Оbliteration of Eternity

«Мне сложно представить, что могло привести Хоруса к этому безумию. По правде говоря, сам этот факт меня пугает. Ибо если даже лучшие из нас могут оступиться, что говорить об остальных? Лорд Манус поведет нас в бой. Семь легионов против четырех. Хорус пожалеет, что поднял это восстание.»

***

Малакор 5       Корабль вынырнул из гиперпространства, беря курс на маячащую впереди бледную невзрачную планету, вид которой прямо кричал о страшном прошлом этого мира. Войдя в плотные слои атмосферы и разогнав черные облака, перед пилотами открылась удручающая картина поверхности безжизненного обреченного мира. Пара минут, и разнося пыль под собой, он приземлился на сухую поверхность.       Малакор был как всегда безмолвен, мрачен, укутанный в атмосферу смерти, он бы поистине сосредоточением тьмы.       Массивная нога в серебряном доспехе ступила на черный грунт, некогда богатый питательными веществами, плодородный, но ныне мертвый и обезвоженный. Он осмотрелся. Это место было удивительным, словно царство смерти посреди океана жизни, совершенно уникальный мир – икона, показывающая все силу Камней Бесконечности. Что такое целый мир по сравнению с маленьким кристаллом в пять с небольшим сантиметров, воплощающим в себе аспект Вселенной? Однажды, группа людей понадеялась подчинить его, использовать его необъятную силу и вот что вышло…       Вокруг была пустыня, идеально ровная, такая тихая и мертвая. Серая, мрачная. Низкие облака в идеальной давящей тишине плыли по слабо освещаемому небосводу.       Это история о том, как из райского мира сделать склеп. Подчинить Гравитацию… Как можно подчинить что-то такое необъятное? Русс склонился на колено и зачерпнул ладонью сухой обесцвеченный песок. Вернее, его искаженную версию, реголит. Когда под настолько огромными гравитационными полями оказывается что-то материальное, то оно мгновенно превращается в труху, со свойствами сухого снега и пыли.       Кучка серого сухого реголита, словно струйка воды, текла между пальцев. Черные перчатки сжались в кулак, и Русс поднялся. Где-то впереди виднелись горы, низкие, видимо остались после катаклизма, а по всем остальным направлениям конца равнине не было видно. – Что скажешь? – Сзади послышался голос Октавиана, который прикрыл глаза и сделал глубокий вздох.       Выдохнув, он лишь фыркнул и задумался. Даже воздух тут был мертвый, безвкусный и до омерзения сухой. Тут не было воды, да и откуда ей тут взяться? После того, что случилось, все ее остатки давно смешались с сернистыми газами в атмосфере после страшнейших геологических катаклизмов и сожгли все остатки мёртвой органики на поверхности, выпав смертоносным дождем концентрированной кислоты. – Мне не нравится это место. – Гулко произнес Русс. – Но Абаддон и Хорус тут были, а значит тут есть что-то… – Осталось найти это на целой планете размером с Терру. – Усмехнулся Тибериус. – Ты эспер или нет? – Развернулся в пол оборота примарх. – Поколдуй, помедитируй, что ты там умеешь? – Ну, если бы я выполнял за тебя всю работу, то ты давно бы забыл, как держать меч.       Прошел вперед Октавиан и остановился за Леманом. Закрыв глаза, он замер, медленно выдохнув и закрыв глаза, пытаясь расслабиться с сосредоточится. Иногда он завидовал Вейлин, ей не нужно концентрироваться, сосредотачиваться, из-за ее сумасшедшей связи с самой Реальностью. Ей достаточно было поддаться эмоциям и те сделают все за нее, просто упасть в бурную реку, и та сама понесет ее. Октавиану было сложнее, его связь была слабее и просто эмоций не хватало, требовалось дотянуться, достучаться, чтобы выполнять какие-то сложные трюки.       Вокруг была лишь тьма. Ничего интересного. Он постепенно расширял горизонт своего восприятия, но по-прежнему ощущались лишь его аура и Русса, а все остальное – кромешная тьма. Возможно, нужно искать нечто неживое? Это гораздо сложнее, особенно, не зная, что именно искать.       Тогда осталось найти то, что будет отличаться или выделяться на общем черном фоне. Это на самом деле было странно, ведь по ощущениям, что сейчас испытывал Октавиан, даже планеты тут не было, словно они одни посреди черного космоса. Вот что значит, играть с силой Камней, с мощью, что не можешь обуздать.       Однако, что-то тут было еще. Неуловимое и необычное. Что-то… Старое и такое знакомое! – Варп! – распахнул глаза Октавиан, – я ощутил энергию Варпа! – Ты в этом уверен? – Русс подошел ближе. – Без всяких сомнений, – произнес Тибериус, – это ощущение потустороннего холода я не спутаю ни с чем. – Где? – С оскалом произнес Леман, разминая костяшки пальцев.

***

– Повелитель? – Граф Дуку зашел в просторную каюту на борту, посреди которой в позе лотоса сидел Палпатин в обновленном молодом теле. – Вы вызывали меня? Преклонив колено, он глянул на учителя: – Я подготовил новый план. К сожалению, из-за сложившихся обстоятельств, наш прежний план провалился и мне теперь не прийти к власти первым способом. – Четко отчеканил он. – Они выдвинули обвинения в Сенате с доказательствами. – Что вы намерены делать теперь? – Сенаторы как напуганные крысы, – поднялся на ноги старший ситх, – загнанные в угол неопределённости, между джедаями и ситхами, они будут сидеть месяцами над каждым законом, трясясь от страха, а не под моим ли контролем кто-то из них… Он задумался, сложив руки за спиной. – По моему плану Сенат должен был быть постепенно распущен, а вся инфраструктура Республики перешла бы под контроль новорожденной Империи чтобы в кратчайшие сроки отстроить все утраченные флоты, возобновить и преумножить тяжелое производство и построить нашу Станцию. – Задумчиво говорил он, расхаживая из стороны в сторону. – Но теперь, все изменилось. – Вы про Проект? – Встрепенулся Граф. – Да, – усмехнулся Сидиус, – джедаи обрекли Республику на еще большие страдания, а ее падение будет гораздо более болезненным. Мы огнем и мечом пройдемся по мирам Республики, подорвав ее веру в саму жизнеспособность этой системы. Местные планетарные правители добровольно присоединятся к Конфедерации, в конечном счете, склоняя чашу весов в нашу сторону. Республика капитулирует, моля нас о пощаде. – Однако, если у нас будет Станция, то не придется тратить ресурсы на полномасштабную кампанию. – Верно мыслишь, мой ученик. – Хищно улыбнулся Палпатин. – Но, в первую очередь, следует уничтожить все потенциальные угрозы для столь дорого проекта. Он не должен быть единственной силой в нашем арсенале. – Я понимаю, повелитель. – Ты полетишь на Геонозис, проконтролируешь строительство Станции, она должна быть построена раньше и в ней не должно быть не единого изъяна. У нас нет права ее потерять. Конфедерация должна выделить все возможные ресурсы на это. – Резко отчеканил Сидиус, бросив взгляд на Дуку. Он ненадолго задумался. – Старый Плэгас был прав. Правило Двух себя изжило. – Широко улыбнулся Сидиус. – Орден Ситхов восстанет из пепла, и на обломках Республики будет воздвигнут Новый Порядок. – Джедаи… – Ох, друг мой, у них сейчас будет куда больше забот… – В помещении раздался припадочный хохот Палпатина…

***

Тем временем, Корускант       Неприятный холодок прошелся по спине, а в ушах появился звон, заставив Вейлин остановится. Идущие рядом Энакин и Оби-Ван также остановились. Ощущение было схожи с теми, что появились после щелчка Абаддона – страшная обреченность и паника. Но в меньших масштабах и столь касались ее, как живых вокруг нее. – Что случилось? – Нахмурившись, произнес Кеноби. – Я чувствую опасность… – Прикоснулась ладонью к виску Вейлин. – Для всех вокруг… Оби-Ван переглянулся с Энакином. – Какого рода опасность? – Приблизился Кеноби. – Вы не ощущаете? – Тихо произнесла Рейн. – Что-то нехорошее должно произойти…       После секундной паузы со стороны Кеноби, земля, словно подтверждая самые худшие опасения Вейлин, сотряслась, а рокот оглушительного взрыва у стен Храма пронесся по широким просторным коридорам. Оби-Ван тут-же обернулся к бывшему падавану: – Энакин, защити юнлингов! – Произнес он, хлопнув по плечу Скайуокера и направился в сторону взрыва. Тот, на удивление Вейлин, не стал возражать и лишь кротко кивнул, направившись в противоположную сторону. Кеноби сделал жест головой, зовя следовать за ним. – Сколько джедаев в Храме? – На бегу произнесла девушка. – Тысяча… Может больше… – Говорил он все мрачнее и тише. – У меня тоже плохое предчувствие, я ощущаю смерти...       Пробежав пару коридоров и развилок, они выбежали к Залу Тысячи Фонтанов, где происходило немыслимое. Сотни, тысячи клонов расстреливали все живое вокруг. Джедаев, не взирая на их возраст, редких юнлингов, что попались под прицел, и даже сервисных дроидов. Вейлин ощутила волну смятения, исходящую от Оби-Вана. Он был глубоко шокирован и прибывал в ступоре от увиденного. – Чего мы стоим? – Громко произнесла она, выбивая его из состояния транса. Он не мог поверить, что солдаты, с которыми они воевали бок о бок три года, взяли и предали их. Но, как и почему? Он хотел ответы, но сейчас их было получить невозможно. Активировав клинок, он спрыгнул на нижний уровень с балкона, на котором они остановились, и принялся методично точными ударами уничтожать тех, кого недавно мог назвать братьями по оружию. Хотя, можно ли назвать братом того, кто без зазрения совести может убить беззащитного ребенка?       Спрыгнув вниз вслед за Кеноби, в ее руках вспыхнуло белое лезвие Сияния Рассвета. Она не знала сколько тут клонов и сколько на подходе, но какая разница? Она выполнит свой долг.       В миг ускорившись, она принялась за дело. Клоны всего лишь солдаты, обычные люди, ничем не лучше и не хуже гвардейцев Империума. Лезвие меча, как нож масло, не только прорезало их броню, но и саму душу. Камень Бесконечности внутри жадно поглощал их, хотя Стрендж говорил, что душу уничтожить необычайно сложно. Но потом, конечно, добавил, что у него один раз это все-таки получилось в схватке со сторонниками какого-то ренегата из их ордена.       Клоны не могли по ней попасть ввиду ее манипуляции с течением времени вокруг себя, и наконец джедаи, которые пару минут назад были в явно проигрышной позиции, получили драгоценное преимущество. Не останавливаясь, Рейн продолжала шинковать их. Она даже не пыталась отбивать бластерные заряды, ведь ее мечом это было бы очень неудобное – лезвие все-же было плоским, как у некоторых древних световых мечей, да и не было в этом нужды, когда можно просто уворачиваться или блокировать их своими способностями. “Тысяча джедаев против миллиарда клонов” – Пронеслась мысль в голове у Вейлин. – “Надеюсь на Корусканте их не так много…”

***

Малакор 5       Октавиан и Русс стояли около невзрачного входа в пещеру. Зайдя внутрь, они увидели огромное пустое пространство. Весь свод пещеры был усеян кристаллами различного цвета, а вперед вел лишь один мост, по обе стороны которого разверзлась бездна. Впереди стоял постамент, черный, со странными рунами, языка которых он ни Октавиан ни Русс не знали. За постаментом находилась странная, вертикальная черная стена, идеально ровная, на которой была фреска, необычная – живая. – Боже… – Только и произнес Октавиан, узнавая четыре фигуры, изображенные на барельефе.       В самом верху был изображён человек. Вернее, кто-то на него похожий. Изображение было в цвете. Его кожа была серой, потрескавшейся, мертвые седые волосы, глаза без зрачков, пылающие синим цветом, а сам он был одет в черную робу, поверх которой были надеты элементы брони платинового цвета. Наплечники были выполнены в форме черепов, а на поясе виднелась эмблема Хаоса. Он был изображен с приподнятыми руками к небу, а вокруг ладоней кружились синие руны.       По бокам стояли две другие фигуры. Слева существо, с длинными плоскими рогами, голова которого была словно без кожи и чем-то напоминала череп быка, с зубами рыбы. Его глаза сияли алым, кожа была желтоватой, а на руках красовались страшные когти. Он был укутан словно в бархатную голубую робу прямиком из древней Греции. Справа же был кто-то, издали очень похожий на человека неопределенного возраста. Его выдавали уши странной формы и кожа, которая, казалось, была чешуйчатой. Его глаза были и лицо источали улыбку, но в душе все кричало, что ему нельзя верить.       И внизу была изображена четвертая фигура. Огромный войн с каменной кожей и пылающими от ярости желтыми глазами. Его броня была красно-черной, лицо напоминало по виду чистокровных ситов, а кожа была словно живой и двигалась. Он был изображен, оперившимся руками на свой огромный, пылающий топор, с которого капала раскаленная лава. – Азидал, Морокеи, Мираак и Закрисош… – Прочитал Октавиан выгравированные имена наверху фрески, написанные последовательно через дефис красивым живым шрифтом. – И даже тут они не оставляют нас… – Задумчиво проговорил Русс. – Они мультивселенские абстракции, – тихо произнес Октавиан, разглядывая живую анимированную фреску, – им поклонялись как богам задолго до нас. Они и есть Боги, как бы ты этого не хотел. Темные, правда. – Такое ощущение, что ты ими восхищаешься. – Усмехнулся Леман. – Я видел Азидала лично, – необычайно мрачно и сухо произнес Тибериус, – ощущал это дыхание смерти, его ауру могущества и величия. Я видел, с какой легкостью он щелчком пальцев разбил оружие, что выковали сами К’Тан. И если бы не Пертурабо, я бы был уже давно в забвении. Он покачал головой, опустив взгляд. – Я ненавижу и презираю их за то, что произошло. – Наконец после секундной тишины сказал он. – Но я не могу не признать их чудовищной мощи. – Пертурабо вернулся к свету? – Выгнул бровь Русс. – Он… – Замялся Тибериус. – Знаешь, он был единственным, кто не по своей воле предал Отца. Он нашел в себе силы, чтобы… Признать свои ошибки и искупить свою вину. Он вытащил меня с того света. Пожертвовав своей душой.       Леман ничего не ответил, погрузившись в свои мысли. Но вдруг сзади послышались шаги. Русс выхватил меч, а в руках Октавиан вспыхнуло черное лезвие светового клинка, подобранного им на Мандалоре. Но тут-же тревога спала, когда в незнакомце они признали К’Тана. – Маг’Ладрот! – Произнёс Октавиан. – Не вас одних, по всей видимости, судьба привела в этот мертвый забытый мир, – произнес он своим величественным и в тоже время человеческим голосом, подходя ближе, – что-то важное произошло во время моего отсутствия? – Это… – Замер Русс, быстро глянув на Октавиана, а затем снова на К’Тан. До этого, примарх никогда не встречал Звездных Богов, а затем после секундной догадки его глаза округлились, – ты Дракон Марса, не так ли? Омниссия, именуемый Драконом Пустоты? Он лишь сдержанно кивнул. – Невероятно, – прошептал он, – и много вас выжило? – Выжили не те, кого я хотел бы видеть, – произнес он, а затем добавил, глянув на фреску с изображенными на ней Темными Богами. – Знаешь что-то про это место? – Октавиан сложил руки на груди. – Не больше вашего, – покачал головой Звездный Бог, обходя парочку примархов, – но вот что тут на самом деле… Не успел Октавиан ничего сказать, как неприятный холодок прошелся по спине. Ни миг замерев, он промолвил: – Мы не одни, – сказал он, глядя на хмурящегося Звездного Бога. – Я тоже ощутил присутствие, к югу от сюда, – сорвалось с губ Маг’Ладтрота, – задержите их? – У тебя есть план? – Выгнул бровь Русс. – У меня всегда есть план, – краешком губ улыбнулся К’Тан.

***

– Я предвидел это, – напротив Октавиана и Русса, метрах в двадцати, стоял человек под два с лишним метра ростом, закованный в черно-платиновую броню, держащий в руке ледяную секиру и носящий на голове шлем в форме короны, созданный словно из смеси темно-синего металла и льда. – Ты должно быть Каэль? – Прищурился Тибериус, – Вейлин много рассказывала о тебе. – Жаль, что ее тут нет, – стеклянным голосом проговорил новоиспечённый Король Мертвых, – но ничего, я ее найду позже, после того, как решу вопрос с вами. – Что тебе нужно? – подался вперед Русс, поудобнее перехватывая рукоять Мьялнара, – поверь, ты не хочешь с нами биться. Собирай вещи и проваливай отсюда.       Каэль на миг прикрыл пылающие синевой глаза. Он не дышал. Его сердце не билось. Он был живой и неживой одновременно. Идеальное воплощение бытья, лишенное всех недостатков живых, их эмоций и самое главное – их смертности. – Как прекрасен этот мир! – Неожиданно воодушевлённо проговорил он, обведя панораму поверхности Малакора руками. – Он совершенен! Ни жизни, ни смерти, ни глупых переживаний и эмоций! – Ты видимо меня не понял, парень… – Усмехнулся Русс, сделав шаг вперед.       Рядом с Каэлем из воздуха, словно из повисшей в невесомости черной лужи непонятной субстанции, появилось еще одно существо. Словно испущенная мумия человека, с черной бордовой гниющей кожей, и черной накидкой с капюшоном. – Еще одна шестерка Азидала, – мрачно потянул Октавиан, – радует, что вы наконец последние осколки этой варповой заразы… – Я Жнец, возвышенный самим Повелителем во времена падения вашей жалкой империи! – Своим противным елейным трескающимся голосом проговорил демон. – Таких как вы, Драйго и Калгар на завтрак ели. – Послышался голос Русса. – Палача больше нет, он сгинул от руки Великого Абаддона, – с вызовом произнес демон, – так будет сейчас и с вами… Ничего не добавил, Каэль издал какой-то клич, срываясь вперед.       За один рывок, Рейн разорвал дистанцию между ним и Руссом, со всей силы нанеся вертикальный удар, который в последний миг был успешно блокирован клинком примарха. От удара его прижало к земле, а синеватая вспышка энергии варпа от Темной Скорби прошлась по пустыне вокруг. Октавиан хотел было помочь брату, как в то мгновение был отвлечен демоном, в последнее мгновение блокировал удар молнии.       Каэль, бесспорно, практически не имел боевого опыта, и Русс на десять голов превосходил его как в тактике, так и в плане навыков, однако Рейн имел огромное преимущество – рунические артефакты и душа Нер’Зула. Магия Варпа в нем давала сумасшедшее преимущество, как когда-то давно она дала возможность Хорусу сражаться на равных с Императором.       Октавиан до этого редко сталкивался в бою с демонами, за исключением Думбрида, но в противостоянии с которым финальным аккордом был все-же удар Звездного Бога его Штормбрейкером по голове демону. Сейчас Тибериусу приходилось поддерживать ни дюжий уровень концентрации, чтобы хоть как-то противостоять магии варпа. – Он сам источник магии, – послышался в голове у Октавиана в голове голос Маг’Ладрота, – душ рядом нету, подпитку не получить. Вымотай его и он сам умрет от истощения без связи с Имматериумом.       Так Октавиан и решил сделать, не обращая внимания на ожесточенную схватку Короля Мертвых и Русса, который все-же проседал под напором магии и скорости Рейна. Леман не ожидал такого уровня мастерства от человека, который не имел даже боевого опыта. Единственное объяснение его сумасшедшим боевым навыкам – память проклятого Нер’Зула, который живет в этих артефактах неисчислимое количество лет.       Каждый удар Мьялнар Русса высекал пылающие искры при соприкосновении с Темной Скорбью, а та в свою очередь, словно осколки льда, выбрасывала в окружающее пространство нестабильную психическую энергию. Октавиан, ведя магическую дуэль с демоном неподалеку, чувствовал собственным телом содрогания земли и колебания воздуха от каждого скрещивания магических клинков.       Демон прибегал к различным ухищрениям, использовал огонь и лед, молнии и даже пытался изменять свойства пространства вокруг Октавиана, но в глухой обороне он спокойно блокировал все атаки. Самое сложное было предсказать поведение магии демона, ведь он привык к материальному миру, где энергия имеет одну природу, и он гарантированно знает результат ее использования и взаимодействия с объектами. С энергией варпа это было в стократ сложнее, ведь сама суть его – спонтанная изменчивость и непостоянность. В теории, он, как эспер, мог попробовать сам транслировать обычную энергию в психическую, нанеся ею удар, но такое действие имело бы непредсказуемый результат и скорее всего просто бы усилило демона.       Выждав окно между атаками, он в резком движении, вытянул обе руки вперед, создав ударную волну, устремившуюся вперед, зарывая засохшую почву под ногами и поднимая песок в воздух. Не дожидаясь ответной реакции, примарх, сосредоточившись, выпустил вперед тахионное копье, которое при соприкосновении с врагом в клубах пыли, сверкнула на миг с яркостью солнца, а жар от удара буквально сварил воедино всю пыль вокруг, создав множество причудливых узоров. Но не успел Октавиан вернуть свой взор на место попадания, как удар молнии повалил его наземь, а демон появился из раскаленного дыма и пыли, с зияющей дырой в животе, которая, тем не менее, зарастала на глазах, поглощая и перерабатывая окружающий материал. – Что вы тут ищите? – раздался голос демона, подобный скрежету ржавого металла, – быть может… Кого-то ищите?       Проигнорировав демона, Октавиан поднял землю вокруг, и сформировав подобие шипов, начал запускать их с огромной скоростью в противника, тем временем медленно шагая назад, отступая ко входу в пещеру. Но тот, в свою очередь, лишь мановением руки менял их траекторию, наступая вперед. Сейчас примарх на своей шкуре ощущает весь смысл слова – Высший Демон. Это действительно могущественное существо, с которым даже ему сложно совладать.       Но вдруг в один миг все изменилось. Гора позади в оглушительном взрыве, подобно извержению вулкана, разлетелась на осколки, и через секунду, нестерпимый столп яркого пламени снес демона куда-то в противоположном направлении. Обернувшись, Октавиан заметил две фигуры. Маг’Ладрот и… – Брат… – Прошептал он ошарашено.

***

Минутой ранее…       Звездный Бог подошел к постаменту и провел рукой по его холодной каменной поверхности. Он знал, что Абаддон и Хорус брали Камень Гравитации именно отсюда, а значит это и нужно сделать.       Мановение руки и черный, сверкающий белыми всполохами энергии, камешек оказывается между двух находящихся в невесомости черных прямоугольников. Вдруг само пространство дрогнуло, а фреска позади, словно иссыхая и теряя цвет, исчезла, открывая черный проход.       Звездный Бог видел впереди лишь черное бесконечное пространство, но он-то знал, что впереди ничто иное – как варп, он ощущал его энергию. Какой-то укромный уголок, расположенный в неизвестном месте имматериума, где-то на его задворках. Черный, словно стеклянный мост, вел к маленькому островку посреди пугающей пустоты. А на самом острове был расположен гроб, даже скорее саркофаг, выполненный из золота и зеленого мрамора, богато украшенный имперской символикой.       Вдруг, словно чувствуя реальный мир, саркофаг задрожал, а затем крышка вылетела с огромной силой куда-то ввысь. Наконец, из саркофага показалась фигура. Сначала Маг’Ладрот не поверил своим глазам, но затем улыбка стала проявляться все четче на его лице.       Его кожа была пепельно-серого цвета, глаза – красными. Он был одет в золото-зеленую броню, инкрустированную узорами в виде саламандр, а в руке держал огромный золотой молот. – С возвращением в мир живых, – прозвучал голос Маг’Ладрота, – Вулкан.

***

Корускант, Храм Джедаев       Вейлин остановилась перевести дух. Она уже не считала ни время на убитых, но только сейчас, оглядевшись, она видела вокруг себя лишь трупы солдат и редких джедаев, что ходили туда-сюда, перешагивая через, совсем недавно живых, братьев по оружию. На Корускант опускалась ночь. – Спасибо за помощь, – к ней подошел Кеноби, также уставший, весь в ожогах и ссадинах. – Как будто я могла не вмешаться, – улыбнулась Рейн, а затем, вздохнув, добавила, – ну теперь мы знаем о каком приказе шла речь… – Это происходит всюду, – мрачно кивнул магистр, – я только что получил указание от Йоды, что всем джедаям надлежит прибыть к Храму. Так будет легче держать оборону. – А если нас расстреляют с орбиты? – Спросила она. – Будем надеется, что этого не случится, – сорвалось с губ Кеноби, – в конце концов, у нас есть корабли и остатки флота, подконтрольные Республике. – Но на них же клоны… – Произнесла Вейлин. – Не на всех, – покачал головой Кеноби, – сейчас нам необходимо перегруппироваться и думать, что делать дальше.       Поправив волосы и выдохнув, она кивнула Кеноби в знак согласия. – Учитель! – Вейлин и Оби-Ван оглянулись, увидев бегущего Энакина со своим падаваном. На их лицах выражалось негодование и удивление. Остановившись, Энакин продолжил, – вы выяснили что вообще тут происходит? – Пока нет… – Начал Кеноби, приложив руку к подбородку, но Рейн его перебила. – Вы говорили про чипы, так ведь? – Произнесла она. – Не складывается картина? – Ты полагаешь Сидиус взял просто под контроль всех клонов? – Произнес Скайуокер. – Я в это абсолютно уверена, – пожала плечами девушка, – это единственное разумное объяснение. Иначе среди клонов было бы много тех, кто отказался бы выполнять такой приказ. – Разумно, – медленно кивнул Кеноби, – тогда остается только ждать...