Между небом и Землей

Ruelle- Monsters

Однажды, абсолютно рандомный человек сказал мне, что-то вроде бла-бла-бла. Как вы понимаете, не зная сути, я ничего сделать не могу. Так и живу. Просто импровизируя во всех ситуациях, которые только могут мне подвернуться. Еле окончив школу, передо мной возник вопрос: «Куда мне черт возьми поступать?» И я даже гуглила что-то вроде «Что делать если ты тупой, а в университет идти нужно?» или «В какой университет податься тупому?» Но к моему великому удивлению, я ничего не нашла. Через полтора месяца, когда ко мне пришло осознание того, что все мои одноклассники уже поступили, и некоторые даже уже переехали в кампус, я почувствовала себя тупым человеком, которого стукнули сковородкой по голове и мне напрочь отшибло все, что там было. Хотя мне кажется, что там не было ровным счетом НИЧЕГО. Вся эта моя псевдо-трагедия продолжалась ровно до тех пор, пока родители не сказали, что один их знакомый работает в университете Джеймса Мэдисона. Именно тут выступает мой пофигизм, который сопровождал меня на протяжении всей моей школьной и не только жизни. Мне было настолько все равно, что я сказала родителям что-то вроде: «Ну ок.» и в этот же день закинула все самое необходимое в спортивную сумку, которая валялась где-то в шкафу. Зачем я все это объясняю? Сама не знаю. Наверное, мне просто хочется, чтобы вы знали то, как же я оказалась в Вашингтоне, где учусь на психолога уже второй год. Благодаря своей импровизации, о которой я упоминала вначале, я написала входной тест, а благодаря пофигизму, я сейчас нахожусь в институте, о существовании которого я не знала еще два года назад. Вероятней всего, что именно эти два моих далеко не самых лучших качества помогли мне найти то, что будет мне интересно. Это было неожиданно даже для меня. Родители лишь обрадовались, что их дочь наконец поступила и съедет от них в кампус, а мои друзья лишь посмеялись над тем, что я поступила на психолога. Первый год пролетел слишком быстро. Я только и успевала как ходить, простите, бегать на пары, писать анализы некоторых произведений и иногда перекусывать в Subway. Спустя месяц после подобного ритма жизни, ко мне подселили девушку, которая была немного выше меня. Пегги Симонс. Описывать человека, который делит с тобой комнату было бы слишком странно, потому что она одна из тех, кого описать несколькими словами будет весьма себе трудно. Знаете, есть несколько типов людей как архитектуры. Да-да, именно архитектуры. Так вот: 1)Замки: полны решимости держать себя как можно выше; они бы разрушили себя задолго до того, как позволили бы сделать это кому-то другому. Стремятся к самому прекрасному уровню жизни, не желая ничего, кроме как воплотить свои мечты в реальность. Счастливее всего, когда все радуются и находятся под их опекой. 2)Музеи: смотрят на мир сквозь розовые очки, обращают внимание на детали. Охотно теряются в рассказах и историях, наслаждаясь вдохновением, которое исходит от них. Это визуальные люди, те, кто испытывает самые глубокие эмоции, будучи заточенным красивым видом. 3)Темницы: имеют привычку скрывать свою светлую сторону, открывая её лишь тем, кому, по их мнению, можно доверять. По природе замкнуты и скрытны, но далеко не глупы: они творческие, наблюдательные и умные, но любят скрывать эти качества. Могут стать невероятно поразительными и впечатляющими, как только откроют свою душу. 4)Церкви: имеют глубокое стремление к внутреннему миру, стараясь каждый день обрести силу через веру. Это созерцательные люди, которые легко теряются в своих мыслях. Ценят неповторимую красоту и не могут не замечать её в вещах и людях. Манящие люди, которые обладают теплом, рядом с которым другие чувствую себя комфортно. Да, именно так. Я писала недавно работу по философии. Тема была: «Ассоциация с неживым». Тогда я находилась в Германии, у отца была командировка. Воспользовавшись случаем, я увязалась с ним и получила огромный разряд вдохновения, которой до сих пор не иссяк. Замки, темницы, музеи, церкви. Все там было великолепно. Именно к церквям я могу отнести Пегги Симонс. Это как-то даже слишком странно. Пегги Симонс не была первой леди, не обладала модельной внешностью, наоборот, она все это отвергала, постоянно твердя, что она-это она и не хочет быть кем-то другим. По словам Пегги, она не хочет в себе ничего менять: ни курносый нос, ни тело, ни волосы. Ей нравятся веснушки на ее лице, маленькие темные вкрапления в ее светло-карих глазах и непослушные русые волосы, подстриженные под каре, которые она всегда собирает в маленький хвостик. Это не признание в любви моей соседке по комнате, вовсе нет. Она часто теряет ту тонкую грань между реальностью и спокойным вымышленным миром, и что самое странное, она умеет видеть даже самую незначительную деталь, которую можно добавить, и вся твоя картинка будет совершенно иная. Я считаю это даром, который есть далеко не у каждого. Я писала статью для студенческой газеты, когда дверь в комнату открылась и на пороге, с коробкой в руках стояла Пегги. Волосы были влажными из-за моросящего дождя за окном. Она мне приветливо улыбнулась, представилась и прошла в комнату. Некоторое время мы молчали, после чего, предложила той фен, от которого она отказалась, ссылаясь на то, что ее волосы быстро сохнут. После этого она рассказала о том, что она из Северной Каролины и то, что поступила на факультет психологии совершенно случайно. — А тебя как зовут? — Симонс смотрела на меня и постоянно заправляла за ухо прядь волос. Несмотря на то, что она очень много говорила за последние двадцать или тридцать минут, я совершенно не устала ее слушать. Я не знаю почему ее болтливость не действует мне на нервы. — Белинд Сантана, — ответила я продолжая смотреть на мою новую соседку по комнате.- ты не устала после дороги из Северной Каролины в Вашингтон? Расстояние все же не пять миль.- поинтересовалась я и сложив руки на груди развернулась на стуле к ней лицом. — Нет, вовсе нет, — она замотала головой и мне тогда показалось, что еще немного и ее голова оторвется от шеи и закатится под кровать, на которой она сидела. Какое-то время мы молчали, я повернулась к ноутбуку и продолжила написание статьи, которая должна быть готова не позднее семи вечера.- Хотя на самом деле, я не отказалась бы от перекуса, — на выдохе произнесла та и вздохнув, я повернулась к ней. — Пойдем, я знаю одно место тут недалеко.- сказала я и подошла к комоду. Через некоторое время мы были уже в кафе, где я подрабатывала. Место было уютным, наверное, именно это повлияло на то, хочу ли я там работать или нет. Тихая музыка, запах корицы, немного потертые диванчики и еле приглушенный свет. Последующий час мы общались, после чего приняли решение вернуться в кампус, так как до семи оставалось два часа, а моя статья была только наполовину готова. Наверное, мне просто повезло. Повезло во всем. С комнатой, из которой был вид на небольшой сквер, с местом подработки, с соседкой, которая могла отвлечь тебя от грустных мыслей, которые так и норовят забраться к тебе в голову. Я должна, наверное, быть благодарна всему этому, но почему-то, я не могла сказать даже самой себе, что «Белинд, тебе удалось отхватить огромный кусок пирога, если даже не весь пирог, так будь же благодарна, что не останешься голодной». Так, собственно, и началась моя студенческая жизнь. С Пегги Симонс, подработкой в маленькой кафешке на перекрестке перед парком, написанием статьи в местную университетскую газету и какие-то песни из телефона в соседней комнате. Начало положено, осталось не отставать. Не отставать ни от кого и ни от чего, потому что никогда не знаешь, что может с тобой случится, если ты останешься позади всех или наоборот, первый пересечешь финишную черту, к которой все стремились и хотели получить приз первыми.