Спам по факсу

Я, покрывая про себя нелицеприятными выражениями объект, махнул рукой Ворону, который, к слову, незамедлительно остановился, радушно приглашая меня сесть обратно. Икки восхищенно оглядывал молодую гостью, вот только выражение глаз Ринго мне не нравилось… что–то в них было такое, очень опасное, как граната без чеки в лапах обезьяны, и одновременно обреченное. Я тщетно пытался выбросить из головы вчерашний эпизод, но память, упорствуя, не хотела выкидывать такие редкие и эксклюзивные моменты. В принципе, я привык к нелестным отзывам и жесткой критике… но она, эта девчонка, сможет пробить барьер невосприимчивости? Ворон ведь станет морально добивать, опуская самооценку ниже прожиточного минимума. Да, когда он выпьет, всякое в голову взбредёт. Хотя, его задача заключалась в том, чтобы подойти к девушке и поприветствовать её, ну, или доковылять хотя б до двери, ибо ноги разъезжались в разные стороны. Больше всего я хотел посмотреть на реакцию Ринго, когда та увидит, как он обменивается «любезностями». Но печень, затравленная этанолом, резко почувствует, что, скорее всего, день закончится в очередном баре, ибо Икки выдаст что–то типа: «Что, в салоне красоты было закрыто?» – Итак, – чтобы скрасить напряжённую обстановку, Рика решила представить гостью, – её зовут Хитоми Хаясе. Девушка слегка склонила голову набок и улыбнулась. Я глубоко выдохнул и, наконец, присел на место. Но в моей головке что–то щелкнуло, съехало, не оставив записки, от того, что Ворон, подойдя к девчонке, подал ей…руку? Я услышал, как моя челюсть с громким стуком свалилась на пол. – Очень приятно познакомиться, Хаясе–тян, – его покрасневшее, то ли от спиртного, то ли от смущения лицо, было уж через чур томатным, что ли. – Меня зовут Минами Икки, – он слегка сжал ладонь девушки и … да уж, такой похотливой роже позавидовал бы сам Онигири. – Мне тоже, – её спокойный голос, ну никак не сочетался с тем, что было во взгляде и на устах. Он прозвучал как–то слишком безэмоционально. Я отвёл взгляд. Меня раздражало такое выражение лица. – Давайте закончим с приветствиями, – слово взяла Микан, которой почему–то стало жаль эту несносную девчонку, – и сядем за стол. По прошествии этого времени все уже слушали рассказы Хитоми: кто она и из чего сделана. Уме уже успела раздобыть упаковку сока, которую она медленно попивала, рассказывая что–то о своих увлечениях. – Эй, ты слышал новость? – громким голосом спросил меня Икки, широко улыбаясь. – Если бы ты удосужился ответить какую, я бы сказал, Ворон, – сухо ответил я, допивая свой любимый зелёный чай. – К нам в класс переводят Хаясе–тян! Ты разве не рад, Агито?! – закаркала ворона на весь дом. Я поставил чашку. С чего бы мне этому радоваться? Меня это абсолютно не волнует. – А зачем так орать? – спросил я, убрав пряди непослушных волос цвета индиго, и, взглядом медовых глаз посмотрел на брюнета. – Какой ты эмоциональный. – Ах да, – продолжил тот, совсем игнорируя меня, – Хаясе–тян, где ты будешь жить? – он треснул себя по голове, и посмотрел на меня допытывающим взглядом: – Не поможешь, Агито? – Ты больной? – стальным голосом ответил я. Как он себе это представляет? В последнее время его острые шуточки не хуже всякой бритвы. Я прям порезался. – Понимаю, что ты не можешь, но... – И что ты хочешь за своё понимание, идиот? – я пристально посмотрел на недовольного Ворона. Мои глаза прищурились, ища слабое место, за которое можно было бы безжалостно ущипнуть. Заметив такую реакцию на свои слова, он только пожал плечами. – У меня нимба над головой нету, да и крыльев из задницы тоже. И благотворительностью я не занимаюсь! Голова паренька безнадежно упала на ладони. От такого объема разнообразной информации мозг просто перегружался и вис. – Ты всё–таки живёшь один, – напомнил мне Казу. Вот что он лезет? Фак, как заноза в жопе. – Да и свободных комнат хватает. Пустуют же. – Слушай ты, жертва инопланетных исследований, не стоит говорить так, будто ты был там, – бросив на него убийственный взгляд, я показал нехитрую комбинацию из пальцев на правой руке. – Пораскинь серым веществом, с какого это перепугу я должен? – Фу, что за чёрт?! – Ворон с отвращением отодвинул чашку с чаем. – Ни один нормальный человек такое дерьмо пить не станет! – Агито пьёт, – кивнул на меня Бучча. – А человек? Ну хоть один? – я тут же поперхнулся от такой наглости, проклиная его. – Ничего страшного, Хаясе–тян, поживёшь у меня, – странные глаза Икки немного увлажнились этаким специфическим блеском, который знаком каждому сексуально–озабоченному мужчине, как Онигири, к примеру. Мне кажется, или они всё решают за неё? – Чёрта с два, – Ринго начала с того, что не давало покоя. – Это слишком грубо по отношению… – К кому? – решив немного её подколоть, спросил я. – Как это, к кому? – похоже, она немного замялась. – К Хаясе, конечно. А ты о чём подумал? Как глупо. Интересно, девушки такие наивные или правда глупые? – А что покраснела–то? – я ехидно улыбнулся. – Побита по всем фронтам? – Ты мерзок, невероятно мерзок, – выругалась девушка и смелым шагом направилась в другую комнату, дабы переодеться и привести себя в порядок. Я скрестил руки на груди и хмыкнул себе под нос. Ну что же, покаюсь – моя мерзость может быть прощена. «Аминь!» – Ну, конечно! – Онигири шептал Хитоми на ушко, продвигая свою «интригующую» идею, по поводу совместного проживания, но в ответ услышал громкое Накаямы: «Конечно, нет!» и получил по голове. Кажется, у них своя атмосфера, пойти прогуляться что ли? Есть вещи, о которых лучше не думать, не представлять за ранее, чем они обернутся для тебя, что ты будешь, и как жить после. И жить ли вообще. Так, идя на экзамен, мы стараемся не думать, какой скандал нам устроят дома в случае провала. Признаваясь в любви, совсем не желаем представить, как заноет сердце, услышь мы отказ. Пожалуй, правильно делаем – стоит ли наперёд ощущать , как заболят пальцы, когда кулак, только занесён для удара? Боль от этого не станет слабее, а вот рука может и дрогнуть. Я нервно сжал губами кончик сигареты, замёрзшими пальцами нащупывая в кармане зажигалку. За двором, не успевшем прогреться чужим дыханием, и впитать привычный для меня запах табачного дыма, было зябко. Холодный воздух обжигал горло, от чего было трудно сдерживать кашель. Сигареты раздражали связки не меньше, но без них я просто не мог. Нервы бы не выдержали. С каждой секундой я всё больше уверялся в том, что ничего хорошего из моей затеи не выйдет, а интуиция назойливо советовала уйти, пока не поздно. Судорожно вздохнув, я прикрыл глаза и вслушался в приближающиеся шаги. Хитоми. Несомненно. Я затянулся в очередной раз, задерживая дым в лёгких чуть дольше, чем следовало бы. Девушка скользнула по мне оценивающим взглядом, чуть вскинул бровь, удивлённо усмехаясь. Я встал напротив, устало отперевшись спиной о стену. – Ты куришь, – она демонстративно помахала рукой у носа. – Как давно? Я нервно повёл плечом, услышав последнюю фразу. Слишком похоже на угрозу. Но нет, просто замечание. Сигарета едва заметно дрогнула в скривившихся губах. – Общение с аборигенами, – я потянулся, недовольно тряхнув головой, заставляя убранную за ухо челку упасть на лицо. – Трудно было к этому привыкнуть. – Они замечательные, – усмешка скользнула по девичьим губам. Хотя возможно мне просто показалось. Я никак не мог избавиться от мысли, что она намеренно тянет, говоря на отвлеченные темы, ожидая, пока я сам решусь во всём признаться. Издеваться, наслаждаться её смятением, искоса наблюдая, словно за лабораторной мышью, запущенной в сложный лабиринт. Или может быть, дать возможность ей уйти? Я отвел от девчонки взгляд. Вот она стоит рядом и смотрит на меня, словно старается убить своим взглядом. – Ну, что бинокли из чехлов достала? – докуренная сигарета летит в урну, и я тянусь за следующей. – А сам? – хах, попался на свою же удочку. – Хватит курить! Умрёшь от рака лёгких! И вообще, сегодня довольно прохладно, так что не стой здесь долго. Всего лишь секунда требуется, что бы осмыслить сказанное. Она закончила со своими учениями? Эта лекция по поводу курения…как давно это было? – Такая забота нервирует меня, – я усмехнулся, запрокидывая голову назад. Прикрыв глаза, подношу к губам сигарету и втягиваю дым, с наслаждением, будто благовония. Уже окончательно стемнело. Холодный ветер обдавал лицо ледяной свежестью, отчего становилось холодно настолько, что казалось всё лицо покрыто инеем. Ночь. Звёзд не видно, тучи всё ещё застилают небо непроглядной чёрной массой. Наверняка, скоро пойдёт дождь. Но меня это не пугало. Девушка устало вздохнула. Хватит уже вести эту ненужную беседу. Она молча отвернулась от меня и зашагала в дом. Вот она уходит. А я стою и смотрю ей в спину. Я был не из тех, кого беспокоила совесть. Я не обращал на пробуждение этого чувства внимания. Всегда умело подавлял его, иначе бы совесть съела меня в буквальном смысле. Но почему сейчас на сердце, словно тяжёлый груз, висело воспоминание о Хаясе. Я не мог отогнать от себя эти воспоминания и словно намеренно возвращалась к ним, воскрешая в голове черты лица девушки. Тут же я словил себя на мысли, что начинаю думать о ней, и мотал головой, словно хотел этим жестом отогнать от себя нежеланные образы, как мошек отгоняют от лица в сорокоградусную жару. Я до скрипа стиснул зубы. То, что эта девчонка так быстро и легко завладел моим сознанием, сильно выводило из себя. Раздражало до такой степени, что хотелось крепко и громко ругнуться, сорвать свою злость на ни в чём не повинном дереве или столбе, даже отнять у маленького ребёнка соску и показать ему язык. Такое желание никогда прежде меня не посещало, но оно почему–то показалось знакомым. Ненависть, гнев, раздражение – всё это, казалось, уже было. В прошлой жизни было. – Чего она так ко мне привязалась? Чего я о ней думаю? – я буквально кипел от гнева. Ещё чуть–чуть и, казалось, что из ушей точно пойдёт пар. «Перестань о ней думать!» – приказал мне Акито и я тотчас отвлёкся на созерцание улицы. Людей было очень мало, погода стояла ужасно холодная. Но все же несколько фигур я мог различить. Впрочем, в этом районе всегда было пусто, наблюдать было не за кем. Но сегодня по дороге сначала прошла какая–то влюблённая парочка, потом улица снова опустела, и через некоторое время вновь показался человек. Так, между небольшими перерывами ходили люди, каждый по своим делам. Я рассеянно рассматривал прохожих. Спустя некоторое время, я решил, что пора возвращаться. Я зашёл в комнату. Ничего новенького. Ворон как всегда напился, доказывая Ринго обратное. Микан и Рика убирали со стола, наводили порядок. Уме, похоже, уже легла спать. Казу валялся на полу, громко похрапывая. Бучча и Онигири спорили, кому же достанется последний кусок копчёного мяса, выражаясь при этом словечками явно не из словарного запаса интеллигента. Нужно сходить в душ. Лично моя речь была переполнена «специфическими» словечками и аллегоричными ругательствами, после увиденного. Что мне теперь с этими оборванцами делать? На этот вопрос я не мог найти ответа, сколько ни думал. Даже когда принимал душ, я надеялся, что прохладные струи воды смогут навести порядок в голове, но и это не помогло. Едва я вышел из душа, как тягостные мысли вновь завладели мной. Я никак не мог выкинуть из головы вопрос о своих дальнейших действиях. Рассудок четко приказывал мне разорвать раз и навсегда всякую связь с Хитоми, пока это не зашло слишком далеко, но вместе с этим в душу закрадывались сомнения. Тут большая бутылка из под саке покатилась в сторону Эмили и Накаямы. Девушки удивлённо переглянулись. Хаясе встала изо стола и поспешила надеть на себя куртку. Куда она в таком состоянии собралась? – Эм, Хаясе–тян, ты выпила её? – Адачи удивлённо захлопала глазами. – Всю? – Да, очень хотела пить, поэтому и опустошила её, – весёлым голосом пропела девушка. – Опустошила, – эхом повторила брюнетка. – Похоже, после второй ты сбилась со счёту. Тут я вспомнил, что я не знаю ни номера её мобильного, ни её места проживания. А что я знаю? Что она свалилась мне на голову возле дома Ноямото. Я сел в кресло и неопределенно смотрел в одну точку и, услышав тихие шаги девушки, которые отдалялись, вздрогнул и поднял самый невозмутимый взгляд на девчонку. Она ещё стояла в дверях. – Далеко собралась, милочка? – сказал, как отрезал. Она только ухмыльнулась, услышав эти слова. Она так и знала. Знала, что будет такой ответ, и это непонимание в глазах. «Пусть знает, что ты устал от этого, устал об мыслях о ней, устал от неё» Я не знаю, Акито, что произошло в этот миг. Что–то надорвалось внутри, словно вырвалось наружу и закипело. Какое–то непонятное чувство, неизвестное моей душе, захлестнуло, и на миг – всего на один лишь краткий миг – захотелось повернуться и... Но я не сделал этого, сжав пальцы в кулак. «Что это был за бред?» – я опустил голову. Схожу с ума. – Ты на ногах не стоишь, – дрогнул мой голос. Вот что? Что это сейчас со мной? Это какая–то забота что ли, или что? Фак! – наверное, это очень низко, перепутать бутылку с саке и водой, да? – Я могу идти, – выпрямившись, девушка гордо зашагала вперёд. – Оно и видно! Шаг – шпагат! – я встал со своего места и направился к ней. Она что–то пыталась мне ответить, но я не позволил. – Чего ты там мямлишь? Совсем язык–то обмяк, после того как водичку из толчка лакала? – Тебе виднее, – она отмахнулась рукой. Люблю я всех дразнить, что поделать? – Если ты думаешь, что это поможет тебе выкрутиться, то ты ошибаешься, – холодно бросил я. Хитоми пошла в сторону главного входа. Я последовал за ней, не обращая внимания на злобные взгляды, которые она бросала в мою сторону. Тогда я ещё не мог представить, что вызовусь сам… – И если ты решила, что я, как истинный джентльмен, провожу тебя, то ты тоже ошибаешься, – уголки моих губ чуть приподнялись, – однако, – но я сразу же подавил улыбку. Девушка устало посмотрела на меня, – если я не сделаю этого, то Ворон и остальные проломят мне череп. – И похоронят тебя где–нибудь на пустыре, даже ни разу не всплакнув на могилке, – я услышал её смех. – Не переживай, я буду скорбеть долго–долго. – Тогда я спокоен, – я слабо кивнул в сторону улицы. – Ты идёшь?