Глава 42. Снаружи камень, внутри пустота.
11 июня 2013 г. в 10:20
Давно забытые, под легким слоем пыли,
Черты заветные, вы вновь передо мной
И в час душевных мук мгновенно воскресили
Все, что давно-давно утрачено душой.
Горя огнем стыда, опять встречают взоры
Одну доверчивость, надежду и любовь,
И задушевных слов поблекшие узоры
От сердца моего к ланитам гонят кровь.
Я вами осужден, свидетели немые
Весны души моей и сумрачной зимы.
Вы те же светлые, святые, молодые,
Как тот ужасный час, когда прощались мы.
А я доверился предательскому звуку, -
Как будто вне любви есть в мире что-нибудь! -
Я дерзко оттолкнул писавшую вас руку,
Я осудил себя на вечную разлуку
И с холодом в груди пустился в дальний путь.
Зачем же с прежнею улыбкой умиленья
Шептать мне о любви, глядеть в мои глаза?
Души не воскресит и голос все прощенья,
Не смоет этих строк и жгучая слеза.
(Афанасий Фет)
"Все, что происходит в нашей жизни – к лучшему. Иногда, кажется – тупик, не получилось, не случилось, не сбылось. Оказывается – не тупик, а крутой поворот, не конец жизни, а начало новой..."
ЧерноКлючница сидела возле зеркала. Внимательная домработница закрепляла её волосы в аккуратную шишку. Две завитые рыжие пряди обрамляли её худое лицо. Сейчас должен состояться торжественный ужин с ключниками, и Василиса должна выглядит на все сто. Темные камни блистали в её диадеме подаренной Черной Королевой. Когда Василиса смогла надеть её, бабушка почему-то сильно разволновалась, а потом туманно произнесла:
-Я в тебе не ошибалась...
Младшая Огнева встала, смотря на себя в зеркало. Темно рыжие волосы аккуратно лежали; камни на шпильках, заколках и диадеме ярко сверкали. Но сильнее выделялась диадема. Девочка надела черное платье из блестящего черного шелка, оно облегало её стройную фигуру. Казалось, что Василисе не четырнадцать, а все шестнадцать. Также, Люсьена наложила на её лицо макияж: на веки она наложила темно-синие тени, которые делали радужку глаз еще насыщенней. Губы блестели нежно розовым, от нанесенного на них блеска.
Встав, она направилась вниз по лестнице. Многочисленные клокеры носились по коридорам величественного замка. В зале еще не начали ужин, но многие уже пришли. Головы повернулись к девочке. Выражения лиц были самыми разнообразные: Маришка и Дейла кидали завистливые взгляды на её колье из темных камней, которые уютно устроились на белоснежной коже. Марк и Сергей смотрели на неё оценивающе, вот только у Сергея взгляд был добрее. Норт слегка приподнял бровь и приоткрыл рот. На лицах друзей читалось одобрение и немое восхищение. Димка смотрел на нее не отрываясь, в его золотистых глазах светилось обожание, он будто увидел перед собой богиню и готов был пасть перед ней на колени. И только Фэш с Ярисом остались невозмутимыми, если первый не желал смотреть на неё, то у второго в глазах мелькнуло одобрение.
Пока не вмешались работники замка, Ляхтич и Драгоций успели изрядно потрепать друг друга. У Фэша слегка припухла и посинела губа, и была ссадина на шее. Марку досталось больше, у него под глазом красовался плохо замаскированный фонарь, а он, будто назло ему, припух перед самым ужином и стал красным.
Отец не отрывал взгляда от диадемы, видимо, только он понимал, что она обозначает...