Ценность?

— И вот так уже неделю! Понимаешь, не-де-лю… Жрица понимающе кивнула и неуверенно выглянула из-за угла, обеспокоенно глядя на сына, что уже около получаса сидел в обнимку с визжащим живцом, но быстро отвернулась, не желая смотреть на существо в руках Палина. Губы её вытянулись в снисходительную улыбку. — Крисания, ему уже почти пятнадцать, а он со всем своим умом и потенциалом ведет себя хуже, чем Карамон в детстве. Я понимаю, что ему ещё многому нужно научиться, но… — Ты обязательно разберешься, стоит только постараться. — В его возрасте ты уже наверняка знал, чего ты хочешь от жизни, так ведь? Шалафи? — в дверном проеме показался Найтсон, в измазанной чем-то мантии и колбами, в которых подозрительно пенилась бурая жидкость. Окинув бывшего ученика скептическим взглядом, Рейстлин скривился, не желая отвечать. — А ты, наглец, опять влезаешь в разговор… — Простите, учитель. — Даламар, почему ты всё ещё здесь? — полюбопытствовала жрица, проигнорировав обреченный вздох мага. — Йенна отправилась на сделку с клиентом на границе Квалиноста. Почему-то наотрез отказалась пользоваться магическими коридорами. Она не оставила мне ключа от своей лавки, так что мой отъезд откладывается на неопределенное время. Рейстлин не сказал ни единого слова, просто потому что не слушал, о чем шла речь. Маг думал о своем, и даже не сразу отреагировал на трясущую его плечо руку Крисании. Палин абсолютно перестал разговаривать с магом и постоянно игнорировал его. С матерью он охотно общался, рассказывал о прошедшем дне и отвечал на вопросы, но результата это не давало. Даже с Найтсоном он болтал чаще, пусть даже это были вопросы относительно тех или иных заклинаний или записей. Парень постоянно устраивал в своих покоях погром, мешал проводить эксперименты и всячески пытался насолить магу, по обыкновению продолжая игнорировать все его слова. Впервые наступил тот момент, когда маг окончательно запутался и действительно не знал, что ему делать. ************* Нельзя было с уверенностью говорить о том, что кто-то всё-таки притащил живцов в лабораторию Рейстлина. В последнее время они обнаглели настолько, что уже могли самостоятельно выползать потайными путями из Кельи и обследовать башню. Бывало, что они натыкались на возмущённого подобными действами Даламара, и тогда под разочарованное хлюпанье и визги Найтсон отправлял их обратно. Однако хватило бы им выносливости добраться до лаборатории? Что правда — то правда, забрался Маджере высоко, ничего не скажешь. Нет, не доползли бы. Значит, их сюда принесли. Казалось бы, ползают себе по полу, никого не кусают…как бы не так. Скидывают и жуют книги, царапают мебель, а скрежет одеревенелых пальцев по полу жутко выводит из себя. Даламар подтвердит. «Крисания не могла. — сидя за книгами размышлял маг, изредка пиная особо наглого живчика, что без смятения и страха принялся жевать кожаные ботинки Рейстлина. — несмотря на жалость к этим существам, она не смеет брать их в руки. Или же просто боится. Да и незачем ей это делать. Йенна сейчас у Даламара, вроде пытается выпинать его из постели. Ученик мой, насколько я знаю, не скупится на ругательства всякий раз, когда они внезапно появляются у него под ногами. Надо же, мне его даже немного жаль. — маг хмыкнул, пнул носком ботинка в конец обнаглевшего живца и встал из-за стола. — вне всяких сомнений. " Скривив губы, Рейстлин хватает живчика за (возможно) одну из конечностей и вместе с существом пропадает из кабинета. ********** — Палин. — тихий, шипящий голос звучит неожиданно в тишине комнаты, и юноша, вздрогнув, движением кисти запихивает объемные фолианты под одеяло и вскакивает с кровати, прикрывая телом торчащую из-под покрывал стопку. Светлые голубые глаза с насмешкой наблюдают за реакцией Рейстлина, но не находят в бесстрастном взгляде ничего, кроме заинтересованности и слабого раздражения. — Отец? — Маджере облегченно вздыхает. Наконец-то. — Мне кажется, я уже просил. — маг кивнул головой на вцепившегося в подолы мантии и ворчащего о чем-то живца. Тот, казалось, только что проснулся, и шмякнулся на пол, хотя до этого очень даже резво портил мебель в кабинете колдуна. Юноша хитро улыбнулся и сел обратно на постель. — Ты прав, отец. Тебе кажется. — лениво бросил парнишка, отцепляя от отцовского балахона и сгребая в охапку ничего не соображающего живца. Рейстлин устало потер заболевшие от напряжения глаза. Палин был неисправим. Всякий раз всматриваясь в сына, маг отмечал, что он очень похож на мать. В нем прослеживались мягкие черты лица, плавные движения, даже волосы были того же цвета, но глаза.....Да, глаза были в точности как у Розамун…правда, они были молодыми, не истлевшими от времени и страданий. Пусть для Рейстлина это было ненадолго, но он видел, как они загорались при входе в его лабораторию. А когда Палин стал проявлять характер, то маг понял, как сложно было его друзьям общаться с ним всё это время. У мальчика скепсис и ехидство было в крови. Так же как Рейстлин когда-то ставил в тупик Карамона, Палин оставлял родителей в смятении с помощью их же фраз. Несмотря на то, что юноша одинаково любил и Крисанию, и Рейстлина, он ставил жрицу выше и беспрекословно выполнял всё, что она скажет. Правда, отыгрывался он потом на отце. С чего, собственно, все и началось… Возможно, вырасти он в другой семье, то и характер был бы другим. Сейчас же Палин невольно прислушивался к мнению своего окружения, в котором были жрица Паладайна, аж два черных мага и красная мантия, что несколько раз на неделе приходила к Даламару. Крисания понимала сына намного лучше, чем Рейстлин, и прекрасно осознавала, что парень сейчас мечется меж двух огней в поисках самого себя. Увы, но даже с этой Йенной юноша ладил лучше, чем с собственным отцом, и маг искренне не понимал такого к себе отношения. Он почти ничего не запрещал сыну, и не требовал от него слишком много, он проводил с Палином ровно столько времени, сколько юноша сам желал провести с отцом — и всё же Палин очень пренебрежительно относился к магу. — Ну, и что же в этот раз? Уже говорил с учителем, тебе нет нужды приносить живцов и дохляков в мою лабораторию. — присев рядом с юношей, маг отодвинул предполагаемую голову живчика, собиравшегося попробовать на вкус спрятанные под одеялом томы. — Мастер Вольтер — лицимер, ничтожество полнейшее, а не учитель. То, что он не смог отличить слепящий порошок от ученического заклинания — явное тому доказательство. " — На этот раз ты зашел слишком далеко. Тебе не кажется, что в последнее время ты часто позволяешь себе быть дерзким?» — промелькнула вдруг перед глазами мага сцена из детства, которую до этого момента он едва ли мог вспомнить. «Кого-то мне это напоминает.» — поминая Теобальта недобрым словом, Маджере протянул раскрытую ладонь, и Палин нехотя выгрузил туда кожаный мешочек. — Слишком самонадеянно. Где ты его взял? — Купил у госпожи Йенны. — юноша закатил глаза. «Неужели отец думает, что я полез бы в его кабинет? Хотя да, полез бы. Вот только порошка у него, как ни странно, не было…» — Палин откинулся на подушки и прикрыл глаза. — Ты ожидал услышать от меня другой ответ? Маг молчал несколько секунд. — Нет. И я не буду сейчас говорить о том, что ты должен извиниться. Я бы не извинялся, ты прекрасно знаешь. — Маг ехидно улыбнулся, увидев загоревшийся в глазах Палина интерес. — Хотя твоя мать наверняка настояла бы на том, чтобы ты попросил у мастера прощения. — юноша скривил губы и вновь потерял интерес к разговору. — К чему это всё? — Юноша выгнул бровь, но ничего не ответил. — Даже величайшие маги всех времен могут чего-то не понимать, но я не… — Я не считаю тебя величайшим магом. — прервал Рейстлина юноша, придвинувшись ближе к стене. — И правильно делаешь! Нечего ему самооценку поднимать! — в появившеюся в дверях красную мантию полетела одна из подушек. Надо сказать, долетела, и вполне удачно. Парень тихо рассмеялся, а Йенна в негодовании хлопнула дверью, ругаясь себе под нос. Спустя пару мгновений из коридора послышался голос Найтсона, пытавшегося успокоить девушку и уговорить её отправиться наконец домой. Разумеется, вместе с ним. — Я пытаюсь просто приукрасить жизнь. — вдруг заговорил Палин, опуская живца ползать по полу комнаты. — Каждый день происходит одно и то же. Ты можешь считать меня болваном, но жизнь сейчас становится совсем неинтересной. И я решил… — Знаешь, есть выход немного проще....., а может сложнее. Просто нужно найти ценность в жизни. Найти то, что будет дорого. — Но как сыскать это самое дорогое? Я не думаю.... — Может просто начать жить так, оставив все, как есть? Можно просто забыть про все свои амбиции и желания, сын, вот только они никуда не денутся. Ты ведь уже знаешь, чего мне стоило мое упрямство. Сейчас я могу с уверенностью сказать, что счастлив. — маг отчего-то ехидно улыбнулся и встал с постели. Юноша с удивлением воззарился на Рейстлина. — Но ведь ты так и не вошел в Бездну! — Маджере коротко кивнул, обращаясь больше к самому себе, нежели к сидящему рядом подростку. — Потому что я нашел нечто более ценное. — маг повернул голову, с интересом наблюдая за промелькнувшим в глазах юноши недоумением и последующим пониманием. Тот склонил голову в попытке отвлечься, но взгляд голубых глаз все равно возвращался к непроницаемому сейчас лицу отца. — Ты тоже найдешь, рано или поздно. И сегодня же верни книги на место. Маг кивнул на спрятанную под простынями стопку и вышел из комнаты, оставив парня наедине со своими мыслями. Да, ему стоило многое обдумать.