Часть 1
29 августа 2018 г. в 19:57
Он появился около её двери весь в крови и буквально в шаге от истерики. На лице была размазана кровь, а в глазах стояли слёзы. Люси сразу поняла — произошло что-то серьёзное. Задыхаясь от имен жены и дочери, он рассказал, что они мертвы. Казалось, мир замер и Флинн внимательно следил за Люси, будто боясь, что та не сможет устоять на ногах от такой информации.
У него не так много друзей, так что если они пришли за его семьёй, то никто и ничто не помешает уничтожить всех кого он любит, не так ли?
Люси познакомилась с Лореной и Айрис на ужине, на который её пригласили, где Престон смогла насладиться иллюзией нормальной жизни. Ей хотелось бы иметь счастливую семью, но её ожидало секретное агентство, которое зациклено, как говорит её отец, на «спасении мира». Гримаса отвращения появляется на её лице, но она тут же стирает её, зная, что скоро они будут мертвы.
— Боже, мне…мне так жаль! — она может произнести только это, чувство вины переполняет её и кажется, что она задохнётся от этих эмоций. Она знала, что Гарсия совал свой нос куда не следовало, она пыталась увести его, чтобы он ничего не понял, но видимо этого было не достаточно, он оказался слишком упрям.
Она благодарит Бога, что её родителей нет дома.
— Нам нужно увести тебя отсюда, — говорит она. Гарсия крепко держит её руку, возможно, чтобы чувствовать её присутствие или быть может, просто успокоить себя. Она вцепилась в его куртку так же, опасаясь того, как он покачивается.
— На сколько тебе больно? — она должна это спросить, потому что уверена, операцию не выполнили до конца и она не может отвести его в больницу. Можно ли надеяться на то, что у него только царапины?
— Две пули, — выдаёт он после пары секунд молчания. Усталость на его лице проявляется всё больше и больше, впечатляюще быстро.
Люси подвигается чуть ближе, чтобы поддержать его.
— Царапины тоже, наверное, — добавляет он.
Она кивает, чувствуя, что мозг вращается в голове, когда она пытается придумать решение: она бесполезна, когда доходит дело до медицинской помощи. Единственное, что она могла сделать — это справится с кровотечением.
— Хорошо, я помогу тебе, но мне нужно отвезти тебя в безопасное место, — наконец говорит она. У её семьи есть дом за городом, который она часто использует, когда хочется побыть одной, чтобы подумать. Родители ничего не говорят ей, когда она идёт туда, но им не нравится проводить там время, поэтому это должно быть достаточно безопасно.
— Никаких больниц, — уточняет Гарсия, потому что он достаточно умён, чтобы понять, что это небезопасно.
— Нет, никаких больниц, — соглашается она. — Но мне нужно, чтобы тебе помогли. Тот кому я могу доверять. — Нервно сглотнув, она добавляет: — Давай, посадим тебя в мою машину.
Они делают это так быстро как могут, но не без трудностей. Гарсия пытается поддерживать большую часть своего веса самостоятельно, но начинает терять равновесие. Люси выдыхает с облегчением, когда удаётся доставить его на пассажирское сиденье. Она бежит скорее в дом, чтобы взять ключи и пару полотенец. Сердце Люси бешено стучит при мысли, что она сейчас выйдет и встретит родителей, которые решат избавиться от угрозы, сидящей в её машине.
Становится немного спокойней, когда она возвращается и видит живого Гарсию там, где его оставила.
Она накладывает полотенце ему на раны. Вокруг уже так много крови, не спрашивая его Люси пристёгивает его и заводит машину с мыслью скорей убраться отсюда.
— Я собираюсь позвонить доктору, — объявляет она после пяти минут их пути. Когда они отъезжают дальше от дома Люси начинает чувствовать себя спокойней.
Гарсия, несмотря на смертельную бледноту, находит в себе силы, чтобы яростно протестовать против её предложения:
— Не стоит, это слишком рискованно. Они могут…
— Я доверяю ему, — прерывая его говорит Престон. — Я клянусь, он не имеет ничего общего с Риттенхаусом. Он может помочь.
Он смотрит на неё несколько секунд, желая протестовать, но истощение нагоняет его и, выпуская тяжёлый вздох он произносит: — Хорошо.
Люси кивает и сглотнув, набирает номер Ноя.
Она чувствует себя виноватой, звоня ему. Месяц, хотя можно сравнить с годом, как она порвала с ним без всяких причин. Что она могла ему дать? Её жизнь сплошной бардак. Ей просто не хватает сил для отношений. Она не хотела, чтобы он участвовал в планах её сумасшедшей семьи, путешествиях во времени — всё это портило жизнь, Люси прекрасно это известно. Но кроме него она не могла никому довериться. Она знала, что он ответит ей и придёт на помощь.
— Привет?
— Ной? — сделав глубокий вздох, Престон продолжает: — Это Люси.
— Люси? Почему ты звонишь так поздно? Всё в порядке?
Улыбка появляется на её лице: чувствовать его беспокойство ей было безумно приятно, но Люси знает, что поступила правильно отпустив его.
— Мне очень жаль за поздний звонок, но мне нужна твоя помощь. Моего друга подстрелили. Дважды.
Пара минут тишины, после которой её друг говорит про то, что следует обратиться в больницу.
— Я знаю, но поверь мне, больница не вариант. Я знаю, что у тебя нет причин помогать, но мне больше не к кому обратиться. Я доверяю тебе, и знаю, что не имею права просить…
— Вы уверены, что не можете поехать в больницу? — тяжело вздыхая спрашивает Ной.
— Уверены. Так ты поможешь?
— Конечно.
Люси тяжело вздыхает, поблагодарив Бога и всех, кто несёт ответственность за их встречу с Нойем.
— Ему всё равно понадобиться больница, — повторяет Ной, подходя к ней. Люси избегает смотреть на кровь на его одежде, вместо этого смотрит на Гарсию, который сейчас спит под обезболивающими. Ей не хочется думать, что когда он проснётся, поймёт — это всё не ночной кошмар.
— Да, я знаю. Но думаю там будет небезопасно. — отвечает она с горькой улыбкой. Люси вообще не знает, где будет Гарсии безопасно после этого.
— Люси. — Ной смотрит ей в глаза. — Это может быть причиной почему мы расстались?
Престон смотрит ещё раз на Гарсию и понимает, что за сегодня так устала, устала лгать всю свою жизнь. Посмотрев вновь на Нойя, она отвечает «Да».
— Эй, я всё ещё здесь, — взглянув на Люси, произносит он. — Если тебе понадобиться моя помощь, ты знаешь, что можешь позвонить.
Люси может только улыбаться, отталкивая внутри волну грустных воспоминаний. Как бы ей хотелось жить как раньше, если бы только отец не вернулся в жизнь матери и не втянул их двоих в Риттенхаус.
— Я знаю, — кивает она. — Спасибо, я действительно ценю это.
— Они прощаются долгими объятьями и обещанием, если будет нужна помощь, то она обязательно позвонит ему. После Люси остаётся сидеть у постели Гарсии, чувствуя себя опустошённой и одинокой.
Она просыпается на стуле, на котором уснула ночью. Её шея, как и всё тело ужасно болит, и она уже сильно жалеет, что не перебралась на диван.
Она выпрямляется и вытягивает руки, бросив взгляд на Гарсию видит, что он уже давно не спит, а просто лежит устремив взгляд в потолок.
Она понимает, что ей нечего сказать.
— Эй, — осмелившись решает начать Люси, — Как ты себя чувствуешь?
Она поворачивает голову к нему и у Люси замирает всё внутри, от того насколько пуст его взгляд.
— Живой, — просто отвечает он, и Люси опускает взгляд на свои ноги, чтобы не видеть этот его взгляд. Она понимает, что косвенно, но причастна к смерти его семьи. Она знает этих людей, она пересекалась с ними ежедневно.
— Я принесу тебе стакан воды, — быстро и запинаясь, произносит Престон и встаёт. Он не отвечает, да и она не ждёт.
После наступила полная тишина. Мелочная и эгоистичная часть Люси любит жалеть саму себя. Ведь Риттенхаус разрушил ещё одну прекрасную вещь в её жизни — это дружбу. Дружбу, которую она смогла сохранить, она была, как маяк в её жизни полной хаоса. Возможно из-за этого ей легче справиться с потерей, которую частично можно было считать её ошибкой. Не её потеря, которую она уже не сможет исправить.
Всё в этой картине не правильно, от молчания Гарсии до её желания поменять повязки и приготовить что-нибудь съедобное. От пустоты в его глазах до её неспособности найти хоть какие-нибудь слова, чтобы сказать ему.
— Мне это не приснилось, не так ли? — это первое, что он спрашивает после такого долгого молчания.
Она судорожно вздыхает. — Нет, тебе это не приснилось. Мне жаль. — грустно говорит она. Он в ответ лишь кивает.
— Здесь безопасно? — после небольшой паузы, вновь спрашивает он. Гарсия поворачивает голову к ней и кажется более ясным, чем был весь этот день. Почему-то это немного смущает её.
— Риттенхаус не найдёт тебя здесь. Я уверена, — заявляет она.
—Гарсия не отвечает, но что-то меняется на его лице. Она не может понять, что именно означает его выражение. Ей показалось, что он опять вспомнил весь ужас, который произошёл, пока он медленно не сказал:
— Я не говорил этого имени.
— Что? — её сердце начинает бешено биться.
— Я никогда не говорил кто это сделал, — невозмутимо повторяет он.
Она видит, как он приподнимается на подушках и пытается встать, поэтому она встаёт и делает шаг к нему, пытаясь остановить. Увидев в его взгляде гнев, она останавливается и смотрит на него.
— Кто ты, чёрт возьми такая? — требует он, и гнев в его взгляде заставляет всё внутри перевернуться.
— Это не то, что ты думаешь, — умолят она и поднимает руки, давая понять, что она не угроза, но он будто не слышит её.
— Ты одна из них? — настаивает он, при этом сидя ровно, опустив ноги на пол, а руками держась за спинку кровати.
— Нет, я имею виду да, но… — как ей объяснить это? — Я не имею к этому отношения. Клянусь.
— Как я могу верить тебе?
— Мои родители из Риттенхауса, я делаю некоторые вещи для них, но не это. Я и понятия не имела…
— Они убили мою дочь, — шипит он. И на мгновение ей кажется, что он найдёт в себе силы встать, движимый гневом. — Я должен убить их.
Люси делает шаг назад, как будто он ударил её, потому что как кажется он говорит серьёзно. В этот момент она абсолютно уверена, что если бы у него в руке был пистолет, то он рассматривал бы его, и она не может винить его в этом.
— Гарсия, мне очень, очень жаль.
— Прости? Тебе жаль? Извинения не вернут мне семью!
— Я знаю, я просто…
— Я ухожу отсюда, — заявляет он, и он выглядит полностью готовым подняться и пойти к своей смерти на встречу.
— Нет, подожди. Ты ещё не в том состоянии, чтобы ходить. Гарсия, остановись, — она начинает кричать, при мысли, что он может убить себя, пытаясь убежать от неё. — Я уйду, если хочешь. Просто, просто прошу не делай глупостей, хорошо?
— Глупо было доверять тебе, — смеётся он.
Люси вздрагивает:
— Я в этом не по своему решению, — оправдывает она себя, при этом её голос дрожит, — Я ненавижу это, ненавижу.
Гарсия просто продолжает смотреть на неё ястребом, и она понимает, что нет никакого шанса, что он поймёт, что она никогда не хотела ничего такого, и что она честно не имела понятия, что они хотят убить его семью, если бы она знала тогда что? Она бы рассказала ему? Предала семью? Тихий голос в её голове шепчет, что может она действительно виновата в убийстве семейства Флинн. Она игнорировала смерти многих незнакомцев, только из-за любви к своей матери. Может это значит, что она слишком эгоистична, чтобы понять, что такое потерять человека, которого любишь.
Может быть это потому что, как она читала в книгах не связано лично с ней?
— Тебе нужна помощь, — наконец заявляет она, прерывая тишину. — Ной очень хороший человек. Он ничего не знает об этом. Могу ли я попросить его посмотреть тебя?
— От куда мне знать, что ты не врёшь мне снова? — усмехнувшись спросил он.
— Я не…он действительно ничего не знает. И ты нуждаешься в помощи.
Он не отвечает, и Люси принимает это за соглашение.
— Я уйду, — добавляет она, и как бы в подтверждение своих слов делает шаг к двери. Какая-то часть её надеется, что он остановит и согласится выслушать её, чтобы попытаться понять, но он молчит, и она уходит чувствуя его взгляд у себя на затылке.
***
Ной навещает его, чтобы убедиться, что он в порядке. После чего он конечно же наберёт Люси и расскажет о его состоянии. Гарсия справлялся отлично для того, кто почти умер. Ему показалось, что Гарсия доверяет ему или по крайней мере пытается это сделать. От этого Люси становилось немного легче. По крайней мере он не сбежал, хотя ей кажется, что как только ему представится возможность стоять на ногах минут десять, он обязательно сделает это. Люси возвращается к нему через шесть дней после ухода. Она знала, что Ной сейчас на работе, так что она найдёт его самостоятельно. Она замерла перед дверью, не зная, стоит ли постучать и сообщить о своём приходе, прежде чем зайти внутрь. Она знает, что он не будет рад видеть её. Она садится на его диван, а он стоит у стола крепко, обхватив нож, как будто знал, что она вернётся, но не одна, а с людьми из Риттенхауса. — Что тебе нужно? — ослабляя хватку, спрашивает он. Люси прижимает дневник к груди и сглатывает. — Просто… У меня есть кое-что для тебя. — Она делает маленький шаг к нему и, её желудок переворачивается, когда он напрягается, поэтому она кладёт дневник на стол. — Что это? — Мой дневник, — объясняет она и отводит от него взгляд. Она пытается выкинуть из головы чувство вины, за то что предаёт мать, которая считает, что она должна быть счастлива, являясь одной из них. Она всегда боялась подвести её. — Я собирала информацию. Они не всё рассказывают мне, но в этом дневнике есть всё, что я знаю о Риттенхаусе. — Судорожно вздохнув она продолжила. — Есть много о путешествиях во времени. — Путешествиях во времени? — повторяет он, поднимая брови. Она может только кивнуть. — Да, там многое объясняется. Может быть ты сможешь использовать его, чтобы исправить ситуацию. Она не уверена как, но если кто-то сможет это провернуть, то это он. Он смотрит на закрытый дневник, но ни делает ни шага, чтобы взять его. — И почему я должен верить тебе? — зло спрашивает он, поднимая на неё глаза. Она пожимает плечами. — Честно говоря, я понятия не имею. Я просто…я просто хочу помочь. Я оставлю его тебе и дальше ты можешь делать с ним всё, что захочешь. Он не отвечает, а она не знает чего ожидала. — Если тебе когда-нибудь понадобится помощь, ты можешь позвонить мне.— добавляет она, в последней попытке разговорить его. И снова он игнорирует её, и она не имеет понятия, что лучше простая боль или гнев. — Хорошо. Эм, пока. Надеюсь скоро тебе станет лучше. Она быстро поворачивается к нему спиной и выходит из комнаты, закрывая дверь. Часть её всё ещё надеется, что он остановит её и попросит остаться. Когда она уходит наступает тишина и, она не может винить его, она это заслужила.
