Настоящий

Матти с грустью смотрит на запястье. Три звезды. Медленно появляется четвертая. Она встает и уходит с вечеринки, ни с кем не попрощавшись и на ходу шмыгая носом. Она думала, что нравившийся ей на протяжении последних пару лет парень окажется тем самым. Но его слюнявый поцелуй не принес ничего, кроме тонны разочарования и новой, будто выжженной, метки. Она думала, что больше никогда никого не поцелует. Зачем опять испытывать боль, если его все нет? Повезло же её родителям, встретившим друг друга чуть ли не в колыбели, и имевшим только по одной звезде. У Матти их четыре, и она не собирается продолжать испытывать судьбу. Она идет по улице, обняв себя за плечи и смотрит себе под ноги, то и дело пиная камни. Ночь темна, а фонарь разбили хулиганы. Матти не замечает никого по улице, а оттого идет медленно, будто растягивая путешествие домой. Ах да, домой. В тот самый дом, где так противно шепчутся родители, разговаривает по телефону брат, неизвестно как в таком возрасте нашедший свою родственную душу, и младшая сестра, которой, казалось, кроме придумывания разных историй любви своим куклам и делать нечего. Посреди них она чувствовала себя какой-то чужой. Вдруг, она порченная? Девчонка без соулмейта? Никому не нужная? Матти рвано вздыхает и засовывает руки в карманы. Пнув еще один камень она подскальзывается и падает на кого-то. Странно. Она же только что была одна на всей улице. — О Боже, — раздается под ней мужской голос. Матти мгновенно встает и отряхивается, а затем протягивает руку темноволосому юноше, который сейчас сидел на асфальте и, склонив голову так, что ей не было видно его лица, завязывал шнурки. Она стояла так еще несколько секунд, а потом почувствовала неловкость из-за того, что стояла с протянутой рукой как полная дура. Он поднял голову, и когда они встретились глазами, она поняла, что это был далеко не юноша, а молодой мужчина, с яркими, почти как у синтов, глазами. Матти громко выдохнула. Мужчина, казалось, ни разу не моргнул. Только она собралась убрать руку, как он ухватился за нее и, не разрывая зрительного контакта, встал. Они стояли так еще несколько мгновений, продолжая держать друг друга за запястья. — Спасибо, — сказал он, будто придя в себя и одергивая руку, а потом засовывая её в карман коричневых брюк. — Я, наверно, пойду. Она открыла рот, намереваясь что-то сказать, но все никак не могла подобрать подходящей фразы. «Будьте аккуратнее»? «Попытайтесь не попадать под ноги девушкам в темноте»? «Вы не ушиблись»? «Иди уже, болван»? Матти собралась уже просто попрощаться, когда он просто развернулся и пошел. А она смотрела в его удаляющуюся спину и думала, что таких глаз, наверно, не видела никогда в жизни. Правда, она все равно отрицала тот факт, что все еще не опустила руку.

***

Спустя время она узнала, что его зовут Лео. Что он человек лишь наполовину, и его семья — разумные синты, которые спустя время стали родными и ей. Они притворились, что в первый раз познакомились с помощью Мии. Не было нужды говорить о том случае — что же это за знакомство, если они просто столкнулись на улице? Никаких имен, его четыре слова, и её протянутая рука. Смех, да и только. Матти кажется, что у Лео и вовсе нет никаких звезд. Он кажется таким отдаленным от этой темы, и она думает, будто по этой части он больше синт, чем человек. Она трясет головой, не понимая, почему такая мысль вообще пришла ей в голову. Сейчас важно следить за Эстер, а не отвлекаться на глупые мечты. Мечты? С каких пор они ими стали? Матти на секунду закрывает глаза и глубоко вздыхает. Ветер шумит, играя зеленой травой, а она занимается глупостями. Громко шлепнув по коленкам она встает, и, отряхивая штаны от прилипшей пыли, возвращается в здание, мониторить состояние Эстер — коварного, как подозревала Матти, синта, имеющего виды на её Лео.

***

Это было сложно. Спустя столько времени вернуться к его постели, в которой лежал не живой, но и не мертвый Лео. Это как будто была его судьба — быть в полу-состоянии. Она лила слезы, держа его за руку. Матти плакала и не знала почему — потому что убила тысячи людей? Потому что виновна только она? Или что пожертвовала стольким, лишь бы спасти его, а он так и не открыл глаз? «Голубых», — напомнила себе она. — «У него были голубые глаза». Соленые капли текут по щекам, и она почти не видит перед собой ничего. Матти гладит его руку большим пальцем и наклоняется ближе, все двльше повествуя ему о своих страхах и опасениях. Она говорит ему, что она — убийца, и склоняет голову. То ли от затопляющего с головой чувства вины, то ли от тяжести собственных мыслей. Её взгляд случайно цепляет его левую руку, на которой виднеются девять звезд. Матти усмехается, думая, что лучше бы она узнала об этом значительно раньше. Тогда от этого был бы какой-то толк. Она не верит своим глазам, когда видит, что он очнулся. Матти безмерно рада, абсолютно счастлива, и… зла, что провалялся в коме целый год. Год, полный для неё мучений.

***

Они находятся в квартире её матери. Матти пытается что-то приготовить, а Лео сидит за столом, и, оперев голову на руку, счастливо улыбается. Его волосы здорово отросли за год, Матти нравится. Она с удовольствием представляет как зарылась бы в них пальцами, или уткнулась носом в макушку, чтобы пряди щекотали лицо. Она приходит в себя, ругая за глупые мечтания, и видит, что блинчик на сковородке чуть не сгорел. Было глупо мечтать о таком. Глупо, и так… сладостно запретно. Матти приносит за стол тарелку с готовыми блинчиками и садится рядом с Лео, наслаждаясь такой близостью. Мужчина отодвигает от себя тарелку, а она, готовая возмутиться, поворачивается к нему лицом. Он улыбается. Он… что? Матти не может понять, что Лео делает, но когда его глаза закрываются, а лицо с поразительной скоростью тянется к ней, она широко распахивает глаза и отталкивает его. — Ты что, — возмущается она. — У тебя же девять… — Ты стоишь того, — прерывает он её и не смотря на протесты прижимается своими губами к её. Первое мгновенье Матти ничего не чувствует. Ей кажется, будто это сон. Самый сладостный сон на свете. Но потом она закрывает глаза, и полностью отдается захватившему её чувству. Она летит вниз, будто Алиса из Страны Чудес, подхватываемая тысячей неисследуемых виражей. У неё кружится голова от преизбытка эмоций, а когда рука Лео приживает её к себе ближе за талию, то Матти и вовсе хочется остановить этот момент, чтобы наслаждаться им вечно. Матти и не подозревала, что весь её мир может заключиться в одну точку, а затем вмиг расшириться, рассыпаясь сотнями ярких фейерверков. Когда они оторвались друг от друга, то тяжело дышали и нервно посматривали на метки. Матти переплела их пальцы, ожидая, что сейчас проявится звезда номер десять. Она готова признаться, что пелена, застлавшая её глаза — слезы. Но проходит минута, две, а метки нет. Лео счастливо глядит на неё, а она лишь глупо улыбается, и, поддаваясь порыву, целует его снова. Матти искренне рада, что наконец нашла того самого. Она никогда не думала, что им окажется Лео Эльстер — мятежный наполовину синт. Но она счастлива, что это был он. Её настоящий соулмейт.