Глава четвертая, в которой психующий Намджун и Хваса, которая, кажется, влюбилась
22 июня 2019 г. в 21:22
Намджун подходит вплотную к сцене, складывает руки на груди и смотрит в упор, не прерывая песни, — Хваса сама прекрасно справляется с этим, замолкая на мгновение от удивления, но справляется с собой и заканчивает петь, вставая со стула и уходя в тень.
— Зачётная задница? — девушка передаёт микрофон подошедшему помощнику и достаёт из уха наушник, взбивая пальцами волосы. — Что ты тут забыл?
— Встречный вопрос, — Джун старается не рассматривать её — боится слюну пустить — но замечает коротенькие шортики не по погоде и стягивает пиджак. — Ты время видела? Кто пустил тебя сюда?
И девушка только хочет что-то ответить, как Ким забрасывает её на плечо, прикрывая сочные бёдра своим пиджаком. Хваса взвизгивает, начинает колотить мужчину по спине, но Намджун, совершенно игнорируя её попытки высвободиться, уверенно движется к стойке администратора, расплачивается за выпитое пиво, кладя перед барменом купюры, и удаляется к выходу. Девчонка в край охренела, думает Джун, неудивительно, что у неё появился сталкер, тут и похлеще можно найти на свою аппетитную задницу. Отпускает он её только тогда, когда, открыв дверцу своей машины, усаживает в пассажирское кресло. «Нужно вызвать трезвого водителя», — проносится в голове мужчины, но мысль теряется за резкой болью в области паха.
— Ебучий случай! — практически фальцетом ругается Намджун, прижимая руки к причинному месту, но не позволяя Хвасе сбежать. — Ты чё?!
— Придурок! Извращенец! Да я на тебя заявлю твоему другу! — Хеджин выглядит перепуганной до чёртиков. Она поджимает ноги, соблазнительные шортики облегают, Джун ловит себя на мысли, что сейчас ещё раз получит, если не объяснится, потому что девушка точно готова ударить куда-нибудь ещё.
— Хеджин, мать твою, это больно, знаешь ли, — Ким переводит дыхание, пуская облачко пара изо рта, — я же ничего плохого не хотел. Тебе нельзя находиться в подобных местах…
— Льзя! — выпаливает Хваса. — Слушать надо, когда говорят! Я совершеннолетняя, меня там брат ждёт!
— Брат… Ты с Джехёном пришла?
— Нет, с Папой Римским, — девушка вытирает пот на лбу и садится удобнее, выглядывая из-за всё ещё согнутого Намджуна, — и если он тебя увидит, то оторвёт…
— От твоего удара, боюсь, все само отсохнет, — Джун смаргивает, отворачивается и выдыхает в сторону, и еле успевает остановить девичью руку, которая уже потянулась к нему. — Стоять!
— Сильно болит? — Хваса замирает. — Прости, я испугалась.
Намджун шикает, отходя немного в сторону, и лезет рукой в карман брюк. Отчаянно хочется покурить, а ещё — выпить, но этим вопросом он займётся дома, когда девушка будет на безопасном расстоянии. После первой затяжки становится легче, Хваса всё ещё сидит в машине, сцепив руки на коленях, и смотрит виновато. После второй затяжки до Кима доходит, что он, в поисках информации о семье Хвасы, не удосужился посмотреть, сколько ей лет и вообще не читал ничего, связанного конкретно с ней, — только общие факты: кто мама, папа, брат. Этого ему хватило за глаза, потому что он бы никогда не доказал, что между ними ничего не было, если бы всплыла информация о том утре после мальчишника Джина. И друг был прав: связаться с Ан Хеджин — плохая идея и начало конца.
— Ну, чего сидишь? — Намджун успокаивается, вздрагивает от пронзительного дуновения ветерка и, кинув окурок на асфальт, тушит его ногой, поправляет рубашку и оглядывается. — К брату не пойдёшь?
— Он, — девушка запинается, — занят. Я прихожу с ним только из-за того, что могу спокойно петь здесь, но это бывает не так часто.
— Увлекаешься? — он подходит к машине и прислоняется спиной к задней дверце, сложив руки на груди. — Не дерись только.
Хваса окидывает его взглядом и прыскает, убирая волосы с лица, закручивая их в жгут и перебрасывая через плечо.
— Я просто испугалась. Ты помогал мне, а тут вдруг это, вот и подумалось, что такой же, как и все, — девушка расставляет руки по сторонам, упирается ладонями в сидение и болтает ногами, рассматривая блики света от ночного клуба на мокром асфальте. — Мне нравится музыка, нравится петь, я даже писать что-то пыталась сама, но…
— Но? — Джун косится на неё и быстро переводит взгляд вперёд, а потом задирает голову, рассматривая небо. Не видно ни одной звезды.
— Да забей, это мои проблемы, — Хваса отмахивается и вскакивает на ноги, поправляя одежду и держа в руках пиджак мужчины, на котором сидела, оказывается, — не знаю, почему это все рассказываю.
— Родители против, — констатирует мужчина, качая головой, а Хваса перестает улыбаться.
— Откуда?..
— Я продюсер, — Намджун пожимает плечами, — мы с другом держим небольшой продюсерский центр и, несмотря на это, имеем некоторый успех. Агентством нас назвать сложно, но мы растём и движемся вперёд. И знаешь, у нас столько таких вот деток, чьим мечтам пытались и до сих пор пытаются обрезать крылья, но мы с Юнги поддерживаем талант и стремление, поэтому помогаем, чем можем. Да и чего кривить душой, я посмотрел, из какой ты семьи, поэтому неудивительно: старший сын ушел в актерство и модельный бизнес, а младшая дочь, на которую теперь все надежды, хочет заниматься музыкой.
— Да что ты знаешь, — Хеджин окончательно сникает.
— Многое, поверь, — Джун приподнимает уголки губ и смотрит на девушку, как на одну из своих подопечных — с отцовской заботой — накидывает на её плечи пиджак, забрав его из её рук. — Не стоит отказываться от мечты, для начала попробуй поговорить с родителями, вдруг они примут твоё стремление развиваться в этой области? У тебя есть все данные, немного тренировки и всё. Уверен, ты найдёшь своих поклонников, а родители должны понять, ведь они одобрили выбор Джехёна.
Хваса смотрит с недоверием на Кима, думает о чём-то, но мужчина не может понять, о чём. Он сейчас ощущает себя на свой возраст: тридцать лет — это не шутки, особенно в сравнении с совсем молоденькой Хвасой. И у них с Юнги, правда, много талантливых девочек и мальчиков, некоторые из которых ради мечты даже ушли из дома, поэтому Намджун уж точно не может упасть лицом в грязь: он должен дать возможность им засиять, подарить лучшее будущее. Юнги в этом с ним солидарен.
— Спасибо, — девушка улыбается и, заметив движение в их с Намджуном сторону, поворачивает голову, видит, что это Джехён идёт, а за ним его девушка, и резко разворачивается к Киму, толкая его в грудь. — Быстрее! Брат!
Намджун первым приметил движущуюся к ним пару, да только взгляд его прикован к спутнице брата Хвасы. Она изменилась с их последней встречи, Джун уверен, но выглядит счастливой. Хесон щурится из-за ветра, ударившего в лицо, и смеётся, пока её идущий рядом парень внимательно следит за ним, Намджуном. Ким чувствует в воздухе запах его жареных причиндалов, поэтому поддаётся давлению со стороны Хеджин и движется к водительской дверце.
— Давай, зачётная задница, — девушка продолжает его подталкивать, — тут обязательно будут папарацци, уезжай.
Намджун садится за руль, пристёгивается, говорит, что Хеджин не должна сдаваться, и уезжает за секунду «до», — Джехён подходит к сестре и выглядит весьма недовольным.
— Мне сказали, тебя какой-то мужик вынес на улицу, — он серьёзен, на грани злости, — кто это был?
— Друг, — бросает Хваса и обходит брата, но её останавливают, схватив за руку, — больно.
— За нами постоянно следят, ты в своём уме?
— Милый, ей, правда, больно, — Хесон накрывает своей ладонью руку Джехёна, и тот ослабляет хватку.
— Следят за тобой и родителями, но никак не за мной. Я серая мышка в нашей семье, а учитывая, что ты женишься скоро, про мою персону забудут совсем, — девушка старается выглядеть безмятежной, пожимает плечами. — Вот обнародуешь новость и всё, сразу лишишься младшей сестры.
— Не неси чушь, — Джехён хочет ещё что-то сказать, но его останавливает Хесон.
— Тише, — она лёгким кивком показывает в сторону, и все замечают человека, следящего будто за ними, — давайте вы обсудите это дома?
* * *
На следующий день у Намджуна сдают нервы. Факторов много, и ни один мужчина не относит к разговору с Хеджин. Утро начинается с того, что он проспал и опоздал на встречу с инвестором, потом узнаётся, что заболел ведущий рэпер, который должен был участвовать в записи нового трека. На этом моменте Джун ещё улыбается, но через час уже готов сносить головы, ведь рэпер не просто заболел, а слёг с воспалением лёгких, а значит, коллаб придётся отложить, а выпуск сингла — нет, потому что контракт. Юнги лютует, перебирает кандидатов, отметает всех, и матерится так громко, что стажёры обходят стороной их с Намджуном кабинет. — Давай я запишусь? — Намджун сидит, немного успокоившись, положив голову на стол, захламленный бумагами. Юнги перестаёт ходить из стороны в сторону, и повисшую паузу, из-за которой Ким выпрямляется и смотрит на друга, разрывает звонящий телефон Мина. — Перезвоню, — отвечает тот и переспрашивает: — Что? — Я запишусь для студийной версии, а как наш боец выздоровеет, пустим его выступать на шоу, да на концертах, куда нас пригласят. — Ты так уверен в успехе? — Юнги скептически щурится и падает в своё кресло. — Девяносто пять процентов, — отвечает Ким, и Юнги, в общем-то, не сомневается, ведь у Джуна идеальная чуйка на хиты. — Давай, ладно, — Мин сразу же строчит сообщение, чтобы подготовили студию, — делаем так, а дальше разберёмся. Не забудь, что нас ещё пригласили в конце недели на андеграунд баттл, так что готовься — могут вызвать на сцену, зачитать. — Это я с удовольствием, — Намджун мечтательно прикрывает глаза, — готов хоть сейчас тряхнуть стариной. — Старой перхотью, ты хотел сказать? — Юнги уворачивается от брошенного в него блокнота и ржёт, расслабляясь. — Идём в студию, покажешь нашим желторотикам, как нужно зажигать. Джун любит погружаться с головой в работу, поэтому ловит нереальный кайф, читая рэп и ловя восхищенные взгляды своих подопечных. Их немного, но они впервые видят Ким Намджуна, известного как АрЭм, таким, ведь мало кто верил, что директор Ким, действительно, сам является рэпером и что это не просто слухи. У всех как-то сразу обиды на его критику проходят, глаза загораются, и Юнги хмыкает, сложив руки на груди, читая парнишек, как раскрытые книги, — у них на лбу написано всё. — Впечатляет, правда? — Мин отвлекается на рядом сидящего звукорежиссёра и нажимает кнопку, включающую микрофон. — Тут запись с шумом каким-то, давай ещё раз хук запишем. Намджун хмурится, Юнги по губам читает, что друг матерится и негодует, потому что не любит что-либо переделывать и учит делать сразу хорошо, выкладываться на максимум, но соглашается, махнув рукой. Запись, правда, всё равно приходится остановить, когда Джуну звонят из банка и сообщают, что возникли трудности при переводе аванса за новое здание, куда они с Юнги хотят перенести свой продюсерский центр. — Это когда-нибудь прекратится? — Ким выходит из студии, показав другу рукой, что на сегодня всё. — Да что могло пойти не так? Вы издеваетесь? Я сейчас приеду и закрою к херам счёт, забрав все сбережения, и уйду к конкурентам! Думаете, мне не предлагали более выгодные условия? Окей, ждите. — Что стряслось? — Юнги нагоняет товарища уже на выходе, когда тот сбрасывает звонок и чуть не бросает телефон на асфальт. — Покурим? — Пиздец, — Намджун всплёскивает руками, — у нас может быть всё нормально? — Э, мне так не кажется, — Мин издаёт нервный смешок и чуть ли не роняет сигарету под тяжёлым взглядом друга, — я в том смысле, что нам вечно вставляют палки в колёса, но мы продолжаем двигаться вперёд. Так что случилось? — Не провели платёж авансовый на покупку здания нашего, — Ким затягивается, — разнесу к хуям их там. — С тобой съездить? — Не, — Джун отмахивается, — мне всё равно надо отвлечься, а ты лучше проверь, что у нас всё готово к заключению контракта с теми киношниками. К середине недели Намджун чувствует, что максимально заебался. Цензурных слов просто нет, чтобы выразить то, как он устал, как хочет убивать, как хочет сесть и просто свести уже этот чёртов трек, для которого он записывал рэп. Банк он всё же победил, даже выбил несколько дополнительных опций, за что Юнги его в очередной раз назвал «парламентёром года». Мин бы тоже смог порешать, но затратил на это гораздо больше времени и нервных клеток, которые регулярно потребляет Чонын, а её питание куда важнее. Отчасти поэтому Ким ждёт выходных, когда нет глобального мозгоёбства, когда можно выдохнуть хоть чуть-чуть, и в кутерьме этих дней, проблем и их решений, мужчина не замечает, когда наступает пятница. — Бро, нас завтра ждут вечером, мы подтвердили присутствие в жюри, поэтому не вздумай слиться, — Юнги похлопывает по плечу друга и отшатывается от слегка бесноватого взгляда. — Как завтра? Сегодня пятница, что ли? Только же понедельник был! — Воу, тише, — Мин успокаивает Намджуна, — ты же, вроде, решил самые важные вопросы… — Да, но тут ещё столько всего! — Джун, пошли домой? Пойдём, — Юнги помогает Киму подняться, забирает из его рук бумаги, в которые тот вцепился мёртвой хваткой, — поспишь, отдохнёшь, а завтра с новыми силами. Может, найдём ещё людей для сотрудничества, тогда уже точно сможем называться агентством. И в субботу вечером Намджун очень благодарен Юнги, что он уволок его буквально с работы, потому что мужчина выспался, смог расставить приоритеты, а ещё ни разу не сорвался на поиски Хвасы. Джуну кажется, что стало отпускать. Они уславливаются ехать на машине Намджуна, и всё проходит хорошо. Так как Джун был когда-то андеграундным рэпером, их с Юнги считают чуть ли не боженьками того же андеграунда, прокладывающими путь выше, поэтому сразу от нескольких человек поступает вопрос, как стать их подопечными? Намджун обещает поговорить об этом позже, начинается мероприятие, и оба друга просто наслаждаются атмосферой. Они вслушиваются в биты, впитывают атмосферу, даже переговариваются, что было бы неплохо замутить концерт с такой же энергетикой, привлечь известных рэперов, кого-то из поп-индустрии, чья популярность набирает обороты, да зажечь! Как и говорил Юнги, Кима вызывают на сцену под всеобщие аплодисменты, чтобы он исполнил какой-нибудь свой трек. Джун смущённо улыбается, будто нехотя, соглашается и подходит ди-джею, прося его ноутбук. Мужчина достаёт из саундклауда минус недавно написанной песни, закатывает рукава рубашки, потому что уже привык везде появляться в костюмах, и берёт в руки микрофон. Хваса как раз в этот момент заходит в клуб, в котором проходит мероприятие. Она, признавая абсолютно все музыкальные жанры, из любопытства протискивается сквозь толпу ближе к сцене, ведь ей интересно посмотреть, кого так жаждет увидеть публика, вдруг этот кто-то — известный рэпер? Несмотря на то, что её брат медийная личность и известный актёр, она никогда не пользовалась этим, и ей любопытно, потому что слухи об этом вечере дошли даже до неё. Девушка замирает, когда видит в нескольких шагах от себя Намджуна, которого зовёт по привычке уже зачётной задницей. Он выглядит ещё круче, чем обычно: зачёсанные назад волосы, закатанные рукава, открывающие татуировки на предплечьях, а ведь она видела его совсем без одежды, в одних трусах, но не интересовалась им, вот и не заметила красиво сплетающиеся рисунки на коже мужчины. Её окончательно уносит от энергетики Джуна, когда он начинает читать рэп, а на припеве даже поёт. Хеджин сжимает в кулаке ткань футболки на груди, смотрит внимательно, боясь пропустить что-нибудь, понимает, что он — профессионал своего дела, и те слова, сказанные им возле клуба, являются правдой. Он любит музыку. Она любит музыку. Ей нравится Намджун? Что делать?
