"Она считала все ссоры."

Ее вещи лежали в куче и ждали, пока хозяйка их спрячет в чемодан. Долго ждать не пришлось. Даниэль собралась и, не оглядываясь, ушла из его квартиры. А Генри только смотрел ей вслед и не мог сдвинуться с места. Ему хотелось побежать за ней, схватить за руку, крепко обнять и больше никуда не отпускать. Но последние ее слова пронзали его сердце насквозь и не позволяли совершить хоть какое-то движение. Парень медленно опустился на колени и обхватил голову руками. Она болела просто адски. Ощущение, будто воспоминания разрывали изнутри, и сознание пыталось сжечь остатки памяти. Да и обстановка в квартире не радовала - разодранные в клочья занавески слегка прикрывали осколки окна, в которое кто-то из них выбросил телефон. Генри не помнил, был это он или она, сейчас ему хотелось забыть обо всем и больше никогда не вспоминать. Парень играл. Играл так, что душа рвалась на части. Так, что кожа на уже привыкших музыкальных пальцах истекала кровью из-за струн, но он не чувствовал боли. Он играл. Только скрипка могла передать его состояние. Да и всегда только скрипка была его спасением. А сейчас, после очередного пореза он лег на пол. Его взгляд упал на любимую тетрадку Даниэль. Забыла? Надо бы ей вернуть. Она никогда не позволяла заглянуть в ту тетрадь. Там был личный дневник девушки. Впрочем, сейчас время нарушать запреты. Так ведь? Парень взял в руки тетрадь и, слегка испачкав ее кровью, принялся вчитываться в строчки, выведенные когда-то дрожащими руками. Без даты. В этом дневнике были записаны только номера записей. "1 . Сегодня мне снилось прикосновение моего ангела. Стало теплее. А еще снились звуки фортепиано. Только они почему-то быстро оборвались. Мне страшно. Мы впервые поссорились. Твои глаза были такими пустыми, словно в них никогда и не было жизни. Ты стал ко мне так холодно относиться. Но когда я спрашиваю, что случилось - ты уходишь от ответа и притворяешься, будто не замечаешь изменений. Разве так? 2. Ты снова кричишь на меня. Это из-за того, что ты устаешь. Я все понимаю. 3-6. Спасибо за то, что играешь на скрипке после того, как мы ссоримся. Меня это успокаивает. Я люблю, когда ты играешь." Генри наконец-то начал понимать смысл этих записей. Даниэль писала в этой тетрадке каждый раз после их ссор. По сердцу будто проехали острым лезвием, но парень не прекратил и продолжил читать, не обращая внимания на все еще кровоточащие раны на пальцах. "7-19. По сути, все ссоры были такими же, как и раньше. Только ты больше не играешь мне на скрипке после скандалов. Мне становится все труднее это переживать. Но ведь я сильная? Надеюсь, что моя любовь гораздо сильнее моей обиды. Просто надолго меня может не хватить." В мыслях парня проскакивает ужас. "О Господи.. Она считала все наши ссоры?" Глаза начали слезиться. Генри протер их тыльной стороной ладони. Он начал вспоминать, что было дальше. А дальше была такая ссора, что целый месяц они не разговаривали. Тогда он сказал ей, что ее влюбленность не взаимна. Тогда он сказал, что не знает, что со всем этим делать. Тогда он соврал.. Тогда он испугался. Сам не зная того, он дал толчок краху их судьбы. "20. А вот и наша юбилейная ссора. Может, подарить тебе что-то в честь такого события? Сегодня ты накричал на меня из-за того, что я слишком скрытная. Ты приказал мне больше ничего не писать в этой тетрадке. Хорошо. Я не в праве тебе отказывать. Но все же не написать это я не могу. За то время, пока мы вместе, было неизмеримое количество нервотрепки и ссор. Но, тем не менее, было много шикарных моментов. А знаешь почему? Потому что я все равно тебя люблю. Просто со временем я свыкаюсь с тем, что я для тебя не являюсь тем, чем являешься для меня ты. Вчера стало отправной точкой разрыва наших отношений. А почему? Потому что я нарушила все запреты. Все. До единого. Если бы все еще можно было бы изменить.. Я попыталась бы. Потому что для меня это жизненно важно. Ты для меня жизненно важен. Но пока это от меня не зависит. Пока ты не определился, что дальше, я не могу ничего делать. А, может, ты определился. Но мне ты не говоришь. Может, расстраивать меня не хочешь. Или считаешь что это не мое дело. Или я причина этого. Я пока не знаю. Ты обещал мне объяснить. Что же.. Ждем, надеемся и верим. А пока я только хочу сказать.. Спасибо тебе. Спасибо за те минуты счастья, подаренные тобой. И извини меня за те слабости, за те истерики, за те слезы. Прости. И попытайся понять.. Я действительно слабый человек. Мне нужна поддержка. А показываю я это все тебе только из-за того, что верю. Может, зря доверилась. Это многих отпугивает. Потому что почти никто не выдерживает длинных истерик да затяжных депрессий. Просто попытайся понять.. Я не всегда такая. Я такая тогда.. Когда мне действительно есть что терять. Сейчас я могу потерять тебя. Могу потерять.. Извини." Генри снова пришлось погрузиться в воспоминания, которые терзали его сознание. В тот день он попытался прочитать то, что Даниэль писала в ее тетрадке. Девушка в ответ на эту попытку закрылась в спальне и не подпускала к себе парня. Генри колотил в дверь, сбивая руки в кровь и, не добившись ответа, начал играть. Тогда за дверью послышались тихие всхлипы. Дверь открылась, и он увидел ее - заплаканную. Тогда его сердце чуть не остановилось, и он пообещал себе больше никогда не причинять ей боль. Но не смог сдержать свое обещание. "Последняя. Ты забрал мое сердце. Ты врал мне с самого начала. Ты разрушил мои мечты. Ты дал мне обещание и не сдержал его. Ты заставил меня осознать, что это было всего лишь ложью. Когда-нибудь я перестану так убиваться из-за мелочей. Когда-нибудь я смогу разобраться в себе. Когда-нибудь.. Возможно точно. Когда-нибудь звуки скрипки меня успокоят. Я буду слушать ее без боли в груди и тошноты в желудке. Казалось бы, это отчаянное чувство вызывает только боль. Счастливые вы люди. У меня оно вызывает невообразимое желание проблеваться всем тем, что скопилось у меня внутри. Всем тем враньем и притворством, которые заставляют меня умирать изнутри. Хочется заполнить пустоту в душе. Когда-нибудь в моей душе засияет лучик надежды. Я смогу почувствовать себя иначе. Я смогу радоваться жизни и жить без боли. Кажется, уже могу. Ведь я, по сути, очень жизнерадостный человек. Просто слишком бурно реагирую на все. Сердце у меня слишком восприимчивое. Но пора бы избавляться от этого. Я смогу. Я справлюсь. Я забуду. И когда-нибудь звуки скрипки меня успокоят." Он меланхолично сидел в кресле покачиваясь взад-вперед. Капли крови алели на ковре. Его безучастные глаза смотрели куда-то в пустоту комнаты, не замечая ничего вокруг. Мир вокруг будто перестал существовать. Его глаза видели только обрывки картин. Воспоминания нахлынули безудержной волной. Они уносили его прочь. Куда-то в прошлое. Он будто впал в беспамятство, хотя воспоминания были, казалось, ярче реальности. - Память. Вот что самое ценное в жизни человека. Чужой голос был тонкой ниточкой между ним и реальностью и, ухватившись за нее, парень вынырнул из воспоминаний, задыхаясь. Милая улыбка озарила его лицо. Даниэль стояла перед ним, смотрела на ямочки на его щеках и понимала, что все еще любит Генри. Несмотря на всю ту боль и обиду, которую он причинил ей. Не смотря на все те страдания, которые ей пришлось пережить в одиночку. Девушка развернулась и тихо вышла из комнаты. Генри не успел осознать ее ухода, как Даниэль вернулась в комнату и аптечкой. Израненные пальцы наконец возвращали чувствительность, но прикосновения девушки, перевязывающей раны, помогали лучше любого обезболивающего. Чуть позже они сидели друг перед другом. Генри нежно провел ладонью по ее лицу. Неловкое прикосновение отдавалось эхом в давно уже замолчавшем сердце, старыми забытыми чувствами. Девушка отвела взгляд и тихо произнесла: - Не трогай меня. Просто принеси чай. Нас ждет длинный разговор.