This Night And Forever/ Этой ночью и навсегда

Беллами и Кларк сначала разбудили своих самых близких друзей, тех, кто заслужил узнать всё отдельно от группы из 400 незнакомых людей. Рейвен, Мёрфи, Эмори, Эхо, чёрт, даже Миллера и Октавию. Шоу тоже. Они смущенно смотрели на Джордана, пытаясь определить, кем он является, Кларк могла прочитать это по выражению на их лицах. Они привели друзей на мостик, панель была все еще открыта, позволяя красивому розовато-красному свечению света с новой планеты попадать в помещение. Все подбежали к окну, взволнованно и наперебой задавая вопросы. Кларк осторожно посоветовала им присоединиться к ней для просмотра экрана, и в конце концов они это сделали. Запустив для них видео Монти и Харпер, самим Беллами и Кларк было еще труднее смотреть его во второй раз, так как они знали, что должно было произойти. Они знали жертву Монти и Харпер ради всех: нескольких людей, которых они считали друзьями и семьей и почти 400 незнакомых людей. Кларк никогда не знала кого-либо настолько бескорыстного, как Монти и Харпер. Пока видео воспроизводилось, остальные реагировали так, как и ожидалось, и к концу все плакали вместе. Они получили ответы на все их вопросы. Эхо и Беллами стояли вместе, и он обнял ее, когда она всхлипнула, спрятав лицо в его майке, может быть, это один единственный случай, когда она плакала перед ним. Мёрфи и Эмори держались друг на друга, их любовь к друг другу была слишком сильной, чтобы держать их в стороне дольше. Мёрфи посмотрел на Джордана, осознавая, насколько он похож на Монти и Харпер. Его сердце защемило, и слезы тянулись дорожками по лицу. Джон всегда считал парней из Сотни своими лучшими друзьями, даже братьями. И теперь он потерял их так много. Финн, Джаспер, теперь Монти. Когда он впервые приземлился на Землю, он и не думал, что это будет его заботить когда-нибудь. Но вот он здесь, переполненный волнением. Рейвен и Шоу стояли рядом с экраном. Она медленно подняла руку, ее пальцы коснулись лица Монти на экране. Кто-то, с кем она проводила много времени. Кто-то, кто всегда был полон различных идей, постоянно пытался найти оптимальное решение. На Кольце они провели много времени вместе, обучая друг друга механике, технике и сельскому хозяйству. Шоу прижал Рейвен к себе. Он знал, насколько важны эти люди для нее, и он сделает все возможное, чтобы поддержать ее и сделать счастливой. Миллер стоял рядом с Октавией. Он выглядел в основном спокойным, но слезы все же падали ему на лицо. Он не мог поверить, что Монти хотел бы спасти всех, даже его. Того, кто был так… слеп, следуя за лидером, как Бладрейна. Он чувствовал себя виноватым, что являлся причиной того, что Земля исчезла. И Октавия… Она медленно подошла к окну. Темный макияж Бладрейны и кровь исчезли. Она почти почувствовала себя самой собой, после того, как смыла его в душе перед криосном 125 лет назад. Но она знала, что она еще далека от самой себя. А теперь Монти и Харпер… — Это моя вина, — тихо прошептала она, но никто не слышал. Слезы заполнили глаза, когда она смотрела на новую планету через стекло. Кларк подошла к ней. — Я сделала это, — тихо повторила Октавия, все еще не отрывая взгляда от иллюминатора. — Я уничтожила наш дом, я… убила Монти и Харпер. — Ты этого не делала, — ответила Кларк. Октавия посмотрела на нее, слезы продолжали литься по щекам. Кларк повернулась к девушке лицом. — Ты запуталась, да. Долгое время, но ты не посылала эти ракеты на Землю. Это сделал Маккрири. Мы были так близки к победе, Октавия, но он не собирался проигрывать. Я направляла пистолет ему в голову, но не остановила его, когда могла, — Кларк сделала паузу. — Ты пошла на войну, когда тебе не нужно было этого делать, но нет, не ты уничтожила наш дом. — Если бы я не продолжала войну, если бы я не сожгла гребаную ферму Монти, мы могли бы… мы бы выжили, они бы жили… ничего из этого не произошло бы. Кларк открыла рот, но ничего не сказала. Она стиснула зубы и положила руку на плечо Октавии, которая выглядела озадаченной этим контактом, так как полагала, что все её ненавидят. — Они могли бы присоединиться к нам в криосне, — ответила Кларк. — Мы могли бы все еще спать прямо сейчас, еще лет сто, ожидая возвращения Земли к нормальному состоянию, и они могли бы быть вместе с нами, но они этого не сделали. Это не то, чего они хотели. Они прожили свою жизнь и воспитали ребенка, своего ребенка, и всё еще пытались помочь нам. Они были счастливы, они были действительно счастливы, — Кларк начала задыхаться, чувствуя как в горле образуется комок слёз. — И чтобы чтить их память, мы тоже должны стать счастливыми. Октавия все еще плакала, опустив голову вниз. Она чувствовала вину за всё, независимо от слов Кларк. Кларк взглянула на нее еще раз и вдруг обняла. Октавия удивилась, и это заставило ее начать плакать еще сильнее. Она обняла подругу в ответ, обвивая руками спину. Кларк держала её и посмотрела поверх плеча Октавии. Она встретилась с Беллами глазами. Он наблюдал за ними, смотрел, как Кларк делает то, что он еще не мог сделать. Но его в сердце потеплело от вида того, как его сестра и его лучший друг обнимают друг друга. Кларк в конце концов отвела взгляд, когда Эхо заговорила с Беллами. Беллами смотрел на них несколько секунд, прежде чем повернуться к Эхо.

***

Через некоторое время Кларк вернулась к капсулам, чтобы разбудить остальных. Мэдди, свою мать, Джексона, Индру, Дийозу… и еще 400 человек. Правонарушители объяснили всем, что произошло: сколько лет прошло, миссию Элигия 3, другую планету, Монти, Харпер, Джордана. Большинство из этих людей были более взволнованы, чем остатки Сотни, поскольку большинство из них лично не знали Монти и Харпер. Они обсудили, что будет дальше. И естественно, что следующим шагом был спуск на планету. Рейвен, Шоу и Эмори отвечали за то, чтобы приземлить корабль. Эбби и Джексон собирались остаться на борту с ранеными, пока остальные отправятся исследовать новый мир, так как на корабле есть технологии для лечения, которые нужны. Кларк и Мэдди организовали группы, которые по очереди должны были спускаться вниз. Большинство людей сидели на полу и просто ждали, чтобы добраться до своего нового дома.

***

Когда первый корабль приземлился на поверхность, и все собрались у двери, стало тихо. Кларк стояла рядом с Мэдди и рычагом, Беллами вместе с ними. Их друзья находились недалеко, остальные члены первой группы позади. — Время сделать это снова, — сказал Беллами. Кларк посмотрела на него, а затем на Мэдди. Мэдди успокаивающе улыбнулась, и Кларк ответила ей тем же. Она потянула рычаг, открыла дверь и позволила двери медленно падать вниз. Это давало так много воспоминаний о первом разе, когда на Челноке была лишь Сотня. Ее сердце немного сжалось от боли. Глаза Джордана расширились от восхищения. Планета, на которой они находились теперь, выглядела почти так же, как и Земля. Высокие деревья были знакомы, зелёная трава колыхалась на ветру, кусты и цветы придавали атмосфере естественный аромат. — O? — позвал Беллами, взглянув на сестру. — Ты хочешь взять на себя эту честь? Октавия посмотрела на брата, потом на всех остальных. Затем она посмотрела на Джордана, который не двигался, думая, что если он это сделает, то испортит момент. Его отец рассказал ему о легендарной фразе Октавии: «Мы вернулись, сучки!», — когда они впервые прибыли на Землю. — Нет, — ответила она. — Джордан, ты должен быть первым. Джордан посмотрел на нее потрясенно, а затем окинул взглядом остальных. Они дарили ему обнадеживающие улыбки, как будто это был их способ сказать, что всё в порядке. И он спустился по трапу и спрыгнул на землю. Сила притяжения была не такой, как он думал, тяжелее. И трава чувствовалась иначе. Но было тепло, и воздух был совершенным, не слишком жарким, не ветреным, не искусственным. Он усмехнулся, глядя на, казалось, бесконечные заросли деревьев. — Это то, за что умерли Монти и Харпер, — тихо сказал Беллами Кларк. Она взглянула на него, но его глаза были направлены на Джордана. Беллами Мысленно улыбался. Младший Грин обратился ко всем: — Я… у меня нет крутой фразочки, — застенчиво сказал он. Все рассмеялись и побежали по трапу, присоединившись к нему в новом доме. Мёрфи похлопал его по плечу Джордана, слегка сжав его, сказав: — В наших книгах это будет круто, приятель. Кларк осталась возле пандуса, наблюдая, как остальные осматривают свой новый дом. Они снова оказались посреди леса, но кто знал, что будет дальше. Она могла только представить, что это было так же красиво, если не больше, чем на Земле. Она надеялась на это. Ради Монти. В конце концов, она собрала все группы вместе и распределила их, чтобы начать осмотр территории. У них была пища и вода с корабля, которую не использовали из-за сна, поэтому они не торопились искать источники воды и еды, как в прошлый раз, когда они спустились на Землю. Тем не менее, чем быстрее они узнают, что вокруг них, тем лучше они справятся с этим.

***

День был долгим. Может быть, из-за того, что на небосклоне было два солнца, и это действительно делало день длиннее, но также эмоционально он чувствовался дольше. Беллами помогал Мёрфи переносить собранные дрова, в костровую яму, которую они сделали, так как начинало темнеть. Уже было поставлено несколько палаток. Люди были в восторге и мечтали спать именно на земле после того, как провели в капсулах в течение 125 лет. Беллами не мог винить их в этом, он и сам предпочитал провести ночь снаружи корабля. Он продолжал наблюдать за Кларк, которая делала свои лидерские штучки, как всегда. Она находилась в основном рядом с Мади, пытаясь быть в курсе всех дел, так как теперь та была Командующей, по вине Беллами. — Беллами, — вздохнул Мёрфи, едва избежав столкновения с бревном, которое нёс Блейк. — Я бы предпочел, чтобы ты прекратил «помогать» мне, безопаснее всего будет стоять в сторонке и не мешать. — Извини, — сказал Беллами, качая головой и схватив следующее бревно. Оно оказалось слишком тяжелым, поэтому Мёрфи схватил с другого конца, и они понесли его вместе. — Где твоя голова, мужик? Я имею в виду, я понимаю, Монти и Харпер... но дело не только в этом. Ты не прекращаешь смотреть на неё. Беллами взглянул на Мёрфи, тот поднял бровь и кивнул в сторону Кларк. Беллами снова посмотрел на блондинку. Он быстро отвел взгляд, прежде чем снова задумался. — Мэдди сказала мне… — он сделал паузу, не зная, стоит ли ему продолжать, потому что тогда это станет реальностью. — Кларк каждый день разговаривала со мной в течение шести лет. Мёрфи споткнулся и опустил конец бревна. Он выругался: — Иисус, правда? Как? — Я не знаю, наверное, по радио. Сигнал, очевидно, никогда не доходил до нас, — ответил Беллами, с некоторым разочарованием в голосе. — Так что, теперь ты снова любишь её? Теперь настала очередь Беллами заикаться, слова застревали в горле: — Ч-что? О чём ты г-говоришь? — Боже мой, если бы вы, ребята, были такими же умными, как Эмори и я. Ну же, Беллами, даже я сказал заветные слова «я люблю тебя». — произнёс Джон и Беллами сжал челюсть в ожидании. — Ты любил ее раньше, прошло шесть лет, но ты все еще любил её. Она оставила тебя в Полисе, и ты ненавидел ее. Теперь ты снова её любишь. — Ты явно не такой умный, потому что я никогда не ненавидел Кларк. — Ага, так ты любишь её! — Я с Эхо, — сказал Беллами, пытаясь убедить Мёрфи. Или же он пытался убедить себя? — Но ты не полюбишь её, как ты любишь Кларк. Твою принцессу, — наполовину пошутил он. — Просто… хватай уже это чертово бревно, Мёрфи. Джон послушался, и они продолжили свой путь вместе с ним. Они молчали, когда бросили его в огонь. — Знаешь, — сказал Мёрфи, — ты должен поговорить с Эхо. Я думаю, что это справедливо по отношению к вам обоим, а потом, скажи всё, что ты всегда хотел сказать. — Джон снова посмотрел на Кларк. — Мы знаем, насколько коротка жизнь на самом деле, — и он ушел, чтобы взять еще поленьев. Беллами смотрел ему вслед, а затем опустил глаза.

***

На ужин люди расположились вокруг костра. Все разговаривали, были счастливы, но Беллами мог думать только об одном. Он знал, что Мёрфи был прав, даже если он и не знал всё о его сложных отношениях с Кларк Гриффин. После того, как Беллами поел, он подошел к Эхо, которая сидела с Рейвен и Эмори. Кларк с ними не было, что неудивительно. Как и Октавии. Вероятно, потребуется некоторое время, прежде чем эти мосты могут быть заново построены. — Эй, — сказал Беллами, подходя к трем девушкам. Он привлек внимание Эхо. Она посмотрела на него. — Хочу поговорить с тобой. Эхо колебалась, было похоже, что она уже знала, что будет дальше. Она извинилась перед двумя подругами, и Беллами взял ее за руку, чтобы отвести в пустующую палатку. Он отпустил её, когда они оказались наедине. — Эхо, я… — Я уже знаю, что ты собираешься сказать, Беллами, — отрезала она, но не рассерженно. Он посмотрел на нее, ощущая печаль: — Знаешь? Она кивнула, опустив взгляд вниз: — Я знаю, что ты хочешь положить конец отношениям между нами, я знала это, когда мы спасли тебя в ущелье. Ты посмотрел на меня, и это было не так как обычно. Ты не был… рад видеть меня, даже после того, как мы просто спасли тебя. — Эхо… — он снова попытался начать говорить, но больше ничего не вышло. — Беллами, все в порядке, — тихо сказала она, глядя на него. — Я не хочу встречаться с пустой оболочкой. Я не твоя единственная, и это нормально. Знаешь, почему? — Он немного покачал головой, пытаясь сохранить спокойствие. Она сморгнула появившиеся слезы, когда подошла к нему. Эхо мягко положила руку ему на щеку. — Потому что мы семья. Шестилетняя семья. У меня никогда не было ничего подобного, и я не хочу потерять это сейчас, особенно после смерти Монти и Харпер, — Беллами смотрел на неё, пока она ласкала его лицо в последний раз. — Я не хочу терять тебя, поэтому мы закончим сейчас. В хороших отношениях. Как семья. — Как семья, — повторил он за ней. Эхо грустно улыбнулась и убрала руку, затем развернулась и ушла, прежде чем слёзы скатились из глаз.

***

Беллами в конце концов тоже покинул палатку. Он оглянулся в поисках Кларк, но не смог найти её. Зато заметил Мэдди и подошел к ней. —Привет, Мэдди. — Привет, Беллами, — ответила она с улыбкой. Он улыбнулся в ответ: — Где Кларк? — Она там, — Мэдди указала на одну из палаток. Беллами поблагодарил девочку и направился к палатке. Он приподнял полог и закрыл его за собой. Кларк повернулась, чтобы посмотреть, кто вошёл. Она держала в руках какой-то список. Когда Кларк увидела, что это он, то удивленно моргнула. — Беллами, — произнесла она его имя, и затем положила лист бумаги на стол. Внезапно Блейк понял, что не спланировал, что собирался сказать. Что он там делал? Собирался извиниться за то, что он засунул Пламя в голову Мэдди? Или ждал её извинений за то, что оставила его в Полис? А может собирался сказать ей, что они с Эхо расстались? Его разум заполнился кашей беспорядочных мыслей, и он просто сказал: — Мы должны поговорить. Кларк посмотрела на него и вытерла руки о свои штаны: — Да… Думаю, мы должны. — Я... Эхо и я расстались, — произнёс он неловко, не зная, с чего ещё начать. Кларк удивленно приподняла бровь. Затем она нахмурилась: — Оу, извини, ты в порядке? — Да, всё хорошо, это было взаимно, так что… — он немного успокоился. Ни один из них не двигался, ни один из них ничего больше не сказал. — Послушай, в Полисе… — Я сожалею о Мэдди… Начав разговор в то же время, затем они оба остановились, затем засмеялись, глядя друг на друга. Они всегда были немного синхронизированы. — Сначала ты, — подсказала Кларк. Беллами подумал мгновение прежде чем начать: — Кларк… Я очень сожалею, что предал тебя. Я нарушил обещание, которое дал тебе, что буду защищать Мэдди от опасности. Я сделал то, что ты не хотела, чтобы я делал. И когда я пришел рассказать тебе о Мэдди и Пламени, мне было тяжело оставлять тебя кричащую и рыдающую в той камере. Труднее, чем ты думаешь. Кларк посмотрела на него, чувствуя, что часть гнева вернулась назад: — Тогда почему ты это сделал, Беллами? — Я сделал это, чтобы спасти всех. — Ты подверг Мэдди опасности. — Она согласилась сделать это. Она знала, что ты сойдешь с ума от беспокойства, но она сделала это, чтобы спасти тебя. — Мне все равно, что Мэдди хотела сделать, чтобы спасти меня. Это не так работает между нами. Я защищаю её, а не наоборот, — запротестовала Кларк. — Хорошо, тогда как насчет того, что я хотел тебя спасти, а? — спросил Беллами, начиная злиться, и он подошел ближе. — У меня не было другого выбора, я сделал это, чтобы спасти всех, и всех включает и тебя. Мне просто повезло, что Мэдди захотела помочь тебе и сделала это добровольно. — Я оставила тебя в Полисе, потому что ты нарушил нашу договоренность, — парировала Кларк, также приблизившись к нему. — Я не хотела, чтобы ты лез в её голову. Меня не волновало, что я умру, лишь бы ты этого не делал. — Меня волновало, Кларк! — неожиданно закричал он, удивив её. — Мне не всё равно, я не хочу, чтобы ты умерла. И я не хочу, чтобы ты ненавидела меня, пока ты жива, потому что, чёрт возьми, это еще хуже. — Она посмотрела на него, внезапно без сердитого взгляда, каким он был до этого. Он вздохнул, успокаиваясь. — Прости, но я не сожалею об произошедшем. Я не хочу, чтобы ты умирала. Я никогда не хочу проходить через то, через что я проходил в течение шести лет, думая, что ты мертва. Кларк? Я, чёрт возьми, оставил тебя. Нет ничего хуже, что ты могла бы сделать со мной, что хуже этого. — Беллами… — сказала она тихо, с грустью. Он выглядел таким виноватым. — У тебя не было выбора. Если бы вы, ребята, остались, вы бы умерли. Они все еще находились на расстоянии нескольких метров друг от друга, и она хотела протянуть руку, чтобы обнять его. Она чувствовала, что её разрывает от эмоций. Всё напряжение, что висело между ними последние несколько недель (на самом деле 125 лет), сказывалось на ней. Кларк хотелось снова заплакать, как будто она смотрела видео Монти. Она была удивлена, увидев, что у него тоже были слезы на глазах. — Как будто я был мёртв, — признался он, его голос дрогнул. Он с трудом сглотнул, стараясь не развалиться на части. — На Кольце я ощущал себя мертвым, думая, что тебя нет. Я горевал несколько дней, я не хотел думать, что просто так тебя оставил. А теперь, я узнаю, что ты была здесь, в одиночестве, все время... — Я была не одна, и не только в том смысле, о котором ты знаешь, — сказала она, сделав еще несколько шагов навстречу, чтобы нежно коснуться его руки, пытаясь успокоить. — Да, твои звонки, Кларк, я знаю о них. — Она отдернула руку назад, смутившись и немного испугавшись. — Мэдди сказала мне, почему ты сама не сделала этого? — Я… я никогда не думала, что это важно, это было глупо, просто… Он схватил ее руки. Он дрожал, и держал их немного крепче, чем следовало бы: — Это имеет значение, это меняет все, я мог бы поговорить с тобой, мы могли бы помочь друг другу, я мог бы знать, что ты в порядке… — Я делала это, чтобы продолжать двигаться вперед, — тихо ответила Кларк и посмотрела на него. — У меня была Мэдди, но разговоры с тобой сохраняли связь с тобой, да и с самой собой тоже. После нескольких звонков я понимала, что ты не слышишь меня, но я продолжала разговаривать, потому что… у меня была надежда, что ты был там, каким-то образом слушая. — О чём ты говорила? — спросил он тихо. Она немного усмехнулась, вспомнив некоторые звонки: — Я рассказывала тебе о долине, о том, как красила волосы в дурацкий красный цвет. О животных и рыбе. Иногда я просто говорила с тобой. Я вспоминала наши времена вместе. В другое время я извинялась за разное. Как-то раз я говорила… о нас, что бы мы делали, если бы ты был в долине. Сидели вокруг огня с Мэдди, ловили рыбу вместе, шутили. Я будто собирала картинку жизни с тобой в долине в своей голове. Он выглядел печальным, когда заправлял прядь её волос за ухо, а затем осторожно провел пальцами по лицу. — Я делал то же самое, — сказал он ей. — Какими были бы наши жизни на Кольце? — спросила она с любопытством, слегка усмехаясь. Она была счастлива узнать, что была не единственной, кто представлял себе, что они находятся рядом друг с другом. Беллами внимательно посмотрел на нее, его карие глаза встретились с голубыми, он сказал очень тихо и нежно, чтобы не испугать её: — Мы были бы вместе. Кларк удивленно смотрела на него, пытаясь понять, шутит он или что-то в этом роде. Но он не шутил. На самом деле она никогда не видела его настолько серьезным. Он пристально смотрел на нее. Она открыла рот, но ничего не сказала. — Если бы ты была со мной, я бы сказал тебе в тот же день, когда мы добрались до Кольца, что я люблю тебя. Её сердце было готово выпрыгнуть из груди. Он продолжал говорить: — В своей голове, я представлял себе сотни раз, что держу тебя в объятьях каждую ночь и говорю, что я люблю тебя, я бы говорил это пять, десять раз за ночь, — Беллами сделал паузу. — Но для меня ты была мертва, и я никогда не смог больше тебе это сказать. — Нет, я здесь, — сказала она, глаза наполнились слезами. Она обняла его, обвив руками шею и запустив пальцы в его волосы. Он крепко обнял ее в ответ, закрыв глаза. — Я здесь, я не мертва. — Я люблю тебя, — прошептал Беллами, все еще крепко держа ее. — Я любил тебя с самого начала. Я должен был сказать тебе давным давно, но мир всегда был против нас. — Мир не против нас, — сказала она, разрывая объятия, чтобы посмотреть на него. Они оба плакали. — Мы оба живы и я прощаю тебя, Беллами Блейк. Надеюсь, что ты простишь меня. — Я прощаю тебя, Кларк Гриффин. — И я люблю тебя, — прошептала она, осторожно коснувшись его лица. Он взял ее за руку. Его слезы исчезли, и он выглядел счастливее, чем несколько минут назад. — Я люблю тебя, — повторил Беллами, потому что теперь он никогда не хотел прекращать это говорить. Ее сердце трепетало. Это было так странно, что Беллами так ласков, особенно с ней, но это было так хорошо, и она ощущала себя счастливой. Это был Беллами, который любил её. Суровый, импульсивный, нахальный, лидер Беллами Блейк. Ее лучший друг, с кем она спорила, но очень любила. — Я люблю тебя, — снова сказала Кларк. Руки Беллами все еще были вокруг ее талии, и он притянул ее ближе. Он начал наклоняться, но она встретила его на полпути. Их губы столкнулись. Это было нежно, и это был их первый поцелуй, и прекрасно. Оба они не чувствовали ничего, кроме полного блаженства, пока они держали друг друга в объятьях, целуясь впервые. Его отросшие волосы легко можно схватить, чтобы потянуть. Для него она была идеальной высоты, подходящей к нему, как недостающая часть головоломки, а её губы были мягкими и теплыми. Когда они отделились друг от друга, то оба хотели только одного — вернуться друг к другу. — Еще не поздно быть вместе, верно? — спросил Беллами, желая уверенности. — С тобой никогда не поздно, — ответила она ему. Улыбка медленно поползла вверх уголков его рта: — Я не могу поверить, что мы просто поцеловались. Я и ты. Кто бы мог подумать? Она тоже улыбнулась, чувствуя, как щеки начинают гореть: — Я знаю. Беллами не хотел отпускать её, но всё равно отстранился: — Я, я думаю, я должен позволить тебе делать то, что ты делала до моего прихода. У нас много дел на этой новой планете. — Нет, останься, — запротестовала она, хватая его за руку, чтобы он не уходил. — Это были… такие долгие 125 лет. Давайте немного отдохнем. Вместе. Он кивнул. Он не собирался спорить. Она схватила фонарь и поставила его рядом с маленькой кроватью. Беллами лег первым, затем Кларк опустилась на постель рядом с ним, и он обнял ее. Кларк взглянула на него с небольшой улыбкой, и он нежно улыбнулся в ответ, может быть, даже немного застенчиво. Беллами снова поцеловал ее, потому что теперь он мог, и она поцеловала его. Когда они отпрянули друг от друга, девушка тихо спросила: — Как ты думаешь, мы будем здесь счастливы? Такими, как Монти и Харпер хотели, чтобы мы были? Беллами помолчал и приобнял её сильнее. Кларк положила голову ему на грудь. — Да, этой ночью, завтрашней ночью и всегда, — тихо произнёс он. Кларк улыбнулась, наконец, чувствуя, что всё встает на свои места и начинает иметь смысл. Она чувствовала… счастье. И все потому, что Беллами был тем, с кем она должна была быть. Её лучший друг, её партнер, её родственная душа. Она протянула руку и погасила фонарь, а затем вернулась к своей прежней позе, прижатой к Беллами. В темноте он прошептал: — Я люблю тебя. И она прошептала: — Я тоже тебя люблю, Беллами. Они оба заснули, одним из лучших снов в своей жизни, даже лучше того, который длился 125 лет.