Салонинка и философский кран

Она родилась в маленьком домике на окраине бытия, и назвали её Соланинкой. Сначала это была крошечная капля живой субстанции. По мере роста она становилась похожа на бесформенный сгусток потусторонней молочно-белой плоти. И только к пяти годам начала принимать человеческие очертания. У Соланины выросли ручки. Ножки проклёвывались чуть медленнее, но упрямо. Несуразные культяпки обзавелись пальцами и костным скелетом внутри. Когда сформировался рот, домик на окраине бытия огласил первый детский вопль, от которого потрескались стёкла и задрожали стены. Трещины паутиной оплели домик и поползли по бытию. Медленно, но верно оно разваливалось на части. Хьюберт Камбердейл тщетно затыкал их кишками и шкурами мёртвых коней. Его обрубки пролезали в самые тонкие щели, из которых он доставал их и долго, с удовольствием вытаскивал потом занозы. Некоторые успевали вызвать раздражение. Гной стекал по обрубкам на потеху Салонине, которая уже научилась смеяться. Салонинка росла, не замечая, что бытие скоро обрушится. Дети вообще мало что, кроме себя, замечают. Занозистые доски любящий отец забивал вдоль трещин, а иногда вдоль своих рук. Салонинка тоже протягивала руки, эта забава нравилась ей не меньше. На десятый день рождения Хьюберт подарил кровиночке её собственный ржавый кран. Бытие трещало по швам. Гвозди скрипели и отваливались. Дзынь. Дзынь. Дзынь. На одиннадцатый день рождения в одну из щелей в бытии, которую было не заткнуть даже целым трупом коня, влетело Существо. Оно было покрыто перьями, подобными тем, которые являлись Соланине во снах. У него были огромные круглые глаза и маленький клюв крючком. Соланина протянула уже полноценную детскую ручку к Существу и хотела было выцарапать эти огромные круглые глаза, но заметила, что Существо пришло не одно. Вместе с ним пришло Письмо. Соланина ещё никогда не получала Писем. В тот миг она почувствовала себя совсем взрослой. А ещё она почувствовала превосходство: ведь покойные кони по периметру бытия взрослые и даже старые, а писем не получали! У неё же в руках целое одно. — О-о-о, это случи-и-илось, — проскрипел сзади голос отца. — Что? — не поняла Соланинка. — Ты-ы уйдё-ёшь в лу-учший ми-ир, и я уйду-у с тобо-ой! От счастья Хьюберт весь покрылся мурашками, как в тот день, когда ему прислали по конной почте праздничный набор ржавых ложек. Соланинка не знала, кто и откуда шлёт посылки, но иногда они приходили. На окраине бытия появлялся новый конь, надо было разрезать его тело, достать предмет и обрадоваться. Пока Хьюберт радовался, а Соланинка чесала покрытый детским пушком затылок, Существо приняло радикальные меры, чтобы уйти: оно сдохло. Отец и дочь начали водить вокруг трупа существа хоровод. Сегодня будет особенный ужин. Праздничный.