Who is stronger, sister?

Шел 7 год от Завоевания Эйгона. Лунная тьма окутывала весь мир. Небо, которое так яснело днем, покрылось темным бархатом и лишь вдалеке загорались огни маленьких звёзд, местами образуя загадочные созвездия, что были почвой для раздумий тех, кто не желал странствовать по стране волшебных снов ночью. Вокруг царила мёртвая тишина. Лишь воды бились о камни, а порывистый ветер вынуждал шуметь листья деревьев. Но даже его холодные потоки не спасали от жуткой жары, которая нависла над Драконьим Камнем в эту ночь. Казалось, Боги разгневались на мир и просто расплавят каждое жалкое существо, которое ступит на землю. Но люди вещали, что в такие ночи на свет рождались драконы. *** Крики Рейнис наполняли каждый угол замка, от чего все слуги и придворные молили о крепком наследнике, а королеве желали вечной молодости и здоровья. Для Висеньи Таргариен эта ночь была одна из найпечальнейших. «Возьми себя в руки, она твоя сестра». Нервно дергая скулами, девушка сидела в одной из опочивалень. На удивление, каждый крик сестры был для неё режущим, словно касание лезвия по сердцу, хотелось перенять всю боль на себя, только бы бедняжка так не страдала. Но больнее всего бил этот холодный взгляд напротив. Что бы Висенья не твердила ему, мужчина молчал или плевался словами, которые смертоноснее всякого яда. Она читала переживание в его глазах, замечала как трясутся руки и от тяжелого дыхания то поднимается, то опускается грудная клетка. Больше всего сейчас хотелось подойти к дракону и молча обнять, поцеловать и одурманить своей любовью, которая пылала внутри. В такие моменты строгость и грубость Висеньи одержима крепким сном. Но он этого не оценит, разум короля затуманен мыслями о любимой женщине и первенце, которого так и не смогла подарить ему жена-воительница. В конце концов, гордыня победила женское сострадание и королева молча покинула комнату, направившись прямо к сестре. Не прошло и мгновения, как громкие мужские шаги послышались за ней, отдавая эхом по всем темным коридорам замка. А в голове пульсом била лишь одна единая фраза: «Пусть это будет девочка...» Когда Висенья вместе с братом вошла в покои, на руках Рейнис уже лежал новорожденный маленький дракон. В нём видна кровь старой Валирии: серебристые волосы, которые от макушки отдавали золотым отблеском и темно-фиалковые глаза, поглядывающие на пришедших отца и тетю. Он трепетно игрался с локонами матери, временами дергал их, заставляя младшую Таргариен недовольно сжимать губы. В этот момент холодный взгляд Драконовластного переменился на более мягкий, наполненный отцовской любовью и гордостью, а тонкие уста расплылись в улыбке. Эйгон редко улыбался, поэтому такие моменты сестры Таргариен запоминали. Король взял на руки маленького Эйниса (так назвала малыша Рейнис), с трепетом держа головку и хрупкое тельце в своих крепких руках, боясь нанести какой-либо вред. Почему-то именно улыбка ранила Висенью в грудь хуже Тёмной Сестры, режущей своих врагов острейшим лезвием. В душе неугомонно боролись две стороны: зависть и понимание триумфа младшей сестры, чей сын родился первым и будет править после своего отца, что породило злобу и пылкую ревность. С другой стороны, как в такой момент можно злиться на этот нежный фиалковый взгляд с-под распахнутых ресниц Рейнис и счастливую улыбку Эйгона, так полюбившуюся ей? А эти маленькие ручки и забавное шмыганье носиком новорожденного Эйниса? Снаружи Висенья лишь спокойно улыбалась младшей сестре. Всегда улыбалась. А ярость разъедала всё внутри. Висенья присела на край постели и расправив подол красного, словно кровь, платья, заключила в нежных объятиях девушку. - Ты молодец, сестра. О драконах и их статности в народе ходят легенды, а этот ребенок лишь подтверждение их правдивости, - промолвила девушка и взяла Рейнис за руку, временами поглядывая на младенца на руках у мужа, - пусть мой племянник растет крепким, а когда придет время, он станет наездником. Все мы знаем насколько непорочна связь дракона и его хозяина, - в ответ на это Эйгон лишь умиротворенно кивнул старшей сестре, в ответ на что Висенья на миг подняла взгляд. – Возможно, когда-нибудь я буду учить наших детей фехтованию, которое так мне по душе, - нотка сожаления растворилась в последней фразе. Вопреки своему нраву и желаниям, воительница своеобразно любила сестрицу и ревность к мужу не испепелила это чувство, как кусок пергамента. - Моя драгоценная старшая сестра. Придет день и ты родишь наследника. Семеро смилуются, для тебя засветит солнце материнства, вот увидишь. И наши сыновья будут поддерживать друг друга, а то и вместе править. Я люблю тебя, Ви ,- ответила с лучезарной улыбкой Рейнис, утопая в объятиях Висеньи, прямо как в детстве. Но сама Висенья проигнорировала последнюю фразу, которая, как казалось, растопит сердце любого. Был заметен и мимолетный взгляд Эйгона на старшую жену в этот момент, как недовольство и капля разочарования растворяется в фиолетовых глазах. Но Висенья его проигнорировала, хоть и ощущала. - Тебе нужно отдохнуть, ночь была тяжелой, а ты истощена родами, - на выдохе проговорила королева, напоследок крепко обнимая младшую сестру. - Спасибо, что ты всегда рядом, - шепнула в ответ Рейнис, провожая взглядом старшую Таргариен. И пусть воительница осознавала искренность всех чертовых сестринских чувств, подобная фраза из уст младшей сестрицы обжигала хуже дикого огня. Как только двери покоев накрепко закрыли, в глазах Висеньи заискрился тот свирепый гнев, которым совладать уже невозможно. Ни одна улыбка не скроет её сурового нрава, все понимали это, даже сам Эйгон. Если королева улыбается, пусть даже искренне – готовься к бедствию, дракон просыпается. Таргариен больше не могла оставаться в замке, темнота стен и пустые коридоры угнетали её, поэтому девушка не стала переодеваться даже в родные кольчуги и подняв подол платья, побежала прямиком в башню, где дремлет Вхагар. Пускай самка была наименьшей из драконов-завоевателей, но это не определяло её мощь, а уж тем более не затмевало жара огня, что сокрушался на врагах правящей династии и поджаривал их плоть до костей. Драконица вовсе не спала, будто чувствовала что происходит внутри Висеньи. Связь дракона с его наездником несокрушима и непоколебима, это всему миру известно. Девушка коснулась чешуи у пасти. «Однажды ты станешь страшнее Балериона» - пролетело в мыслях воительницы. Ладонью она провела немного вдоль, перебирая каждую чешуйку и Вхагар с одного касания поняла, что самое время для полёта. Дождавшись, пока наездница оседлает её, самка не спеша расправила крылья, зашевелила хвостом и потрясла головой, издавая горловое рычание. Ей, наверное, не терпелось отправиться в полёт и раствориться во мраке ночи. - Лети, Вхагар! – приказным тоном вскрикнула королева. Драконица взмахнула крыльями и оторвалась от земли. Огромнейший замок уже был размером с монетку, а людей и подавно не было видно. Но мыслями Таргариен далеко отсюда. Висенья грезила счастливой жизнью. Эйгон завоевал весь Вестерос и основал Семь Королевств, а она, женщина с пылким нравом, завоевала его сердце и сладостное «я люблю тебя» навеки запечатано на его устах, чаруя слух девушки каждое мгновение. Ложе ночами не пугает своим холодом, Драконовластный обнажает её нежнейшую кожу, обдавая горячим дыханием и жаром тела. Иначе и быть не может. Но наиболее желанным было маленькое счастье в утробе королевы, которое выйдя из чрева, окрепнет и вырастет сильным воином, вызывая улыбку на лице матери, а в глазах отца необычайную гордость. От этих мыслей сердце сгорало заживо, не оставляя даже пепла за собой. И пусть внутри Висеньи Таргариен заложен раскалённый металлический стержень, огню ненависти и боли не подвластна даже её тёмная, неумолимая натура. В эту ночь вся земля вздрогнула от протяжного и яростного рёва дракона, а сотни птиц взлетели в небо, растворяясь в лунном мраке.