Черника

      — Натуральные ягоды с усилителем вкуса. Сегодня на них скидка, — Эм просматривала магазинную брошюру. — Захватишь?       Жюли согласно промычала, держа в зубах резинку, пока собирала волосы в хвост руками. Она вдела ноги в новенькие сапоги и повязала шелковый платок по моде на холодную шею.       Ночью дождь украл солнце, а она и не заметила. Дневные лужи показывали темные, светлые, с глянцевой оконной чешуей дома. Но отражения глядели живее и резче сырых улиц.       В супермаркете Жюли долгое время провела в отсеке «Натуральные продукты». Здесь находилось все здоровое питание: порошковое молоко, порошковые овощи, мясо с новейшими полезными добавками и фрукты с усилителями вкуса. Сегодня человечество страдает от полуфабрикатов и другой вредной еды. Многие перешли на здоровую пищу, когда ее уже давно не осталось. Для укрепления здоровья и повышения продаж производители закачивали в еду витамины, популярными стали порошковые продукты и продукты с усилителями.

Popular Symphonic Orchestra — Forgotten Dreams (New York)

      Настоящие яблоки. Какие они?       Думая об этом, Жюли столкнулась с подозрительным взглядом консультанта. Если он заговорит с ней, то заставит купить больше, чем нужно, что стало бы катастрофой. Жюли быстро оторвала полиэтиленовый пакет для ягод и отвернулась.       На обратном пути перед ней пролетел щегольский автомобиль с открытым верхом. Холодная лужа забрызгала ее ноги, ее новые сапожки. О нет!       Из машины в свежий воздух смеялась группа молодых людей.       — Замолкните! Мы девушку облили, — Пьер был за рулем, проклиная людей, которые попытались забрать у него управление.       Он молча и угрюмо сдал назад под их лениво-протестующие возгласы, но на тротуаре уже никого не было.       Сердитая Жюли поспешила домой, не желая связываться с людьми. Они слишком веселы для этого утра и потому наверняка пьяны.

◊◊◊

      — Продам машину, — вспыхнул Пьер, расстегивая манжеты белой рубашки. — Продам и куплю квартиру за городом.       — Дурак.       Женщина на софе перед ним пробовала вейп с ароматом хвойного леса.       Пьер скрестил руки на груди, так и не сняв рубашку, оставив ее расстегнутой. Он ничем не выдал своего раздражения, только развеял приторный дым перед лицом.       — У тебя прекрасная квартира, — тягучим тоном продолжила женщина, вновь поднося трубку ко рту. — Как ты будешь ездить на работу без машины?       Она поднялась навстречу ему, обогнув столик с тарелкой фруктов.       Пьер стал меньше питаться. Даже мясо, даже в ресторане не приносило удовлетворения. Его фаворитом стал сорт качественных яблок, завезенных из-за рубежа, но он знал, что даже они не настоящие.       Прекрасная квартира? Пьер всерьез задумался, не замечая намерения женщины снять с него рубашку. Неужели он так и оставит все на привычных местах? То лишь слова, сказанные сгоряча. Дом за городом растворился в дыме с якобы лесным запахом.       Пьер задержал дыхание, словно обрел неплохую идею. Он покинул комнату и распахнул дверь прекрасной квартиры, приглашая женщину на выход.       — Нам пора попрощаться, мадам, — сказал Пьер.       Женщина глядела на него, пока не убедилась, что здесь не упрятана шутка. Тогда она высокомерно щелкнула языком. Какой вздорный!       Уходя, она забрала яблоко с тарелки и свою трубку, к счастью.

◊◊◊

      Транспорт в воздухе и на земле ревел, свистел, жужжал как рой, рассыпался прохожими на бульвары, которые цветастым ручьем бежали растрачивать сердца.       Эм улыбалась экрану в своих руках. Жюли поставила перед ней покупки и несколько раз потрясла за плечо.       — Да что ты? — огрызнулась Эм, вынимая наушник. — Не видишь, я с парнем общаюсь.       Жюли не видела, и совесть ее не терзала. Энергичная Эм отбросила приборы и стала рыться в пакете.       — Черника! — рассмотрела яркие крупные ягоды и прочла: — содержит витамины… порошок черничный, ягодное волокно, сахар, загустители, а дальше лучше не читать, — и жизнерадостно зачерпнула горсть прямо в рот.       Жюли не притронулась к порошковым ягодам. Что это с ней? Эм забеспокоилась, как бы аппетит у девушки не исчез окончательно.       У Жюли месяц назад сломался ее экран. Они нарочно делали так, что экраны часто ломались, чтобы люди покупали новые. Чем дольше шло время, тем меньше ей хотелось идти за новым, и от взгляда на полностью поглощенную экраном Эм ей становилось скучно.       Эм показала фотографии гор, которыми украсила свою страницу, и дала послушать журчание ручья в прямой трансляции. Они совершили онлайн-поездку, но Жюли было что-то недостаточно. Ее мысли витали в других краях. После девушки выбрали несколько платьев в интернет-магазине и новые сапожки, но Жюли вдруг сама захотела сходить и купить их.       — Не пройдешься со мной?       — Я могла бы сделать хорошее фото на фоне их витрин, но в восемь начнется трансляция шоу. Хотя можно посмотреть его в повторе, но нет! тогда мне нечего будет обсуждать в чате, — Эм бегала глазами по экрану. — Нет. И нужно поработать: я согласилась накрутить голоса под аккаунтом крупной фирмы.       Она обратила тоскливый взор в окно и съела еще горсть ягод. Как и все благорассудные люди, Эм вела блог, а Жюли вела пальцем по перилам в парадной.       Жюли поднялась к себе в такую же квартиру размером с лестничную площадку, забрала несколько вещей и вышла на улицу.       Деревья из сложного волокна зажглись голубым, освещая ночную аллею. Между ними мадам в платье с кринолином выгуливала карликовую собачку.       — Жюли, — она перекрыла вопли клаксонов, завидев свою знакомую.       — Доброй ночи, мадам Ларье, — Жюли поравнялась с ней.       Мадам Ларье была чудно́й женщиной, носящей старомодные платья и смотрящей старомодные фильмы. Платья и смокинги были в чести, да и Жюли любила фильмы прошлого века. Но если сложить все вместе, получалась мадам Ларье, которая вызывала удивление в городской текучке.       — У вас новая собачка? — спросила Жюли. — Совсем как живая.       Собачка беспрестанно тряслась и фыркала, ее глаза и нос блестели от ночных деревьев.       — О, моя дорогая, она и есть живая, — понизила голос мадам Ларье.       У человечества обострилась аллергия на домашних животных, их заменили боты. Город покинули голуби и их место тоже заняли боты, в дань старине. Раньше Жюли еще могла увидеть на помойке настоящую птицу, клюющую объедки или кусок пластмассы — а только настоящие птицы так делали.       После пробежки по магазинам, Жюли шатало от пакетов и витринных вспышек.       Она засмотрелась на рельефы диких зверей богатой реставрации и задела мужчину, также остановившегося впереди.       Мужчина пролил свой напиток себе на рукав из-за нее. Жюли тотчас стала горячо извиняться.       — Новая обувь? — странно вопросил незнакомец, бесцеремонно подсмотрев ее покупку.       — Сегодня просто какой-то неудачный день, — бормотала Жюли, — утром автомобиль обрызгал… вышлите стоимость химчистки на мой счет, хорошо?       Пьер осмотрел ее с ног до головы и ослепительно улыбнулся:       — А мы квиты.       Когда Пьер и Жюли восстановили цепочку событий и убедились, что видятся дважды за день и оба не ужинали, Пьер предложил посетить ресторацию.       — Не сегодня, — сказала Жюли. — Это место слишком сказочно для спокойного ужина. Мне больше нравится заглядывать к ним в окна.       Пьеру это пришлось по душе. Кажется, он знал более подходящее для их общения место.       — Отпустите покупки, хотя бы часть, — попросил ее Пьер, отодвигая для нее стул.       Маленькая кофейня с уже темными провалами-окнами ярко озарялась подвесными лампами, еще более подчеркивающими ее пустынность.       — Аккуратно! — воскликнула Жюли, когда Пьер взял второй пакет.       Пьер приподнял брови.       Жюли застыла, не спеша расставаться с тяжелой ношей. Что-то тревожило ее, как неопытного беглеца или преступника. Она послала Пьеру внимательный взгляд. Он внушал ей необъяснимое доверие, а ведь ей так хотелось поделиться хоть с одной живой душой.       Она убедилась, что кафе пусто и с улицы никто за ними не следит.       — Что ж, смотрите, — сухо сказала она. — У меня здесь не просто платья.       И извлекла на свет горшочек земли, из которого рос зеленый куст с ягодами.       — Черника!       — Тш-ш, — Жюли нагнулась над горшочком, закрывая его собой, но позволяя рассмотреть его удивленному Пьеру.       — Вы когда-нибудь видели нечто подобное?       — Ни разу в жизни.       — Она прекрасна. Сегодня я собиралась показать ее флористу и расспросить обо всем, но, — Жюли была расстроена, — не нашла ни одной лавки. Повсюду синтетические и искусственно выведенные растения.       — Не стоит ли отнести ее в научную лабораторию, — предложил Пьер.       — Чтобы ее накачали витаминами и добавками? Они ведь все всегда хотят улучшить, — к тому же горшочек отняли бы у Жюли навсегда. — Видите, ягоды такие маленькие, гораздо меньше и темнее тех, что лежат в магазинах. Возможно — гораздо вкуснее?       — Ты не попробовала? — удивился Пьер.       Жюли мотнула головой.       — Страшно. Что сорву их и потом больше никогда не увижу.       С этими словами она сорвала две ягоды с покачнувшейся ветки и одну из них протянула Пьеру.       Черника лежала на ее ладони перед ним как величайшее в мире сокровище. И она готова была отдать его ему.       Пьер благодарно взял ягоду и попробовал ее.       Она была свежей. Кислой… сладкой. Как такое возможно? Маленькая ягода, три секунды, и вот оно исчезло, оставив на языке странное чудесное ощущение.       Их взгляды встретились, и она подалась вперед.       — Все растят на фабриках: овощи, скот. Они ничего не показывают нам, — на щеках Жюли появился лихорадочный румянец. — Мы смотрим не в окна — экраны, дышим не воздухом, питаемся не едой…       — Не соглашусь, — резко оборвал ее Пьер. — Жить лучше людям мешает лень, а не заговор пищевых корпораций.       Прежде чем спрятать горшочек, Жюли щедро поделилась с Пьером еще парой ягод, одну из которых он положил в карман.       — Однако заговор вы не исключаете?       Пьер весело повел плечами.       После ужина они разговаривали под пластиковыми деревьями, которые для них на мгновение стали бессчетной трепещущей зеленью. И между ними, как между мужчиной и женщиной, разговор от песчинок и до воздушных кораблей вспорхнул на провод свиданий.       Жюли созналась, что не встретила еще подходящего человека и это не столь важно для нее.       А для него?       На пути ему являлись женщины, которые казались подходящими, спелыми и душистыми, но выяснялось, что все они «порошковые». Последней, любительнице живых ароматов из мертвого дыма, почти подвернулось стать его женой.       Ей нравились его деньги, она знала, что их много, а он даже не знал ее имени.       — Почему же вы собирались жениться? — хмыкнула Жюли. — Не похоже, что вы ее любили.       — Нужно любить, чтобы жениться? — задумчиво отозвался Пьер, вспоминая забытое. Он обольстительно улыбнулся. — Прекрасно, пусть это станет единственной причиной.       Когда небо зарделось на кромке земли, Пьер предложил проводить Жюли.       — К чему вам знать, где я живу.       У него определенно был ответ на этот отказ, который почему-то все никак не хотел четко произнестись. Он уступил ее желанию оставить за собой тайну, но не как побежденный, а как привыкший не переносить свою силу на женские плечи. Они долго посмотрели друг на друга и так же безмолвно расстались, словно собирались через минуту вернуться.       Когда Пьер садился в машину, его настиг звонок:       — Мясной усилитель вкуса произвел фурор, Пьер, — сыпались поздравления. — Мы обошли в продажах Коул Си…       — Прекрасно, — вновь улыбнулся Пьер, — запускайте проект с витаминной добавкой. Все покупатели будут нашими, — он положил трубку.       Черника выпала у него из кармана и попала кому-то под ноги.

◊◊◊

      Больше всего на свете сейчас Пьер хотел загородный дом и проветрить накуренную безымянной женщиной квартиру.       Было за полночь, когда он возвратился после совещания и празднования успеха продаж коллегами. Юные и подвижные умом, они брали от жизни все, потом сворачивали это в трубочку и выкуривали или аккуратно фотографировали, прежде чем отправить в мусорное ведро.       Пьера рвало то ли от еды, то ли от алкоголя. Его счет в ресторане составил пять сотен долларов. Он оставил пять сотен долларов в унитазе, там же свое настроение.       «Мы усилили меры предосторожности, сотрудничая со службами правопорядка, — лилась речь на конференции. — Никаких нелегальных поставщиков и натурального хозяйства: нельзя вырастить продукт, не отравленный токсинами».       Все покупки должны совершаться в официальных магазинах и в сети кафе быстрого питания.       Спустя два часа, идя за водой на кухню через гостиную, Пьер замер. Он увидел на диване под пледом Жюли. Вчера ночью она пришла к нему по адресу, что он дал ей на всякий случай, измученная, с заплаканным лицом. Что-то страшное тайно терзало ее, возможно, то же, что и Пьера. Он давно приглашал ее к себе после стольких разговоров и ужинов.       — Какое-то время, — ей было стыдно, по-наивности она не понимала, что Пьер с радостью предоставил бы ей квартиру в безвременное пользование. — На несколько часов…       Жюли спала. Не холодно ли ей? Пьер закрыл окно и осторожно поправил плед. Он присел перед ней на корточки, губами ловя ее дыхание. У Жюли задрожали ресницы, она открыла глаза и села, сонно их потирая.       Он представил, что видит ее такой каждое утро всю оставшуюся жизнь, и его поразило.       — Мне пора домой, — она строго одернула блузку и порывалась встать, чтобы найти свои маленькие сапожки.

Popular Symphonic Orchestra — Forgotten Dreams (Saint Fraimbault)

      — Останься, — вырвалось у него.       Он потянулся к ней, мучимый жаждой. Она была готова в очередной раз уйти от него и растоптать теми же сапожками нечто более хрупкое, чем пластик упаковок продвигаемых его кампанией продуктов.       Жюли прерывисто вздохнула. Она неожиданно посмотрела на него с такой нежностью, как будто нанесла удар под дых.       — Только один раз, — упрямо решила она.       Пьер улыбнулся, уверенный в том, что ему удастся превратить один раз в еще множество других.       Наутро тишину комнаты разрезало пение электронных птиц в стене.       Жюли заставила себя оторваться от разглядывания Пьера. Его кровать была такой мягкой и теплой, как хозяин комнаты, и Жюли не хотелось уходить. Она случайно заметила визитку на тумбе с именем крупной пищевой корпорации, и даже визитка нашептывала ей о том, что Жюли имеет дело не с тем человеком. Она собиралась тихо и быстро и мысленно обругала себя за то, что обернулась на Пьера, который во сне вцепился в подушку, ища ускользнувшую Жюли.       Она не знала, будет ли он расстроен, когда проснется, но наверняка будет голоден, поэтому оставила приготовленный завтрак на плите.       Так или иначе, для начала ей необходимо ощутить независимость родных мышиных стен. Жюли также решила навестить Эм, к которой не заглядывала долгое время. Эм открыла ей дверь с реками туши на щеках и почти что в одних тапочках.       — Что случилось? — Жюли никогда не знала ее такой. — Работа? Парень?! Прости, я больше не буду пропадать!       — А ты пропадала? — вдруг прогнусавила Эм и подняла рассеянный взгляд. — Ах, это не из-за тебя… какой сейчас день недели?       Эм заблокировали доступ. Она не могла ни общаться с людьми, ни искать информацию в интернете, ни даже сделать онлайн-покупки. На полу лежал бесполезный экран, Эм лежала рядом в истерике длинною в целый день.       — Маленькое нарушение… — бормотала она. — Выписали блокировку на неделю. Зачем на неделю? Я лишусь трети подписчиков за это время, у меня снизится рейтинг, снизится заработная плата, — она застонала. — Жюли, достань вино. У нас еще остались те ягоды?       Ягоды из магазина давно закончились, и Жюли протянула Эм свои.       — Какие вкусные, — беззвучно твердила Эм. — Они всегда были такими вкусными?       Жюли била дрожь. Долгое время к ней возвращалось ощущение, что за ней наблюдают, оно отступило лишь у Пьера, но теперь напало вновь. Может, все-таки билеты? Она представила себе поезд из сверкающего города, нежный вечер за окнами. Она одна в несущемся вагоне, и в нем вот-вот загорятся ночные светильники. Прочь, к голодным земле и к ветру.       — Да-да, ты просто не замечала.       Жюли уходила от Эм с пакетом в руках и твердым намерением найти в этом городе хоть одного эксперта по живым растениям.

◊◊◊

      По стенам дома в ночи скакали красные и синие отсветы мигалок. Во дворе мелькали пышные юбки платья мадам Ларье и звенел ее возмущенный, а затем расстроенный тон. Но громче всех лаяла собачка.       — Мадам, ваше животное опасно для окружающих, — звучал бас полицейского. — Где вы приобрели эту собаку?       — Я не хотела дурного. Пожалуйста, оставьте ее, она никому не навредит, — умоляла мадам Ларье.       — Простите, разве она опасна? — вмешалась Жюли.       — Мне жаль, — сказал мужчина. Переноску с собачонкой грузили в машину. — Держать живых питомцев запрещено. Браконьерство, опять же…       — Нет! Не забирайте ее! Не отнимайте ее у меня! — мадам сорвалась.       Жюли собиралась утешить мадам Ларье и выпить с ней с чашечку чая. Но от того, как полицейский обратил на нее внимание, Жюли пронзил страх. Она безотчетно устремилась в свою квартиру. Пряча тревогу, Жюли стала размеренно подниматься по лестнице. Ей нечего скрывать, никаких ягод — Жюли всего лишь устала и желает принять ванну после долгого дня. Кровь стучала в висках.       Поздно, поздно. За спиной прогремели шаги, и Жюли побежала.

Popular Symphonic Orchestra — Forgotten Dreams

◊◊◊

      Пьер не собирался этого делать, но ему пришлось пробить Жюли по базе у своего знакомого. У каждого успешного человека есть полезные знакомые. Пьер шел за Жюли, намереваясь вернуть ее милый шарфик, оставленный у него на диване. И, быть может, поговорить. Пьер не ожидал, что она приведет его в трущобы города. Еще меньше он ожидал увидеть Жюли на пожарной лестнице и стражей закона, поднимающихся за ней. Они кричали и тянули к ней руки, как гребни волн во время шторма.       Она заметила его, и на ее лице были написаны отчаяние и необъяснимая готовность бороться до конца.       Он понял.       Жюли спрыгнула, прижимая к груди пакет, из которого посыпались настоящие ягоды.       — Стоять!       Неведомая сила бросила Пьера навстречу полицейской машине, и та жалобно взвизгнула.       — Уезжай отсюда, — кричал Пьер. — Беги, Жюли!       Он преградил путь полицейскому, навалился на него и захохотал. Вдалеке грянул выстрел. Сбитый с ног служитель закона заметил перед своим лицом выкатившуюся из пакета чернику и с удивлением попробовал ее.       Горизонт вновь согрел рассвет. Конница его лучей была еще далеко, но приближалась неотвратимо.       Спустя два часа ей навстречу из города выйдет скорый поезд.       Видя, как Жюли ускользает от них в темных улицах, Пьер смеялся и все не мог остановиться, даже когда ему застегивали наручники на руках. А упавший полицейский шарил рукой по грязной земле в поисках еще одной ягоды.