Детектив в Каменаши

Повествование от лица Мари Ямада

      Больше всего в жизни не люблю ситуации, когда ко мне обращаются по имени, а я знать не знаю, кто передо мной. И уж точно я с этой женщиной не знакома, никогда её не видела. Что-то здесь нечисто!       — Добрый день, — решаюсь, наконец, её поприветствовать, — с кем имею честь разговаривать? Неужели мы знакомы?       — Конечно, лично мы не знакомы, но я располагаю некоторой информацией о тебе, дорогая, — её лицо озарила натянутая улыбка, — прошу за мной.       Я и не думаю идти, веду себя настороженно, мне совсем не нравится, как она ко мне обращается. «Дорогая»… Это ненормально, вижу её впервые, а она мне такие словечки кидает. Я ей не подружка, не родственница. К тому же даже не представилась.       — Мари, ну что же ты так напряглась? — она усмехнулась. — Ты же искала меня, насколько мне известно. Я директор академии. Минами Аидо.       — Ясно. Тогда, конечно, нам необходимо кое-что обсудить.       Легче мне от её слов не стало. Мутная женщина. Но я действительно искала встречи с ней, поэтому нужно воспользоваться возможностью и выведать максимум информации.       Академия «Рётэй» произвела на меня сильное впечатление богатой, роскошной обстановкой, причём как внутри, так и снаружи. Особенно впечатляют обои из жаккарда — необыкновенно красиво и очень дорого. Единственное немного отдаёт стариной, но очень благородной и изысканной.       Проходя мимо кабинета музыки, мне показалось, что я увидела того самого блондина, который очень странно себя вёл в прошлый раз, хотя в тот раз и я проявила себя очень глупо. На секунду наши глаза встретились, но это был лишь миг, но по телу пробежали мурашки.       Наконец мы остановились напротив двери с надписью «директор». Женщина открыла дверь и жестом пригласила меня зайти первой, а затем и сама зашла. Обернувшись через плечо, я увидела, как она прикрывает за собой дверь, а после запирает на замок. А, собственно, зачем? Я и решила поинтересоваться:       — А зачем вы закрыли дверь?       — Чтобы никто не отвлекал нас от разговора, дорогая, — вновь эта сладкая и притворная улыбка.       — Прошу вас обращаться ко мне по имени, — нахмурившись, я говорю в ответ, — и мне хотелось узнать ваше имя и фамилию.       — А что же детектив не располагает информацией обо мне? Или же вы её даже не запрашивали?       — Не успела запросить, так как ориентировку на вас дали несколько часов назад, и я решила не делать запрос, во всяком случае пока... — я сказала это максимально серьёзно, пусть знает, что она на крючке.       — Хм... а я вот узнала о тебе всё, Мари, — она самодовольно улыбнулась, — как только Кэзуми рассказала о девушке, что недавно прибыла в город и расспрашивала о некой Изуми Такахаси. Всё это не могло оставить меня равнодушной, и я решила узнать, кто же ты, — она присела на чёрное кресло напротив письменного стола и жестом указала на диван.       — Попрошу вас исключить «ты» из нашей беседы, — закатив глаза, я напоминаю ей о сохранении субординации. — Минами Аидо, — достав блокнот, я записываю её имя, — раз вы знакомы с причинами моего приезда в Каменаши, может, расскажете что-то об Изуми Такахаси? Это имя вам явно знакомо.       — Напротив, ничего не знаю об этой девушке, да и имя услышала от Кэзуми впервые, а она услышала его от вас, — Минами отрицательно качнула головой, после чего улыбнулась.       — Ясно, — вижу же, что врёт, имя ей известно. — А имя Каяо Сато? Оно вам знакомо?       — Да, знакомо, — она нахмурилась, — а причём здесь она?       Я только открыла рот, чтобы сказать, что данное имя было обозначено в письме пропавшей, как поймала себя на мысли, что о нём говорить не нужно. Его же как бы нет в деле. Хм... раз уж Кэзуми рассказала обо мне этой женщине, пусть потом расхлёбывает и это, сплетница недоделанная.       — Кэзуми сказала, что Каяо Сато может что-то знать о пропавшей, — вот так вот, подстава для этой болтушки, хотя, если директрисе всё известно обо мне, то и о письме ей известно, но это уже мне неинтересно, поверила — отлично, если нет, то не очень-то и хотелось.       — Странно... — её брови нахмурились. Неужели поверила? — Она мне об этом не говорила, — она явно напряглась.       — Так, может, вы располагаете недостаточной информацией о Кэзуми? Кто знает, что она ещё мне рассказала... — на моём лице появилась самоуверенная улыбка, да, я блефовала, но почему бы и нет?       — И что же вы хотите узнать о Каяо Сато?       — Адрес.       Минами явно не ожидала такого ответа. Ну, она же не думала, что мы будем сплетничать о Каяо Сато? Или я пришла чисто узнать «кто, что, почему»?..       — А что вы хотите от неё? — Минами сощурила глаза и нахмурила брови. — Сердце у неё слабое, боюсь, что ваши расспросы её огорчат.       — Адрес, пожалуйста, — повторяю, надеясь, что меня, наконец, услышат, вести пустую беседу я не намерена.       — Ну, хорошо, — её челюсть напряглась, видимо, плотно сжала зубы... Злится?       Женщина взяла небольшой квадратный листок, черканула на нём что-то, предполагаю, что адрес, и передала его мне. Да, действительно, это он. Отлично!       — Благодарю вас, Минами, — я начинаю подниматься на ноги, собираясь уходить.       — Дорогая, Мари, позволь дать тебе совет, — останавливаюсь, поворачиваю голову в её сторону. Вновь «ты» и «дорогая». Собираюсь уже кинуть претензию, как она продолжила: — Лучше не суй свою чудесную головку туда, где её совсем не ждут...       — Это угроза? — знала бы ты, дорогая моя, что нашу беседу записывает диктофон, работающий в фоновом режиме на мобильном, — не говорила бы лишнего.       — Что ты... — женщина рассмеялась, — я же не враг тебе, а друг, — она облокотилась на стол, поставив руки вертикально и сложив кисти в замок. — Это лишь предупреждение, дорогая.       Мы смотрели друг другу в глаза, не отрываясь. Не знаю, почудилось ли мне это... но её глаза горели странным огнём, будто светились. Она смотрела так, словно пыталась разглядеть мою душу. Стало как-то не по себе. В груди перехватило, стало тяжело дышать. Но я не могла отвести взгляд. Почувствовала, что, если так продолжится, может начаться тахикардия.       — Какое беспокойное сердце, — ухмылка. Да кто она, чёрт возьми, такая?! — Дорогая, тебе нужна помощь? — вновь усмешка.       — Мне... мне... — не могу ответить, сердце дико начало колотиться, в ушах отдаёт. Нет, нужно прервать зрительный контакт, сейчас же! Задерживаю дыхание и резко отшатываюсь назад, закрываю глаза, затем становлюсь к ней спиной, чтобы наши взгляды вновь не встретились. — Помощь мне не нужна. Спасибо за информацию. До свидания.       В два шага подхожу к двери, поворачиваю замок. Она что-то говорит, не слышу совсем, в голове пульсация, закружили искры перед глазами, теряю устойчивость, начинается тахикардия. Мне нужны таблетки... Наконец я в коридоре, закрываю за собой дверь и прижимаюсь к ней спиной. Пытаюсь успокоиться. Нужно уходить отсюда, подальше от этой чёртовой двери.       Медленно иду по коридору, держась стены, маршрут тот же: как пришла, так и уйду. На секунду останавливаюсь у окна, пытаюсь сконцентрироваться, нужно успокоить тряску в руках, иначе таблетки мне из сумки не достать. Пальцы трясутся.       — Нужна помощь? — слышу спокойный мужской голос напротив.       — В сумке, синяя упаковка, мне нужны две таблетки, — поднимаю глаза, ничего толком не вижу — только белые разводы и искры. Решаюсь довериться этому человеку, лучше так, чем пытаться самой. Протягиваю руку, на которой висит сумка.       Чувствую прикосновение ладони к плечу — такая холодная. Почему здесь все ледяные? Зашуршал, видимо, пытался найти, а у меня такой бардак в сумке. Слышу знакомое звучание — звук разрывающейся фольги. Инстинктивно тяну ладонь, на которую опускаются долгожданные медикаменты.       — Спасибо, — закидываю в рот и глотаю насухую, — ты можешь идти, они подействуют минут через десять-пятнадцать. Благодарю за помощь.       А он не уходит. Стоит и молчит. Слышу медленное размеренное дыхание. От него веет холодом.       — Что ты делала вчера около моего дома? — неожиданно слышу вопрос, от которого меня бросило в жар.

Конец повествования от лица Мари Ямада

○○○

Повествование от лица Шу Сакамаки.

      Надоело, как мне это всё надоело... Хочу покоя, не слышать и не видеть никого, особенно братьев. Если бы отец позволил, я бы уехал, даже ни секунды не думая. Но, к сожалению, жёсткий запрет. Жаль. Но ничего, буду и дальше коротать время, существуя в этом скучном месте.       Прибавляю громкость в наушниках, пусть музыка поглотит мысли, не хочу слышать окружающие меня звуки. Откидываюсь на спинку кресла... Удобство и комфорт всё для меня. И музыкальный кабинет полностью соответствует моим требованиям в этом плане. Жаль, что сегодня нет настроения. Скрипку придётся отложить на завтра, а, быть может, и на послезавтра. Музыка затуманивает разум. Чувствую, как медленно начинаю погружаться в сон.       Собираюсь уже закрыть глаза, как неожиданно в нос ударил знакомый запах. Перевожу внимание на дверной проём, мимо кабинета проходит девушка. Замечаю на её щеке едва заметную царапину. Наши взгляды встречаются. Я помню эти зелёно-серые глаза. Отвернулась, значит, узнала...       Что она делает в академии? И почему сопровождает директора?       Поднимаюсь на ноги, неспешно выхожу в коридор. Минами открывает дверь и приглашает девушку зайти внутрь, делает это с притворной улыбкой. Видимо, разговор обещает быть интересным.       Окружающие считают, что я конченный пофигист, и это действительно так. Мне наплевать абсолютно на всё и на всех. Но постоянное ношение наушников связано не только с нежеланием погружаться в окружающую атмосферу и великой любовью к классической музыке, есть ещё одна причина, а именно мой сверхчувствительный слух.       Я слышу слишком много, слышу то, что слышать не должен, поэтому я предпочитаю ограничивать пространство звуками музыки. Но сейчас мне действительно любопытно, интерес берёт верх, что удивляет меня, обычно привлечь моё внимание практически невозможно. И я не могу понять, меня заинтересовала девушка или же тот факт, что директор обхаживает её, лукаво улыбаясь? Такое поведение с её стороны не часто увидишь.       — Много мыслей. Надоело... — слишком тихо произношу, делаю глубокий выдох, после чего снимаю наушники. Концентрируюсь, не хочу слышать внешние шумы, мне интересно лишь происходящее за дверью с табличкой «директор».       Время медленно растекается. Прошло около пятнадцати-двадцати минут с момента, как они зашли в кабинет. Разговор действительно интересный. Так эта девчонка детектив, и она ищет беглянку-синтетика из ГМГЦ. Да, об этом инциденте мне известно, но я думал, что вышестоящие всё уладили. Но, видимо, ошибся. Хотя... возможно, цель её приезда — быстрое закрытие дела, и разбираться в нём она не собирается, «для галочки» выполнит работу.       Беседа закручивается, девушка, видимо, действительно хочет провести независимое следствие. Глупая. Минами права, не нужно лезть в то, что тебя не касается. Резко перестаю слышать голоса, они перебиваются учащённым сердцебиением, которое с каждой секундой усиливается. Не думал, что с больным сердцем возможно стать детективом. Надоело... Встряхнув головой, я вновь надеваю наушники. Поворачиваюсь спиной к дверному косяку, облокачиваясь, надо бы отдохнуть.       Проходит ещё минут пять-семь, сквозь музыку слышу, как открылась, а затем захлопнулась дверь. Медленно поднимаю веки, перевожу взгляд на источник шума.       Вновь ударяет в уши. Ничего себе, как быстро бьётся, вот-вот взорвётся, словно динамит. От своих же мыслей появилась усмешка. А ей, видимо, становится хуже. Бледнеет. Видимо, дышать не успевает, тем самым уменьшая поток кислорода в мозг. Неужели у неё нет препаратов под рукой?       Ситуация меня забавляет. Безрассудное отношение к здоровью, вот почему смертность в стране увеличилась на три процента, как раз из-за таких, как она... Никчёмные слабые люди.       Она останавливается напротив меня у окна, облокачивается на подоконник. Её руки дрожат, пытается найти что-то в сумке, наверное, как раз лекарство, но не выходит. Беспомощная женщина.       — Нужна помощь? — неожиданно для себя произношу, удивительно. Оно мне нужно? Помогать глупому человеку?       — В сумке, синяя упаковка, мне нужны две таблетки, — она обращает свой взгляд на меня. Реакцию не понимаю, узнала или нет?       Протягивает руку, на которой висит сумка. Одним движением снимаю её с плеча, начинаю искать таблетки. Ну и срач... Какие-то салфетки, надеюсь, чистые, неиспользуемые, фантики от конфет, какие-то бусины и куча всего остального. Да как тут вообще что-либо найти?       На самом дне увидел блистер, синяя фольга, но коробки не вижу, надеюсь, они. Достаю две таблетки, перевожу взгляд на девушку. Она уже выставила ладонь в ожидании, передаю лекарство.       — Спасибо, — в один мах заглатывает, ну и ну, без воды. — Ты можешь идти, они подействуют минут через десять-пятнадцать. Благодарю за помощь.       Она слегка улыбнулась, после чего приложила ладонь к груди. Сердце убавило ритм, видимо, она больше паниковала, что не может найти таблетки.       Хотел уже уйти, но решил остаться. Я подошёл ближе к окну, после чего произнёс:       — Что ты делала вчера около моего дома?       Она нахмурила брови и опустила глаза, после чего я услышал, как она сглотнула слюну. Хм... не знает, как выйти из сложившейся ситуации. Заметил, что на её щеках появился румянец.       Прошло секунд десять, а она все молчит, смотря куда-то на пол. Меня устраивает тишина, но не в этом случае. Но я не стал её тревожить, пусть таблетки начнут действовать. Сердце всё ещё учащённо билось.       — Не понимаю, о чём ты, я тебя вижу в первый раз, — она поднимает на меня глаза, цвет лица становится лучше. — Раз уж мы перешли на ты, меня зовут Мари Ямада, — она протянула ладонь.       — Ясно, — руку в ответ я ей не подал, — Шу Сакамаки.       Увидев мою реакцию, она быстро опустила руку и отошла немного в сторону. Расстроилась, глупая, как легко задеть женщину.       — Сакамаки?.. — произносит практически шёпотом, видимо, моя фамилия ей знакома.       — Ты сидела в кустах и следила за особняком. Это была ты. Ты ещё оцарапала щеку об ветку.       — Что? — она приложила ладонь к щеке, прощупывая небольшую царапину. На её лице появилось замешательство.       — Так что ты высматривала? — делаю ещё один шаг к ней, практически подходя вплотную.       Она ещё больше напряглась, хотела отступить назад, но не вышло, дальше подоконника не уйти. Огляделась по сторонам, ища пути отступления, а затем посмотрела мне в лицо.       — Слушай, ты обознался, — она хмурит брови, после чего разводит руками, пытаясь увеличить пространство между нами, — и отойди от меня подальше. Знаешь ли, я не люблю, когда кто-то нарушает моё личное пространство, — смотрит максимально серьёзно.       — Я тоже не люблю, когда кто-то влезает в моё пространство. Слежка за особняком из кустов — это ненормально, — мне начинает надоедать этот бессмысленный разговор.       — Шу, что ты делаешь? — слышу знакомый ненавистный голос, оборачиваюсь. Рейджи. Отхожу на несколько шагов назад.       Мари резко отходит от подоконника, после чего уходит быстрым шагом, направляясь в сторону выхода.       — Рейджи... Что тебе нужно?       — Эта девушка, — Рейджи заинтересованно посмотрел в сторону Мари, — ты говорил тогда о ней, что запах её крови как у синтетика? — больной ублюдок, заинтересовался, значит, любитель опытов.       — Она не может быть синтетиком, — замечаю на подоконнике сумку, забыла в спешке.       — Почему? — он всё не отстаёт.       — Разве у синтетика могут быть проблемы с сердцем? — отвечаю вопросом на вопрос.       — Нет, невозможно... — Рейджи опускает глаза, поправляет очки, лицо искажается. Неужели он на что-то рассчитывал?       Перевожу взгляд на окно. Вижу знакомый удаляющийся силуэт. Она так и не вспомнила про сумку. Интересно, у неё есть таблетки?       — Аттестационная комиссия тебя ждёт, — смотрит на меня своими недовольными глазами. Когда уже ты отстанешь от меня и не будешь, словно тень, ходить по пятам?       — Сам разбирайся с этим, — отмахиваюсь, после чего беру сумку и ухожу.       — Безответственный! И как только отец доверяет тебе управление семейными делами! — восклицает, вновь слышу одни и те же слова. Завистливый ублюдок.

Конец повествования от лица Шу Сакамаки.

○○○

Повествование от лица главной героини.

      Вот ведь ненормальный, зачем так близко подходить! Да ещё так проникновенно смотреть в глаза. Что за школа, что за люди? Смотрят на меня своими противными сверкающими глазками и давят тупые ухмылки! Ау-ф… дыши, Мари, дыши, вдох-выдох. Ох, как же раздражает!       Чувствую, как щёки горят, нужно взять себя в руки и успокоиться. Ничего глобального не случилось. Мне ещё сегодня нужно навестить человечка по адресу, что дал директор. С таким настроем я беседу не построю.       На лбу появилась лёгкая испарина, тянусь к сумке, чтобы взять салфетки, а её на плече нет… Чётко!       — Сегодня явно не мой день, — останавливаюсь прямо напротив ворот академии, ещё шаг — и я покину территорию. — Да и ладно, она всё равно мне не нравилась, — утвердительно киваю сама себе, после чего открываю железную дверь и выхожу прочь с территории академии. Желания возвращаться нет, и главное — телефон и рабочее удостоверение при мне, в карманах.       Пройдя вперёд где-то километр, совершенно не думаю, а куда я, собственно, иду. Останавливаюсь по середине дороги.       — Ради всего святого, пусть будет в одном из карманов… — шепчу я себе под нос, параллельно осматривая карманы брюк. Надеюсь, листок с адресом я не оставила в сумке.       С детства страдаю рассеянностью, часто забываю, что и куда положила, хотя отец всегда говорил, что я ужасная бардачница… Что поделать, все мы не без греха.       — Да уж, всё как обычно, — улыбаюсь я, вспоминая отца, — какая уж получилась, — иронично улыбаясь, я поднимаю голову и всматриваюсь в пушистые облака, плывущие по небу.       Я достаю телефон, надеясь, что навигатор работает. Зря, очень зря. Даже сети нет. Шикарно, и что же делать? Как найти указанную улицу и дом?       Ничего толком не придумав, я возобновляю путь вперёд. Что же делать? Остановить машину и попросить довезти меня — плохой вариант, деньги-то остались в сумке, а за бесплатно вряд ли мне помогут.       — Девушка, вы не заблудились? — оборачиваюсь на звук.       Между деревьев стоит пожилая женщина. Её длинная юбка платья развивается на ветру. Какой красивый цвет — изумрудный! Волосы с сединой аккуратно собраны в пучок и поблёскивают на солнце. В её руках была корзина с полевыми цветами, так красиво…       — Здравствуйте, — улыбаюсь ей, — как хорошо, что мы с вами встретились, — направляюсь к ней, — подскажите, пожалуйста, далеко ли этот дом? — передаю листок.       — Да, минут двадцать-тридцать ходьбы. Дом расположен не в городе, а за ним, в глубине леса. А зачем вам туда? — она озадаченно смотрит на меня.       — Мне нужно поговорить с женщиной, проживающей в нём, — запах цветов просто великолепен, вдыхаю полной грудью, — её зовут Каяо Сато.       — Поздравляю вас, — она одобрительно кивает, — не вы пришли ко мне, а я к вам, — после чего немного засмеялась.       — Каяо Сато? — я удивлённо приподнимаю брови, всматриваясь в её лицо.       — Да, — улыбнувшись, произнесла женщина.       Какая удача! Видимо, день не такой уж и плохой. Хорошо, что мы встретились. Самостоятельно, как мне кажется, я бы не разобралась, что адрес не городской, а расположенный в лесополосе.       — В какую сторону вы направляетесь? — задаю вопрос, так как разговор обещает быть длинным и непростым.       — В сторону дома, — она вновь улыбается, какая позитивная и приятная, — давайте я провожу вас до города. Вы совершенно не ориентируетесь, так и заблудиться немудрено.       — Этой дорогой меня везла машина в академию «Рётэй», я и подумала, что обратно нужно идти по ней же… — я обвожу глазами лес, вспоминая, как проходил путь на такси.       — Этот путь лишь для машин, он долгий, вы делаете целый крюк вокруг леса. Пойдёте так и дальше, полдня будете блуждать… — Каяо разводит руками. — Я покажу вам короткий путь, займёт минут двадцать-тридцать, через лес, но вы сразу выйдете к особняку Сакамаки, а там на главную улицу, и всё — город как на ладони.       Слышу знакомую фамилию. По спине пробегают мурашки. Совсем не хочется вновь оказаться в неудобном положении. В тот раз мне действительно не стоило шифроваться в кустах.       — Ладно, пойдёмте, — ничего не поделать, этот разговор мне нужен, — буду очень признательна за помощь.       Несколько минут мы шли в тишине. Я любовалась и наслаждалась красотой леса. В Токио такого нет, лишь скромные лысые парки с лавочками. А за городом я бываю крайне редко, в основном по праздникам, шашлыки, все дела…       — И какое у вас дело ко мне? — Каяо прерывает тишину, сбавляя темп.       — Прошу вас, будьте максимально честны со мной, — набираю воздуха в лёгкие, не хочу сложной беседы на повышенных тонах, — мне нужна правда, и я прекрасно знаю, что вы в курсе происходящего, — тем не менее голос становится суровым и сухим.       — Не совсем понимаю… — собеседница явно напряглась.       — Изуми Такахаси, — останавливаюсь напротив, преграждая путь, — я знаю, что вы укрывали её, — наклоняюсь максимально к ней, к самому уху.       — Кто вы?! — она отпрянула от меня, как от огня.       — Я детектив из Токио, — смягчаю голос, пытаясь её успокоить, — расследую её исчезновение.       — А я какое имею к этому отношение?! — Каяо тяжело дышала, она была в панике.       — Успокойтесь, пожалуйста, — отхожу в сторону, — давайте продолжим путь, солнце уже начинает садиться, а вам ещё возвращаться домой.       Вновь тишина. Женщина вся напряжена. Нужно что-то сказать, чтобы ей стало спокойнее. Тяжёлое дело, крайне секретное. Мне нельзя распространяться, кто я и с какой целью. Но если Минами всё обо мне узнала, то смысла шифроваться нет.       — Дело сложное и очень запутанное, — нарушаю безмолвие, — Кэзуми, не знаю, говорит ли вам что-то это имя, — косым взглядом ловлю, что её брови встрепенулись вверх при упоминании женщины из кафе, значит, знакомы, — дала мне конверт, в котором было предсмертное письмо Изуми. В нём было написано очень много ужасных вещей: похищение, опыты, мучения, побег… А ещё там было отмечено, что вы укрывали её в своём доме, — говорю практически шёпотом, у леса тоже есть уши. — И думаю, что вам известно об этом письме. Больше скажу, скорее всего она писала его именно у вас.       — Как вас зовут? — внезапно спрашивает она, повернув голову в мою сторону.       — Мари, — прибавляю шаг, так как женщина немного ускорилась.       — Мари, — Каяо тяжело вздохнула, — всё, что написано в письме — правда. И это лишь малая часть того, что происходит в Каменаши.       — То есть здесь ставят опыты на людях?! — я в изумлении, до конца не верила, что это правда.       — Да.       — Цель? — чувствую, как мои глаза напряжены.       — Зачем на людях ставят эксперименты, как вы считаете?       — Изучение процессов, эксперименты различного характера, с целью усовершенствования организма. Что ещё… бессмертие, молодость, — начинаю перебирать различные варианты, первые приходящие в голову.       — Всё правильно, — Каяо одобрительно кивает.       Меня напрягает спокойствие этой женщины. Мы, чёрт возьми, не о цветах разговариваем! Опыты над человеком — это же ужасно! От одной мысли дурно. Никак не могу принять это, невозможно.       — Я работала медсестрой в ГМГЦ.       — ГМГЦ?       — Сокращение, которое используют жители города, точная расшифровка неизвестна. Генетические модификации человеческого тела, — женщина посмотрела на меня сверху вниз и обратно. — В Каменаши располагается главный центр. Недалеко, насколько мне известно, есть ещё два, но для чего они и что там происходит — не знаю.       — Что конкретно изучает ГМГЦ?       — Вы верите в сверхъестественное? — Каяо улыбается, отвечая вопросом на вопрос.       — В смысле? — мне уже не до улыбок, я напряжена и взволнована.       — Аристократы не имеют человеческую природу, а остальная часть города является людьми, — указывает на себя, — и мы подчиняемся, так как другого выбора у нас нет. Да не волнуйтесь вы так, Мари, время ещё есть, расскажу всё, что знаю.       — Да о чём вы… — собираюсь уже открыть рот и возмутиться, так как нить диалога теряется.       Раздаётся звук, который приводит меня в ужас. Звук пули, разрывающей тело. Каяо замирает, её корпус выгибается вперёд, а голова запрокидывается назад. Корзина с цветами падает на землю, следом за ней падает и сама несчастная. Хрипы, она захлёбывается собственной кровью. Цветы рассыпались рядом, листья, стебли, бутоны, лепестки — всё обагрила кровь.       Неосознанно отхожу назад, ноги слабеют, прижимаюсь спиной к дереву, чтобы не потерять равновесие. Тело сковано, не могу пошевелиться. По щекам текут слёзы. Хочу закричать, но не могу.       — Каяо! — наконец вырывается из груди истошный крик, инстинктивно прижимаю ладони к лицу, чтобы остановить поток слёз и соплей.       — Бе… ги… — хрипы слышу от женщины, после чего её голова безжизненно опускается на землю, и взгляд замирает.       Хочу броситься к ней, но рядом с моим лицом проносится пуля, задевая кору дерева. Я отшатываюсь от него, оглядываясь по сторонам, мозг не функционирует, не понимаю, кто я и где нахожусь, полная прострация. Неожиданно руку пронзает боль, меня задело пулей, но она прошла насквозь. Адреналин. Срываюсь с места, бегу куда глаза глядят!       Не знаю, сколько я уже бегу. Солнце село, смеркается… Погони, вроде бы, нет, выстрелы прекратились. Но я не могу остановиться, ноги просто не слушаются, и будь я на их месте, тоже бы не останавливалась.       Мысли путаются. Страх, ужас, полный кошмар! Спотыкаюсь об ветку, падаю на живот, новая боль — обдираю колени и локти. Переворачиваюсь на спину, замираю, всматриваюсь в безмятежное небо.       Сердце в груди бьётся, как птица в клетке. Аритмия, быстрые беспорядочные сокращения. Не могу ничего сделать. Веки тяжелеют.       Зачем я вообще приехала в этот чёртов город… Жажда денег губит.