Старая кукла

      Ночь. Темнота, вязкая, липкая, будто сковывает движения, заставляя остановиться и посмотреть вокруг. Она даёт время подумать, всё ли правильно мы делаем в своей жизни, даёт отдохнуть от бешеного ритма современного мира, который всё несётся вперёд, бежит без оглядки. Луна, заволакиваемая тонкой пеленой серебристых облаков, светит с неба, глядит на людей; смотрит на ночной город, освещённый мириадами огней фонарей и фар машин, развеивающих темноту.       В одной из квартир стоит гробовая тишина. Здесь живёт пожилая женщина, брошенная уже выросшими детьми. Тем не менее, она не страдает – она всегда любила одиночество.       Над кроватью женщины стоит девушка, подросток. Её рыжие волосы по плечи собраны в маленький хвостик, большие печальные голубые глаза устремлены на лицо спящей. Девушка внимательно разглядывала умиротворённое лицо хозяйки квартиры, её обвисшую кожу, немного пожелтевшую от времени; не сдержав порыва, еле коснулась полупрозрачной ладонью её щеки.       Сердце сжалось. Когда же её маленькая, но такая серьёзная сестрёнка успела настолько измениться? И где в это время была она? Почему оставила Софи? А не забыла ли она свою старшую сестру? Вопросов становится всё больше.       Впервые за пять десятков лет Нимфадора навестила сестру. В душе появилась горькая обида – обида на себя, свою беспечность и безалаберность. Дора слишком много пропустила в жизни своей маленькой Кэтси – так она её звала в детстве. Она даже не знает её. Это совершенно незнакомый человек.       В душе зародилось сомнение. Может, уйти, пока не поздно? Дать Софи возможность спокойно завершить свою жизнь, не давая повода вспоминать отнюдь не счастливое её начало.       Невольно в памяти возник давно позабытый образ: последний раз, когда они говорили.       Софи в тот день исполнялось десять лет – памятная дата. В честь праздника Нимфа купила (читай: украла) немного мяса, чтобы приготовить ужин. К тому же, отец уже не пил почти полгода, что также не могло не радовать.       Младшая сестра вернулась со школы раньше обычного времени, вся в слезах. Ничего нового. Наверняка опять дразнили, называли «нищенкой». Но, как бы ни было обидно, против правды ничего не возразишь: семья с трудом сводила концы с концами.       Печально улыбнувшись и наскоро вытерев руки о грязное кухонное полотенце, Нимфа побежала встречать сестру.       Софи была довольно красивой девочкой, пусть и слишком худой. Её шоколадного цвета длинные волосы были заплетены в аккуратную косу, платье, пусть и порядком поношенное, опрятно и чисто. К тому же, уже в десять лет она была выше своей старшей сестры на добрых пять сантиметров. Софи и Нимфа были двумя противоположностями во всём, но имелись у них и две общие вещи: выразительные голубые глаза и ранимость.       Вытирая слёзы худыми руками и шепча что-то успокаивающее, Дора достала из ящика стоящего рядом комода тряпичную куклу, – всё, что она могла предложить, - и отдала девочке. Та наконец слабо улыбнулась и тихо сказала: «Спасибо». Она понимала, что Нимфа ради этой игрушки ела меньше обычного, чтобы купить ткань и нити, и мало спала, чтобы успеть сшить ко дню рождения.       Воспоминания растаяли в ночи, и девушка снова взглянула на свою когда-то маленькую сестрёнку. Всё же пора идти.       Словно нехотя, Нимфадора медленно отвернулась от кровати. Её взгляд упал на тряпичную куклу, уже порядком потрёпанную. Ту самую куклу. Еле заметная счастливая улыбка.       Она помнит.