Цветочки.

Последующие дни за нашей вылазкой в город были просто СКАЗОЧНЫМИ, мозги имели все кому не лень. Каждый, хоть мало-мальски знакомый человек, осведомленный о наших с Сошиком приключениях, считал себя просто обязанным донести до моего сведения свою точку зрения и высказаться. Это напрягало, да что там напрягало, это в прямом смысле БЕСИЛО! Позвонили даже с моего агентства и тонко так намекнули, что пора мне закругляться с гулянием по ночным клубам. Нет, они, конечно, ничего не имели против, но имидж компании это ГЛАВНОЕ! Если я хочу развлечься, мне нужно выбрать кого-то из своего круга или делать подобные выходы в свет не такими афишируемыми. Настроения ругаться не было, я все выслушала и просто положила трубку, предварительно поблагодарив за звонок. Мой контракт был подписан с ними на год, скоро нужно будет или заключить его заново (теперь уже сроком на 5 лет) или искать новое место работы. Казалось, чего сложного пойти и подписать три бумажки, но я все оттягивала этот момент, ссылаясь на занятость. Сошка укатил в Японию, а я осталась предаваться горестным думам. Повторяя классику жанра «Быть, или не быть, вот в чем вопрос!». Хватило меня ненадолго, в итоге плюнула на все и пошла спать. Утро вечера мудренее! Резкий звонок разорвал тишину и выдернул меня из глубокого сна. Несколько минут я прислушивалась к окружающему миру, пытаясь понять, где я, и что происходит. Глянула налево, электронное табло высвечивало: 4,15 ночи. Зашибись, какая зараза прикалывается, а?! Звонок домофона не умолкал, и если вначале звучал отрывисто, то теперь бесконечный монотонный звук вызвал не просто раздражение, а тихую ярость. Пришлось вставать и топать к двери. Кто бы это ни был, так просто он не уйдет, ежу понятно. Накинула легкий халатик, он, конечно, мало что прикроет, но хоть создаст видимость одеяния. Не отрываясь, смотрела на экран домофона, не веря своим глазам. Меньше всего за дверью я ожидала увидеть ЭТОГО человека. Какое-то время еще думала, пускать его или нет. А он словно чувствуя, что я смотрю на него, не отводил взгляда от экрана, губы крепко сжаты, желваки ходят ходуном, взгляд - не уйдет, понятно. Пускаем. Какое-то время мы сверлим друг друга взглядом уже на прямую, отошла в сторону делая пригласительный взмах рукой в глубь квартиры. Он не вошел, он ввалился. И как я раньше не заметила, он же пьяный в драбодан, таким я его еще не видела и очень сомневаюсь, что он вообще был когда-либо таким. Проследила за его ломаными движениями, а-ля кролик в свете фар. Такое чувство, что его руки и ноги живут отдельной жизнью, а вкупе с высоким ростом смотрелось это все просто УЖАСНО. Цесаревич не сел, он упал на диван, прикрыл глаза рукой и откинулся головой на спинку. Села напротив, пристально смотря на него, ну и? Ли Мин Хо закончил изображать спящего, поднял голову и уставился в ответ на меня. Прикольно, и долго мы будем в гляделки играть? Резкое движение в мою сторону, и я сижу у него на коленях. Забытое тепло от его объятий разлилось по телу. Я не сопротивлялась, позволяя крутить собой как куклой, словно впала в ступор, только глаза, наверное, были перепуганные, да руки начали дрожать, пришлось в срочном порядке сжать пальцы в кулаки и прижать их к груди. Он еще какое-то время повозился, устраивая меня по удобнее, перекинул ноги согнутые в коленях, согревая ладошкой пальцы на ногах. Второй рукой зарылся ко мне в волосы, прижимая голову к плечу (его чертыханья по поводу длины волос приятно согрели душу). Как это все знакомо, сколько раз мы так сидели, 10, 20, только он мог из этого обычного действия сделать ритуал, наш ритуал, давно забытый и канувший в лету. Глаза закрылись сами собой, и я расслабилась, позволив себе на несколько минут просто побыть его частичкой, слабой и не совершенной половинкой, до кончиков ногтей наполняясь ощущением покоя, тепла, любви. Я была дома, это чувство не спутаешь не с чем, во вселенной что-то щелкнуло и стало на свои места, в его руках, рядом с ним, я была дома. Но реальность сурова, и некоторые вопросы требовали срочного ответа. Подняла глаза и открыла рот, чтобы задать наболевшие вопросы. Ли Мин Хо словно почувствовал это, скосил глаза в низ и закрыл мне рот рукой, говоря на выдохе: - Молчи, просто молчи, хорошо?! Ну и ладно, помолчу, тем более что разговаривать не очень уж и хотелось. Будем наслаждаться ситуацией, поругаться и выяснить отношения мы всегда успеем. Вот только пряжка его ремня больно впивалась мне в бедро, пришлось поерзать, стараясь найти более удобную позу, не помогло. Просунула руку между нашими телами, пытаясь сделать что-нибудь с проклятой железякой, задела рукой ширинку, у него вырывается судорожный стон. - Не двигайся! Быстро отдергиваю руку и замираю, стараясь даже не дышать. А вот этого мне совсем НЕ НАДО! В комнате слышно только тяжелое дыхание, парень делает глубокие вздохи, пытаясь успокоиться. Подо мной стремительно растет бугор, тело наполнялось желанием, мда, глубокое дыхание ему явно мало помогает. Я дернулась, вставая с колен, в ответ раздаются чертыханья вперемешку со стоном, он сгибается пополам. Со словами: «Я сделаю нам чай», - быстро ретируюсь на кухню. В след мне летит его тихий смех. На кухне тянула время, как могла, давая себе время успокоиться. В итоге, когда вернулась в комнату, это чудо уснуло, парень совсем не любит поспать. Немного подумав, пошла за одеялом, укрыть этого гулену. Его-то и в нормальном состоянии сложно добудиться, а под таким градусом даже пытаться не буду. Укрывая, всматривалась в расслабленное лицо, похудел еще больше, одни скулы и остались, весь какой-то желтый. Тяжело ему эти съемки дались, еще и любовный роман в самом разгаре. Последняя мысль меня отрезвила. Оставила только подсветку в комнате, погасив свет во всей квартире, пошла спать. Проснется, поймет, где он, и найдет дверь на выход. Сложно заблудиться в двухкомнатной квартире. Проснулась я оттого, что начала задыхаться. Ощущение, словно на меня навалилась пятиэтажка, вместе с балкончиками. Извиваясь как гусеница, я пыталась скинуть давящую на меня тяжесть, ага, так мне и удалось подобное. Резко подкинув попу, угодив в самое интересное место. Раздался громкий стон откуда-то сверху. - Слезь с меня, - злость придала силы, и я стала интенсивнее вырываться. Для меня интенсивнее, он, наверное, этого даже не почувствовал. Во всяком случае, признаков жизни по-прежнему не подавал, только сопел громче. Его терпения хватило ненадолго, одним движением он перевернул меня на спину, крепко обняв руками и закинув на меня свои нижние конечности. Выждав несколько минут, я снова стала извиваться, стараясь ускользнуть, обхват усилился, Мин Хо тяжело выдохнул мне в макушку и хриплым голосом выдал: - Спи! Или тебя усыпить? УСЫПИТЬ?! Чтобы меня усыпляли - желания не было. Знаю я его метод УСЫПЛЕНИЯ. Столько глупостей на один квадратный метр моя многострадальная попочка просто не вынесет. Спим, завтра тебя выпихнем, будет и на моей улице праздник. Утро для меня началось с чувства эйфории, не открывая глаз, я пыталась определить его источник. Датчик чувств просто зашкаливал, а еще сонный мозг пытался разобраться в ощущениях. Посмотрела вниз на свое тело, голова Цесаревича между моих ног многое объясняла. Давно я не просыпалась подобным образом. Он ударил языком по клитору, и я подскочила, медленно вытянула ноги из его рук и поставила пятки ему на плечи стараясь сильнее опереться и оттолкнуть, он словно знал о чем я думаю, обхватил меня руками за талию, больно сжимая пальцы и сказал, на минуту отрываясь от меня: - По заднице хочешь? Только попробуй! Вопрос о моей заднице меня насторожил, ладно, откинуть его не получиться, мысли метались, пытаясь найти другой выход. А чувство удовольствия брало свое, его губы, язык и пальцы творили что-то неимоверное, плюнула на все, запустила пальцы в его волосы стараясь притянуть ближе. У меня начали дрожать ноги, и я переставила их в более удобное положение вдоль его тела. Зная это свое состояние уже на границе, если он сейчас же не сделает что-то, колотить меня будет не по-детски. Останавливаться он не собирался, сильно присосавшись к клитору и войдя в меня пальцами. Я громко застонала, приподнимая таз выше, он, не переставая движений, нежно провел языком по всему периметру и немного укусил. Все, можете уносить, я готова. Из горла вырывается всхлип, и я тяну его за волосы к себе, хотел вырваться, но увидев мое лицо передумал. Когда он достиг моего лица, лизнула его губы, впиваясь жадным поцелуем. Как же я соскучилась за ним, этими губами, руками, телом, ощущением тяжести на себе. Не отрываясь от его губ, я протянула руку вниз, помогла ему войти в меня. Первое движение, и у нас одновременно вырывается стон. ДА! Я дала себе несколько секунд времени, чтобы вспомнить забытые ощущения его в себе, но тело просто кричало о движении. Мин Хо, подняв голову и обхватив мое лицо руками, посмотрел мне в глаза, медленно вышел из меня и резким движением вернулся. Мои ногти впились в его ягодицы, сильней! Движения становились быстрее, но мне было мало, я хотела глубже, достичь этого можно было только одним способом. Я немного отодвинулась и, подняв ногу, закинула на его плечо, он что-то прошипел и громко застонал, да, так гораздо лучше. Очень скоро стала мало и этого, я проделала подобные манипуляции и со второй ногой, чувствуя, что он просто бьется мне в матку во время движения. Если до этого мне было хорошо, то тут меня уже понесло. Он нашел более устойчивое положение и просто сорвался с цепи, от наших движений меня просто подбрасывало, и если бы не его руки, держащие меня, я бы давно уже затормозила головой в стенку. Оргазм накрыл меня первой, мышцы влагалища сильно сжались, и он с громким стоном догнал меня. Тело еще плохо слушалось, и, медленно сняв свои ноги, я опустила их вниз, от этих движений мышцы внутри тела сжались сильнее, и цесаревич громко простонал: - Господи, я тебя умоляю, не двигайся. Мне стала смешно, но смеяться я поостереглась, зная, что от этого сокращения мышц только усилятся. Но язвительность у меня в крови, поэтому, стараясь не делать резких движений, проинформировала: - Меня по-всякому называли, но ГОСПОЖОЙ я еще не была! Он только тихонько хмыкнул и прижался поцелуем к моему виску, я протянула руку и стала медленно водить кончиками ногтей по его спине, успокаивая его и себя. Истома сковала по рукам и ногам, не хотелось ни говорить, ни двигаться, но тут меня пронзила мысль, от которой меня подкинуло на кровати: - Мы забыли про презервативы!