Дым.

-Ты где, милая? Я соскучился. - в сотый раз набрав номер любимой, Мейнарду все же удалось дозвониться до Эви. Девушка радостно щебетала в трубку о том, как прошел ее день, что она делала сегодня. Парень с улыбкой на лице выслушивал бурную речь любимой, время от времени мурлыкав в трубку приятные слова и похвалы в адрес Эвелин. Она случайно облила его горячим кофе, в тысячный раз несясь куда-то по своим делам. Именно эта встреча и это кофе объединило два любящих, и по сей день, сердца. Он любил ее больше чем всех своих бывших вместе взятых. Эва была невероятно доброй и милой. Эта естественная доброта помогала ей в жизни. Фанатки Конора восприняли новую девушку своего кумира очень даже положительно. Если раньше отклики девушек Мейнарда были забиты гадкими твитами, то отклики Эвелин всегда были наполнены невероятной теплотой и любовью фанаток. Сам же парень гордился своими фанатами и конечно же своей идеальной девушкой. -Давай быстрее, у меня для тебя есть сюрприз, любимая. - парень вертел в руках маленькую красненькую коробочку. Послав в трубку воздушный поцелуй, он услышал до боли знакомое причмокивание губ. Она всегда целовала микрофон телефона, после того как они заканчивали свой долгий разговор. Странное действие, но и оно приводило Мейнарда в дикое умиление своей девушкой. Это было последнее что слышал Конор от Эвелин. Вчера было опознание. Парня невероятно сильно трясло, он резко побледнел... но не заплакал. После опознания Мейнард мало чего помнил. Помнил как он требовал впустить его снова к ней Помнил как он чуть до смерти не избил того бедолагу парня, который находился за рулем того несчастного грузовика, под колесами которого скоропостижно скончалась Эви. Всю ночь Конор пролежал в обнимку с ее подушкой, от которого пахло до боли родным смешанным ароматом шампуня и сладких духов, которые он подарил ей вместе с новеньким блекберри, вернувшись из радио-тура. *** Вот она лежит, прямо перед ним. Такая милая, добрая и светлая, с ее безумно милой скромной улыбкой на бледном лице. На лице были видны ссадины и ушибы. Даже перед смертью она смогла набраться сил и улыбнуться. Вот она лежит прямо перед ним. И вот, пошли последние 10 минут, которые он сможет провести с ней. Все уже произнесли свою прощальную и до боли трогательную речь, от чего парень прикусил нижнюю губу до самой крови. Вот она лежит прямо перед ним. Он упал на колени и зарыдал. Зарыдал так сильно, как никогда раньше. Гадское чувство безисходности, когда ты смотришь на самого дорого тебе человечка на свете, который был для тебя целым миром, без которого ты не представляешь своей никчемной жизни. Это ужасное чувство, когда ты осознаешь, что не сможешь посмотреть в эти родные и полные теплоты глаза. Это ужасное чувство, когда ты осознаешь, что не сможешь обнять этого человека и прошептать на ушко три заветно-дорогих слова, от которых он вновь заулыбается своей безумно милой улыбкой, от которой на щеках проступят до боли милые ямочки. Это ужасное чувство, что ты больше никогда не сможешь увидеть этого человека. Внутри больше нет того светлого чувства, чувства любви и счастья. Внутри только жуткое чувство ненависти и несправедливости. Органы как-будто бы миксером взбили, а сердце вырвали самым жестоким способом. Он плакал. Плакал так сильно, как только мог. Слезами горю не поможешь, но он плакал из последних сил, сжимая маленькую холодную ладошку своей любимой. Поцеловав ее руку, он все же утер слезы и нашел в себе силы встать и отпустить ее. Отпустить ее туда, где она будет наблюдать за ним, за его успехами. И вот уже видна лишь малая часть крышки дубового гроба. На улице хлынул дождь и жуткий ветер, жестоко пронизывающий до самых костей. Он знал, что это природа сочувствует ему, его горю. Мейнард сжал кулаки, но продолжил стоять под ледяными каплями мелкого дождя, наблюдая за тем, как закапывают самого дорого ему человека. На могильной плите были написаны ее имя и фамилия, ее прекрасное имя, самое прекрасное, самое нежное и самое невинное имя из всех которых он слышал. И две даты, а между ними черточка длиною в ее маленькую, но, наполненную огромным счастьем, жизнь. *** После похорон Мейнард не помнил совершенно ничего. Он словно был в трансе, или под гипнозом, примерно около трех дней. Телефон разрывался от звонков, но парень лежал и обнимал ее подушку, от которой пахло родным ароматом шампуня и сладких духов. После, Конор решил сходить к ней. Это было чертовски тяжело, но он должен был. Он обещал ей, он обещал, что постарается навещать ее через каждые три дня, будет приносить ей ее любимые цветы, будет разговаривать с ней. Их далека была видна небольшая свежевырытая могилка, которая находилась под скрюченной ивой. Подходя к ней, ноги парня постепенно становились ватными, и дойдя до нее, он просто обессиленно упал. Молча. Не было никаких слез и криков, о том как несправедлив мир. Он просто молча лежал и чувствовал, что там, под полутораметровым слоем земли лежит человек, без которого он не находил смысла жить дальше. Но он как-будто бы чувствовал ее теплоту, любовь и заботу. Положив цветы рядом с плитой, парень нашел в себе силы хотя бы сесть и закурить. Она жутко не любила, когда Мейнард дымел. Но сейчас был такой момент, что уж лучше нервно выкурить пару пачек сигарет, чем уйти в недельные запои, выйти из которых крайне сложно. Он сидел и курил, наблюдая, как дым медленно рассеивается в воздухе. -Малышка, как ты там? С тобой все хорошо? - произнеся эту фразу дрожащим и проплаканным голосом, парень выпустил из легких огромный клубень дыма. Резко подул легкий ветерок, и дым быстро рассеялся. Она была недовольна тем, что он курит. Неожиданно для себя, он улыбнулся. Она здесь. Она слышит его. Выпустив последний небольшой клуб дыма, парень посмотрел как это серое облачко рассеялось. Оно рассеялось так же, как и ушла его любимая. Дым рассеялся и от него остался лишь легкий запах табака. Она ушла, и от нее остались лишь теплые и светлые воспоминания.