Удушье от любви

Ханахаки (花吐き病) — вымышленная болезнь, которая появляется у безответно влюблённых. Она прекрасна, но и очень опасна, поскольку в большинстве случаев приводит к летальному исходу.

— Кха-кха…       Длинные блондинистые волосы были собраны в высокий конский хвост, резинкой которому послужила ладонь девушки. Ярко-алые розы. Цветы ее возлюбленного, у него даже есть сад, в котором разные сорта бутонов благоухают, наслаждаясь людской заботой. Холодный кафель был осыпан кровавыми лепестками, а в унитазе накапливались эти ужасные цветы. Розы.       Люси ненавидит розы. Она ненавидит человека, так сильно запавшего ей в душу, который при встрече обаятельно улыбается, и не подозревает, что растения полностью сдавливают стеблями легкие, и царапают шипами сердце. Люси любит Нацу.       В детстве ей рассказывали о ханахаки, но кому были интересны эти сказки? Блондинка даже не вспоминала об этой болезни. Кто вообще придумал этот бред? У кого-то был недостаток внимания? Цветы, растущие внутри организма? Полная ересь!       Именно так думала Люси до того момента, пока лепесток красной розы не был вытащен изо рта. В этот же день в груди было неприятное чувство, будто миллионы бутонов раскрывались в организме. Утром дышать стало трудно. Каждый вздох сопровождался глухим кашлем, а в горле стоял ужасный зуд. Хартфилия наведалась в больницу, и ей с таким трудом далось не разорвать свои голосовые связки, которые натянулись от душераздирающего крика. — Вы же знаете о ханахаки? — спросил врач, внимательно осматривая Люси, — Если ничего не решите со своей любовью, то летальный исход Вам обеспечен.       И сейчас, когда девушка пытается очистить свой организм от этих растений, слова, сказанные врачом, пугают еще сильнее. Карие глаза смотрят в зеркало и в эту же секунду наполняются слезами. Сколько можно это терпеть? Все это началось два года назад, когда Люси была на втором курсе. Сначала было терпимо, но через месяц еда не проходила дальше щитовидной железы, и заталкивать её приходилось силой.       Этот день ничем не будет отличаться от предыдущих, главное вовремя добежать до туалета. Стакан холодной воды стал постоянным завтраком златовласой. Иногда в голове промелькнет шутка, что так она поливает цветы, растущие внутри ее организма. Вздохнуть полной грудью не получится, острые как лезвия шипы сдавливают грудную клетку с неимоверной скоростью, поэтому свежий воздух поступает маленькими порциями. Никто и не задумывается, а что, если у тебя не будет шанса глубоко вздохнуть и каждой клеточкой почувствовать свежесть природы? Люси не забивала голову такими пустяками, но сейчас мечтает выехать за город, чтобы насладиться этими мгновениями.       Возле ворот института ее ждут лучшие подруги, у которых таких проблем не было. Они быстро нашли свою вторую половинку. Да и вряд ли они знают о ханахаки. Натянутая улыбка и радостные визги — именно так проходят встречи студенток после долгих выходных, точнее встреча Люси и ее подруг. Однако сейчас громкие крики оставляли несколько лепестков на языке девушки. — Люси! Я так скучала! — к блондинке подбежала Эльза — ее лучшая подруга — и с распростёртыми объятьями накинулась на нее, — Ты не писала, не звонила. Даже в поход с нами не пошла! — сразу же начала возмущаться Скарлетт. «Если бы могла, за секунду бы взобралась на самую высокую гору» — подумала про себя Хартфилия. — Я уезжала к родителям, а у них связь не ловит, — соврала девушка, нервно поправляя свои волосы.       Она знала, что Эльза знает ее лучше всех и ложь определит сразу же. Поэтому в этот момент нужно звучать как можно более убедительно. — Привет, Люси, — этот голос можно узнать из тысячи. Нацу Драгнил собственной персоной, — Мы скучали. Целую неделю не виделись, — хриплый голос был удобрением для этих ядовитых цветов. Люси сразу же почувствовала, насколько быстро начали распускаться розы, — Не хочешь потом сходить в кафе? — легкое прикосновение к плечу заставило обладательницу карих глаз подавить рвотный рефлекс и затолкать лепестки куда подальше. — Кхм, мне надо зайти к ректору, — во рту почувствовался металлический вкус, — Так что не получится, — насколько же мерзкое чувство, когда у тебя в глотке раскрывается бутон.       Люси сказала, что-то нечленораздельное, потом махнула в сторону туалета и побежала туда. Сумка была откинута к батарее, а Хартфилия на всех парах влетела в кабинку, избавляясь от цветов. Незамеченной не осталась роза, у которой был стебель, ведь до этого появлялись только верхушки. Горло зудело, и глотать стало крайне сложно. На пару она пришла как раз вовремя, но свободное место осталось только рядом с Драгнилом. Люси заметила Леви и Дождию, которые помахали ей в знак приветствия, видимо они пришли после того, как златовласая убежала. — От тебя пахнет розами, — Нацу провел носом по шее девушки, когда та села за парту, — У тебя лепесток в уголках губ, ты их ела? — рассмеялся розововолосый, наклоняясь к блондинке и убирая часть его любимого цветка.       Для Люси пары прошли ужасно: каждое прикосновение, слово и даже смех вызывали новую порцию растений в организме. Сложнее всего стало, когда Драгнил заправил мешавшую прядь волос за ухо девушки. Хартфилия удивленно на него взглянула и хотела спросить: «Что это значит?», но улыбающийся парень заставил задохнуться от резкой боли в районе груди.       В конце учебного дня ее заставили пойти в караоке. Ведь как сказала Леви: «Мы давно так не собирались! Нужно это исправить!». Естественно, все согласились, и нежный взгляд изумрудных глаз заставил согласиться Люси. О своем решении девушка пожалела через пару минут, когда Нацу пригласил ее на танец. В этот момент стало все куда хуже: дышать было больно, во рту была примесь слюны и крови, шипы сильно царапали горло, и терпеть стало просто невозможно. Отталкивая от себя Драгнила, Люси выбежала из здания и направилась в парк. В глаза бросился высокий тополь, который послужил опорой для кареглазой. На пару секунд полегчало, но из-за большого количества цветов рвотный рефлекс не заставил себя долго ждать. Этот процесс проходил больнее обычного: крови было слишком много, и в основном выходили почти целые розы. — Какого черта, Люси?       Этот вопрос был, как гром среди ясного неба. Хартфилия так и не ответила, продолжая кашлять, выплевывать лепестки.       Нацу заметил, что-то странное еще год назад: Люси не гуляла с ними, а наоборот избегала, но все подозрения развивала Эльза, которая защищала подругу обычными оправданиями. Однажды он пришел домой к блондинке, чтобы поговорить, но из квартиры доносился громкий плач, и парень не решился войти. На следующий день желание спросить сразу отпало, когда Люси пришла в институт с опухшими глазами под предлогом аллергии.       Драгнил слышал о ханахаки. Отец рассказывал об этом, говоря, что это может случиться с каждым. Игнил описывал это, как ужасную болезнь, от которой задыхаются от самого приятного чувства — любви. Он боялся заболеть этим, но сейчас готов был страдать ханахаки всю оставшуюся жизнь, лишь бы Люси стало легче. Девушка с силой держалась за горло, не переставая выплевывать цветы. — Почему ты молчала! — громкий крик взбудоражил всю живность во круге. Кулаки сжались до побледнения костяшек, а Нацу вот-вот станет дышать огнем, — Кто этот ублюд… Розы? — недоуменно спросил он. — Нацу, — хрипло произнесла девушка, захлебываясь в слезах, — Спаси меня, — сердце забилось с бешеной скоростью, когда Хартфилия посмотрела на него своими глазами топленого шоколада и прикрыла рот рукой, вытаскивая несколько лепестков.       Не раздумывая парень подбежал к Люси, впиваясь в ее губы поцелуем и забирая часть ее боли. Маленькие ладошки обхватили лицо парня, прижимаясь ближе к столь желанному телу. Розы. От нее пахло розами. Клыки царапали пухлые губки, в то время как язык зализывал эти раны. Острые ноготки впивались в спину, комкая черную рубашку. Кислорода катастрофически не хватало и, оторвавшись друг от друга, Люси вдохнула полной грудью, откидывая голову назад.       Через несколько секунд Хартфилия осознала, что в организм поступил свежий воздух. Она снова смогла дышать! Как же Люси скучала по этому аромату природы. Во рту не было лепестков, сердце не сдавливали шипы, легкие не обхватывали стебли. Значит ли это… — Почему ты не сказала об этом? — раздался грубый голос парня, — Почему не сказала, что влюблена в меня?!       Нацу был зол. Он был в ярости. Если бы эта глупая блондинка призналась, то все было бы по-другому. Драгнил тоже испытывал к ней чувства, но осознал это буквально месяц назад, когда девушка разговаривала с одногруппником: в тот момент розововолосый воспылал огнем ревности и оттащил золотоволосую от того слюнтяя, но не заметил сопротивления с ее стороны. Странно, не так ли? Обычно девушки истерят и кричат, что-то наподобие: «Что ты себе позволяешь! Ты мне никто!», но не в этом случае. В другие дни в голове была одна лишь Люси: ее волосы, глаза, улыбка, плавные движения рук. Все! Он замечал абсолютно все! — Может, ты любишь ее? — как-то задал вопрос Грей. Да. Он влюблен.       Попытки стать ближе с Люси не оправдывали себя, девушка все время находила поводы для отказа. Та ситуация с походом полностью обескуражила Нацу. — Мы идем в поход! Ура-ура-ура! — Леви прыгала вокруг своего парня со списком продуктов. — Мелкая, хватит маячить перед глазами, — сказал Гажил, хватая МакГарден за талию и сажая к себе на колени. — Все же идут? Люси, ты как? — все внимание было обращено на блондинку. — У меня появились дела, — ответила Хартфилия с извиняющимся видом, — Так что не получится. — Ну мы же договорились все вместе, — раздраженно буркнул Грей. — Все в порядке, — Эльза понимающе похлопала обладательницу карих глаз по спине, — Нацу, проводишь ее? — Конеч… — Нет! — крикнула Люси, забирая сумку, и направилась к выходу, — Я сама дойду. До встречи. — Вы поссорились? Обычно ты всегда провожал ее, — озадаченно произнес Жерар, когда девушка покинула кафе. — Да нет, вроде бы.       Теперь все встало на свои места, теперь Нацу понял, что к чему — почему от нее всегда пахло розами, почему не ходила рядом с ним, и теперь-то он разгадал тайну туалетного призрака роз.       Девочки из института рассказывали, что однажды одна кабинка была обсыпана розами, и это повторялось каждый день, потом придумали легенду, что ночью призрак оставляет цветы, как частичку своего разбитого сердца. Как же было глупо верить во всю эту чушь, когда ответ был перед глазами. — Даже если я тебе скажу, что изменится? Ничего, Нацу! Ничего не изменится! Мне так больно, — рыдала Люси, держась за горло, которое до сих пор болело, — Я люблю тебя! Так давно люблю, но ты же не испытываешь ко мне ничего и… — Давно? — переспросил Драгнил, — Как давно, Люси? — на этот вопрос девушка отвернула голову, стараясь не разрыдаться еще сильнее, — Как давно ты так страдаешь, черт тебя дери?! — Два. — Два месяца? Два дня? Что два?! — кричал парень, ударяя кулаком о ствол дерева. — Года. Два года, — тише добавила Хартфилия.       Столько времени, столько времени она страдала из-за него. Два года, она терпела всю боль. Два. Дерьмовых. Года. — Ты конченная дура, Хартфилия! — тряся ее за плечи, прокричал Нацу. — Хватит оскорблять меня! — взвыла девушка, сбрасывая мужские ладони, — Да, что бы изменилось, если бы я сказала? Что? Ты бы так же целовал меня, чтобы помочь? Зачем! — зарыдала Люси опустившись на колени, — Ничего бы не поменялось Нацу! Ни-че-го. — Да кто тебе сказал, что я не люблю тебя?! Ты даже не давала мне шанса признаться! — кричал Нацу, проводя рукой по волосам, — Поднимайся с колен, земля холодная. — Нет. — Поднимайся. — Не хочу я!— выкрикнула кареглазая, поднимая голову.       Неожиданно Драгнил схватил девушку за локоть, силком подрывая ее с земли. Опухшие глаза смотрели на парня из-под мокрых ресниц, а на щеках еще остались мокрые дорожки от слез. Нацу не мог понять, что происходит: он же признался ей в своих чувствах, не так ли? Может она не поняла этого? — Я люблю тебя, слышишь? — мужские пальцы приподняли подбородок блондинки, а изумрудный взгляд пробирал до мурашек своей нежностью, — Пошли, я отведу тебя домой,— но Хартфилия не собиралась сдвигаться с места. — А ч-что, если ты врешь? Может, ты просто так сказал, чтобы успокоить меня. — Да, что ты несешь?! — взорвался парень. Что за несносная девчонка? Понабивает голову всякой чушью и стоит, выпендривается. — Только вчера с той первокурсницей флиртовал! А сейчас в любви признаешься?! Да, что ты за челов...       Остальная часть фразы потонула в грубом поцелуе, который заткнул женский ротик. Язык умело прошелся по белоснежным зубам, исследовал небо, обязывая Люси отвечать под таким напором. Зубы оттянули нижнюю губу девушки, с силой прикусили ее, образовывая во рту металлический привкус. Нацу готов был поклясться, что даже в крови чувствовались нотки роз. Поцелуй разорвался из-за слез, которые скатились к губам парня. — Правда любишь меня? — карие глаза посмотрели на парня в поисках ответа. — Да, — сказал Драгнил, стирая с губы капельку крови, — Я был груб, прости. — Тебе не стоит извиняться, из-за этой болезни я совсем рассудок потеряла,— ладошками кареглазая прошлась по щекам, стирая остатки соленых дорожек. — Та первокурсница спрашивала меня, где находится кабинет экономики, — розововолосый взял Люси за руку, подвигая ближе к себе, — Так что не стоит ревновать. — Я и не ревновала,— пробубнила она под хохот парня.       Девушка улыбнулась и наиграно фыркнула, отворачиваясь от Нацу. Сейчас она заметила, что нет дискомфорта, который преследовал ее на протяжении двух лет, не было удушения и лепестков во рту. Все было как прежде! Она была счастлива!       Драгнил уже и забыл, когда они в последний раз вместе шли домой, обсуждая все доступные темы. По телу разливалось тепло, когда маленькие пальчики сжимали его ладонь. Это чувство было неописуемым, слишком светлым. Когда Люси зашла в дом, смеясь, посылая воздушный поцелуй, Нацу осознал, что теперь он в заточении крепко сдавливающих сердце оков... Теперь Драгнил пленник любви.