— Лиза, прекрати, пожалуйста! — строго сказала Полина, уставившись на подругу, сидящую напротив за столиком в кафе. Две брюнетки играли в гляделки уже около получаса.
— Давай, только сейчас ты не будешь меня затыкать! — почти завизжали девушка. Она была явно в ярости, — давай, просто признайся, что Головин изменяет мне с тобой!
— Честно говоря, не думала, что ты обо мне такого низкого мнения, — Полина выдохнула, — раз уж на то пошло, извини, конечно, но если ты не можешь сохранить свои отношения самостоятельно, то не надо прилетать сюда остальных без их ведома! Я к твоему Головину не имею никакого отношения, — пока спокойно объясняла Ишанова, но и её терпение медленно подходило к концу. Тот факт, что лучшая подруга посмела заподозрить её в обмане и сговоре с Сашей Головиным, который, по мнению Лизы, изменяет ей с всё той же Полиной, её жутко задел и злил. И какие они после этого лучшие подруги, если одна из них тупо не доверяет другой.
— У тебя даже совести не хватает признаться во всём! — сыпала обвинениями Давыдова, будто бы даже не слушая оправдания собеседницы. Возникало ощущение, что она сейчас разорвёт бедную Ишанову на кусочки, — я всё время знала, что ты только с виду такая тихая, а на самом деле…
— Так, всё! Хватит с меня! Знаешь, Лиза, я думала, мы подруги, думала, что если я говорю тебе чистую правду, то ты будешь верить мне, а не продолжать упрямо гнуть своё! Я понимаю, тебе неприятно узнавать про измену, но не обязательно вымещать зло на мне, я и так много чего терплю! — Ишанова поднялась со своего места и добавила, — набери мне, когда успокоишься, — сказала она и направилась к выходу.
Но слова Полины, похоже, снова прошли мимо ушей Лизы, она продолжала настойчиво добивать себя мыслями о том, что все окружающие её люди — предатели. И загнав саму себя в эту кучу откровенного дерьма, она решила затащить туда ещё, как минимум, одну свою подругу, наверное, чтобы было не скучно одной. Тогда Лизе и в голову не могло прийти, что эти глупые доказательства, которые она приводила, и которые, якобы подтверждали факт измены, могут оказаться или должны оказаться неправдой.
***
— Нет, ты представляешь, мало того, устроить глупый скандал, так ещё и приплести сюда меня! Это надо! — возмущалась Полина, рассказывая обо всём третьей из подруг — Инне. Царькова выслушивала всё это и тяжело вздыхало. Как же глупо…
— Ты говорила с Сашей? Может быть он как-то прокомментирует всё это?
— Ни с кем я не говорила. Теперь я даже боюсь лезть к ним в отношения, — недовольно ворчала девушка.
— Ну, не мог же Саша ей изменить, я более чем уверена, что это бред, — продолжала Инна.
— Пойди, объясни ей сейчас, — огрызнулась Полина и отпила из стакана с водой, стоящего рядом с креслом.
— Ладно, перебесится и успокоится, — махнула рукой Царькова, — не в первый раз уже.
— Ну, нет, такого скандала я что-то не припомню, — возразила она, — хотя, ты права, когда-нибудь успокоится и всё будет нормально. У всех.
***
Но успокаиваться, похоже, никто и не собирался. Ночь уже опустилась на город, Лиза шла по тёмному переулку и пинала по дороге ногой какой-то камушек. Психанув, она со всей силы размахнулась и пнула этой камушек куда-то в сторону. Неподалеку послышался недовольный мужской голос.
— А можно как-то поаккуратнее?
— Нельзя, — мгновенно ответила та и быстро зашагала дальше, понимая, что, возможно, эти слова ей просто так с рук не сойдут.
Домой совершенно не хотелось. Она знала: там ждёт Головин, одно из двух — либо он опять начнёт глупо оправдываться, либо наорёт, как это произошло вчера. Ей было плевать на весь мир и на то, что он говорит. Для неё сейчас существовала только одна правда — её. А остальное Лизу не интересовало.
