Aliis inserviendo consumor

      Если бы был кто-нибудь       Подобный мне       В этом мире       Мы могли бы провести всю ночь       За разговором, здесь, в хижине. Рёкан

      Ночь выдалась совсем холодной. Четыре дня шёл нескончаемый дождь, то усиливаясь, то слабея, но до конца всё же не прекращаясь. А вот совсем недавно он перестал. Ветра не было, воздух был густой и тяжёлый от влаги. Велиус понимал, какая милость сверху ему была оказана, когда он нашёл в лесу старое сухое дерево, удивительным образом нетронутое дождём, из которого получились прекрасные дрова для костра. В руках он держал чашу с травяным отваром. Пар тоненькой ленточкой поднимался ввысь, постепенно исчезая. Чуть горьковатый напиток обжигал язык.       «Ты же прекрасно знаешь, что моя болезнь неизлечима. Не вини себя».       Джина… Велиус обещал ей найти лекарство, но к нему постоянно приходили люди и просили помочь. Разве он мог им отказать? Нет. Он помогал. Каждому помогал. И всех излечил. А ночами Велиус искал для Джины лекарство, листал различные свитки древних врачей и мудрецов, делал скорые записи рецептов в своём дневнике, но всякий раз засыпал от бессилия, так и не найдя нужный. — Добрая ночь.       Мужчина вздрогнул от неожиданности, опасливо оглянулся и увидел сутулую фигуру в длинном плаще. Всего лишь старуха. — Может, и добрая. — Могу я присесть рядом? — Да, садитесь.       Старуха улыбалась, отчего глаза её сужались в щёлочки, от которых, словно трещинки, отходили многочисленные глубокие морщины. — На изгоя ты не похож. Значит, любишь путешествовать? — Даже не знаю, люблю ли. Я привык так. — А я любила в своё время. Много прекрасных городов обошла, людей видела разных. Вижу, ты грустишь, сынок. У всех печаль отражается одинаково. Если хочешь, можешь поведать мне. — Это странно. Даже очень. Вы вдруг появляетесь из темноты и хотите мне… хм, помочь? — Что же в этом странного? Хорошо, когда есть с кем поделиться своей бедой…       Ночь выдалась совсем холодной. Ей казалось, что если бы не костёр, оставленный кем-то, то она бы уже давно покрылась льдом. Она надеялась, что хозяин костра окажется человеком добрым.       Она представляла, как языки пламени сжигают её, превращают в чёрную пыль, уносимую могучим ветром далеко-далеко… Чёрные частички оседали бы на всех бедствующих, даря им тепло костра. Так бы она принесла пользу. Жаль, что такое невозможно. — Эй, девка! Что расселась у чужого ночлега?! Убирайся прочь! — Простите за вторжение. Не хотела вам мешать. Нельзя ли мне ещё минутку постоять рядом с огнём, сегодня слишком холодно. — Не хватало мне ещё изгоев пригревать! Проваливай подальше отсюда!!! А если так холодно, то сама разведи себе костёр…       Старуха, не моргая, смотрела на огонь. Она заинтересовала Велиуса своим поведением. Неужели она в силах помочь ему? Старуха сама-то, похоже, нуждалась в помощи, не меньше, чем он сам. Лицо у неё было очень худое, измождённое нелёгкой жизнью. Наверняка она не ела несколько дней, очень замёрзла… Но несмотря на это всё, в глазах её отражалась уверенность и, он бы сказал, что вера в лучшее.       Может, она колдунья? Даже если и так, никому не подвластно обратить время вспять, ошибки прошлого навсегда останутся в прошлом, а мёртвые на бренную землю не вернутся. И, наверно, так и должно быть. Таков закон жизни и смерти. Только потерявши, мы обретаем высшую ценность потерянного.       Любопытство всё же пересилило смущение, и он спросил после долгого молчания: — Скажите… Вы тоже теряли? — Очень часто, сынок. — А обрели что? — Путь, по которому иду по сей день. Путь многое даёт. — Я уже долго иду, и ничего не нашёл. — Значит, ты шёл недостаточно долго. Или торопился в пути. Если идти медленно, то можно увидеть прекрасные цветы. — У вас был дом? — Почему же был. Он есть и сейчас. Земля, покрытая травой, – моя постель, небо – крыша, которая никогда не обветшает, а ветер – друг, что поёт дивные песни. Вот такая у меня хижина, сынок. — Похоже, что мы соседи, — Велиус неожиданно для самого себя улыбнулся. Он подтянул к себе дорожную сумку, достал ещё одну чашу и наполнил её отваром. — Как радушный сосед, хотел бы с вами разделить свою скромную трапезу.       Старуха тепло улыбнулась ему в ответ, вдыхая аромат трав. — Ромашка, мята, ягоды шиповника и цветки липы. Чудесный отвар. — Да, всё верно. Абсолютно верно! Вы хорошо разбираетесь в травах. Пейте, на здоровье! — он протянул ей чашу. — Сынок… — Да? Что-то не так?       Ответа не последовало. Старуха прихватила зубами узелок, который стягивал её плащ, и потянула за него.       У неё не было рук.       Ничего не говоря, Велиус поднёс чашу к сухим губам старухи, и придержал её голову, помогая ей пить. Она глотала медленно и понемногу, смакуя незамысловатый напиток. — Спасибо. — Почему?.. — Велиус замялся, не зная как лучше спросить у неё. — У меня нет рук? — она вздохнула. — Когда я была такой же молодой, как и ты, я занималась врачеванием. Ты ведь тоже врачеватель, сынок? Моё чутьё не подвело? — Нисколько. — Мне поручили вылечить одного богатого господина. Я много думала о его болезни, но такой раньше не встречала. Я перечитала множество книг, и все они твердили только одно – лекарства не существует. Сообщила обо всём тому богатому господину. Но он не стал слушать. Сказал, что я недостаточно стараюсь. Тогда я предложила ему свой рецепт от болезни, подсказанный мне собственной интуицией, и предупредила, что такое лечение может дорого ему обойтись. Да он и не понял, о чём я. Сказал, что даст злата столько, что не унесу, — она замолчала, снова вглядываясь в костёр. — Он умер? — Нет. Выжил, даже излечился от своего недуга. Но всякое лечение несёт свои последствия. Особенно такое длительное. Из сильного красавца он превратился в слабую серую тень. Тогда он стал меня обвинять в том, что будто бы я шарлатанка, выпила всю его жизненную силу. Доложил обо мне властям. В то время за неправильное лечение наказывали более жестоко, чем сейчас. Так я и лишилась рук. Чтобы жить с моим наказанием, можно только верить в добрых людей. — А я не сумел спасти свою жену. Спасал других нуждающихся, оставляя слишком мало времени на неё. — Не жалей о потраченном времени на доброе дело. Таков наш удел. — Aliis inserviendo consumor. Светя другим, сгораю сам. — Да. Так и есть.       Они просидели молча у огня, пока не начало светать. Велиус затушил дотлевающий костёр и собрал вещи в сумку, а затем помог старухе одеть её плащ. Подул слабый южный ветерок, с трудом ворошивший листья высоких деревьев. Небо с каждой секундой становилось ярче от лучей восходящего солнца. День обещал быть тёплым. Их хижина была как никогда уютна и прекрасна.       Велиус и старуха шли вместе по одной дороге, пока не появилась развилка, где они и разошлись, ласково попрощавшись друг с другом. Каждый продолжил свой путь. Путь, который со временем обязательно заживит их страшные ожоги.