Кровь Блэков.

Гостиная Слизерина никогда не отличалась теплом и уютом. Каждый слизеринец ценил роскошь больше всего. Возможно, виновато то, что представители чистокровных семей никогда и не знали семейную атмосферу. Никто из них никогда вам не признается, что всегда о ней и мечтал. Стоит отметить, что мечтал не каждый. Большая часть действительно предпочла бы благополучие. Андромеда же входила в другую половину. Укутавшись в плед и облокотившись на подушки, девушка рисовала в своем воображении картину совсем другой гостиной. Той, где могла бы жить ее семья. Большой камин, диван, где сидят детишки с игрушками, огромное количество колдографий и прочих мелочей. Каждый уголок ее идеальной гостиной кричал бы о любви царившей в семье. Но каждая такая вылазка в идеальный мир заканчивалась одинаково: фамилия «Блэк» врывалась и разрушала каждый уголок, со сладостным трепетом придуманный Медой. Это заставляло девушку выть в подушку по ночам, ведь ее семья никогда не будет такой. Любви не бывает в браках по расчету. Уюта нет в семьях, построенных на выгоде. Чуть раньше она слушала все это от старшей сестры, глаза которой были бездонно-черными и , как показалось Андромеде, необычайно пустыми. - Наша жизнь с Рудольфусом будет похожа на жизнь наших родителей. Чинные завтраки, измены, обеды с такими же « счастливыми семьями» и, конечно, пафосный наследник, который с малых лет будет кричать лишь «хочу». - Намекаешь на собственные прихоти? – пыталась увести тему в менее серьезное русло Нарцисса. Беллатриса промолчала, глядя куда-то перед собой. Девушка витала в самобичевании и совсем не слушала сестер. - А ведь все могло быть по-другому. Стоило лишь родиться не Блэк. Голос старшей из сестер был глухим, абсолютно безжизненным. - Но я рада, что родилась Блэк, - резко встала она с пола и пересела на кровать, - так я могу быть уверена в своем будущем. - Разве это хорошо? – прошептала Меда, но ее никто не услышал, чему девушка, безусловно, была рада. - Так, что все-таки случилось, Беллз? - Не берите в голову. Ничего такого, с чем не могла бы справиться Блэк. Это все ужасно обеспокоило Нарциссу. Она видела, что сестру что-то тревожило. Что-то мутило ее сознание, но, прикрываясь фамилией и собственным упрямством, та не хотела делиться. Было удивительно уже то, что Белла пришла к ним, вся разбитая и говорящая о каком-то «пробитии в груди». Цисси знала, что сестра всегда справляется с печалями наедине с собой. За всю жизнь девочка не могла вспомнить ни единого случая, когда видела сестру потерянной и заплаканной. Это новое воспоминание так врезалось в ее детский ум, что осознав, что причиной всему в л ю б л е н н о с т ь, младшая Блэк зареклась: Никогда, Ни за что, Не влюбляться. Девочка взяла расческу Андромеды, подползла к Беллатрисе и стала расчесывать ее волосы, пытаясь передать тем самым спокойствие и поддержку. Андромеда улыбалась, глядя на сестер. Неважно, что случилось с сердцем Беллы – они справятся. Ничто не сможет задеть сестер Блэк. Ах, моя милая Меда, как много ты еще не знаешь. На следующий день, сославшись на ужасную головную боль, Беллатриса вместо ЗОТИ направилась в царство мадам Помфри. - Чего тебе, деточка? – встретил ее вопрос женщины. - Голова, - пожала та и попыталась выдавить улыбку. - Держи, - целительница протянула ей ярко-голубую жидкость. - А могу я посидеть у вас, пока мне не станет лучше? - Сиди, но не слишком долго, знаю я вас и ваши головные боли. Белла кинула свои вещи на пол и устроилась в кресле, из которого открывался вид на запретный лес. Подперев голову локтем, она впервые за семь лет любовалась видом. «Совсем я что-то расклеилась», - жалела девушка сама себя, мечтая скорее закончить школу и забыть Хогвартс и его обитателей. Но мысль о выпуске сдавила ее легкие. Девушка уже сейчас ощущала пустоту потери, отчего жалость к себе лишь возросла. Андромеда растерянно смотрела на чашу, которая никак не хотела приобретать очертания животного. Девушка хмурилась и расстроено качала головой, потирая виски. Что-то явно не так с ней, ведь раньше Блэк была одной из лучших в Трансфигурации. Макгонагалл удивленно смотрела на нее, не понимая, что стало с талантливой ученицей. - Больше сосредоточенности, мисс Блэк. - Пытаюсь профессор, ничего не выходит, - Меда опустила голову на сложенные руки и выругалась. - Мисс Блэк, - сурово возразила ей профессор. - Извините. - Останьтесь после занятия, решим, что с вами делать. Чуть позже Макгонагалл действительно предложила ей вариант. - Вчерашнее задание сегодня вы смогли выполнить совершенно. Проблемы начались с новым. Возможно, мистеру Тонксу стоит снова помочь вам? Обратитесь к нему, не думаю, что парень откажет. Андромеда кивнула. Тонкс не откажет. Откажет ее жизнь, когда мать узнает, кто помогает ей с заданиями. Девушка так и слышала голос матери: « Да он же твою магию воровал, идиотка!». Но Меде сдавать экзамен в конце года, и если она не справится сейчас, то дальше придетися совсем тяжко. И она направилась к кабинету ЗОТИ, где следующим занятие стояло у 5 курса Пуффендуя. - Белла, солнце мое, где же ты была на ЗОТИ. Без тебя была скука смертная. - Алекс, свет моей жизни, почему ты тогда не сдох, - выплюнула слова Блэк, стараясь отделаться от парня так быстро, как только можно. - С кем же тебе потом сидеть? – прошептал он, заправляя упругий черный локон за ее ухо. - Что с тобой, что без тебя – какая, к чертям, разница?! - огрызнулась Белла, да так яростно, что юноша отшатнулся. Тряхнув локонами, словно пытаясь скинуть с себя след его прикосновения, она стремительной кометой унеслась в сторону уборной. Туда Крофт точно не сунется. Он и не пытался её преследовать, озадаченно глядел вслед, потом вдруг прищелкнул пальцами, словно что-то понял, на лице его проступило довольное выражение, и он танцующей походкой зашагал прочь. В туалет она скорее влетела, чем вошла. Кинув книги около раковины, она уперлась ладонями в зеркало и уставилась на себя. Черная корона волос на голове ярко контрастировала с бледной кожей. А черные глаза казались огромными и безумными. Но что это? Румянец на щеках, блеск глаз и легкая улыбка. Увиденное так взбесило сумасбродную красавицу, что она ударила кулаком в зеркало и опустилась на колени, воя от боли. Прижимая к себе окровавленную руку, Беллатриса залезла под раковины и горько заплакала. Каждая слеза отдавалась пожаром на щеках. Она не плакала слишком долго. И что такого сделал за два дня Крофт, чего не делал прошлые 6 лет, что с ней происходит такое? Ах, точно, обратил на нее свое блядское внимание. В туалет вошли младшекурсницы, весело что-то обсуждая и яро жестикулируя. - Пошли вон, - заорала Белла, -ВОН! Испуганные девочки выбежали из туалета, оставив Блэк наедине с ее демонами, безумием, печалью и зарождающимся светлым чувством. Когда Беллатриса вошла в гостиную, Нарцисса громко охнула, подавляя крик. Черные локоны сестры, всегда находящиеся в легком беспорядке, что только красило девушку, сейчас были завязаны в узел на затылке. Серый кардиган стал странно отливать красными всплесками, а правая ладонь кровавым пятном висела вдоль тела. - Что с тобой? Тебе нужно к мадам Помфри. - Все в порядке, - пожала плечами Белла, направляясь в свою комнату. Все действительно было в порядке. Она жива, здорова, помолвлена. Жизнь прекрасна, хоть и до отврата противна. Противна так, что Белле было больно за ней наблюдать. Всегда холодная и расчетливая, она сломалась от того, что называют самым прекрасным на свете. Не будь она Блэк, чувство влюбленности лишь радовало бы девичье сердце. Но, осознавая, что любовь – причина всех горестей, особенно та, которой никогда не вылиться в нечто стоящее, Белла кусала губы. Физическая боль тушила пожар души. Влюбиться за два дня в того, кто был рядом каждый день шесть лет – это ли не безумие. Но, чуть поразмыслив, Беллатриса пришла к выводу, что давно чувствовала нечто странное к Алексу. Невозможно не полюбить солнце, когда тебя окружает тьма.