Solace in Shadows / Утешение в Тени

      Рон и Гермиона скептически и даже с некоторым раздражением отнеслись к новости, что его не будет все выходные.       Честно говоря, Гарри и сам очень нервничал. Он уже привык к Тому как к наставнику, но совсем другое дело — Пожиратели Смерти.       Наверное, они поедут к Малфоям. Он так подумал, потому что такой вариант виделся ему наиболее логичным. Том больше всего общался именно с ними, да и Гарри их знал лучше остальных. В конце концов, Том далеко не всем своим последователям доверял в достаточной мере.       Он, конечно, не доверял этим чистокровным блондинам на все сто, но из всех вариантов Малфои были наилучшим. Гарри содрогнулся от одной только мысли, что может оказаться с каким-нибудь другим Пожирателем, сбежавшим из Азкабана.       Интересно, а кто заботится о Сириусе сейчас, когда они оба в Хогвартсе?       Жаль, что туда нельзя брать собак в качестве питомцев. Серьезно, они ведь не так уж и отличаются от тех же кошек.       Как бы там ни было, этим утром он уже в 7:45 постучал в дверь Тома. Рановато для субботы на самом деле, но за лето он уже успел привыкнуть к такому расписанию.       Он был уверен, что Том все же когда-то да спал… может… Темный лорд не имел фиксированного распорядка сна, но Гарри лично никогда не видел того спящим. Хотя он и был уверен в том, что Том иногда спит, он бы, в принципе, не удивился, если бы узнал, что тот живет на автомате как какой-нибудь робот.       — Входи, Гарри. — Как и следовало ожидать, парень не спал и уже даже оделся — однако тот факт, что он поприветствовал Гарри, даже не обернувшись, был слегка жутковат. — Круассан на столе, ешь. Я знаю, что ты пропустил завтрак.       Гарри вздохнул, произнеся нечто неразборчивое.       Желудок, протестуя против предложенной выпечки, болезненно сжался. Не то чтобы он нервничал, просто…       Ничего такого в том, что он слегка нервничал.       Несмотря на раннее пробуждение и волнение, Гарри был рад выходному. Может, он был рад и возможности покинуть Хогвартс.       Он любил Хогвартс — очень сильно любил — и ему даже казалось ужасным желание покинуть его. Но… все же.       В Хогвартсе теперь было не так. Было странно, по крайней мере, так ему казалось. И, кажется, это только усиливалось по ходу недели.       Хотя уроки окклюменции со Снеггом не были чем-то настолько ужасным, чем могли бы быть, все же приятным времяпровождением назвать их было сложно. Кажется, у него с Ментальными Искусствами дела обстояли плохо. Нет контроля над своими эмоциями, дисциплины. Все, что он заработал за эти занятия, — это головную боль.       Однако окклюменция была одной из лучших вещей, произошедших за неделю.       Слизеринцы встречали его если не с робким уважением, то с каким-никаким почтением, в то время как другие факультеты стали относиться к нему с большей осторожностью. Слизеринцы у всех ассоциировались со всем самым темным и злым, поэтому тот факт, что он особо не противостоял им, так или иначе запятнал его репутацию в школе.       Из-за этого он впервые почувствовал жалость к ученикам в зеленых галстуках.       Амбициозность сама по себе не была чем-то плохим. Он больше не мог расценивать какие-то черты характера просто как плохие и хорошие.       Все было серым. Хотел бы он, чтобы все снова казалось ему черно-белым в какой-то мере, ведь так ему было бы проще разобраться во всем.       — Я не голоден, — запротестовал он. Том наконец повернулся к нему лицом — сегодня он был одет далеко не как учитель. Вместо рубашки и жилета на нем была мантия, с виду похожая на жидкую тьму, окутавшую его.       Так он сразу казался куда более угрожающим. Темный лорд изучающе сощурил глаза.       — Тогда возьми с собой. Но энергия тебе понадобится, если ты хочешь продержаться весь день и не облажаться. Выбор за тобой.       Гарри принялся запихивать еду в рот с заметным рвением, и Том ухмыльнулся. Том заставляет его есть, как же это напоминает ему лето. Он никогда бы не подумал, что быть похищенным — это не так странно, как быть на свободе.       Пятью минутами позже они уже были у поместья Малфоев, как он и ожидал.       Интересно, что на это скажет Драко.       Павлины уже важно расхаживали вокруг них, приветствуя их; Тому понадобилось одно мгновение, чтобы схватить его после падения из портала и поднять на ноги. Он никогда прежде не пользовался порталами, но все же то, что он шлепнулся на землю, в отличие от Тома, плавно приземлившегося на ноги, вгоняло в краску. Но последний этого особо не заметил, тут же направившись к входной двери.       — Мой лорд, — появился перед ним Люциус, потом взгляд мужчины опустился и… Гарри не мог прочитать его выражение лица.       — Привет, — на автомате сказал он. Чистокровный удивленно моргнул.       — Мистер Поттер, — коротко поздоровался он мгновение спустя и проводил их внутрь. Гарри осматривался с большим любопытством в этот раз: его не отвлекали навязчивое желание сбежать и другие вещи.       Поместье действительно выглядело очень дорогим. Он чувствовал себя так, будто находится в каком-то музее или одном из тех старых домов, куда обычно водят учеников на школьные экскурсии.       — Миссис Лестрейндж тут? — спросил Том. Гарри снова обвел взглядом помещение.       — Лестрейндж? — взвизгнул он. — О, нет, не. Ты не оставишь меня с ней.       — Я очень надеюсь, что тебе еще не вошло в привычку говорить мне, что я могу делать, а что нет, — пренебрежительно ответил Том.       Гарри скривился.       — Она сумасшедшая. Она пыталась убить меня.       — Она пыталась обнять тебя, — сказал Том. Несомненно, Гарри закатил бы глаза, будь они наедине.       — Я не уверен, — сказал он. Но его терзало навязчивое предчувствие, что если он сейчас продолжит спорить, то в будущем это выйдет ему боком. Но он же в самом деле не хочет оставаться с Беллатрисой Лестрейндж! Он не так много знал о ней. Наверное, стоит поискать статьи о всех Пожирателях Смерти, но… все же. Она была в Азкабане. Очевидно, она не может быть хорошей.       Он думал, что будет с кем-то из Малфоев.       — Выбор за тобой, — сказал Том во второй раз за сегодня. — В следующий раз, когда кто-то нападет на тебя или на людей, кого ты хотел бы защитить, ты хотя бы сможешь себя утешить тем, что хотя ты и слишком слаб, чтобы что-то предпринять, тебе хотя бы не пришлось терпеть парочку чересчур усердных объятий. — Темный лорд безразлично посмотрел ему в глаза, очевидно, потеряв терпение. Гарри протестующе вздохнул, почувствовал витающее в воздухе предупреждение.       У него было предчувствие, что у Тома неделя тоже не особо задалась. И Том не чувствовал облегчения здесь, вынужденный играть свою роль Волан-де-Морта перед Пожирателями Смерти.       Не то чтобы Том не всегда… он не знал. Он просто знал, что Том был очень насторожен среди людей. Наиболее расслабленным парня Гарри видел лишь в те разы, когда они вдвоем сидели в саду.       И, вероятно, единственной причиной, по которой он вообще видел проблески настоящего Тома за этой маской, было то, что парень просто не считал его за угрозу. Наверное, его должно это задеть.       Но в любом случае, в окружении своих последователей Том вел себя странно и настороженно. Даже более недоверчиво, чем обычно.       — Если я умру, это будет твоя вина, — уступил Гарри.       — Мне следует надеяться на это.       Гарри нахмурился. Это явно не звучало обнадеживающе, и вообще не такого ответа он ожидал.       И все же…       Он не мог дождаться, когда снова сможет свободно пользоваться освоенными заклинаниями.

***

      Мальчик непредвзято стоял с противоположной стороны комнаты.       Он не особо был похож на нее, но, как подумалось Беллатрисе, ей все еще только предстоит выяснить. И, как бы сильно ей не хотелось сжимать его горло, пока такие раздражающе-невинные зеленые глаза не потемнеют, она не станет этого делать.       У нее были более крупные планы и заботы, чтобы так торопиться.       Кроме того, она его учитель. Легко будет с ним… поиграть. Отплатить ему за свержение Темного лорда, пока он под ее опекой. Конечно, она не станет да и не может использовать продвинутые заклинания на нем. Темный лорд ясно дал понять, что его нужно учить, а не мучить, но, как он сказал, она может использовать все заклинания до шестого курса.       То, что она была бывшей заключенной и, пожалуй, самой разыскиваемой женщиной в Британии, давало ей кучу свободного времени как-никак. У Нарциссы был постоянный приток забот: она хозяйничала в поместье Малфоев, посещала благотворительные вечера и приемы и наполняла свою жизнь много чем еще. У Люциуса также была своя политика. Они оба вели занятую жизнь.       Следовательно, решение очевидно — по большей части именно она будет учить Поттера.       Кроме того, хоть Нарцисса и была замечательным дуэлянтом — очевидно, превосходящим даже мужа, — Беллатриса все равно была лучшей из них. Все это знали.       Если Люциус помогал Темного лорду в политических вопросах, то она была его лейтенантом.       Хоть она и училась на Слизерине, и в какой-то мере имела способности к политике и хитрости, она все же считала себя скорее воином, нежели дипломатом. У нее просто не хватало терпения на переговоры с идиотами, когда ее кровь кипела жаждой войны, а сердце дрожало от адреналина.       Она была огнем, а ее сестра — льдом. Андромеду учитывать не будем.       Поттер, моргая и в отвращении морща нос, вращал в руке свою палочку.       — Пожалуй, небольшая дуэль для разогрева, — пробормотала она, глаза загорелись в предвкушении.

***

      Гарри попытался отбросить прочь напряжение.       Не получилось.       Хоть Гарри и полагал, что Беллатриса хорошо разбиралась в Темных Искусствах, все же она не выглядела как хороший учитель. В ее взгляде было нечто сумасшедшее, свихнувшееся, от чего по спине прошли мурашки.       Он видел достаточно битв, чтобы знать, что противники, действующие непредсказуемо, были самыми опасными. Но он отказался сглотнуть. Том оставил его, в то время как сам занимался какими-то своими делами Волан-де-Морта, и он слегка выставил вперед подбородок.       У Гарри появилось ощущение, что половина всей фишки в том, чтобы выглядеть достаточно угрожающе и сильно, чтобы никто попусту не захотел с тобой связываться, независимо от реальных твоих способностей.       Когда они остались одни, Беллатриса мгновение осматривала его, потом так же быстро начала дуэль.       Все закончилось бы довольно быстро, если бы он не подался в сторону. Он, не успевая толком дышать, снова перекатился в сторону, вставая в оборонительную позицию.       Прямо как тогда, когда он практиковался с Томом, он мог с уверенностью сказать, что тут же проиграет.       Он, может, и выучил парочку трюков за лето, но… все же. Он, наверное, и не ожидал победы, но ей понадобилось все пару секунд, чтобы вырвать палочку у него из рук, в то время как его тело содрогнулось от чего-то похожего на электрический разряд.       — Не совсем разогрев получился, — хихикнула она. — Бедняжка. Тебе помочь?       Он снова поднялся на ноги, и она протянула ему его палочку.       — Еще раз, — потребовал он. Ее брови изогнулись в наигранном удивлении.       — У малыша Поттера внутри загорелся огонек, — проворковала она. Она едва ли стала медлить, тут же отправляя в него заклинания в знак согласия. Слишком много, чтобы увернуться. Последнее и вовсе прошло сквозь его Протего.       В этот раз… все же в этот раз он использовал парселтанг. Том говорил, что он производит больший эффект, не так ли? Ему не так легко противостоять. Он был не идиот. Он всего лишь учился дуэли, он не был способен противостоять ее знаниям.       Но, может быть, он и не должен.       К его (вероятно, мстительному) удовлетворению, она широко распахнула глаза, и его заклинание прошло прямо насквозь ее защитные чары. Она оказалась связанной веревками.       Гарри дьявольски усмехнулся… но заколебался, увидев, как она смотрит на него.       — Э… месть? — неразборчиво сказал он. Она физическим усилием разорвала веревки, выпрямилась, плавно наклоняя голову вбок. Во рту слегка пересохло, плечи напряглись.       — Ты… — она, крадучись, подходила к нему, сжимая в руке палочку. — Ты знаешь парселтанг?       Гарри облизнул губы. — …да?        А потом… потом она рассмеялась.       — В следующий раз используй сразу оглушающее или обезоруживающее заклинание. Она тут же вновь повалила его на пол.

***

      Хоть уход из Хогвартса и не гарантировал свободу, он хотя бы принес толику облегчения.       Он от природы Темный лорд, а не учитель. Ему подходила профессура, ему весьма пришлось по вкусу учить других — но звуки битвы и зов великих дел покалывали изнутри кожу.       Это было… замечательно — вновь приспосабливаться к Хогвартсу. Даже несмотря на настроенный против него учительский состав и тяжелый надзор Дамблдора.       Тем не менее, он почувствовал облегчение, вернувшись в образ Волан-де-Морта. Маска контроля куда лучше подходила ему, чем что-либо более невинное.       Лорд Волан-де-Морт был самым подходящим образом для него, когда он находился на так называемой публике.       Первым его приказом было найти и наказать того наглого идиота, что устроил рейд на Косой переулок. После этого он перешел к вопросам управления и организации.       Он решительно не думал о том, как там справляется Гарри.       Он не был уверен, что Беллатриса лучше всего подходила мальчику в качестве учителя, но она определенно заставит его хорошо бить в ответ, учитывая, как мало он знает о ней. Она смотивирует его. Безжалостный учитель будет гораздо лучше для Гарри, чем тот, который его изнежит.       Кроме того, если не считать его, ее мастерство в Темных Искусствах было просто восхитительно. Не понадобилось убеждать ее долго, чтобы увидеть ее любовь к этому делу. И — даже больше, чем навыки — он хотел развить в молодом гриффиндорце любовь к Темным Искусствам.       Все же, несмотря на это, он был довольно удивлен, когда вернулся в поместье Малфоев и увидел, насколько хорошо они поладили. Он мгновение молча стоял в тени, наблюдая.       И… его губы медленно изогнулись в улыбке.       Может быть, учебный год начался не так ужасно, как он думал сначала.