       Месть.       Притворная улыбка на свадьбе. Он поздравлял их от всей души, искренне, как казалось молодым. Хотя внутри всё переворачивалось. Ярость и гнев разъедали изнутри. Он выжидал нужного момента, дабы растоптать их глупую любовь. Они навсегда умерли для него.       Узнав, о беременности Энджи, мужчина возненавидел чаровницу ещё больше, также как и эмбриона в её животе. Ведь это существо — результат предательства.       «Витаминные капельницы, значит, — мужское лицо исказилось в усмешке. — Что ж, вколешь ей это, Мадина»       «Но, как же я могу...» — медсестра запаниковала, осознавая, что пузырёк напротив таит опасность.       «Ты же хочешь, чтобы твоя сестра поправилась? Хм, операция и последующее лечение явно влетят в копеечку... А я могу помочь, понимаешь?»       «Хорошо», — женщина послушно кивнула.       Маэда решился на безрассудный и отвратительный поступок — вколоть беременной женщине первый образец препарата, разработанного для Того Сакамаки. Он разработал формулу самостоятельно, тая процесс ото всех, ведь Энджи и Хён отказались браться за этот проект.       «Аморально! Просто отвратительно! Никогда!» — чаровница кричала в тот день, когда Маэда изложил суть дела.       «Действительно, просто ужасно. Брат, ты ведь послал его ко всем чертям, да?» — Хён поддержал жену.       «Конечно», — Гото соврал им. Он согласился.       Энджи в тот день, ничего не подозревая, пришла в больницу на столь любимые витаминные капельницы. Женщина и подумать не могла, что её ждёт. Медсестра ввела иглу в синеватую вену, запуская в организм несчастной яд. Но, к большому удивлению, организм не дал никакой реакции. Гото был шокирован.       «Неужели, эта дрянь из-за своих сил невосприимчива к препарату?! Поверить не могу!»       Последний триместр протекал тяжело, но не для матери. Врачи установили, что сердце ребёнка оказалось больным, причём, без ясных причин, плюс, гипоксия и недостаточность питания. Тогда то Маэда понял, что вещество подействовало, но не на Энджи. И он был рад, надеялся, что младенец умрёт ещё в утробе, так и не родившись. Но его ожиданиям было не суждено сбыться. Девочка родилась семнадцатого ноября. И, впервые увидев кроху, сердце Гото неожиданно потеплело. На него смотрело необыкновенно милое создание с её глазами. Она стала для него центром Вселенной.       Именно Гото подослал в участок неизвестную женщину, заставив дать показания по давно забытому делу. А капитан Акахиро, один из доверенных лиц в органах, помог возобновить процесс. Маэда хотел, чтобы Мари приехала в Каменаши, к нему. Но он и представить не мог, что судьба поставит Сакамаки, в качестве барьера. Они проблема. И пока что он не знает, как вызволить свою девочку из вампирских лап.

***

      Мари еле-еле переставляла ноги, едва успевая за быстрым шагом Шу. Она была разбита, опустошена. Взгляд не выражал абсолютно никаких эмоций. Девушка задавала лишь один вопрос: «Как такое может быть?» Слёзы вновь предательски обожгли щёки. Белые стены давили со всех сторон. Мозг да и глаза были готовы взорваться.       — Не ной, — услышала она приказной тон Сакамаки.       Девушка ничего не ответила. Да и что она могла сказать? А слёзы продолжали бежать по щекам.       — Уже уходите? — около железных дверей, за которыми находился коридор, ведущий к лифту, появилась Керри.       — С дороги, — грубо произнёс Шу, обходя её.       Вампир опустил рычаг, ожидая открытия дверей. Слыша редкие напряжные выдохи и вдохи, а таже короткие всхлипы, он всё-таки повернулся к Мари.              — Сказал же... не ной...       Ямада даже не подняла на него глаза, продолжая смотреть на белый пол пустым и потерянным взглядом. Происходящее начало выводить парня из себя. Шумные плаксивые женщины... Он дёрнул девушку вперёд, притягивая к себе.       — Если не перестанешь ныть, я оставлю тебя здесь на милость Гото и его экспериментам, — отчеканил вампир, когда она оказалась достаточно близко. — Как тебя вообще взяли в полицию? Ты совершенно не тянешь на детектива...       — Мне всё равно, тяну я или нет, — прошептала девушка, заглядывая в его глаза. — И хватит тащить меня. Я могу идти сама.       Шу недовольно приподнял бровь, параллельно разжимая ладонь. Послышался сигнал, загорелся зелёный индикатор — двери распахнулись. Вампир отвернулся и зашагал вперёд, направляясь к лифту. Мари пошла за ним следом. Керри недовольно провожала их взглядом, пока железные ворота вновь не закрылись.       Каждый новый шаг сопровождался тихим звуком, напоминающим эхо. Мари дышала рвано и напряжённо. Она изо всех сил пыталась успокоиться, собраться с мыслями, но получалось с трудом. Сакамаки лишь устало выдыхал, слыша её сопение и редкие всхлипы. Он отметил, что девушка старается не шуметь и не привлекать к себе лишнего внимания, но у неё это получается весьма сомнительно.       Наконец, они поравнялись с дверями лифта. Сакамаки надавил пальцами на кнопку, после чего створки распахнулись. И он, повернувшись на девяносто градусов, жестом пригласил юную особу пройти первой. Мари удивлённо вскинула брови. Она явно не ожидала такого выпада с его стороны.       — Ну, и? Мне долго ждать? — слишком вяло и тягуче поинтересовался парень.       — Хм… спасибо, — промямлила Мари, слегка смутившись, и прошла в кабину лифта.       Шу зашёл за ней и продвинулся в глубь, намереваясь облокотиться о стену. Но, как только двери захлопнулись и лифт начал подниматься, кабину тряхнуло, и Ямада, не сумев устоять на месте, налетела спиной прямо на Шу, едва не сбив его с ног. Парень поморщился, ловя баланс. Его ладони плотно сжали женские плечи, не давая упасть.       — Ну и ну, — он устало выдохнул, — в твоём личном деле отмечено, что ты была в девяти перестрелках за столь короткое время службы в полиции, хм… — в его голосе были слышны нотки сарказма. — Как тебе вообще можно доверить огнестрельное оружие? Наверное, твоё участие в перестрелках закончилось в роли зрителя, м-м?       — Это совсем не смешно, — она нахмурилась, — я отлично стреляю, чтобы ты знал…       — О-о, надеюсь, я никогда этого не узнаю, — вампир усмехнулся, опуская руки и отходя от неё в сторону, к углу кабинки. — Сферу деятельности ты выбрала сама? Или же Гото постарался?       — Сама, — тихо ответила девушка, — но… было много проблем…       — Каких? — в голубых глазах промелькнул интерес.       — Гото решил дела с медицинской картой, иначе... меня бы вряд ли взяли... — Мари заметно поникла, голос стал грустным. — Медицинская комиссия по сей день пристально следит за мной, догадываясь о тахикардии...       — Признаться честно, Маэда знатно перекроил твоё дело, — вампир устало качнул головой, — но я не понимаю, зачем было убирать остальную информацию, например, школьный период?.. — он задумчиво посмотрел на собеседницу.       — Так было нужно, — слишком быстро ответила девушка, опуская глаза.       — Хах, да ты полна сюрпризов, — Шу отвернулся, прикрывая глаза, — как и вся твоя семья...       Ямада только открыла рот, чтобы возразить. Но свет внезапно замерцал, а затем погас. Она вздрогнула, обхватывая себя руками. Но спустя полминуты двери распахнулись, и перед её глазами предстал ненавистный тёмный лес.       — Чёрт возьми, — выругалась Мари, ощущая табун мурашек. — Почему вход в лабораторию располагается в глухом лесу? Лучшего места не нашлось?       — Лаборатория, если разбираться более конкретно, находится в этой горе, ну, или скорее. Я так и понял, что это, — вампир усмехнулся, изучая глазами профиль женского лица. — Хочешь удивлю? — он как-то странно улыбнулся. Получив утвердительный кивок, он продолжил: — Третье сооружение находится под водой, — глаза девушки удивлённо распахнулись. — Ладно, хватит стоять и моргать, пошли.

***

      Академия «Рётэй». Райто устало слонялся по библиотеке, обходя один ряд за другим. Его лицо выражало безэмоциональность и лёгкую грусть. Взгляд был отрешённым и пустым. Вампир наплевал на строгий наказ Рейджи, запрещающий прогуливать занятия, и послал всё к чертям. Вампиру надоела бессмысленная учёба, да и вообще всё в этом прогнившем ненавистном городе.       Повернув в очередной раз в лабиринте стеллажей, он заметил девушку. Она с интересом рассматривала корешки книг. Парень чуть оживился, рассматривая незнакомку. Он был рад увидеть в стенах академии кого-то в повседневной одежде, так как от ненавистной школьной формы уже болели глаза.       — Неужели мне посчастливилось встретить самого Райто Сакамаки? — девушка усмехнулась, поворачиваясь в его сторону.       — Интересно, — задумчиво произнёс Райто, сощурив глаза, — я не почувствовал твоего присутствия... причём... ни энергетического, ни кровяного... — в голосе послышались нотки сомнения, — не понимаю...       — Я думаю, ты слышал о синтетиках? — глаза незнакомки смеялись. Райто неуверенно кивнул. — Ну, давай же, догадайся... — она задорно улыбнулась, разводя руками.       — Как интересно, — Сакамаки ответил с явной усмешкой, — не думал, что ГМГЦ отпускает зверушек на прогулку.       — Вижу, что тебе невероятно скучно здесь, — её улыбка стала шире, а в глазах запылал азарт, — не хочешь повеселиться? Уверяю, тебе понравится... — женские брови игриво изогнулись. Она протянула ему ладонь.       — Не знаю, кто ты и что здесь делаешь, но... ты меня заинтриговала... — Райто подмигнул, беря её за руку.       Несколько секунд они смотрели друг на друга в глаза, после чего растворились в воздухе, покидая стены академии.