Гори,детка,здесь так темно.

а вот он, другое дело, другой расклад входит в комнату, сообщает «здесь всё моё» с ним не страшно угнать и тачку и самолёт с ним могу и чёрта к ядрёной матери отослать

***

      — Ты где пропадала всю ночь?       — А ты?       Джем вернулась домой всего пару часов назад и её настойчивая подруга так и не дала ей нормально поспать. Лиз залезла в постель к брюнетке, укутываясь в одеяло и падая на подушки рядом. Джем сразу поняла, что Лиз есть что рассказать и хороший, здоровый сон ей уже точно не светит. Она повернулась в её сторону и слегка улыбнулась.       — Ну, рассказывай. Очаровала малыша-Ти?       Лиз так по-детски засмущалась, пряча своё лицо под кромкой белоснежного одеяла и интригующе поглядывая на подругу.       — Если ты будешь молчать — побью тебя подушками. Давай уже, что у вас было? Последний раз я видела его пьяным в драбадан.       — Нуууу, — блондинка выдерживает недолгую паузу, — Мы целовались.       — Ого-ого, а по подробнее?       — Джем, я чувствую себя дурой. Сколько у него таких как я?       — Лиз, таких как ты — ни одной, — на самом деле брюнетка не особо верила в то что говорит, но она вроде намекнула Кириллу, что лучше попридержать свой юношеский максимализм, если он не заинтересован в Лиз по серьезному.       — Ладно. Он забавный, на самом деле. Ещё давно мне приглянулся. Попробовать ведь стоит?       — Ну не знаю, — Джем перевернулась на спину, прикрывая глаза и пытаясь стереть из своей головы всю прошедшую ночь, — Кирилл вроде нормальный, ты права, так что… Но знаешь, вся эта история с рэперами… Короче, если бы у меня была возможность не ввязываться во всё это дерьмо, я бы не лезла. А дальше решай сама, не маленькая ведь уже.       — Мда, Джем. Если у вас что-то не получилось совсем не значит что и у нас не получится       — Эй, Лиз… Прости, — брюнетка посмотрела на подругу каким-то опустошенным взглядом, — Просто я устала очень, слишком много всего.       — Ты с ним была?       — С чего ты взяла?       — Ну, я чувствую запах сигарет и тяжелый шлейф «Шанель Спорт». Не припомню чтобы ты пользовалась мужским одеколоном, — блондинка забавно усмехается, переводя взгляд на подругу, — Если ты не хочешь говорить — не говори, я не настаиваю. У вас там как-то всё слишком сложно, да?       — Не знаю, — Джем пожала плечиками и тяжело вздохнула, усаживаясь поудобнее на кровати, — Так что-то кофе захотелооось       — Ладно, ладно! Манипуляторша хренова, тогда ты расскажешь мне просто всё! — Лиз закатывает глаза и плетется на кухню, но уже через десять минут возвращается обратно с двумя огромными кружками кофе и конфетами       — Какая ты быстрая, — Джем довольно улыбается и берет в руки свою чашку, делая один глоток, — Короче слушай…

***

      — Поехали.       — Куда? — Джем перевела свой перепуганный взгляд на Адиля, который всё так-же стоял к ней спиной. У него кулаки были в крови от того что он врезался ими в кирпичную стену несколько раз, но всё равно не разрешил даже прикасаться к нему, — Я хочу домой. Мне холодно.       — Домой? Поедем домой.       Она так и не поняла спокоен он или зол и куда они вообще собираются ехать. Зачем Джем вообще решила высказать ему всё прямо сейчас? За эти двадцать минут их немого разговора она уже пожалела о сказанном миллион раз.       — Мне нужно куртку отдать Кириллу.       — Да насрать на эту куртку, Джем. Ты не понимаешь?       Понимает. Но боится его, впервые, так сильно боится что хочет избежать любого контакта. Если он сейчас повернётся и посмотрит в её глаза — она с ума сойдёт.       — Хорошо, поехали.       Они сели в тонированную машину, которую им любезно вызвал Ануар. Весь белоснежный смокинг Адиля был в красных пятнах, но ему, кажется, было наплевать.       — У меня салфетки есть, давай я вытру кровь, — нарушая эту тишину, она аккуратно перехватывет его холодную ладонь, а он так дёрнулся, будто бы его током шандарахнуло, но не останавливает её, — А хороший был смокинг, — немного усмехаясь, Джем поднимает свои глаза на него, но встречается с безразличными тёмно-карими, которые моментально заставляют её закрыть рот. Он молчал так громко, что Джем казалось у неё вот-вот перепонки просто взорвутся.       — Куда домой? — его хриплый голос возвращает девушку на землю. Хотелось сказать «К себе», но именно в этот момент она не особо понимала где именно её дом.       — Просто скажи что ты чувствуешь, Адиль, — она не отвечает на его вопрос, но он вроде и так всё понял. На его лице появляется привычная самодовольная ухмылка, в которой читалось «Нет, детка, даже не пытайся». Он перехватывает её ладонь и ложится на её колени. Они ехали молча ещё минут двадцать. Адиль всё так же лежал на её коленях с прикрытыми глазами. Можно было подумать, что он спит, но его рука так сильно сжимала её, а большой палец вырисовывал какие-то незамысловатые узоры на тыльной стороне её ладошки. Ему ничего сейчас не хотелось, он за весь вечер перенасытился этими откровениями. Для него все эти слова, которые произнесла Джем были как философский камень, честно слово. Так сильно он хотел их услышать, что в итоге хочет забыть.       — Тяжело тебе, наверное, терпеть всё это дерьмо, — он приоткрывает глаза и бросает на Джем какой-то безразличный взгляд       — Не льсти себе, — Джем усмехается, облокачиваясь головой на стекло и всматриваясь в мигающие огоньки от фонарей, — Сколько сейчас времени?       — Часа два. Самый разгар веселья.       Машина останавливается и Джем тяжело вздыхает, увидев знакомое очертание дома в темноте. Сразу знала ведь, что он притащит её именно сюда. В Подмосковье. Нужно ли было соглашаться?       Как-то нелепо выбираясь из авто, брюнетка наступает шпильками прямо в снег и морщится от холода. Адиль только усмехается, подхватывая её на руки и таща в своё «убежище». Вокруг царила такая тишина и мрак, что у Джем это вызвало неоднозначные чувства. Она будто бы приехала на собственную казнь прямо в логово маньяка. Как только они переступают через порог и Адиль опускает её на пол, Джем чувствует под ногами деревянный пол и слегка отшатывается в сторону, будто бы теряет равновесие. Походу, выпитый алкоголь решил дать о себе знать только сейчас.       — Я понял, — снова подхватывая её на руки, Адиль тащит Джем уже на второй этаж, вроде бы в ванную       — Эй, стой-стой. Я сама, — она внезапно слезает с него, как только они оказываются в огромной светлой ванной комнате.       — Ты чего как маленькая?       — Просто это уже все слишком нелепо, тебе не кажется? — она так забавно держится за мраморную раковину, периодически поглядывая на себя в зеркало и пытаясь поймать фокус, — Выйди!       — Ты серьезно? Джем ты или расхреначишь мне ванную или себе — голову.       — Прошу, выйди, — его голос в голове Джем звучал как будто бы из ведра, но она всё равно пыталась состроить из себя самостоятельную девочку, хоть и переодически жмурилась и так забавно падала назад, прекрасно понимая что уже не может стоять на этих дурацких шпильках. Адиль только машет отрицательно головой и включает в душевой воду. Он подходит к Джем и начинает снимать с неё сначала ненавистные шпильки, затем дублёнку, но как только дело доходит до платья, брюнетка моментально останавливает его и машет головой.       — Я сама, Адиль.       — Джем, теперь ты не льсти себе. Пьяную девушку я вижу не в первый раз. А голую так тем более. Тебя.       — Хам, — она недовольно хмыкает, но его руки всё равно убирает от себя, нет, скорее от греха подальше. Да что уж там, он сам — сплошной ходячий грех. — Всё, уйди прочь.       Жалелов только закатывает глаза и подталкивает Джем в душевую кабинку. Он оставляет ей полотенца , халат и молча покидает ванную, не желая больше продолжать этот бессмысленный спор.       Часа через пол она выбирается из ванной на цыпочках и в полной темноте идёт уже по знакомому маршруту в спальню. Адиль лежал на постели уже в домашней одежде и так устало поглядывал в потолок. Джем увалилась рядом, не отрывая свой взгляд от него. Казалось, будто бы они вот так вот лежат в первый раз. И вообще, будто бы ничего между ними никогда и не было.       — Протрезвела? — У него на губах застывает улыбка, искренняя и в чём-то даже такая детская, мальчишеская улыбка. Впервые за вечер ему становится так невыносимо смешно, ведь если бы кто-то со стороны увидел всё это кино в котором они с Джем играли главные роли — он бы по любому окрестил их придурками. «Серьезно? Из-за этой херни?» — мелькает в голове у Жалелова, когда он поворачивается в сторону Джем и в темноте пытается отыскать её взгляд.       — Ты просто упёртый баран, — она ложится на спину и прикрывает глаза, пытаясь отгородиться от всех мыслей о том, что она — проиграла. Снова.       — А ты просто стерва, — он щёлкает её по носу, пытаясь перевести всё это в шутку и не переходить на тему о нём, о том что он теперь тоже, по сути, что-то должен.       — Вообще никому и никогда?       Во взгляде Джем столько надежды, которые Адиль не сможет оправдать, как бы сильно не хотел. Он пожимает плечами и тоже переводит свой взгляд в потолок, вспоминая каждую. Каждую, перед которой он позволил себе открыться. У него ведь на мочке татуировка раньше была — «Рокс» — но он забил её в «808» потому что тогда впервые позволил себе влюбиться. И впервые было больно. На руке «Семья», как и у Нигоры на ребрах. Потому что тогда они думали что смогут быть семьей. От Марты — куча картин, которые легче было сжечь, но всё как-то руки не доходили. И вот теперь Джем. А у неё преимущество в словах, в характере, в поведении. Не потому что все кто были «до» — хуже, а потому что с Джем совсем по другому. Но даже сейчас — он не может. Не может изменить себя и моментально всё переиграть, отказаться от своих принципов и слов, забыть всё что было и начать новую жизнь. Это не про него, он играет всегда до конца, до победного. Вся эта припудренная жизнь с семейными ужинами, воспитанием детей, свадьбой и браком — не вписывается в его планы. Каждая его женщина кидала в него упрёки и не могла смириться с тем, что для него музыка всегда стоит на первом месте. А Джем в какой-то степени смогла, но это совсем не решило проблему.       — Джем, я не могу тебе предложить что-то большее. Не могу что-то гарантировать и пытаться строить из себя того, кем не являюсь. Против себя идти, понимаешь? У нас есть сегодня. Что будет дальше — не знаю.       Она ощущает на себе его горячее дыхание и нервно сглатывает. Джем уже и не помнит, когда чувствовала себя так рядом с ним. Последние два месяца — сплошная ругань, ссоры и недопонимая. Они отыгрывались на нервах друг-друга и сегодня, видимо, терпение иссякло окончательно. Его тёмно-карие глаза смотрят прямо на неё, хоть Джем и совсем не видит его в темноте, но чувствует. Чувствует этот дурацкий взгляд от которого внутри всё сжималось. Он не ждёт от неё ответа, только резко переворачивает на спину, наваливаясь на неё сверху и пробираясь холодными руками под халат от чего брюнетка томно вздыхает и откидывает голову назад.

«Как-же всё это неправильно»

      — Адиль, мы вернулись! — Джем слышит совсем незнакомый женский голос сквозь сон за которым следует неожиданный вскрик, и это заставляет её резко открыть глаза и приподняться на постели. Увидев в дверях Нигору с малышом-Лучи на руках брюнетка сама вскрикнула и испуганно залезла под одеяло. Она прожигала взглядом Джем, которая сидела полностью голая и укутанная в одно одеяло. Внезапно появляется Адиль и захлопывает дверь прямо перед носом у Нигоры.

***

      — Охренеть, к нему приехала Нигора с сыном? И он тебе не сказал? — челюсть Лиз вот-вот упадёт на самый пол. Джем только пожимает плечиками и кивает, — Ну, а ты что сделала после этого?       — Лиз, ну что я могла сделать? Вернулась в образ проститутки в блестящем платье, напялила шпильки и с гордо поднятой головой свалила оттуда нахрен, — кажется, Джем даже слышала как Нигора кричала что-то вроде «Ты приводишь в дом шлюх, где я нахожусь с твоим сыном?». Просто прекрасное знакомство, — Кстати, верни пожалуйста Кириллу куртку.       Лиз сидела и вообще не понимала что нужно ей нужно сказать, но Джем и не ждала никаких советов. Это Адиль. С ним было всегда было сложно. Только вот что в итоге между ними? В дверь кто-то позвонил и Лиз побежала открывать. Наверное, вернулся Макс.       — Джееем, это к тебе!       — Что? — брюнетка нехотя встает с постели и идёт в прихожую, где стоит Лиз с огромным букетом белых роз в чёрной шляпной коробке, — Серьёзно? Такие-же? То есть он думает, что таким образом я забуду весь этот утренний позор? — Джем лезет в сумку за телефоном и набирает Адиля.       — Да? — она слышит в его голосе какое-то безразличие       — Ты решил откупиться цветами?       — Что, прости? Какими цветами?       — Которые только что привёз курьер ко мне домой, — вся уверенность в её голосе куда-то испарилась       — Прости, конечно, но я не присылал никакие цветы.       — Хорошо, я поняла, — повисает неловкая пауза, но Джем надеялась услышать хоть какие-то объяснения от Адиля, ведь он не написал, не позвонил, вообще сделал вид будто бы ничего не было этой ночью.       — Пока?       Брюнетка слышит гудки и сжимает в руке телефон, пытаясь собраться с мыслями и не выбросить этот долбанный кусок железа в окно. Какого хрена? Что это сейчас было? Даже если он сейчас с Нигорой и с сыном, он мог ведь хоть что-то написать, а не вести себя как мудила. Снова.       — Слушай, Джем, – Лиз ставит цветы на стол, — На самом деле в прошлый раз цветы тоже были не от него, просто я тебе не сказала.

***

он потом и мучит меня, и жизнь из меня сосёт я кричу что убью его, нахуй бы это всё, но проходит три дня, как в коме или в гробу проступает клеймо им однажды выжженное на лбу