Там, где заканчивается сказка...

Я шла по темным коридорам какой-то больницы. Хотя я и была здесь впервые, я четко знала, куда мне нужно идти. Я прошла мимо зеркала и удивилась своему внешнему виду. Строгий брючный костюм, на глазах очки в прямоугольной оправе, а волосы собраны в тугой узел. Цоканье от каблуков уносилось куда-то вперед во тьму. Казалось, что этот коридор никогда не закончится. Впереди была лишь тьма и ничего больше, но все мои попытки догнать ее провалились, с каждым разом коридор становился все длиннее. Я чувствовала, что мои странствия по больнице скоро закончатся, и заметно занервничала. Повернув в неизвестно откуда взявшийся проход, я остановилась у первой же двери. Из щели лился яркий свет, единственный во всей больнице. Я собралась с силами и вошла. В палате стояла всего одна кровать, вокруг которой собрались люди, но я не замечала их. Мое внимание было приковано только к одному человеку. Я подошла поближе. — Привет, Джордж, — натянуто поздоровалась я. Парень сидел на больничной койке и улыбался посетителям. Услышав мое приветствие, он холодно посмотрел на меня и отвернулся. — Что с ним? — Он потерял память, — ответила миссис Уизли. — Тебя не было, он страдал, и вероятно больше не смог выдерживать одиночества. — Но, я же пообещала вернуться, — прошептала я. — Тебя долго не было, ему было одиноко, — повторила Молли. — Фред погиб, ты уехала, и он остался один. К счастью, он был достаточно сильным, чтобы не забыть свою семью. — Джордж, — позвала я. — Джордж, я вернулась. — Он помнит всех… — шептала женщина. — Это я — Катрина. Я вернулась. Джордж снова одарил меня холодным взглядом. — Простите, мисс, но я не знаю, кто вы, — сказал он. — …всех, кроме тебя, — закончила миссис Уизли. Мое сердце разбилось вдребезги. Мне было так больно, что казалось, будто миллионы иголок засунули под кожу, и как бы сильно я не кричала — никто не слышал меня. — Я больше этого не вынесу, — сказала я и вышла с палаты. Следом за мной отправилась Гермиона. — Не уходи, — попросила она. — Он не помнит меня, Гермиона, — выкрикнула я. — Мне лучше снова уехать. — Ты его больше не любишь? — Люблю. — Так значит вернись, — сказала девушка. — Если бы ты была на месте Джорджа, он бы никогда тебя не бросил. Он бы вернулся. Я согласилась и вернулась в палату, но никого кроме медсестры там не было. — Где Джордж? — спросила я. — Ты опоздала, деточка, — с притворной грустью промолвила женщина. — Джордж мертв. — НЕТ! — закричала я и проснулась. Я сидела на кровати и пыталась успокоится. Руки и ноги тряслись, легкие сдавливало, и было трудно дышать, а из глаз лились слезы. Я обхватила колени руками и забилась в беззвучной истерике. Гермиона Лаванда и Парвати еще спали, и я не хотела их разбудить. — Это просто сон, просто сон, — шептала я. — Джордж жив, с ним все хорошо. Это просто глупый сон. А вдруг с Джорджем и, правда, что-то случилось? Я свалилась с кровати и подползла к своей сумке. Достав кусок чистого пергамента, я взяла с тумбочки перо и прямо на полу принялась писать. «Джордж, пожалуйста, ответь мне сразу же, как прочтешь это. Мне приснился очень плохой сон про тебя, не хочу описывать, что там было. Я знаю, что это просто сон, но я все равно очень волнуюсь за тебя. Пожалуйста, будь осторожен. Если ты не ответишь мне до завтра, я сбегу из Хогвартса, чтобы убедится, что с тобой все в порядке. Береги себя. Катрина». Мне было плевать, что еще слишком рано, я даже не посмотрела на часы. Я быстро надела форму, собрала учебники и вылетела из спальни. Я чуть ли не бежала в совятню. Наконец добравшись до дома сов, я поднялась по винтовой лестнице, схватила Шкребку, иначе бы она ко мне не подлетела, быстро привязала к лапе письмо и буквально вытолкала сову в окно, так как она не переставала упираться. Я следила за Шкребкой до тех пор, пока на черном небе не смогла ничего разглядеть. Я вытащила часы из-под рубашки. Было только пять утра. Я выдохнула, наконец успокоившись, и поплелась в гостиную. Последний раз я видела Джорджа почти три месяца назад в Хогсмите. Так как ребята решили провести Рождество в Хогвартсе, я тоже захотела остаться и вскоре пожалела об этом. На Рождественский прием к Слизнорту меня не пригласили. Я надеялась, что смогу пойти с Драко, но он позвал Асторию, которая с недавних пор являлась его девушкой. Так что Рождественский вечер я провела сидя одна в гостиной и наблюдая за стайкой второкурсников, играющих в Волшебные шахматы на вылет. Зимние каникулы пролетели очень быстро. Я только и успела выполнить домашнее задание. А потом снова начались тяжелые школьные будни с взрыванием котлов, поджиганием штор и прочих неприятностей, нечаянно вызванных мною. Так как грязные котлы у Слизнорта закончились, в наказание я натирала до блеска кубки и медали в Зале Наград. Но когда и они закончились, Макгонагалл махнула на все рукой и перестала наказывать меня, все равно из-за этого ничего не менялось. Рон постоянно шутил, что мне должны вручить награду «За особые услуги школе», ведь по его словам, Хогвартс не был настолько чист более ста лет. Весь день я проходила «на иголках». Я все время смотрела в окна, выглядывая сову от Джорджа. Пару раз ходила в совятню, но Шкребки не было. Друзья не могли понять, что со мной происходит, потому что о сне я им ничего не рассказала, иначе бы они стали надо мной смеяться. До поздней ночи я сидела в гостиной, но ответа не было. Подавливая усиливавшееся волнение, я кое-как заставила себя пойти поспать, но все равно мне удалось заснуть только под утро. На следующий день, когда за завтраком я чуть ли не заснула лицом в тарелке, к нам подошла профессор Макгонагалл и велела пройти в кабинет Трансфигурации. Мое волнение достигло невероятных пределов. Ноги тряслись, и я боялась, что упаду где-нибудь на лестнице. Я представить не могла, для чего Макгонагалл понадобилось собирать нас всех вместе, разве, что чтобы сообщить, что с Джорджем что-то случилось, но я старалась об этом не думать. Повернув в коридор, ведущий к кабинету Трансфигурации, я заметила впереди силуэт рыжеволосого юноши, и у меня отлегло от сердца. — Джордж! — воскликнула я и тут же набросилась на парня с объятьями. — Почему ты мне не написал? Я думала, с тобой что-то случилось. — Успокойся, — зашептал Джордж. От его теплого дыхания по всему телу пробежала стая мурашек. — Я получил твою сову только сегодня утором, а потом Макгонагалл меня вызвала сюда. Я думал, что с тобой опять что-то произошло. — Я вам не мешаю? — послышался за спиной голос профессора Макгонагалл, и мы с Джорджем отпрянули друг от друга. — Заходите в класс, — велела она. Внутри нас ждала целительница из Мунго, которая раньше осматривала меня. Мы расселись за парты, словно на уроке, и приготовились слушать мисс Питерсон. — Мисс Питерсон прибыла, чтобы поговорить с вами, Катрина, по поводу вашего дальнейшего лечения, — объяснила Макгонагалл. — Так как данную ситуацию просто нельзя оставить, ничего при этом не предприняв. — У меня есть предложение для вас, мисс Остин, — сказала целительница и достала из своей сумки пузырек с какой-то зеленоватой жидкостью. — Это новейшая разработка передовых целителей мира, — рассказывала мисс Питерсон. — Данное зелье восстанавливает память при любых ее повреждениях. Волна радости накрыла меня с головой. Наконец-то я смогу все вспомнить. — Но это зелье до сих пор находится в испытательном периоде, — продолжала целительница. — В восьми из десяти случаев оно дало желаемый результат, но пока проводятся повторные исследования, мы не можем запустить его в массовое использование. Так как на сегодняшний день ваш случай является уникальным, мы бы хотели исследовать данное зелье на вас. — То есть, как исследовать? — возмутился Джордж. — Вы хотите сделать из Катрины подопытную крысу? — Вовсе нет, — опровергла целительница. — Мы хотим проверить, подействует ли зелье в случае мисс Остин. — Другими словами, вы заставите ее пить неизвестно что, чтобы посмотреть, не отбросила ли она коньки? — выкрикнул Рон. Я удивилась такой реакции. Друзья сидели с недовольными лицами, похоже, только я была рада этому предложению. — Никто не будет заставлять мисс Остин против ее желания, — повысила голос целительница. — В случае летального исхода ее близким будет выплачена компенсация. — И, что это значит? — снова возмутился Джордж. — Это значит, что если Катрина погибнет после их экспериментов, тебе заплатят, — гневно пояснила Гермиона. — Вы, правда, думаете, что мы променяем подругу на деньги? — возмутившись, воскликнула Джинни. Я только и успевала поворачивать голову в ту сторону, откуда доносились гневные речи друзей. — Как вы вообще можете исследовать неизвестное зелье на людях? — выкрикнул Джордж. — Тем более, после того как двое из тех десяти бедняг погибли, — добавила Гермиона. — Но восемь из них восстановили память, и сейчас живут счастливой жизнью, — оправдывалась мисс Питерсон. — Если Катрина согласится на эксперимент, то она и кто-то из ее близких должны будут подписать некоторые бумаги о снятия с больницы ответственности… — Что? — в один голос воскликнули ребята. — Теперь вы еще и ответственность с себя хотите снять? — возмутился Гарри. — Как вам хватило наглости вообще прийти сюда? — воскликнула Джинни. — Никто ничего подписывать не будет! — сказал Джордж. — СТОП! — не в силах больше терпеть эту перепалку, выкрикнула я. — Может, кто-нибудь здесь, наконец, спросит, чего я хочу? Все так и уставились на меня, будто только сейчас заметили, что я нахожусь рядом. Я встала и медленно подошла к целительнице. — Где расписаться? — спросила я, и тут же аудиторию накрыла новая волна возгласов. — Ты с ума сошла? — воскликнул Рон. — Катрина, это опасно! — сказала Гермиона. — Я тебе не позволю ничего подписывать! — промолвил Джордж. Меня это все вывело из себя. Я не понимала, почему друзья так переживают. Как будто они не хотят, чтобы ко мне вернулась прежняя память. Мое терпение достигло предела. — Ты не имеешь права что-либо запрещать мне! — гневно воскликнула я. — Мы пока что не женаты. — Я думаю, вас стоит оставить одних, — сказала Макгонагалл, которая все это время молча наблюдала за нами. — Когда примете решение, поднимитесь в Больничное крыло, — сказала целительница и, оставив на столе бумаги на подпись, вслед за профессором Макгонагалл удалилась из класса. — Я понимаю твое рвение, но не стоит принимать поспешных решений, — промолвила Гермиона. Не обращая на нее внимания, я аккуратно расписалась в документах и протянула их друзьям. — Кто-то из вас должен расписаться, — тихо сказала я. Джордж все это время буравил меня гневным взглядом. — Как ты не понимаешь, что это может быть опасно для жизни? — удивился Гарри. — По-моему, опасно для жизни варить Оборотное зелье, будучи второкурсником, чем под присмотром опытных целителей принимать лечебное снадобье, — съязвила я. — А что, если все пойдет не так? — подал голос Джордж. — Что если ты окажешься третей в списке смертников? — Я вас не понимаю, — удивилась я. — Такое чувство, что вы не хотите, чтобы я все вспомнила. — Мы хотим, — сказал Джордж. — Но это опасно для твоей жизни. — Вот именно, — воскликнула я. — Это моя жизнь! Почему я не могу делать то, что мне хочется? — никто ничего не ответил. Я снова протянула друзьям документы, но они отрицательно замотали головами. — Что же, теперь мне придется пойти и с помощью черной магии оживить кого-нибудь из моих умерших родственников. Все удивленно на меня посмотрели. Все, кроме Джорджа. Тот продолжал буравить меня гневным взглядом. Вдруг он выхватил из моих рук документы. — Ты правильно сказала, — зло промолвил он. — Это твоя жизнь, и ты вправе распоряжаться ею так, как пожелаешь, — парень быстро расписался и швырнул в меня документами. Я подняла их с пола и поспешила удалиться из кабинета. Уже будучи на шестом этаже я услышала, что друзья идут за мной в Больничное крыло. Я вошла в просторное светлое помещение, где меня уже ждали мадам Помфри, профессор Макгонагалл и мисс Питерсон. — Я согласна на все ваши условия, — протянув документы целительнице, сказала я. В этот момент друзья вошли в Больничное крыло. Позади них медленно плелся Джордж. — Кем приходится вам Джордж Уизли? — спросила мисс Питерсон. — Другом, — ответила я и почувствовала на себе удивленные взгляды ребят. Джордж, который уже уселся на ближайший стул, лишь безразлично посмотрел на меня и отвернулся к окну. — Отлично, — улыбнулась целительница. — Можем приступать. Мадам Помфри измерила мои жизненные показатели и приказала лечь на кровать в удобном положении. — Вы должны запомнить все мои наставления, мисс Остин, — сказала целительница. — Так как это первый прием препарата, требуемая доза будет введена вам напрямую в кровь. Дальше вы будете принимать зелье обычным способом раз в день перед сном, — объясняла мисс Питерсон. Я внимательно слушала каждое ее слово, не обращая внимания на друзей, которые заметно занервничали. — Во время первого приема зелье вызывает самое яркое воспоминание, почти сразу же, в дальнейшем возвращение памяти будет происходить иначе. Чтобы вы не испугались, предупреждаю, воспоминание может появиться перед глазами как картинка, и вы можете наблюдать события, будто со стороны. — Чем-то напоминает Омут памяти, — сказала я и улыбнулась. — Позитивный настрой определяет тридцать процентов успеха эксперимента, — сказала целительница и приставила к моей руке предмет, отдаленно напоминавший маггловский шприц. Я почти ничего не почувствовала. Все с любопытством уставились на меня, даже Джордж оторвался от пейзажа за окном. — Вы что-нибудь чувствуете? — спросила целительница. — Ничего, — быстро ответила я. — Значит нужно подождать. Несколько минут все, в том числе и я, сидели молча. Затем мадам Помфри снова измерила мои жизненные показатели, но как только она отошла мои виски будто изнутри обожгло огнем. Я закричала и сжала голову руками. — Что происходит? — в один голос воскликнули ребята. — Зелье действует, — пояснила целительница. — Вы не говорили, что будет так! — сквозь боль воскликнула я и зажмурилась. — Это всегда будет настолько больно? — Только во время первого приема. Я сидела, сжав голову руками. Было настолько больно, что казалось, будто мне в голову вбивают гвозди. Но потом боль прошла так же внезапно, как и появилась. Я открыла глаза, но уже не находилась в Больничном крыле. — Что происходит? — воскликнула я. — Где я? — Это то, о чем я говорила, — послышался голос целительницы. — Самое яркое воспоминание. Ты должна описывать все что видишь. Я осмотрелась. Это был определенно коридор восьмого этажа ведущий к Выручай-комнате. Стены «ходили ходуном», а за окном на фоне черного неба летали разноцветные вспышки, и виднелись огромные силуэты великанов. — Это битва за Хогвартс, — прошептала я и услышала, что к моей кровати подошли друзья. — Что ты еще видишь? — в этот раз спросила Гермиона. — Коридор пуст, — сказала я. — Видимо сражение еще не дошло сюда. Вдруг за моей спиной раздались крики. Я обернулась и увидела Фреда и Перси, которые отбивались от Пожирателей. Тут-то до меня дошло, что будет дальше. — НЕТ! НЕТ! НЕТ! — закричала я. — ПРЕКРАТИТЕ ЭТО! — Что такое? Что ты видишь? — спросил Гарри. — Я НЕ ХОЧУ НА ЭТО СМОТРЕТЬ! — выкрикнула я и почувствовала горячие слезы на щеках. — Не заставляйте меня смотреть на это! Пожалуйста! — Что там происходит? — спросил Рон. Я несколько раз зажмурилась, но картинка не хотела уходить. — Я не хочу смотреть, как Фред умирает! — заныла я. — Пожалуйста, прекратите это! — Мы ничего не можем сделать, — сказала целительница. Перси и Фред продолжали отбиваться от Пожирателей, приближаясь к Выручай-комнате. Я не могла ничего сделать. Я просто стояла и плакала, наблюдая за всем этим. Вот за окном уже можно было заметить великана, который через несколько секунд разрушит эту стену. В этот момент из Выручай-комнаты вылетели Гарри Рон и Гермиона, и сразу же стали помогать друзьям. В последний момент появилась я, и уворачиваясь от убивающих заклятий, стала у самой стены, будто чувствуя, что сейчас произойдет. В этот же момент послышался грохот, и стена обвалилась. Под грудами камня были заметны лишь мои светлые волосы, в то время как Фреду привалило только ноги. — Нет! — по всему коридору пронесся душераздирающий крик. – Нет, Катрина. Нет! — кричал Перси. Они с Фредом и Роном уже достали мое бездыханное тело из-под обломков, а через завалы к ребятам стали пробираться Гарри и Гермиона. В этот момент мои глаза застелила пелена, и видимо воспоминание закончилось. — Я спасла Фреда, — шептала я. — Я спасла Фреда. Мне было все равно, что я ничего не видела, главное, что Фред жив. В этот же момент я оказалась в полуразрушенном Большом Зале. Среди мертвых тел я увидела и свое. — Подождите, но как? — прошептала я. — Я ведь не могу этого помнить. Я подошла ближе, наблюдая, как миссис Уизли рыдает надо мной. Джинни с мистером Уизли пытались ее успокоить, но у них это мало получалось. Я заметила слезы на лице Джинни, которая плакала крайне редко. Видимо, я действительно очень дорога этим людям, раз они так переживают. Слезы снова полились из моих глаз. Было трудно наблюдать за всем этим. Так и хотелось крикнуть им, что я жива, что все в порядке, но меня бы никто не услышал. Фред, который стоял неподалеку, посмотрел в сторону входа и сразу же помчался туда. — Я прошу тебя, держи себя в руках! — обращался он к Джорджу. — Джордж, слышишь? Держи себя в руках! Парень оттолкнул брата и посмотрел на миссис Уизли. Я еще никогда не видела его таким. Лицо Джорджа исказилось от боли. Он весь побелел и на дрожащих ногах подошел ближе, но видимо не мог больше идти, и упал на колени. Он взял меня в охапку и прижал к себе. Джордж что-то шептал, но я не могла разобрать что. Прижавшись щекой к моему лицу, он дал волю слезам. Я еще никогда не видела подобного. Чтобы настолько страдали из-за потери человека. Я будто почувствовала его боль и снова начала плакать. В этот момент картинка начала рассеваться, и перед моими глазами снова было Больничное крыло. Я закрыла лицо руками и заплакала еще больше. Целительница что-то рассказывала, но я не слышала ни ее, ни Гермиону, которая тоже что-то говорила. Через несколько минут я все же смогла немного успокоиться и, открыв глаза, увидела, что Макгонагалл, мисс Питерсон и мадам Помфри ушли. Гарри, Рон, Гермиона и Джинни стояли напротив меня, а Джордж сидел на соседней койке. Я вскочила и крепко-крепко обняла его. — Прости меня, пожалуйста! — плача, промолвила я. — Пожалуйста, Джордж, прости меня! Я не хотела причинять тебе боль! Я не хочу, чтобы ты страдал! Прости меня, — шептала я, еще крепче обнимая парня. — Мы вас оставим, — донесся голос Гермионы, а затем скрип двери оповестил, что друзья ушли. — Я не знаю, что ты там видела, — прошептал Джордж, — но все хорошо. Успокойся, пожалуйста, не люблю, когда ты плачешь. — Я больше не плачу, — сказала я и разрыдалась пуще прежнего. — Прости меня, пожалуйста, я была такой дурой. — Все хорошо, — сказал парень, его голос действовал как успокоительное, — только не плачь. Не хочу видеть, как из твоих глаз льются слезы. Кстати, какие они сегодня? — Зеленые, — ответила я. — Я люблю зеленый, — улыбнулся Джордж и крепче прижал меня к себе. При дальнейших приемах зелье не давало такого результата, как в первый раз. Собственно оно вообще не давало никаких результатов — я по-прежнему ничего не помнила. Но все-таки каждый день перед сном я выпивала один пузырек с противной зеленой жидкостью в надежде, что к утру в моей голове появится новое воспоминание. Дни пролетали словно торпеды. Я только и успевала выполнять домашнее задание. Каждый вечер Гермиона не забывала напоминать о том, что пора начинать писать курсовую, ведь ее нужно было сдать в последнюю неделю перед пасхальными каникулами. Из-за этого она дважды поругалась с Роном. Я откладывала написание курсовой, потому что гора недописанных докладов, недочитанных учебников и неотпрактикованых заклинаний пополнялась с каждым днем все новыми и новыми заданиями. Последняя неделя перед каникулами наступила как-то уж очень быстро. В среду, когда друзья сдавали свои работы, я только вспомнила, что даже не начала писать курсовую, поэтому два дня практически не спала, но все успела написать. Дорога домой заняла почти весь день. Я не понимала, почему нельзя было просто трансгресировать из Хогсмита, но Джинни сказала, что поездка на Хогвартс-экспрессе является неотъемной частью школьной жизни. Вид пейзажей за окном все больше клонил ко сну, но мне не удалось сомкнуть глаз меньше чем на минуту, так как я постоянно нервно вздрагивала от очередной волны смеха, доносившейся из соседнего купе. Из-за этого я еще больше устала и выглядела, наверное, ужасно. Когда, наконец, поезд остановился, и я вышла на перрон, таща за собой громадный чемодан, я подумала, что от переутомления у меня начало двоится в глазах, потому что передо мной стояло два Джорджа. Только через несколько секунд до меня дошло, что второй Джордж это вовсе не Джордж, а Фред. — Ну, наконец-то вернулся наш Перси в юбке, — воскликнул Фред, глядя на меня. — Где Перси? — смотря по сторонам, спросила я. — Почему он в юбке? — Говорил же тебе, что она ничего не помнит, — сказал Джордж.- Привет, — улыбнулся он и поцеловал меня в щеку. — Ну, что, будем трансгресировать прямо отсюда? — спросил Рон. — Конечно, — сказал Фред. — На счет три. Раз…два… — Стойте! — перебила я его. — Что случилось? — в один голос воскликнули ребята. — Я не умею трансгресировать, — прошептала я. — Тогда пойдешь со мной, — улыбнулся Фред, и не успела я и слова сказать, как он схватил меня за руку, и платформа тут же сменилась на двор Норы, я даже почувствовать ничего не успела. — Я забыла чемодан, — сказала я. — Ничего, — махнул рукой Фред, — Джордж его заберет, — промолвил он, и, обняв меня за плечи, потащил в дом. – Мам, мы вернулись! С верхних этажей сразу же послышался звук шагов, и через секунду на кухню влетела миссис Уизли. — Катрина, милая, как я рада тебя видеть! — воскликнула женщина и крепко обняла меня. — Я тоже, — кое-как прохрипела я. — Мам, ты ее задушишь сейчас, — усмехнулся Фред, который уже уселся за стол и ел яблоко. — Да, конечно, извини, — сказала Молли и поправила на мне одежду. — Ужин почти готов, иди пока поставь вещи, ты будешь спать в комнате Джинни. — Хорошо, — улыбнулась я и поднялась на второй этаж. Комната была довольно маленькая, но сюда как-то умудрились вместить громадный шкаф, письменный стол и две кровати. Не в силах больше держаться на ногах, я бросила сумку в угол и увалилась на кровать. Наконец-то я могу отдохнуть и немного поспать. Как только голова коснулась подушки, я больше не смогла ни о чем думать и закрыла глаза. Блаженное чувство отдыха накрыло меня с головой. Мне казалось, что я сплю уже несколько дней, но я все равно не хотела просыпаться. Только вот что-то назойливо щекотало мне нос, и я открыла глаза. — Джордж, что ты делаешь? — прошептала я, увидев, что парень сидит у моей кровати с небольшим перышком в руках. — Вставай, иначе ужин проспишь, — улыбнулся Джордж. — Я не голодна, — отмахнулась я и снова закрыла глаза. — Но, ты же целый день ничего не ела, — сказал парень. — Поднимайся. — Что еще хуже, я два дня не спала, — прошептала я. — Если ты меня сейчас разбудишь, я превращу тебя в жабу. — У тебя все равно ничего не получится, — усмехнулся Джордж. — Тогда я просто ткну палочкой тебе в глаз, — пригрозила я, после чего парень рассмеялся. — Ладно, спи, — сказал он, и я услышала его неторопливые шаги. — Я люблю тебя, — тихо промолвила я. — Что ты сказала? — остановившись, спросил юноша. — Я говорю, что люблю тебя, Джордж Уизли, — сквозь подступающий сон улыбнулась я. На мгновенье комнату заполнила тишина, и я не могла предположить где сейчас Джордж, так как не было сил открыть глаза. — Я тоже тебя люблю, — совсем рядом прозвучал голос парня, после чего я почувствовала его горячие губы на своей щеке. Этот маленький поцелуй подействовал как снотворное, и я тут же уснула. Я летела куда-то в темноту. Все дальше и дальше, но нигде не было и крошечного луча света. Я не понимала, где я нахожусь, и не была до конца уверена, что все еще сплю. Медленно тьма стала поглощать и меня. Я пыталась освободиться от нее, но ничего не получалось. Со стороны это выглядело, будто я пытаюсь струсить с себя каких-то жуков. Внезапно яркая вспышка света ослепила меня, и через миг я оказалась на оживленной подростками школьной площадке. — Эмма устраивает вечеринку завтра вечером…вечером…вечером, — эхом донесся до меня голос девушки. — Ты пойдешь…пойдешь…пойдешь? — Мэри, — прошептала я. — Ты постоянно сидишь дома… дома…дома! — Что? — не поняла я. — Как я здесь оказалась? Но Мэри ничего не ответила, она, будто вообще не слышала меня. В этот момент вспышка света снова ослепила меня, а когда ко мне вернулось зрение, я уже стояла посреди супермаркета, держа в руках корзину с продуктами. — Что происходит? — не понимала я. — Привет, Кэти… Кэти… Кэти, — сказал какой-то парень. — Ты идешь со мной на концерт… концерт…концерт. — Какой концерт? — выкрикнула я. — Что здесь творится? Но на мои вопросы как всегда никто не ответил. Снова появилась ненавистная мне вспышка света, и через секунду я стояла на пороге маленькой гостиной. По-видимому, я находилась в своем не настоящем магловском доме. На диване сидела моя не настоящая мать, а из угла в угол нервно ходил не настоящий отец. Похоже, все-таки это сон, вызванный зельем. Вот только почему воспоминания были не из моей настоящей жизни, а из внушенной маггловской? Часы показывали около трех дня, я не понимала, почему эти люди так волнуются. — Довольна? — воскликнул мужчина, в этот раз, обращаясь не ко мне. Я была будто наблюдателем. — Ее уже полдня нет! — В Лондоне ей будет лучше, — сказала женщина. — Я же просил тебя, сказать ей обо всем за ужином, — раздражено промолвил мужчина. — Ты же знаешь, как Катрина относится к переездам! Женщина хотела что-то сказать, но ее перебил зазвонивший телефон. Мужчина схватил трубку, и через несколько секунд его лицо исказилось гримасой ужаса. — Когда это случилось? — крича, спросил он. Я так и не услышала, что он сказал сидящей на диване женщине, внезапно я просто перестала распознавать звуки. Но, похоже, случилось что-то ужасное, потому что они тут же схватили куртки и влетели на улицу. Я не шевелилась в ожидании очередной вспышки света, но ее все не было. Почему-то мое внимание привлекли бумаги, лежавшие на тумбочке, и я подошла ближе. На белоснежных листах было напечатано решение суда о передаче опекунства, рядом лежали два билета на поезд до Лондона, а поверх них небольшая визитка с номером телефона. В наборе цифр я быстро узнала номер не настоящей матери, и меня резко захватило желание позвонить по этому номеру. Я попыталась взять визитку, но моя рука прошла сквозь нее. — Ничего не понимаю, — прошептала я. В памяти всплыли неприятные новости о переезде в Лондон, из внушенной мне маггловской жизни. В этот момент тьма снова поглотила меня, и я проснулась. В комнате было темно, стрелки на часах показывали шесть утра, но вот только я не понимала какой сейчас день. Мне казалось, что я проспала вечность. На соседней кровати мирно посапывала Джинни. Я медленно поднялась и на цыпочках вышла из комнаты. Непреодолимое желание отправится в Лондон и позвонить по тому номеру, который застыл у меня в памяти, будто повело меня вверх по лестнице. Только один человек мог мне сейчас помочь, но я не знала, остался ли он в Норе. Дверь предательски скрипнула, и я тихонько вошла в комнату близнецов. — Кто же из них Джордж? — прошептала я. Спящими они выглядели абсолютно одинаковыми, что сильно усложняло мою задачу. Через минуту раздумий я все же решила подойти к левой кровати, но, как только я приблизилась к ней, за моей спиной послышался сонный голос. — Катрина, что ты делаешь? — прошептал Джордж. — Мне нужна твоя помощь, — повернувшись, сказала я. — Жду тебя на улице, только не разбуди никого. Я быстро спустилась вниз, по пути кое-как пригладив волосы. Через минуту пришел Джордж, и я все ему рассказала о странном сне и о моих предположениях. Джордж не задавал лишних вопросов, он просто взял меня за руку, и через мгновенье мы оказались в Лондоне. Похоже, он думал, чем быстрее я все для себя расставлю по полочкам, тем скорее успокоюсь. Только начинало светать. На улицах толком не было людей, а машины пока что не создавали пробок. — Понимаешь, — говорила я, — если бы мне хотели навредить или убрать из Хогвартса, то просто стерли бы память или же внушили, что я маггл, но без всех тех подробностей, которые я помню, — рассказывала я. — Это все кажется мне таким реальным, будто я действительно жила той жизнью. Я думаю, что, возможно, человек, который напал на меня, хотел, чтобы я нашла кого-то или что-то выяснила, поэтому он и внушил мне столько подробностей. — Но, это же глупо, — сказал Джордж. — Он мог бы просто попросить тебя об этом. — Возможно, он думал, что я ему не поверю или что-то в этом роде, — предположила я. — А этот вариант беспроигрышный, я по собственной воле буду следовать внушенным воспоминаниям. Но я чувствую, что должна что-то найти, что-то выяснить. Джордж ничего не сказал. Наконец, мы дошли до телефонной будки. Я быстро вошла и набрала номер с визитки, номер моей не настоящей матери. — Набранный номер не существует, — пропел голос из трубки. Я набрала заново, но тот же голос снова оповестил меня о не существовании данного номера. — Что дальше? — спросил Джордж. — Я думаю, нужно отправиться в Бат, — сказала я. — Почему-то именно с тем городом у меня связанно большее количество воспоминаний. Джордж кивнул, и уже через несколько минут мы шли по пустынным улицам Бата. Ноги сами вели меня в сторону улицы, на которой располагался мой не настоящий дом. Но как только я подошла ближе к нему, сразу заметила большую табличку «Сдается в аренду». — Странно, — прошептала я. — В прошлый раз Макгонагалл сказала, что в этом доме живут люди. — Ну вот, никого мы не нашли, — сказал Джордж. — Можно возвращаться домой. — Нет, еще не все, — возразила я и пошла в ту сторону, где, как предполагала, находится школа. — Я чувствую, что еще не все. Если ты так хочешь, можешь возвращаться. — Я не оставлю тебя одну. — Значит, идем со мной, — сказала я. Джордж лениво поплелся следом. Я знала, что ему вовсе не доставляют радости подобные мои выходки, но я успокаивала себя тем, что не заставляла его насильно ходить за мной по пятам. Улицы были настолько знакомыми, что, казалось, с каждым предметом у меня связаны отдельные воспоминания. Сколько мы уже шли, я не знала, но на улицах стало более оживленно. Как оказалось, школа находится намного дальше, чем я думала, видимо, это связано с тем, что в своих воспоминаниях я ездила сюда на автобусе. У небольшого здания уже группами собирались ученики и оживленно болтали о чем-то. Среди них я увидела знакомый силуэт. — Мэри! — позвала я. — Мэри, подожди! Девушка остановилась и посмотрела на меня. — Мэри, это я — Катрина, — обратилась я к девушке. — Извините, но вы, наверное, обознались, — сказала Мэри. — Мы с вами не знакомы. — Кто это? — спросил Джордж, после того, как девушка ушла. — Моя школьная подруга, — ответила я. — По крайней мере, я так считаю. Но она почему-то не знает меня. В этот раз Джордж не стал предлагать отправиться домой, но я знала, что он хочет этого. Я уже хотела было сама предложить вернуться в Нору, но в этот момент мое внимание привлекло большое здание напротив парка. — Библиотека, — прошептала я. — И что с ней? — спросил Джордж. Я сорвалась с места и помчалась в сторону здания. — Мой не настоящий отец работал редактором в местной газете, — по пути рассказывала я. — Если этот человек и правда существует, то подписки старых газет с его статьями можно найти именно в библиотеке. Эта идея не привела в восторг Джорджа, но он все равно шел за мной, хоть и выглядел крайне недовольным. Женщина, работающая в библиотеке, с радостью предоставила нам всю подписку за последние десять лет. Разделив огромную стопку на две равномерных части, я отдала одну Джорджу, а сама принялась перелистывать газеты. — Ищи статьи, написанные Фрэнком Остином, — сказала я. — если он действительно существует, то мы обязательно найдем его. Время тянулось словно резина. Сколько часов прошло, я не знала, но за это время моя стопка уменьшилась в два раза, и ни одного упоминания о Фрэнке Остине я так и не нашла. Стопка Джорджа была значительно больше, а все потому, что он, подперев голову рукой, лениво перелистывал страницы. Я не останавливалась ни на минуту, хоть и уже готова была признать, что Джордж был прав, и это просто чья-то злая шутка. — Катрина, — примерно через полчаса воскликнул парень. — Кажется, я что-то нашел. Я вскочила и подлетела к нему. Джордж держал в руках уже давно пожелтевшую газету, на первой странице которой была статья об автомобильной аварии. — Прошлой ночью наша редакция понесла огромную утрату, — читала я вслух, — Фрэнк Остин, один из наших редакторов, вместе с женой и дочерью погиб в автомобильной катастрофе. Детали этого трагичного события до сих пор выясняются. Так как родственников у семьи Остинов не осталось, наша редакция организовывает похороны. Всех не безразличных людей мы просим прийти в четверг к двенадцати часам и почтить память Фрэнка, Оливии и их дочери Кэти. Я не смогла читать дальше, потому что в этом момент мое внимание привлекла фотография счастливого семейства: отец, мать и… — Это же ты! — воскликнул Джордж. — Это невозможно. Ничего не понимаю. На фотографии действительно была изображена я, только маленькая, примерно лет восьми не больше. По обе стороны от меня стояли родители, именно такие, какими я их помнила. Ребра начали болеть, от чего сдавливало легкие, и было трудно дышать. Из глаз почему-то лились слезы. Я выронила газету и поплелась к выходу. Все это было очень странно и запутано. Те люди, которые якобы были моими магловскими родителями, давно умерли вместе со своей дочерью, которая была очень похожа на меня. Ее даже звали так же — Кэти, ненавистное мне сокращение от Катрины. Домой мы с Джорджем вернулись только к обеду. Мне кусок в горло не лез, поэтому я молча пошла в комнату распаковывать чемодан. Половину вещей я спрятала подальше, так как вовсе не собиралась тащить их обратно в Хогвартс. За ужином все были такими радостными и веселыми. Постоянно шутили и болтали без умолку. Я попросила Джорджа никому ничего не рассказывать, поэтому ребята думали, что мы просто гуляли по окрестностям. С кислой миной я сидела и давилась салатом. Мне вовсе не хотелось есть, но я заставляла себя, потому что целый день и крошки во рту не держала. Казалось, что от веселой атмосферы Норы мне становится еще хуже, поэтому, пока никто не обращал на меня внимания, я тихо вышла во двор и уселась на траву неподалеку болота. Но мое одиночество долго не продлилось. — Ты в порядке? — спросил Джордж, усаживаясь возле меня. — Я не знаю, — прошептала я. — Я не понимаю, кому и зачем нужно было внушать мне, что я дочь давно умерших людей, что я не волшебница и никогда не была в Хогвартсе. Зачем эти люди стерли мне память? Зачем все это нужно? Я ничего не понимаю, — я чуть ли ни сорвалась на крик. Джордж обнял меня за плечи и прижал к себе, как по взмаху волшебной палочки я сразу успокоилась. — Все наладится, — прошептал он. — Вот увидишь. — Не думаю, — грустно сказала я и достала из кармана несколько пузырьков с зеленой жидкостью. Я быстро вынула пробки и стала выливать зелье в траву. — Что ты делаешь? — спросил Джордж. — Оно все равно не действует, — пояснила я. — Видимо прежняя память ко мне никогда не вернется. Я никогда ничего не вспомню, — сказала я, —, но я могу все представить, если ты мне расскажешь, — улыбнувшись, я легонько ткнула Джорджа локтем в бок. — Не думаю, что ты захочешь это слышать, — съязвил он. — Я хочу знать все, — сказала я. — Расскажи мне как мы познакомились, когда завязались наши отношения, расскажи мне все, а я попытаюсь это представить. Несколько секунд парень сидел, изображая глубокую задумчивость, но все же он не смог одолеть подступающий смех, и улыбнулся. — Я расскажу тебе все в мельчайших подробностях, — начал Джордж, —, но при условии, что ты не будешь на меня обижаться, что бы ты ни услышала. — Мне уже интересно, что же ты такого страшного натворил, — улыбнулась я. — Я обещаю, что не буду на тебя обижаться, — промолвила я, и, примостившись поудобнее, приготовилась слушать рассказ Джорджа.