Луч надежды

      Этой ночью Хачжин не спалось: то и дело ей виделся печальный силуэт ее матери, которую она совсем не помнила, жестокий голос вновь пытал ее и приводил в ужас. Чем больше она его слышала, тем более знакомым он становился, и это по-настоящему пугало. Неужели она причинила кому-то такую боль, что заставляет этого человека так отчаянно ненавидеть ее? Что она могла сделать? Она ведь не могла никого убить? Но, вспоминая слова Минчжу, Хачжин убеждалась в обратном. Она была по-настоящему смелой — кто еще в здравом уме кинется спасать ребенка, толком не умея плавать. Или же она была слишком глупой. Одно из двух.       Голос мужчины сменился женским, и Хачжин боялась, что он принадлежал ее матери. Как же больно было его слышать, но слова, произнесенные им, просто разрывали ее сердце. «Ты знаешь, все из-за тебя, мерзкая девчонка. Все мои планы и надежды разрушила ты. Ты не должна была появляться на свет…»       Хачжин проснулась, задыхаясь, будто бы кто-то душил ее. Слезы текли по щекам, но она знала, что должна быть сильной, чтобы защитить Соуль. Девушка понимала, что она сможет сделать это только тогда, когда защитит саму себя.       Солнце еще не взошло, только начало светать, но Хачжин больше не могла оставаться в своей палате: ей очень хотелось увидеть Соуль. Она выскользнула в коридор, на несколько мгновений задержавшись около окна. Как было хорошо на улице: ветерок колыхал вишневые деревья и осыпал с них розовые лепестки. Какой, наверное, там стоит аромат! «Нужно обязательно вытащить сегодня Соуль на улицу. Ребенку необходим свежий воздух», — подумала она. Хотя, кого она обманывает? Больше всего ей хотелось побыть рядом с малышкой без всех этих докучающих медсестер и врачей.       Хачжин на цыпочках зашла в общую палату, в которой пока жила Соуль. Отыскать девочку было нетрудно, несмотря на то что Хачжин была здесь первый раз: ее кровать стояла прямо возле окна, и на ее лицо падал утренний свет. Соуль выглядела очень мило. Но когда Хачжин подошла к ней поближе, она увидела, что Соуль плачет. Девушка взяла ее за руку и стала вытирать ее слезы. — Мамочка, — прошептала Соуль сквозь сон, а у Хаджин остановилось сердце. Ей показалось, что она всю жизнь мечтала услышать это обращение. Только вот Соуль не ее дочь. Может, Хаджин что-то себе придумала? У Соуль уже есть мама, несмотря на то что она бросила ее сразу после рождения, может о встречи с ней девочка так отчаянно мешает, и ей не нужна такая ущербная … Кто? Мать? Разве она годилась для этой роли? Но, может, она могла бы стать ей хорошей подругой или даже сестрой? — Онни, — Хачжин и не заметила, что Соуль уже проснулась и с интересом ее разглядывает. — Когда ты пришла? — Только что, — улыбаясь ответила Хаджин. — Тебе снился нехороший сон? — Да, — пробормотала Соуль. — Мама звала меня, а я никак не могла к ней прикоснуться и чем ближе я к ней подходила, тем дальше она оказывалась. — Ты очень хочешь ее увидеть? — с волнением в голосе спросила Хаджин. — Я уже ее видела, — улыбнулась Соуль, крепко сжимая руку девушки. — И какая она? — Хаджин начала теребить ткань своей больничной рубашки. — Самая замечательная: такая красивая, добрая, внимательная, — с улыбкой проговорила девочка, сжимая ее руку с трепетом. — Как ты, онни. - Соуль, — Хаджин крепко обняла девочку, чувствуя, как слезы текут по щекам. — Ты плачешь, онни? — Соуль обеспокоенно посмотрела на девушку, вытирая ее слезы. — Пожалуйста, больше никогда не плачь. Я всегда буду тебя защищать. — Это я должна была сказать Соуль, — улыбнулась Хаджин, крепче обнимая девочку. — Нет, онни, — серьезно сказала девочка. — Теперь моя очередь защищать тебя.        «Что она имеет в виду», — Хаджин непонимающе посмотрела на Соуль. — Ты же пришла, чтобы позвать меня на прогулку, — с восторгом залепетала девочка, умело переводя разговор в другое русло. — Да, — поддержала ее Хаджин. — На улице так красиво: все цветет. Грех не прогуляться. — Конечно, тем более весна — это твое любимое время года, — задумчиво проговорила Соуль. — Как ты догадалась? — Хаджин с сомнением посмотрела на девочку. Иногда ей казалось, что Соуль знает ее лучше, чем она сама.       Соуль в ответ лишь лукаво ей улыбнулась и прижалась щекой к ее руке.       У Хаджин безудержно закололо сердце, она не выдержала и вопреки своим сомнениям обняла девочку крепко-крепко. Тогда она почувствовала, что все сделала правильно: Соуль в ее объятиях это ее самая желанная мечта, и она несмотря ни на что добьется того, чтобы это происходило как можно чаще. - Я думаю, что тебе нужно одеться потеплее, - сказала Хаджин, не разрывая объятий. – На улице все еще ветрено, а простуда – это последнее, чего бы нам с тобой хотелось, правда? - Да, ом… онни, - всхлипывая произнесла Соуль, еще крепче обнимая девушку.       Хаджин разомкнула объятия, вытерла слезы с щеки девочки и начала суетиться, пытаясь найти что-нибудь теплое из вещей в палате. Когда поиски, наконец, увенчались успехом, Хаджин помогла Соуль перебраться на кресло, и они отправились навстречу солнцу.       Погода и правда стояла удивительная: небо было насыщенного голубого оттенка, солнышко начинало пригревать, деревья зацветали, а воздух был пронизан стойким ароматом сакуры и сливы.       Весна – это волшебное время года, когда все печали и тревоги растворяются, а на их месте в сердце селится надежда. Так и у Соуль в душе расцветали бабочки. Ведь чего еще можно желать ребенку, который мечтал только о том, чтобы увидеть свою маму-волшебницу, которая после смерти оставила о себе только самые нежные воспоминания у знавших ее людей? Вспоминая суровое лицо императора, озарявшееся светом, когда он говорил о Хэ Су, Соуль еле сдерживала слезы. Ведь вот она – ее мама, самая настоящая и живая, из алоти и крови, обнимает ее так, будто Соуль – самое дорогое, что у нее есть. Не важно, что мама не помнит, что она ее дочь, это самый настоящий пустяк, главное, что она есть, что она дышит. Соуль была благодарна богам за то, что они сжалились над их семьей… Но как же жаль, что Его Величество не с ними. Как бы он воспрял духом, если бы просто увидел маму здоровой… - О чем задумалась, малышка? – Соуль и не заметила, что мама стоит перед ней на коленях, и очнулась только тогда, когда почувствовала прикосновение ее рук. – Ты не замерзла? - Онни, - еле выдавила из себя Соуль. – Ты же никогда не уйдешь больше? – сказала девочка, захлебываясь рыданиями. – Я…       «Я не смогу жить, если тебя не будет рядом», - подумала девочка про себя, но не осмелилась сказать это вслух. Ей не хотелось ранить маму. - О чем ты, Соуль? – улыбнулась Хаджин. – Конечно, я никуда не уйду. - Ты обещаешь? - Конечно, - мягко сказала Хаджин, вновь обнимая девочку.        Она все думала, что ей делать дальше. Одно девушка знала наверняка: нужно забрать Соуль из этого места и не допустить ее возвращения в детский дом. Но обещать девочке что-то сейчас она не могла. Необходимо выяснить, в каком состоянии находятся ее финансовые дела. Завтра же она поговорит с Минчжу и сразу после выписки они с Соуль уедут домой. Как бы ей хотелось, чтобы этот день поскорее настал. - Вот ты где! – Хачжин оттолкнули от Соуль, и мир, который, казалось бы, наконец обрел баланс, вновь рухнул.